Компенсация или сказки деревни Девица

Глава двадцатая

В кои-то века областное медицинское начальство решило создать временную бригаду из опытных врачей для обследования здоровья народа, проживающего по деревням. В эту бригаду записали и профессора Шингара. Тот вздохнул, но спорить не стал: почему бы и не проветриться на природе. В список проверяемых деревень попала и деревня, где обитал Василёк. До этого населённого пункта ехали не долго, и Шингар не успел соскучиться. Деревня, куда приехала разношерстная компания медиков, называлась Девица. Хоть и не далеко от города, но, как в другой век попали. Вот и приехали, здрасьте вам через калитку. У них тут и фельдшерского пункта даже нет. Да и зачем он им. Здесь одна грязь. Разве только на базе этой грязи здесь можно открыть грязелечебницу.

Когда все вышли из автобусов, то старший, который назвался Иваном Фёдоровичем, командным тоном нарезал всем задач. Шингар попал в группу из трёх человек: он, как хирург, мужик терапевт и женщина невролог. Предстояло ходить по дворам, записывать данные пациентов в журналы, интересоваться жалобами, осматривать пациентов, беседовать с ними, слушать их дыхание, мерить давление. Кровь пациенты могут сдать в спецавтобусе, а в другом автобусе их ждут стоматологи, которые осмотрят зубы, назначат лечение. Так предполагалось. Но получилось совсем не так, как предполагалось.

Василёк вовремя засёк с помощью своего умения въезд в деревню странных автобусов. Включив слух на максимум, он быстро понял из разговоров приехавших, кто они такие. И быстро сделал вывод: надо тикать, причём прыжками. Ему совсем не улыбалось, чтобы его исследовали медики. Кинувшись в дом к Тимофеевне, он сообщил ей, что в деревню приехала куча докторов, и они уже начали ходить по дворам. Тимофеевна соображала быстро. Это значит, что доктора могут забрать у неё бедного и напрочь больного Василька. Скажут, не лечат его тут, не докармливают, а где-нибудь в интернате ему будет очень хорошо жить среди таких же немного неполноценных детишек. Быстро схватив корзинку, она потянула Василька огородами в сторону невеликого леса, только крикнув шастающим по двору шабаям, что их обед в печке, а хозяйке вдруг приспичило пойти по ягоды. Она не знала, что точно такое же творилось по всей деревне. У большинства односельчан вдруг возникла куча забот, требующих их скорой отлучки из деревни. Вот прямо сейчас и потребовалось. Ага, и идти надо именно огородами и козьими тропами, подальше от докторов. Но некоторым односельчанам скрыться не удалось, и они, бедные, попались в чуткие руки медиков. И начался цирк. В облаву, естественно, попала дура невестка Зосимовых, которая Катька вместе с младенцем. Промухал облаву так же дед Тихон Нестюркин. Не смогла спрятаться баба Маня. Попались и некоторые глупые маленькие детки, которые не сообразили, что от дядей и тётей в белых халатах надо держаться подальше. Попались и шабаи, строящие объект у Тимофеевны. Вот и весь улов. Не считая, конечно, работников фермы и их коров. Те не могли бросить животных и смыться. Если Катьку, её младенца и глупых деток врачи осматривали без эксцессов, то дед Тихон и баба Маня устроили целое цирковое представление.

На вопрос: «Дедушка, у вас есть жалобы на здоровье?», дед Тихон прикинулся, что плохо слышит и видит, стал хрипло кашлять, мелко трясти головой и руками, подволакивать ногу. Он только жалобно приговаривал, что уже заказал себе у плотника хорошую домовину в которую уже собирался лечь и не вставать. Очень сокрушался, что не успел дописать конспект по сочинениям Ленина и товарища Энгельса. Мерить себе давление, брать кровь на анализы он не давался, только твердил, что совсем помирает и ему ушицы хочется. А вы кто в белых халатах? Повара? Ушицу дедушке принесли? Шингар хмыкнул про себя, глядя на деда — вот же симулянт. Но не стал это говорить вслух, а только украдкой подмигнул деду. Шингар чувствовал в этом деде родственную душу.

