Компьютерные сети. 6-е изд.

8.13. Социальные вопросы

Интернет и технологии сетевой безопасности — это сферы, в которых сталкиваются социальные вопросы, государственная политика и технологии. Зачастую это приводит к серьезным последствиям. Ниже мы кратко рассмотрим три проблемы: приватность, свободу слова и авторские права. Стоит ли говорить, что это лишь верхушка айсберга. Более подробную информацию вы найдете в работах Андерсона (Anderson, 2008a), Баазе и Генри (Baase and Henry, 2017), Бернала (Bernal, 2018) и Шнайера (Schneier, 2004). Множество материалов по этой теме можно отыскать в интернете. Достаточно набрать в любой поисковой системе слова «приватность» (privacy), «цензура» (censorship) и «авторское право» (copyright).

8.13.1. Приватная и анонимная коммуникация

Имеют ли люди право на неприкосновенность частной жизни? Хороший вопрос. Четвертая поправка к Конституции США запрещает государству обыскивать жилье граждан, их имущество и личные бумаги без достаточных на то оснований. Перечень обстоятельств, в которых выдается ордер на обыск, ограничен. Таким образом, вопрос приватности стоит на повестке дня уже более 200 лет (по крайней мере, в США).

Что изменилось за последнее десятилетие? Теперь правительство может легко шпионить за гражданами, а те, в свою очередь, — без особых усилий избегать слежки. В XVIII веке для получения доступа к личным документам подданного требовалось по нескольку дней добираться до его фермы верхом, что было весьма непросто. В наши дни телефонные компании и интернет-провайдеры при виде ордера с готовностью предоставляют властям возможность прослушки. Это сильно упрощает работу полицейских, к тому же они больше не рискуют упасть с лошади.

Повсеместное распространение смартфонов выводит слежку государства за гражданами на новый уровень. Многие хранят на смартфоне всю информацию о своей жизни, а для его разблокировки часто используют технологию распознавания лиц. Это означает, что если, к примеру, сотрудник полиции хочет получить доступ к телефону подозреваемого, а тот отказывается снять блокировку, достаточно всего лишь подержать смартфон перед лицом задержанного. Как ни странно, мало кто предполагает такое развитие событий, когда активирует распознавание лиц (или более раннюю функцию распознавания отпечатков пальцев).

Однако использование криптографии сильно меняет дело. Тот, кто потрудился скачать и установить PGP и сгенерировать хорошо защищенный, надежный ключ, может быть уверен, что никто в мире не сможет прочесть его электронную почту (даже при наличии ордера). Правительства прекрасно это понимают, и, разумеется, им это не нравится. В реальности неприкосновенность частной жизни означает, что уполномоченным органам очень трудно следить не только за преступниками всех мастей, но и за журналистами, а также за политическими оппонентами. Неудивительно, что многие правительства запрещают использование и экспорт криптографии. К примеру, до 1999 года во Франции любая негосударственная криптография была вне закона (если только государству не предоставлялись все ключи).

В этом Франция не была одинока. В апреле 1993 года правительство США объявило о своем желании создать аппаратный криптопроцессор (clipper chip) и сделать его стандартом для любых сетевых коммуникаций. При этом, как было заявлено, гражданам гарантировалось право на приватность. Вместе с тем упоминалось, что государство сможет расшифровывать весь трафик криптопроцессоров за счет использования системы депонирования ключей (key escrow); эта система предоставила бы властям доступ ко всем ключам. И хотя представители правительства обещали использовать эту возможность только при наличии распоряжения суда, понятно, что такое заявление вызвало большой скандал. Сторонники приватности осуждали весь план от начала до конца, а сотрудники правоохранительных органов его восхваляли. В итоге правительство сдало позиции и отказалось от своей идеи.

Огромное количество материалов, посвященных конфиденциальности цифровой информации, доступно на сайте Фонда электронных рубежей (Electronic Frontier Foundation, EFF) по адресу www.eff.org.

Анонимные ремейлеры

С помощью PGP, SSL и других технологий можно установить между двумя сторонами безопасное, аутентифицированное соединение, защищенное от слежки со стороны третьих лиц. Но иногда приватность лучше всего обеспечивается как раз отсутствием аутентификации, точнее — с помощью установления анонимных соединений. Анонимность востребована как при передаче сообщений между двумя пользователями, так и в новостных группах.

