Глава пятая. Терри

6 июля 2009 года, послеобеденный час

Треверберг

— Мы опросили десятерых свидетелей, сэр. Я лично поговорила с владельцами двух клубов и с их распорядителями. Отчет здесь.

Терри положила на стол начальника несколько отпечатанных листов в тонкой прозрачной папке. Капитан Этьен Боннар достал из нагрудного кармана пиджака очки для чтения, водрузил их на нос и бегло просмотрел документ.

— Отличная работа, детектив Нур. — Если комментарий и относился к отчету, то речь шла о том, что тот был сформулирован и отформатирован четко по уставу, а не о содержании. Смысл документа сводился к следующему: «Ни намека на продвижение в деле». — Вам нужен напарник?

— Напарник? — переспросила Терри. — Вы хотите сказать, что я не справляюсь, сэр?

Капитан Боннар положил отчет в лоток для бумаг с наклейкой «Входящие» и открыл один из ящиков стола.

— Нет, детектив Нур. Я имел в виду напарника-консультанта.

Девушка задумчиво подняла глаза к потолку.

— Он лишним не будет, сэр.

— Идеальным вариантом были бы о’Лири и Вагнер, но они заняты.

— Да, я знаю. Труп на старом. На планерке сегодня рассказывали. Как себя чувствует пожилая леди, которая рассказала об этом полиции? У нее случился сердечный приступ.

Шеф положил перед собой папку с досье.

— Кажется, уже выписали из госпиталя. Когда Вагнер ее допрашивал, она больше волновалась за своего пуделя, чем за себя. Видите ли, бедняга так напуган находкой, что перестал есть.

— Вагнер в своем репертуаре. Он сказал…

— … что пожилые леди еще хуже маньяков, потому что суют свой нос куда ни попадя, и ни один нормальный житель Треверберга не гуляет по старому кладбищу в два часа ночи.

— Это было бестактно, сэр.

— Кит Вагнер лично знаком с главами всех криминальных семей города, знает каждый темный переулок в Ночном квартале и переловил столько наркоторговцев, что никому в участке и не снилось. Он был твоим наставником, почему я тебе все это рассказываю? Этот человек давно забыл, что такое такт. Если вообще знал.

Темный эльф, уточнила про себя Терри. Впрочем, капитану Боннару знать об этом не обязательно. Если ты думаешь, что тебя окружают только люди, а эльфы, феи, оборотни, баньши, ундины и вампиры — выдумки из детских сказок, то жить на свете проще.

— Так вот, — продолжил шеф. — Вагнера и о’Лири я тебе дать не могу. Но от свежего мяса, думаю, ты не откажешься.

— Сэр, — осуждающе нахмурилась Терри.

— Я имею в виду, от нового сотрудника. — Капитан Боннар прочитал имя на папке с досье: — «Хант, Грегори Дж.». Бывший агент ФБР. Работал в отделе по борьбе с наркотиками.

Девушка бросила быстрый взгляд на папку и снова подняла глаза на начальника.

— На обложке пометка с именем детектива Говарда Логана, сэр.

— Мудрый полицейский знает, когда нужно притвориться слепым, детектив Нур, — нравоучительно изрек шеф.

— Простите, сэр. Но почему вы предлагаете мне в напарники того, кто будет работать в отделе детектива Логана?

Капитан Боннар положил локти на стол и тяжело вздохнул.

— Потому что к тому времени, как я уговорю детектива Логана взять нового сотрудника, ты успеешь раскрыть еще десять дел.

— Поняла, сэр.

— Кстати, можешь познакомиться с мистером Хантом уже сегодня. Он твой сосед. Купил квартиру в «Золотых вязах». Кажется, изумрудный дом. Я путаюсь в этих драгоценных камнях. Принеси ему пирог. Или что там принято нести, когда справляют новоселье. Заодно расскажешь о процедуре сдачи нормативов.

Терри, уже успевшая задуматься о том, какой рецепт пирога заказать для мистера Ханта Юджину, встрепенулась.

— Мы до сих пор не приняли его на работу, сэр

— Оформим бумаги завтра, — развеял ее сомнения капитан Боннар.

— Для того, чтобы быть допущенным до сдачи нормативов, сэр, сотрудник должен иметь минимум тридцать дней стажа на текущем рабочем месте.

— Детектив Говард Логан работает в полиции Треверберга не один год.

Девушка приготовилась задать следующий вопрос, но шеф ее опередил.

— Вы ответственны за все, что касается сдачи нормативов, детектив Нур. Насколько мне известно, списки участников вы запоминаете, равно как и лица. Когда детектив Логан в последний раз пробегал кросс?