С бабой Маней всё было по-другому. Она темпераментно жаловалась на всех и на всё. Жаловалась на участкового, на соседей, почему-то на советскую науку, на плоскостопие и кучу других болезней. Судя по её словам, болело у неё всё, что можно и что нельзя. Все анализы баба Маня готова предоставить с превеликой радостью и в любом количестве, а в больницу лечь хоть прямо сейчас и на всё время. Только интересовалась, чем её там будут кормить и какое бельё надо брать с собой, типа, какие сейчас тенденции в моде на нижнее бельё.

Такая благодать продолжалось где-то с час: доктора пытались выловить зазевавшихся селян, а те, пользуясь знанием местности, усвистали в разные стороны, как тараканы. А потом вдруг появилась толпа народа с центральной усадьбы. Как народ узнал, что в Девицу приехали опытные врачи из области, то неизвестно, но народ со своими проблемами повалил валом. И не откажешь же им. Доктора, стиснув зубы, стали осматривать новых пациентов. С этими всё понятно: жалоб море, и на любой вкус.

Случайно так совпало, что в это же день, проверить животных на ферме собрались ветеринары.

Хмурые ветеринары из спецбригады добрались-таки до колхозной фермы. Дед Матвей сразу сообразил, что это неправильные ветеринары. У них все признаки неправильности на лицо: во-первых, они все в белых халатах! Каково! Во-вторых, они совершенно трезвые и хмурые. В-третьих, они начали осматривать коровок, а не пялиться на прелести Маринки. Появился ещё один настораживающий момент: они подозрительно косились на силосную яму и задавали дурацкие вопросы, типа, чем глистов лечили у коровок. Спрашивается, зачем лечить глистов? Ветеринары с области оказались очень дотошные. Осматривали коровок, слушали их, заглядывали им в нос, в ушки, под хвост, изучали состояние копыт и шкуры. Но деду стало ясно: это всё делается марсианами для маскировки. Думают, лишенцы, что дед не догадается кто они такие. Эти ветеринары и деда с Маринкой пытались отправить на какие-то анализы в деревню. Хрен вам от советской власти, а не анализы. Ну, можете, вот пастуха Тимоху взять на анализы, его не жалко, хоть насовсем его заберите.

В деревне после того, как медики и ветеринары уехали, и народ вернулся домой, разгорелась дискуссия на тему: «Зачем городские приезжали?».

— Кирюха, — стал допытываться младший Зосимов у старшего брата. — Зачем городские приезжали? Народ что-то в непонятках. Может мобилизацию хотят объявить? С кем пойдём воевать?

— Да, не, всё просто Иван, — солидно почесал пузо старший брат. — У них в городе свои больные кончились. План докторам давать надо. Вот и припёрлись. Понимать надо.

— Дык, может, надо городским помочь? — стал сомневаться Иван. — Сходить к ним на обследования.

— Пошто их баловать, городских, — возмутился старший. — Или тебе нравится, чтобы с тебя кровь брали, ссать в бутылочку заставляли, во рту ковырялись? У нас тут просто, по-деревенски. Сходи к Тимофеевне, она в бутылку ссать не заставит, пошепчет над твоим зубом и всё нормально. Это в городе везде людям надо анализы сдавать. А у нас одни только коровы столько этих анализов навалят, что тракторами убираем. Уже достали эти анализы хуже горькой редьки, так теперь ещё и городским анализы дай, причём бесплатно. Пусть в коровнике берут аназизы… сколько хотят.

— Ой, Кирюха, я вот представил, — глубокомысленно проговорил брат. — Если бы тебе доктора тыщю рублей дали, ты бы дал им анализы?

— Не, Иван, тогда бы я просто охуел.

— А новость, Кирюха, слышал? Витёк Камышин уговорил-таки Таньку повариху на сеновал за сто рублей.

— И что, сходили они на сеновал?

— Не, не срослось. Откуда у Витка такие деньги. Он только трояк в кармане имел.

— Так зачем тогда весь этот сыр-бор, — удивился Кирилл.

— Да это Витёк так моральный Танькин облик определял. Уговорил за сто, а как та согласилась, торговаться начал. Знаешь же нашего Витька: за трояк удавится. Говорит, на телевизор коплю.

