Комната наверху

17 Среда, 23 февраля, утро

Свендсен удивленно остановился на пороге кухни и огляделся. Тут царил беспорядок. Газеты, мебель и вещи были разбросаны по всей кухне, а стулья, не загроможденные разными горшками и сковородками, использовались вместо стремянок.

Стоя на стуле, Патрисия вынимала из шкафа тарелки и передавала другой горничной, которая перекладывала их газетами и ставила в деревянную кадку. Дворецкий заворачивал серебро, а кухарка бегала из кухни в буфетную, опустошая полки.

Патрисия, ворчавшая себе под нос что-то про «всю эту проклятую работу», остановилась, увидев Свендсена. Поджав губы, она угрюмо отвернулась.

— Что тут происходит? — спросил шофер.

Поскольку все промолчали, ответила кухарка:

— Они решили уехать в воскресенье.

Собиравшийся бросить пальто на стул прямо поверх сковородок, Свендсен замер и уставился на нее.

— В воскресенье? В это воскресенье?

— Да. Мистер Корвит закончил дела быстрее, чем рассчитывал. Поэтому они уезжают раньше.

Шофер бросил пальто и отставил несколько сковородок, чтобы было, куда сесть. Потом он сказал:

— Забавно. Старик ничего не говорил мне по дороге на работу.

Тарелка выскользнула из рук Патрисии и разбилась. Сердито ругаясь, она слезла со стула, чтобы собрать осколки.

— Лично я буду искать место продавщицы, — пробормотала она.

— Чтобы быть продавщицей, надо хоть немного соображать, — бросила другая горничная.

— Ой, занимайся своими делами! — окрысилась Патрисия. Затем, повернувшись к Свендсену, она сказала: — Они же не обязаны спрашивать своих, работников, когда им лучше уезжать!

— Не надо срывать на мне зло за разбитую тарелку, — мягко сказал шофер. — Мне просто казалось, что, когда твой наниматель делает ноги, он обычно предупреждает об этом. — Он закурил и продолжал, не вынимая сигарету изо рта. — И когда они это решили?

— Что значит «делает ноги»? — спросил Уэймюллер, не поднимая глаз от серебра.

Свендсен с удивлением посмотрел на него.

— «Делает ноги»? — повторил он. — Но это же просто выражение. А что?

Его собеседник пожал плечами.

— Ничего. Странное выражение.

— Так или иначе, — вмешалась Патрисия, — можешь не волноваться. Они платят за месяц вперед.

Свендсен выдул струю дыма в ее сторону.

— Отлично, — мрачно произнес он. — Это меняет дело. — Он наблюдал, как вытянулось ее тело, когда она полезла за очередной тарелкой. Дверца стенного шкафа случайно захлопнулась, и Патрисия резко отдернула руку. Посасывая палец, она опять стала чертыхаться.

Поднявшись, шофер подошел к раковине, погасил окурок о край урны и бросил его туда.

— Ну, что ж, если мы собираемся, Уэймюллер, мне хотелось бы получить ту книгу по механике, которую я вам одолжил. Хочу кое-что перечитать.

Дворецкий на миг поднял на него глаза, и снова занялся сборами. Отставив полную коробку серебра, он потянулся за пустым ящиком.

— Я отдам ее вам сегодня же вечером.

Свендсен хотел было что-то сказать, но раздался звонок. Уронив ложку, Уэймюллер выпрямился. Он надел пиджак, даже не поправив засученные рукава, и поспешил к двери.

— Уэймюллер! — позвал Свендсен. Дворецкий остановился.

— Вы не спросите миссис Корвит, могу ли я как-то помочь со сборами? Может быть, надо снести чемоданы вниз?

Его голос звучал непринужденно, но Патрисия бросила на него мрачный взгляд. Передавая вниз очередную стопку тарелок, она язвительно сказала:

— Ты зря теряешь время. Мисс Корвит — мисс Хильды Корвит! — сейчас нет дома.

— Я передам ей, — сказал Уэймюллер и вышел через крутящиеся двери.

Свендсен посмотрел на ногу Патрисии, когда она наклонилась, чтобы закрыть дверцы.