— Не припомню, сэр, — призналась Терри. — А что, он бегает?

— А когда ты в последний раз ставила «галочки» в соответствующих графах возле его имени в списках тех, кто сдает нормативы?

— Кажется, никогда, сэр. Ни на мартовской сдаче, ни на июльской. Но мартовскую многие пропускают. А на июльскую нужно являться обязательно. И из отдела детектива Логана на нее каждый год является как минимум один… ох.

Терри поняла направление мысли капитана Боннара. Ее щеки порозовели, и она опустила глаза. Надо же быть такой честной дурой. Куча полицейских каждый год сдает нормативы за товарищей. Глава управления закрывал на это глаза, а, значит, и шеф тоже. Что до детектива Логана — за все блага мира он не согласится пробежать даже десятка метров. Хотя, возможно, и согласится, если ему пообещают бутылку хорошего виски, коробку дорогих сигар или пару красивых женщин.

— Сэр, — попробовала возразить Терри, — сдача нормативов уже завтра. Я не могу заставить мистера Ханта бежать десять километров в первый рабочий день!

— Перенеси на послезавтра, — предложил капитан Боннар, подвигая к себе клавиатуру компьютера.

— Это невозможно, сэр. Кое у кого есть освобождения от терапевта, и они датированы завтрашним днем.

— Проклятье. — Шеф смотрел на уведомление о неправильно набранном пароле, и Терри испугалась, что взгляд этот прожжет в мониторе дыру. — Своей дотошностью и стремлением соблюсти все детали вы порой действуете на нервы, детектив Нур.

— Как ответственная за организацию сдачи нормативов, я должна придерживаться устава, сэр. На какой час я могу назначить собеседование с мистером Хантом? Или вы хотите поговорить с ним лично?

Капитан Боннар набрал пароль заново и удовлетворенно улыбнулся, когда его взору предстал рабочий стол с фотографией одной из улиц Венеции.

— Можешь поговорить с ним сама.

— Да, сэр.

***

Терри так увлеченно вертела ручку настройки радио в машине в поисках хотя бы какой-нибудь музыкальной волны, что Киту Вагнеру пришлось позвать девушку дважды.

— Детектив Нур, мэм, — обратился он. — Разрешите обратиться, мэм. Машина вашего коллеги не заводится, не могли бы вы подбросить его до дома, мэм?

— Привет, Вагнер. Садись.

Кит устроился на месте пассажира и открыл принесенную газету.

— Что пишут? — поинтересовалась Терри, выруливая со стоянки полицейского участка.

— Новости, мэм. Или, если перевести с жаргона «Треверберг таймс», ничего нового. Убийство доктора Родмана, в «Северной змее» кто-то кого-то прирезал…

— Убийство доктора Родмана? — переспросила девушка. — Так и написали?

— Ну, это я приукрасил. Вчера писали «кому была выгодна смерть доктора Альберта Родмана», а сегодня — то же самое, только в профиль.

Детектив Вагнер открыл одну из последних страниц газеты, на которой был напечатан кроссворд, и достал из нагрудного кармана рубашки ручку.

— Начнем, мэм. Стилистический прием, заключающийся в повторении однородных или одинаковых гласных, десять букв?

— Аллитерация. Скажи, Кит, что ты думаешь по поводу убийств в Ночном квартале?

Он вписал названное Терри слово и обвел кружком номер решенного задания.

— Чертовски мутно, если судить по деталям, которые мне известны. Ребятки с перерезанным горлом, да?

— Энрике сказал, что горло им перерезали уже после смерти.

— Хм, да. Доктор Дуарте видит жмуриков насквозь еще до того, как извлечет их внутренности. И готовит прекрасный кофе. Древнеегипетская богиня истины, четыре буквы?

— Маат.

В течение нескольких минут Кит сосредоточенно вписывал одно слово за другим, а потом спросил:

— Что еще сказал Энрике?

— Что горло им перерезали так, будто… — Терри поморщилась, вспомнив разговор со старшим патологоанатомом. — Будто им хотели снять кожу с лица.

— О, — отозвался явно заинтересованный детектив Вагнер. — Что-то вроде скальпа, да? Серебристый радиоактивный металл, 95-й номер в периодической таблице…

— Америций. Да, как скальп, но тот, кто хотел это сделать, не знал, как снимают скальпы. Только в теории. Как хирург, который смотрел видео с записью операции, но сам не оперировал.

— Черт, ты когда-нибудь в словарь заглядываешь, решая кроссворды?!