— А самого Витька доктора не поймали? — уточнил Кирилл.

— Нет, он с Саньком сдрыстнули от докторов по-быстрому, на речку. Они теперь, говорят, новую тему нашли, как большую деньгу зашибить.

— И как же? — заинтересовался Кирилл. — Опять своими идеями кому-нибудь сарай разворотят, как у бабы Мани.

— Они где-то узнали, что в реках водится золото, ага. Дармовое. Вот и хотят сделаться, этими, как их, старателями. Будут стараться золото в воде добывать. Говорят, добудем пару кило — нам и хватит на телевизор… ещё и останется. Такие дела. Одобряешь, Кирюха, идею?

Кирюха опять почесал пузо.

— Не, навряд эти геолухи в речке золото добудут. У нас там только раки водятся. Да и рукожопы они Витёк с Саньком. От них и рак убежит, а найдут они не два кило золота, а два кило говна мамонта.

Персонаж «Агент», который в прошлой жизни был каким-то лейтенантом Мухиным, мог бы утверждать со всей уверенностью, что он уже воспринимает свою собственную жизнь по законам сюжета. Тем более, что жизни «самой по себе» в этом мире не существовало, и истина здесь условна. Составить представление о виртуальной жизни можно только, основываясь на событиях в этом мире, в которых Агент только начал принимать участие, причём его уже один раз деревенский сердитый сифилитик отправил на перерождение. Вот же жы̀вотное из Бобруйска какое злое, мерзко улыбается и машет своей бензопилой. Ладно, мы теперь учёные. Как сказал великий: «Мы не будем пить воду из копытца, мы пойдём другим путём!». Теперь наш путь к воякам, чтобы добыть у них пулемёт, или два, и ещё огнемёт нужен.

Аккуратно переступая через коровьи лепёшки, Агент проник в очередной разбитый дом. Там царила сплошная разруха и запустение. Всё, что представляло хоть какую-то ценность, и это можно унести с собой, было уже утащено. Остался только всякий никому не нужный хлам: битая посуда, тряпки, поломанная лопата, раскуроченная мебель, пыльные тетради и порванные книги. На стене остался висеть яркий плакат, на котором изображалась голая красотка, рекламирующая разноцветные леденцы. Здесь же написан рекламный слоган: «Следуй за искушением. Познай море наслаждений для взрослых мальчиков и девочек!». На втором плане нарисован обнажённый самец, который подкрадывался к красотке. Наверное, с коварной целью отнять у неё леденцы. Агент нагнулся к вороху мусора и извлёк из него пару тетрадей, озаглавленных «Для научных наблюдений» с припиской «Век жевы — век учыс!». Тетради валялись пыльные и частично порванные, а почерк писавшего совсем не идеален, поэтому Агенту пришлось буквально расшифровывать написанное. Одна страница его особо заинтересовала, и он вчитался: «Я вонзил свой тонкий взгляд в реку. В реке можно купаться или загореться. Загореться лучше на пляже — это мудро и умно. Мне нравится, когда у меня мокрый и сырой животик, головки и все члены. Я этим возрадован. Когда я купался в реке, то гордо видел рыбку, такую как карасик, ёжик, медузу, ракушку и другие чудинки. Акулу, кита и другую скотину я не видел….». Вот же, мля. И в реке здесь всякие «чудинки» водятся, хорошо хоть акул нет и других скотин. А писал, наверное, мутант, у которого много головок и членов.

В другой тетради Агента заинтересовал отрывок о синагоге Нотр-Дам. Там писалось, что на острове живёт злющий одержимый ребе Ясинский: «Путник, не плыви на остров. Там тебе могут кое-что отре….». Агент сделал себе зарубку на память, что без огнемёта на остров не попрётся, а то кое-что ему там отре…. Всё-таки польза от хлама есть. Хлам даёт крупицы информации, которая может вдруг, когда и потребуется. Вот, например, описание шальной коровы, немного дурацкое, но информативное: «Морда у шальных коров широкая, с широким плоским лбом, покрытым сверху густой курчавой шерстью. Шея короткая и крупная. У неё есть два полых рога на голове, а также нет рога личного. Отращивает она рога вверх или горизонтально. Уши у неё низкие и у некоторых видов есть «цветы» на лбу. Глаза большие и выпуклые. Хвост длинный, толстый, заканчивающийся кисточкой, расположенной высоко. Спинка слегка изогнута. Бёдра широкие и прямые. В паху грудь, то есть молочные железы. Тело коровы покрыто короткой шерстью, окрашенной в белый, чёрный, коричневый, или красный цвет. Цвета могут быть одиночными, крапчатыми и полосатыми. Молоко коровы очень ценное». Информации не густо, но так и мы не в большой библиотеке, а в развалинах.