Приведем несколько примеров. Во-первых, политические диссиденты, живущие при авторитарном режиме, во избежание репрессий должны сохранять анонимность. Во-вторых, различные нарушения во многих коммерческих, образовательных, правительственных и других организациях зачастую выявляются благодаря осведомителям, желающим оставаться неизвестными. В-третьих, приверженцы непопулярных социальных, политических или религиозных убеждений могут общаться на тематических форумах или по электронной почте под вымышленными именами. В-четвертых, многие предпочитают обсуждать проблемы алкоголизма, психических расстройств, сексуальных домогательств, жестокого обращения с детьми или принадлежность к преследуемым меньшинствам в конференциях, где люди могут оставаться анонимными. Конечно, помимо этого существует масса других примеров.

Рассмотрим конкретный пример. В 1990-х годах критики одной нетрадиционной религиозной группы опубликовали свои взгляды в сети USENET через анонимный ремейлер (anonymous remailer). Это сервер, позволявший создавать псевдонимы и отправлять ему письма, которые затем публиковались под выбранными псевдонимами. При этом выявить настоящий источник было невозможно. Некоторые из этих публикаций раскрывали данные, которые, по мнению представителей секты, являлись коммерческой тайной либо были защищены авторским правом. В ответ на эти разоблачения религиозная группа подала в суд, поскольку в округе, где находился сервер, раскрытие коммерческой тайны и нарушение закона об авторском праве считались преступлением. Суд заставил владельцев ремейлера предоставить истинные имена тех, кто скрывался под псевдонимами и писал разоблачения (кстати, это не первый раз, когда религиозная группа недовольна раскрытием ее секретов: в 1536 году ­Уильям Тиндейл (William Tyndale) был сожжен за перевод Библии на английский).

Значительная часть интернет-сообщества была сильно возмущена таким грубым нарушением принципов приватности. Все пришли к выводу, что сервер, хранящий таблицу соответствия реальных электронных адресов и псевдонимов (ремейлер первого типа), оказался бесполезным. Этот случай побудил многих разработчиков к созданию анонимных ремейлеров, способных противостоять атакам со стороны судебной системы.

Ремейлеры нового типа, так называемые ремейлеры шифропанков (cypherpunk remailer), работают следующим образом. Пользователь создает электронное письмо с обычными заголовками RFC 822 (естественно, за исключением поля From:), шифрует его открытым ключом ремейлера и отправляет на сервер. Затем сервер отбрасывает заголовки RFC 822, расшифровывает содержимое и переадресовывает сообщение. В ремейлере нет учетных записей, и он не ведет журнал, поэтому даже в случае конфискации сервера никаких следов писем, прошедших через него, обнаружено не будет.

Многие пользователи, которым нужна анонимность, передают свои сообщения через несколько анонимных ремейлеров, как показано на илл. 8.51. В данном примере Алиса хочет отправить Бобу поздравление с Днем святого Валентина. Для нее очень важна анонимность, поэтому она использует три ремейлера. Она сочиняет письмо M и вставляет заголовок, содержащий адрес электронной почты Боба. Затем сообщение шифруется открытым ключом ремейлера 3 E3 (показано горизонтальной штриховкой). К нему прибавляется заголовок с электронным адресом ремейлера 3 (он передается открытым текстом). В результате получается сообщение, показанное на илл. 8.51 между ремейлерами 2 и 3.

После этого Алиса шифрует сообщение открытым ключом ремейлера 2 E2 (это показано вертикальной штриховкой) и предваряет его открытым заголовком, содержащим электронный адрес ремейлера 2. Получившееся сообщение показано на рисунке между ремейлерами 1 и 2. Затем Алиса шифрует его открытым ключом ремейлера 1 E1, добавляет адрес этого ремейлера и, наконец, отправляет письмо. Итоговое сообщение показано справа от Алисы.

Илл. 8.51. Использование трех анонимных ремейлеров для передачи письма Алисы Бобу

Когда письмо Алисы достигает ремейлера 1, от него отсекается внешний заголовок. Тело сообщения расшифровывается и пересылается на ремейлер 2. Аналогичные шаги производятся и на двух других серверах.