Терри свернула с центрального шоссе в узкий переулок и посигналила стайке пешеходов, которые несли пакеты с логотипом сети супермаркетов «Полная корзина».

— Случается, что заглядываю.

— Итак, у нас есть дилетант, который попытался снять скальпы с трех несчастных парней, решивших повеселиться в Ночном квартале. Мы знаем, что все трое — мужчины, причина смерти одна и та же… напомни, от чего они умерли?

Старушка в компании двух фокстерьеров медленно переходила дорогу, осторожно ступая по белоснежным полосам недавно обновленной «зебры». Терри барабанила пальцами по рулю.

— Инсульт.

— Цикл книг, состоящий из четырех… — Кит поднял голову. — Инсульт?..

— Цикл книг, состоящий из четырех томов — это тетралогия, — подсказала Терри. — Да. Инсульт.

— Они же молодые? Одному даже тридцати не исполнилось?

Девушка посмотрела на часы. За старушкой с фокстерьером бежала толпа ребятишек во главе с воспитательницей. Если они будут ехать в таком же темпе еще полчаса, то она опоздает на ужин к отцу. А отец опозданий не любит.

— Да. Но инсульты случаются и у молодых.

— Хм. Что сказал Дуарте?

— Что это выглядит странно. Либо кому-то взбрело в голову поиздеваться над трупами, и он выбрал для этой цели Ночной квартал — и это не лишено логики, ведь в Ночном квартале чаще всего появляются трупы, либо…

Детектив Вагнер наклонил голову, делая вид, что внимательно прислушивается.

— Либо? — поторопил он.

— Либо умерли они не от инсульта.

— Э, — озадаченно отреагировал Кит. — Дуарте не уверен в том, что правильно определил причину смерти? Это что-то новенькое. Обычно он говорит «да чтоб я сдох, если ошибаюсь».

— Энрике такого не говорит, — возразила Терри.

Дети наконец-то перешли дорогу, узкий переулок перешел в широкое и почти свободное шоссе. Она совершенно точно опоздает. Нужно будет предупредить отца звонком. Или поехать после того, как она высадит Кита у дверей его дома, а к себе не заезжать? Нет. К ужину нужно переодеться. В идеале — нацепить вечернее платье. Или коктейльное. Лучше вечернее, иначе Тристан весь вечер будет сидеть с кислой миной «уважающие себя вампирши полуголыми не расхаживают» и сверлить ее уничтожающим взглядом. Экспресс-вариант — сменить джинсы на элегантные брюки, а рубашка и так сойдет.

— Художественный вымысел, — произнес детектив Вагнер.

— М-м-м… Сколько букв?

— Это я про слова, приписанные мной доктору Дуарте, мэм. Он и вправду так не выражается, по крайней мере, при дамах. При живых и теплых дамах, я имею в виду. Я приукрасил его образ с помощью художественного вымысла. Странно рассказывать тебе такое. Ты же живешь с писателем. Вернемся к ребятам, которым сделали неудачную пластическую операцию по удалению второго подбородка. Между ними нет ничего общего, помимо того, что мы уже обсуждали. Разный социальный статус, разный род занятий и увлечения тоже разные. И они друг с другом не знакомы.

Заметив пару уличных музыкантов, пересекавших дорогу по диагонали и державшихся так, будто они бредут по пляжу, Терри ударила по тормозам.

— Нет, не знакомы, — ответила она. — Но у них есть кое-что общее. Они лечились в нашем восстановительном центре.

— Центр помощи страдающим от наркотической зависимости имени Лурии Родман, — с преувеличенной напыщенностью продекламировал детектив Вагнер. — Кто это такая? И имя у нее странное.

— Это бывшая жена доктора Родмана. Имя у нее и вправду странное, но полное еще хуже: Велурия.

Кит расхохотался и, свернув газету, постучал ей по колену.

— Он что, был женат на светлой эльфийке?

— Нет, конечно. На темной. Благородных кровей. Он же из этих.

Терри притормозила у тротуара. Почтальон, разносивший послеобеденные письма, открывал ярко-красный ящик с надписью «Вагнер, Кит и Эдна». На лужайке возле дома дочери детектива Вагнера, Лиэна и Элина, бросали мяч, за которым носился шоколадный сеттер.

— А имя больше подошло бы светлой. Для кошки — так вообще идеально. Ну, будет. О твоих ребятах с перерезанным горлом я еще поразмышляю. Но кажется мне… они вылечились окончательно, так?

— Да, — уверенно кивнула Терри. — Энрике не нашел ни намека на наркотики.