— Ну что ж, — сказал он, — может быть, мисс Корвит — Мисс Дора Корвит! — сейчас дома. — Он принялся рассеянно чистить ногти.

— У нее полно других дел, ей некогда думать о шоферах.

— Жаль, что у тебя их нет, — раздраженно заметила другая горничная, когда Патрисия едва не разбила еще одну тарелку.

— Что, только миссис Корвит дома? — спросил Свендсен, предупреждая ответ красной от злости Патрисии. Он продолжал чистить ногти, не поднимая глаз.

Вернулся Уэймюллер. Свендсен вопросительно посмотрел на него.

— Миссис Корвит хочет, чтобы ты собрала свои вещи немедленно, Патрисия, — сказал он.

Ворча, Патрисия поставила обратно тарелки, которые держала в руках, и слезла на пол. Не обращая внимания на возмущенный взгляд другой горничной, она расправила плечи и разгладила перед своего форменного платья.

— Я точно стану продавщицей.

— Так миссис Корвит хочет, чтобы я помог? — спросил Свендсен.

— Даже не рассчитывай на что-то лучшее, чем маленькая лавчонка, — сказала Патрисии другая горничная.

Патрисия прищурилась.

— А ты не рассчитывай на нечто лучшее, чем общественный туалет! — выпалила она и исчезла в небольшой туалетной комнате.

— Нет, она не хочет, — ответил дворецкий Свендсену. Он снял пиджак и опять занялся серебром. — Честно говоря, она довольно странно посмотрела на меня, когда я это предложил.

Явно утратив интерес к этому вопросу, шофер придвинул стул к стене и сел, раскачиваясь на задних ножках. Он заложил руки за голову и принялся насвистывать. Затем закурил еще одну сигарету. В кухне царило молчание, поскольку все остальные занимались делом. Свежеумытая и причесанная, из туалета вышла Патрисия и прошагала мимо него, не сказав ни слова. Лишь звяканье тарелок и кастрюль нарушало тишину. Свендсен курил.

Через некоторое время он громко зевнул и со стуком опустил передние ножки стула на пол. Затушив окурок каблуком, он потянулся и встал.

— Пожалуй, поднимусь наверх и заберу эту книгу по механике, если вы не возражаете, — сказал он Уэймюллеру. Тот бросил на шофера удивленный взгляд. — Мне все равно нечего делать, так хоть почитаю.

Дворецкий заколебался.

— Если уж вам приспичило, — медленно сказал он, — я сам поднимусь и принесу ее.

— А, ладно, — поспешно ответил Свендсен. — Не беспокойтесь. Я почитаю газету.

Уэймюллер мрачно посмотрел на него и вернулся к работе. Время от времени он бросал на шофера задумчивые взгляды.

Подчеркнуто безразличный к происходящему, Свендсен, казалось, увлекся «Дейли-ньюс». Он был совершенно невозмутим. Время шло, кухарка и горничная молча работали, а Уэймюллер начал накрывать стол в столовой. Вскоре появилась Патрисия и с недовольным видом принялась готовить обед для слуг.

Минуты шли. Пальцы Свендсена начали потихоньку отрывать маленькие клочки от края газеты. Он посмотрел на часы. Почти час. В соседней комнате послышалось звяканье посуды и чьи-то голоса. Уэймюллер сновал с ношей между кухней и столовой. Патрисия пробубнила что-то о людях, которые ничего не делают, когда другие работают, но Свендсен ее не слышал. Через неравные промежутки времени он переворачивал страницы газеты и смотрел на них невидящим взором. Люди, которые читают чужие газеты, стали следующей мишенью для гнева Патрисии. Наконец кухарка пригласила всех за стол, и они принялись за суп и салат из цыпленка. Обед прошел быстро и в молчании, все были слишком заняты, чтобы тратить время на разговоры.

Первой встав из-за стола, Патрисия убежала наверх. Свендсен поднялся вторым и вернулся к своему стулу и газете, снова углубившись в чтение. Уэймюллер принялся носить посуду и серебро, а кухарка и горничная убирали со стола. Время шло, Свендсен покусывал нижнюю губу, так что она стала ярко-красной. Час сорок пять. Наконец горничная оторвалась от работы и поднялась по черной лестнице.