Хотя проследить путь финального сообщения до Алисы и без того невероятно трудно, многие ремейлеры принимают дополнительные меры предосторожности. Например, они могут задерживать письма на какой-то случайный промежуток времени, переставлять их местами, добавлять или удалять всякий мусор в конце сообщения — в общем, делать все возможное, чтобы запутать тех, кто отслеживает трафик и пытается выявить автора того или иного письма, прошедшего через анонимный ремейлер. Описание такого ремейлера можно найти в классической работе Мазьера и Каашука (Mazières and Kaashoek, 1998).

Анонимной может быть не только электронная почта. К примеру, существуют сервисы анонимного просмотра веб-страниц. Они работают по такому же принципу многослойного пути, где каждый узел знает только следующий узел в цепочке. Этот метод называется «луковой» маршрутизацией (onion routing): каждый узел как будто снимает новый слой, чтобы определить, куда передавать пакет. Пользователь может настроить браузер на использование такого сервиса в качестве прокси-сервера; широко известный пример такого подхода — браузер Tor (Берначи и др.; Bernaschi et al., 2019). После этого все HTTP-запросы направляются в сеть анонимайзера, которая запрашивает нужную страницу и возвращает ее пользователю. При этом в качестве источника запроса для веб-сайта выступает не сам пользователь, а выходной узел сети анонимайзера. Если эта сеть не хранит журналы активности, то определить, кто на самом деле запрашивал страницу, невозможно (даже в случае судебного разбирательства, поскольку эта информация просто отсутствует).

8.13.2. Свобода слова

Анонимность затрудняет для третьей стороны получение сведений о частных беседах. Другим ключевым социальным вопросом, несомненно, является свобода слова и ее противоположность — цензура, то есть попытка правительства ограничить спектр информации, которую граждане могут читать и публиковать. Всемирная паутина с ее миллионами страниц — настоящий рай для цензуры. В зависимости от типа и идеологии режима под запрет могут попадать сайты, содержащие следующее:

1. Материалы, не предназначенные для детей и подростков.

2. Материалы, выражающие ненависть к группам лиц по причине их этнического происхождения, религиозных убеждений, сексуальной ориентации и т.д.

3. Информация о демократии и демократических ценностях.

4. Описания исторических событий, не совпадающие с официальной версией.

5. Руководства по взлому различных замков, созданию ядерного оружия, шифрованию сообщений и т.д.

Как правило, неугодные сайты просто блокируются.

Иногда такая политика приводит к неожиданным результатам. Например, некоторые публичные библиотеки установили на своих компьютерах веб-фильтры, блокирующие доступ к порносайтам и таким образом делающие Паутину безо­пасной для детей. Фильтры сверяют адреса сайтов с «черными списками» и проверяют содержимое страниц на наличие бранных слов. Однажды в округе Лаудон, штат Вирджиния, фильтр заблокировал поиск информации о раке молочной железы — запрос содержал слово «breast» (женская грудь, молочная железа). Посетитель подал в суд на правительство округа. А в Ливерморе, штат Калифорния, возмущенный родитель засудил библиотеку за то, что там не был установлен фильтр (он застал своего 12-летнего сына за просмотром порнографии). Так что же делать библиотеке?

Многие люди никак не могут понять, что Всемирная паутина — действительно всемирная. Она охватывает весь земной шар. Государства по-разному смотрят на то, что можно размещать в Сети. Например, в ноябре 2000 года французский суд постановил, что Yahoo! (калифорнийская корпорация) должна закрыть французским пользователям доступ к аукциону нацистских памятных вещей, так как обладание такими предметами идет вразрез с законодательством Франции. Yahoo! обжаловала это решение в американском суде, который встал на ее сторону. Однако вопрос о том, законы какой страны должны применяться в подобных ситуациях, остается открытым.

Надо сказать, что Yahoo! долгие годы была одной из самых успешных интернет-компаний, но ничто не длится вечно. В 2017 году она была куплена компанией Verizon почти за $5 млрд. Цена этой сделки была снижена на $350 млн из-за утечки данных, затронувшей миллиард пользователей сервисов Yahoo!, что еще раз подчеркивает важность обеспечения безопасности.