— И как давно они закончили свою программу?

— По-разному. Один лечился пять лет назад, второй — четыре. А третий прошел полный курс терапии шесть месяцев назад, но продолжал ходить на встречи группы, потому что хотел стать куратором. Юджин начал работать на полную ставку в «Треверберг Таймс» и решил, что не сможет вести два потока одновременно. Руководство центра рассматривало варианты замены, и парень был одним из кандидатов.

За неимением других вариантов детектив Вагнер выдал любимое:

— Хм.

Одна из дочерей Кита, увидев отца в машине, крикнула:

— Папа, папа! Мама подогрела мясную запеканку! Она говорит, Энджи и Айзек голодные, и нужно скорее идти, иначе нам ничего не достанется!

***

Юджина Терри нашла на привычном месте: он сидел за столом в кабинете и просматривал отпечатанный черновик статьи, держа наготове ручку с красной пастой.

— О, привет! — обрадовался он, подняв голову. — А я уже начал волноваться. Обычно ты звонишь, когда задерживаешься…

— Я отвозила домой Кита, и мы застряли в «пробке».

— Да уж, не самое лучшее время для поездок.

— Не самое лучшее время для того, чтобы иметь автомобиль и сидеть за рулем, — со смехом поправила Терри.

Она обогнула стол, остановилась за спиной Юджина и поцеловала его в макушку.

— Чем занят?

— Планирую новый материал. Редактор попросил статью о докторе Альберте Родмане для печатной версии газеты. Большую. На разворот.

Терри подошла к окну и поняла жалюзи.

— Получается?

— Не очень, — признался Юджин, покусывая колпачок ручки. — Если честно, понятия не имею, о чем писать. По-моему, о нем все уже известно.

***

Начало 2005 года

Треверберг

При первой встрече с Юджином на ум приходило сравнение «мышь». У него было маленькое, аккуратное, немного нервное лицо с заостренными чертами, волосы пепельного оттенка даже после парикмахерской выглядели так, будто он только что проснулся, а в ясных карих глазах жила целая Вселенная, но мало кто мог ее разглядеть. Юджин вел себя тихо: он говорил тихо, смеялся тихо, ходил тихо, и свои чувства выражал так же тихо. Чаще всего он и вовсе их не выражал, предпочитая молчать. Он даже молчал по-особенному.

В группе поддержки, которую курировала Терри, Юджин был самым незаметным, но по ведомой лишь богам причине она обратила на него внимание в первый же день их знакомства. Свою историю он рассказал последним. В истории этой не было ни драмы, ни трагизма, ни долгих рассказов о тяжелой борьбе с героином. Речь была короткой, и звучала она так: «Я решил начать новую жизнь потому, что хочу стать писателем. Нет. Я мечтаю стать писателем. Я решил начать новую жизнь в тот момент, когда понял, что мне придется выбирать между героином и творчеством. И я выбираю последнее».

Иногда Терри думала о том, что она влюбилась в книги Юджина, и только потом — в их автора. Она проглатывала отпечатанные на принтере листы, полностью потеряв чувство времени и реальности. Перед ней открывались прекрасные миры, населенные удивительными существами. Она путешествовала по тропическим лесам, полным опасностей, сидела за столом в волшебных хрустальных замках и пила вино с королями и королевами, вместе с благородными рыцарями спасала прекрасных дам, в компании смелых искателей приключений отправлялась на космическом корабле к новым галактикам. Творчество обладает силой, с которой не сравнится самая мощная магия. Люди с печатью Лилит на протяжении истории пользовались (и продолжают пользоваться) им для того, чтобы показать миру другую, темную, непознанную сторону, и их называют гениями. У Юджина не было печати Лилит, но он обладал уникальным даром. В том, что он победил зависимость, следовало благодарить не лекарства и не групповую терапию, а его желание творить.

Как-то раз они с Терри сидели на одной из скамеек в парке, было раннее мартовское утро, зима в том году выдалась холодная, снег выпал рано и, похоже, намеревался лежать до мая. Юджин накинул на плечи теплую куртку, подбитую серым мехом, и они пили горячий шоколад из больших кружек.

— Тебе не холодно? — спросил Юджин.

Терри улыбнулась.

— Нет. Я никогда не мерзну. — Она помолчала и добавила прежде, чем успела подумать о сказанном: — Это потому, что я другая.

В ответ Юджин с серьезным видом кивнул.

— Да, я знаю. Мы оба другие. Это нас объединяет.

Он сделал глоток шоколада и довольно зажмурился.