Агента весьма заинтересовал очередной кусочек текста на грязном оборванном листочке: «… здесь кругом царит архей, в гнейсах залежи руды, под землей полно воды. Всё раздроблено, разбито, кое-что и вовсе смыто. Все породы смяты в складки в перевернутом порядке. Сверху всё закрыто лёссом, называемым наносом. Есть и мел, песок и глина, в общем, мутная картина…». Отлично, теперь Агент знал практически всё о местной геологии. И даже разобрал короткую, но очень ёмкую философскую сентенцию: «… без труда не высунешь рыбку из пруда…». Что ж будем трудиться и учиться.

Известие о том, что Витёк и Санёк решили добывать золото в реке, произвёло среди односельчан эффект разорвавшейся клизмы. Разговоров было много, но, в основном, народ с восхищением смотрел на будущих золотоискателей, работа которых овеяна запредельной романтикой. Даже маленький и глупенький Василёк, когда узнал, что среди односельчан появились такие смелые люди, с одобрением отнёсся к такой идее. А что? Он всегда знал, что золотодобыча это всегда тяжёлый труд, но, случается, приносящий хорошую прибыль старателю. Значит, есть ещё в сельской глубинке предприимчивые люди. Это радовало. Да и его умение «Химический анализатор» говорило, что в местных недрах какого только чёрта нет. Осталось только начать разработку близлежащих недр, ибо как сказал Энгельс: «На одном месте и камень мхом обрастает». Может это и не Энгельс сказал, но молодцы мужики, не стали мхом обрастать, а смотрят на мир широко, с далёкими перспективами, настоящие местные самородки. Что ж, творческих им узбеков.

Купающиеся в восхищённых взорах односельчан рудознатцы, прикинув будущие баснословные барыши, решили, что уже пора от слов переходить к делу, то есть строить прииск. Для этого они стали собирать доски, брёвна и листы фанеры. Прииск решили разбить в укромном месте на берегу реки под холмом, заросшим кустарником и деревцами. Это чтобы укрыть предприятие от посторонних нескромных взглядов. Народ отнёсся с пониманием к такому начинанию. Зачем совать свой длинный нос к людям, занятым серьёзным делом. Так что, через некоторое время в укромном месте появилось сооружение, в котором и будет совершаться основное таинство по извлечению благородного металла из недр. Народ, в лице местной самой прогрессивной общественности, подробно комментировал все этапы строительства. Только один раз раздался змеиный шип из подворотни: это завидующий чужой славе дед Тихон Нестюркин прошипел, что, дескать, нихрена у них ничего не выйдет, ибо рукожопы блудорукие они оба.

Внезапно золотая лихорадка захватила и Марию Афиногеновну, это которая баба Маня. Она, хорошо взвесив всё за и против, решила присоединиться к геологической партии, состоящей из двух односельчан. Где два, там и третий человек может пригодиться в лице бабы умной Мани. Правда, сейчас она с Витьком и Саньком находилась в контрах из-за некоторых научных разногласий. Такое явление часто встречается среди интеллектуалов в высоких научных кругах. Но мы же все люди разумные, а не японские гамадрилы какие, поэтому свой гонор надо несколько умерить и прийти с оппонентами к консенсусу. Типа, а чего нам делить, свои же все ребята и девчата. А для своих ничего не жалко, даже литра «нечто». Захватив «нечто», сало с лучком и помидорами, баба Маня пошла мириться, то есть по учёному пошла находить консенсус с рудознатцами. Ей очень срочно потребовалось хоть с кило золотого песочка, буквально позарез. Баба Маня решила, что при замирении не следует оппонентов называть оглоедами, жертвами пьяной акушерки, ссыкунами и трусами, у которых очко жим-жим, а надо вежливо называть их уважаемыми коллегами. Хотя, даже дурному Васильку понятно, что ссыкунов надо так и называть, ибо как ещё называть индивидуумов, которые чуть что, сразу сдрыстнули в кусты, а бедную больную женщину оставили расхлёбывать кашу, которую эти ссыкуны сами и заварили.