Представьте, что случится, если какой-нибудь суд штата Юта вынесет решение о том, что Франция должна заблокировать сайты, посвященные винам, ведь распространение такой информации нарушает строгие законы Юты об алкоголе? Точно так же Китай может запретить все сайты, где рассказывается про демократию, так как это не в интересах Поднебесной. Должны ли иранские законы о религии применяться в либеральной Швеции? Может ли Саудовская Аравия заблокировать сайты о правах женщин? Эта проблема — настоящий ящик Пандоры.

Джон Гилмор (John Gilmore) однажды сказал: «Сеть воспринимает цензуру как разрушенный участок дороги и идет в обход». Конкретной реализацией этой мысли стал сервис Eternity (Eternity service) (Андерсон; Anderson, 1996). Его цель — гарантировать, что опубликованные материалы не исчезнут и не будут переписаны заново. Пользователь должен лишь указать, как долго нужно хранить информацию, оплатить услугу (стоимость зависит от сроков и объема данных) и загрузить материалы на сервер. После этого никто, включая самого пользователя, не сможет их удалить или отредактировать.

Как реализовать такой сервис на практике? Проще всего организовать пиринговую систему, в которой документы размещаются на десятках серверов участников проекта, каждый из которых получает свою долю вознаграждения (это служит стимулом для вступления в проект). Серверы должны располагаться в самых разных юрисдикциях для максимальной устойчивости системы. Списки из десяти случайно выбранных серверов следует надежно хранить в разных местах, чтобы в случае взлома одного из серверов остальные продолжали работу. Власти, желающие уничтожить неугодную информацию, никогда не будут до конца уверены в том, что найдены все копии. Кроме того, систему можно сделать самовосстанавливающейся: если станет известно об уничтожении каких-то экземпляров документов, держатели остальных копий попытаются найти новые места хранения на замену выбывшим из строя.

Сервис Eternity стал первой попыткой противостояния цензуре в Сети. С тех пор были предложены и другие системы, и некоторые из них даже нашли свое воплощение. Были добавлены новые возможности, такие как шифрование, анонимность, отказоустойчивость. Зачастую документы разбивают на фрагменты и хранят их на нескольких серверах. Среди таких систем можно упомянуть Freenet (Кларк и др.; Clarke et al., 2002), PASIS (Уайли и др.; Wylie et al., 2000) и Publius (Уолдман и др.; Waldman et al., 2000).

Наряду с фильтрацией и цензурой все большей проблемой становится распространение заведомо ложных данных, то есть дезинформация. Сегодня она используется для влияния на политические, социальные и финансовые процессы. Так, в 2016 году широкий резонанс получило создание злоумышленниками ряда сайтов с фальшивыми данными о кандидатах в президенты США и распространение ссылок на эти сайты в социальных сетях. В других случаях ложные сведения использовались с целью снижения для инвесторов цен на недвижимость. К сожалению, выявить дезинформацию, а тем более сделать это до того, как она станет достоянием общественности, весьма непросто.

Стеганография

В странах, где цензура применяется особенно широко, всегда существуют диссиденты, которые пытаются ее обойти. Криптография, конечно, позволяет (не всегда законным путем) отправлять секретные сообщения так, чтобы никто не смог узнать их смысл. Однако если государство считает Алису своим врагом, то сам факт ее общения с Бобом может поставить его в такое же положение (даже при нехватке математиков репрессивные правительства понимают концепцию транзитивного замыкания). Здесь могли бы помочь анонимные ремейлеры, но если они запрещены внутри страны, а для отправки сообщения за границу нужна лицензия на экспорт, они бесполезны. Но Всемирная паутина всегда найдет решение.

Люди, которым требуется приватность, зачастую пытаются сохранить в тайне саму коммуникацию. Наука сокрытия сообщений называется стеганографией (steganography); ее название происходит от греческого слова, которое можно перевести как «скрытое письмо». Собственно, древние греки сами использовали стеганографию. Геродот описывал метод секретной переписки военачальников: посыльному брили голову, набивали татуировку с сообщением и ждали, пока волосы снова отрастут, после чего отправляли его в путь. Современные технологии базируются на той же концепции, разве что пропускная способность стала выше, а задержки — ниже (и при этом не требуются услуги парикмахера).