— Тебе нравится быть другим? — заговорила Терри.

— Да, — быстро ответил он. — Лучше быть другим, чем таким, как все.

— Даже если ты всегда одинок?

Юджин пожал плечами.

— Ты читала мои книги. Если бы не одиночество, я бы их не написал.

Терри смотрела на то, как пар, поднимающийся от кружки, растворяется в воздухе.

— Юджин, я хочу тебе кое-что рассказать, — наконец решилась она.

— Ты начала писать роман? — Он шутливо ткнул ее локтем в бок.

— Нет.

— Серьезный роман? Потому что вид у тебя очень серьезный.

— Нет, — рассмеялась Терри. — Я сказала, что я другая. Думаю, ты меня не так понял. Я… совсем другая.

Услышав ее историю, Юджин несколько минут сосредоточенно молчал.

— Круто, — наконец сказал он. — Хотя, наверное, надо отреагировать иначе. Вроде «о нет! Что? Ты вампир?! Ты меня не укусишь?!».

— Не укушу, — улыбнулась Терри. — Я не питаюсь людьми.

— Правда?

— Я особенная даже среди вампиров.

Юджин погладил ее по щеке, прикоснулся к волосам.

— А у тебя есть клыки? — поинтересовался он с невинным видом.

— Есть. Но… — Терри почувствовала себя неловко. — Я не умею ими пользоваться.

Заметив, что ее чашка пуста, Юджин передал ей свой шоколад.

— Ты выглядишь как человек.

— Мы все выглядим как люди.

Его глаза удивленно расширились.

— Все?..

Вечером того же дня они засиделись допоздна. Юджин узнал, что в Треверберге люди живут бок о бок с темными существами. Он узнал о темных и светлых эльфах и феях, о служителях культа сладострастия, о вакханках и об оборотнях, и, конечно же, о вампирах. О том, что в заброшенных тоннелях под городом можно найти гнездо ундин, созданий, которых называют русалками. Он узнал об Ордене, о служителях Равновесия, о людях с печатью Лилит и о том, что их реальности существуют бок о бок, являясь отражением друг друга.

— Круто! — искренне восхитился Юджин. — А я могу задать личный вопрос?

— Конечно, — подбодрила его Терри.

— Вампиры могут встречаться с людьми? Я имею в виду, не только для ужина… не только для вампирского ужина?

***

6 июля 2009 года

Треверберг

Терри присела на стол.

— У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — объявила она.

— Не люблю «Крестного отца», — надулся Юджин.

— Я иду на ужин к папе. К нему приехал Лариэль, сын доктора Родмана. Ты можешь взять у него интервью.

На работу в редакцию «Треверберг Таймс» попасть непросто, а получить собственную рубрику, пусть и на сайте газеты, еще сложнее. Юджину представилась возможность, которая выпадает лишь раз в жизни. Отец пригласил их с Терри на званый ужин, где среди прочих гостей присутствовал главный редактор «Треверберг Таймс». «Тот самый талантливый молодой человек, о котором мне так много рассказывала юная госпожа», — обратился он к Юджину. Терри покраснела до кончиков волос. Ее «протеже» было двадцать пять, а «мистер ТТ», как его называли друзья, трехсотлетний вампир, выглядел примерно на столько же, и «молодой человек» из его уст для уха смертного звучало странно. Да и рассказывала она о нем не так уж и много. Все свелось к единственному упоминанию в разговоре о том, что газете срочно требуются новые журналисты.

С собой Юджин, конечно же, портфолио не носил. И он поступил так, как и должен поступать человек, которому выпал уникальный шанс. Сел в машину, поехал на другой конец города и вернулся через полтора часа со стопкой отпечатанных статей. «Очень хорошо, юноша, — резюмировал мистер ТТ. — Для криминальной хроники это не подойдет, но истории вы рассказываете прекрасно. Умение, которое, к слову, встречается не так уж и часто. На выдуманных историях у нас специализируется мисс Сандерс, владелица издательства «Сандерс Пресс». Мне больше подойдут невыдуманные. Если это вас устраивает, приходите в мой офис завтра в девяти утра».

— Круто! — обрадовался Юджин. — Уговорю, не сомневайся! — Он уже поднялся из кресла, но замер и бросил испуганный взгляд на Терри. — Это званый ужин? Мне придется надеть смокинг?..

Девушка залилась смехом.

— Нет. Обычный ужин в семейном кругу. Черные брюки и белая рубашка сойдут. Даже галстука не надо. Одевайся скорее. Мы опаздываем.

Загрузка...