Баба Маня нашла оглоедов, то есть уважаемых старателей за ударной работой на прииске. Они уже заканчивали возводить кирпичную печку. Эге, смекнула догадливая женщина, они уже собираются выплавлять золотишко.

Переговоры проходили сложно. Компаньоны никак не хотели понимать, что им обязательно нужен третий коллега, который умнее их двоих вместе взятых и который готов взять на себя основные организаторские функции всего лишь за какие-то смешные пятьдесят процентов от добытого металла. Санёк, так тот, сплюнув под ноги, заявил, что обходи трамвай спереди, козла — сзади, а женщину — со всех сторон. Вот же какая неблагодарная скотина. Диалог несколько наладился, когда одна из сторон продемонстрировала «нечто» с закуской. Но, хоть компаньоны и выжрали «нечто», но призвали бабу Маню иметь хоть немного совести на случай угрызений. Дескать, фиг тебе, а не пятьдесят процентов. Десть процентов, и то с учётом бывшей совместной научной деятельности. Это ей, если считать в гульденах, за глаза хватит. Закончились переговоры всеобщим братанием, забвением бывших обид и повышением доли нового компаньона до тридцати процентов.

— Милости прошу к нашему шабашу, — сообщил Санёк по окончании переговоров. — То есть к нашему шалашу.

Баба Маня резко включилась в конструктивную работу. Раз печь уже почти готова, то для печи требовалось соответствующее оборудование, применяемое для извлечения золота. Баба Маня готова предоставить концессионерам своё оборудование, из, так сказать, стратегических запасов: всякие патрубки, ёмкости, баки с крышками, бидоны и вёдра. Это предложение было принято коллегами с одобрением. Так что, как сказал незабвенный Мао Дзедун: «Процесс пошёл!».

Теперь по деревне гоголем ходило не два, а три человека. Под любопытными взглядами обыкновенных простых односельчан, их уверенный взор блистал золотом, ну и немножко серебром. Но серебро, если оно вдруг попадётся, компаньоны решили выбрасывать в отвал. Мелочиться — это не наш стиль. Мы же не какая-нибудь колхозная серость, как штаны пожарного.

По завершению монтажных работ на прииске, наступило время опробования работы смонтированного оборудования. Пока, за неимением намытого золотого песка, компаньоны решили ограничиться прогонкой работы оборудования в тестовом режиме без золота, а заполнить оборудование обыкновенной брагой, которая нашлась у бабы Мани. Получим, так сказать, сопутствующий продукт, который потом пригодится для протирки слитков золота. Продукт вышел с изумительными свойствами и замечательным послевкусием, что подтвердили все три компаньона. Его положительно оценили и приехавшие к бабе Мани земляки из центральной усадьбы. Гости не скупясь, по рыночной стоимости, оплатили затраты на производство продукта, а сам продукт забрали оптом. Так что, прииск уже начал давать некоторую прибыль. А что произойдёт, когда он выйдет на полную проектную мощность по добыче золотого песка? Так продолжалось три недели. Прииск функционировал на полную мощность, так как побочный продукт стабильно пользовался спросом. На основную продукцию он ещё не переходил, так как времени на всё у знатных рудознатцев совершенно не находилось. Всё их время уходило на обслуживание процесса по производству побочного продукта. Плюс требовалось время на дегустацию продукта, от потребления которого компания ловила тот самый дзен. Тут не до золотого песка. Единственно, что не учли концессионеры, это то, что по советским законам организация приисков и добыча золота частными лицами запрещена. В один прекрасный момент нагрянули на прииск злые «мильтоницеры» с района и прикрыли лавочку. Благо, что все три компаньона, пользуясь знанием местности, смогли проскользнуть сквозь сети милицейской облавы и уйти козьими тропами.