Уэймюллер и кухарка продолжали возиться в кухне. Свендсен сказал, что неплохо бы пойти прилечь, но потом передумал и опять уткнулся в газету. Его пальцы продолжали отщипывать тонкие полоски бумаги с краев. Два десять. У Свендсена вспотел лоб. Он оттянул пальцем воротник.

Согласившись, что прилечь и впрямь неплохо, кухарка поправила передник и пошла наверх. Дворецкий продолжал суетиться. Пальцы Свендсена скатывали бумажные шарики. Он опять зевнул, но не пошевелился. Дворецкий бесшумно протирал серебряные подносы, сахарницы, соусники. Свендсен крепче сжал края газеты и глубоко вздохнул. Его воротник уже промок насквозь.

Зазвенел звонок у входной двери. Прежде чем Уэймюллер успел пошевелиться, шофер встал и взял свое пальто.

— Ну, я, наверное, пойду к себе, — сказал он, зевая.

Дворецкий положил тряпку, оправил пиджак и пошел к вращающейся двери. Едва он скрылся за ней, Свендсен забыл о своей сонливости. Его взгляд мгновенно сделался цепким и внимательным. Накинув пальто, он быстро направился к черной лестнице. На миг он замер в темном коридоре и прислушался. Наверху было тихо. Поставив ногу на ступеньку, он вдруг стал как вкопанный.

— Свендсен! — прозвучал холодный властный голос за спиной шофера.

Он обернулся не сразу. Голос явно принадлежал человеку, который привык командовать. Шофер почувствовал, как вспотели ладони, и вытер их о брюки. Затем, медленно сняв ногу со ступеньки, он вернулся в кухню.

В дверях столовой стояла миссис Корвит. Ее бледное лицо раскраснелось, глаза, обычно спокойные, метали молнии.

— Куда вы идете? — резко спросила она.

Шофер посмотрел ей в глаза и растерянно, с легкой обидой, произнес:

— Мэм?

Миссис Корвит, казалось, напряглась еще больше. Ее руки сжались, она явно прилагала усилия, чтобы держать их неподвижно. Очень медленно она повторила:

— Я спрашиваю, куда вы идете?

— А! — Свендсен наконец-то понял ее. — Наверх, мэм, — сказал он, словно это само собой разумелось, и отвернулся, как будто считал разговор оконченным.

— Свендсен! — Ее возглас, еще более громкий и резкий, остановил его. — Пожалуйста, скажите мне, куда вы идете и зачем. — Она едва сдерживала гнев.

— Я хочу подняться к Уэймюллеру, мэм, — поспешно объяснил он. — Я одолжил ему книгу и хочу забрать ее. — Он умолк с обиженным видом. Ни дать ни взять оскорбленная добродетель.

Миссис Корвит с каменным лицом смотрела на него. Ее твердый взгляд сделался усталым, румянец стал чуть бледнее. Наконец ее плечи поникли.

— Я велю Уэймюллеру принести ее, когда он освободится, — сказала она, продолжая неподвижно стоять на месте.

— Разве я не могу взять ее сейчас, мэм?

— Уэймюллер отдаст ее вам сегодня вечером, — твердо сказала она.

Свендсен решил не спорить.

— Да, мэм. — Ощущая на себе ее взгляд, он пересек кухню и вышел из дома, ни разу не обернувшись.

Зайдя за угол, Свендсен зашагал быстрее, покусывая нижнюю губу и поддавая ногой ледышки. Холод вынудил его поднять воротник и засунуть руки в карманы. Он задумчиво сморщил лоб.

Войдя к себе, шофер поднял трубку телефона и набрал номер. В ожидании ответа он продолжал нервно покусывать губу.

— Францер?.. Март?.. Послушай, они… Джин, конечно. А ты думал кто? Они уезжают в воскресенье… Да, наверное, смогу… Я пробовал сегодня, но хозяйка остановила меня. Я поднимался наверх… Нет, я заговорил ей зубы… Я не уверен, но завтра у слуг будет выходной, и мадам обычно отвозит их на станцию… Да, может быть… Что?.. Ну, я попробую. Иначе придется послать людей дежурить на вокзале… Да, я выясню… Хорошо.