В деревню компаньоны прошмыгнули в сумерках, когда тревога прошла. Явились они в полностью растрёпанных чувствах от несправедливости этого мира: какого зелёного хрена делается-то. Ведь власть всегда декларировала, что недра, это общенародное достояние. А как только народ начал разрабатывать недра, то сразу же милицейская облава. Все три золотодобытчика, по своему заскорузлому скудоумию, проявляли изумление и ропот, но очень тихо: обидно, понимаешь.

Если бы поймали компаньонов с поличным, то светил им немалый срок от самого гуманного суда в мире. Нет в жизни счастья и справедливости тоже никакой нет. Баба Маня от расстройства никого не хотела видеть. Нервничала и переживала. Облизнулся её килограмм золотого песочка. Вот почему так: то ты весь в шоколаде, то по уши в субстанции того же цвета, что и шоколад, но совсем не шоколад. Кисмет, как говорят на востоке.

Зато дико радовалось районное милицейское начальство. По их отчётам, направленным в область, доблестные стражи порядка накрыли огромный подпольный цех самогоноварения: вот и фото подпольного производства зелья имеется. Врут стражи порядка и не краснеют. Они что, не могут отличить прииск от винокурни?

Умница Каринка сочинила стихотворение:

Это она про деда Матвея и деда Тихона, которые стали соседями. Просветительская деятельность полоумного деда Матвея имела своё продолжение, когда театрализованными рассказками Матвея заинтересовался Тихон Нестюркин. Деду Тихону весьма понравилась экспрессия ведущего, интересный подбор тем, огромная заинтересованность молодого поколения в этих представлениях. Дети разных возрастов сидели около Матвея и практически не дышали, схватывали каждое слово рассказчика. Только изредка кто-нибудь из них уточнял непонятый момент или какую тонкость. Матвей благодушно отвечал тогда более подробно. Даже взрослые толклись на этих посиделках. Это детям и взрослым интересно слушать рассказы Матвея, но ему самому, оседлавшему информационный поток, жилось не очень сладко. Он переживал не за себя, а за вот этих мелких односельчан. Пройдёт всего семь лет и страна, ведомая куда-то старыми пердунами вляпается в Афганистан, ещё через несколько лет произойдёт Чернобыльская катастрофа, потом дебильная перестройка, мгновенный развал государства и бесконечные войны на периферии. Так что у этих детей совсем мало осталось времени, чтобы насладиться практически беззаботной жизнью. Всё познаётся в сравнении. Так вот сейчас у них не суровая жизнь в захудалой деревеньке, а самое что ни на есть счастливое время. Здесь даже телевизоры не у всех есть. И это хорошо. Меньше пассивной информации, меньше мутного информационного потопа, который эволюционирует с ускорением. Это через двадцать лет мозги россиян успешно нанижут на информационную ось и их мозги заставят крутиться вокруг этой оси. Что приведёт к вывертам сознания и переворотам в мироощущении. И попрёт дерьмо мутным потоком в хату: у нас сплошной негатив, всё плохо, а хорошо на западе, там дороги хорошие, и к содомитам трепетное отношение, ведь они тоже люди. Матвей даже не знал, как литературным языком описать это явление, чтобы народу стало понятнее. Скорее всего, такое повествование выглядело бы так: «Жили-были под Лысой горой старик со стариком. И не было у них ни стыда, ни совести». Как-то так. Здесь и художественный язык не очень нужен. Вот и будет родной язык развиваться, как трава придорожная в пыли и мусоре. А вся отечественная литература окунётся в абсолютный хаос и некому будет осмыслить происходящее и изложить свои мысли на бумаге. Это Господь решил, что очищение этого мира должно происходить по тем же принципам, что и раньше, то есть через кровь и страдания. Так будет происходить до тех пор, пока народ не поймёт, что надо начинать думать, а не жить дураками, которыми легко манипулировать, особенно через СМИ, полностью купленные Западом. Вся надежда только на то, что Господь милосерден. Но, увы, он и грозен во гневе.

Многим эти рассказки деда заменяли даже телевизор. Конечно очередное «Следствие ведут «Знатоки» бежали смотреть все, но «Знатоков» крутили не каждый день, а дед рассказывал о всяких событиях многим интереснее, чем показывали у «Знатоков». Например «Бандитский Ленинград» или рассказы об адмирале Мазуре, который много круче Агента 007. Плохо, что посиделки с дедом Матвеем проходили, где придётся. Вот этот момент и решил Тихон Нестюркин. Он предложил Матвею устраивать такие посиделки у него во дворе в беседке. А что? Двор у Тихона огромный, зарос большими деревьями, беседка стоит в укромном месте. Беседка вместительная, да и крыша над головой хоть какая-никакая. Пусть детишечки и взрослые свободно приходят в эту беседку и слушают Матвея. В беседку стали набиваться до двадцати человек разного пола и возраста и сидели там до глубокой ночи. Приходили, как местные, так и гости. От вечерних комаров спасала маленькая печка-дымовушка, а свет в беседку провёл Иван Зосимов, известный почитатель талантов деда Матвея. Теперь Матвей не каждый день ходил ночевать на свои Выселки. Пустых домов в Девице имелось несколько, вот в один такой дом, принадлежащий клану Нестюркиных, и заселили деда Матвея, как в пятизвёздочный отель. Теперь можно видеть двух дедов, сидящих рядом на лавочке и о чём-то беседующих. Раньше собеседники считали друг друга полоумными доходягами, а теперь, вроде и ничего, начали общаться. Хотя не всегда понимали друг друга, а бывало, каждый говорил на свою тему, особо не вслушиваясь в речь собеседника. Чего его дурака старого слушать? С него уже песок шуршит. Только Васильку от этого образовавшегося тандема стало только лучше. Теперь не надо гоняться за дедами по всей деревни: теперь вот они, голубчики, рядом сидят. Подходи и направляй на них ежедневные двадцать-тридцать единиц силы на каждого. Теперь эти два чудика в приоритете у Василька. Результат оказался впечатляющим: у деда Матвея даже голова чуть лучше стала соображать, а Тихон так окреп, что ежедневно встречался с Маринкой, а то и по два раза на день. Впрочем, та как-то и не возражала, хоть и удивлялась резвости дедушки. Дед Матвей не забывал и ферму, ходил на неё и даже что-то там делал, но основная его жизнь теперь сосредоточилась в беседке. Для мелких детишек у него всегда находились новые сказки, для тех, кто взрослее приготовлены приключенческие или фантастические рассказы, которые всегда всем нравились. Ну а кому не понравится рассказ Стругацких «Понедельник начинается в субботу»? Для интересующихся Матвей делал интересный литературный и семантический анализ произведений. Среди молодёжи на почве семантического анализа часто случались размолвки, плавно переходящие в драку. Даже, случалось, родители начинали разбираться в таких происшествиях:

— А чего Каринка Малинина всем всякую ерунду треплет, как эта, — возмущался Прошка Остроградский. — Чего она, глупомордая, говорит, что укрепление структуры строф окказионализмами в творчестве раннего Маяковского неоднозначно. Вот поэтому мы и подрались с ней. Будет знать, как народ бессовестно провоцировать, дура.

— Сам ты…. пипидастр пыльный, — возмущалась побитая Каринка, потирая фингал. — О чём можно говорить с разумным человеком, если он совершенно не различает существенные связи с различными репрезентативными теориями смысла, включая истинные теории смысла, теории связности смысла и теории соответствий смысла. Он сразу драться лезет. Где ему, лишенцу, понять общее философское обоснование реальности и представление смысла.

В дискуссию втягивались взрослые, но уже с матершиной. Тогда суровому, но справедливому деду Тихону приходилось всех мирить и успокаивать своими суровыми методами. Деда все боялись: ну его вместе с его стальными кулаками. Хорошо хоть дед периодически убегал, как он говорил, немножко побаловаться с Маринкой, ибо женщинка требует к себе внимания и обходительного отношения.

Васильку такие сборища односельчан только на руку. Не надо за ними бегать по всей деревне и округе. А так сиди в сторонке с глупым видом и спокойно включай диагност на сидящего рядом взрослого или ребёнка. Всё население деревни попало под колпак пришельца.