В качестве примера рассмотрим илл. 8.52 (а). На этой фотографии, сделанной одним из авторов данной книги в Кении, изображены три зебры, созерцающие акацию. Фотография на илл. 8.52 (б), выглядит точно так же, но обладает одной интересной особенностью. Дело в том, что в нее внедрен полный текст пяти самых известных пьес Шекспира: Гамлет, Король Лир, Макбет, Венецианский купец и Юлий Цезарь; суммарный объем текста превышает 700 Кбайт.

Илл. 8.52. (а) Три зебры и дерево. (б) Три зебры, дерево и полный текст пяти пьес Уильяма Шекспира

Как же это было сделано? Стеганографический канал работает следующим образом. Размер исходного изображения составляет 1024 × 768 пикселей. Каждый пиксель представлен тремя 8-битными числами, по одному для красного (R), зеленого (G) и синего (B) каналов интенсивности цвета. Итоговый цвет пикселя формируется посредством линейной суперпозиции трех этих цветов. При стеганографическом шифровании младший бит каждого из трех цветовых значений RGB используется в качестве скрытого канала. Таким образом, в пикселе помещаются три бита секретных данных (по одному в каналах красного, зеленого и синего цветов). С учетом размера нашей фотографии в ней поместится 1024 × 768 × 3 бит, или 294 912 байт, скрытой информации.

Полный текст пяти пьес Шекспира с небольшим предисловием занимает 734 891 байт. Сначала он был сжат до 274 Кбайт стандартным алгоритмом. После этого данные были зашифрованы с использованием IDEA и размещены в младших битах значений интенсивностей цветов. Как можно увидеть (хотя это как раз и невозможно), присутствие текстовой информации на фото совершенно не заметно, даже на ее большой полноцветной версии. Глаз человека с трудом отличает 21-разрядные цвета от 24-разрядных.

Приведенные на илл. 8.52 черно-белые фотографии с низким разрешением не отражают в полной мере мощные возможности стеганографии. Чтобы дать более глубокое представление о том, как она работает, мы подготовили демонстрационный пример, представленный на веб-сайте данной книги. Этот пример включает полноцветную версию нашей фотографии в высоком разрешении со встроенными в нее пятью пьесами и позволяет опробовать в деле инструменты для вставки и извлечения текста из изображений.

Для скрытого обмена информацией диссиденты могут создать веб-сайт, заполненный политически «правильными» или нейтральными фотографиями (например, Великого Вождя, местных спортивных команд, теле- и кинозвезд и т.п.). Разумеется, они будут содержать стеганографические сообщения. Учитывая то, что сообщения перед внедрением в графический файл сжимаются и шифруются, даже если кто-то и заподозрит их присутствие «внутри» изображений, отличить их от белого шума, а тем более расшифровать их смысл будет очень трудно. Конечно, фотографии для стеганографической обработки должны быть отсканированы или сняты самостоятельно: если взять картинку из интернета и записать в нее секретное сообщение, можно выявить «второе дно» простым побитовым сравнением. Пример того, как можно встроить звукозапись в неподвижное изображение, можно найти в работе Чаудхари и Шаубе (Chaudhary and Chaube, 2018).

Стеганографические сообщения записываются не только в графические файлы, но и, к примеру, в звуковые. Скрытую информацию можно поместить в VoIP-звонок путем манипуляций с задержками пакетов и искажением звука. Данные внедряются даже в поля заголовка пакета (Любач и др.; Lubacz et al., 2010). Форматирование текста и расположение тегов в HTML-файле также может нести скрытую информацию.

Мы рассмотрели стеганографию в контексте проблемы свободы слова, однако у этой технологии есть масса иных применений. Очень часто авторы электронных изображений вшивают в файлы секретные сообщения, которые в случае необходимости смогут подтвердить их авторские права. Если кто-нибудь украдет удачную фотографию и разместит ее на своем сайте без указания авторства, законный владелец сможет доказать в суде свои права на изображение, предъявив стеганографическую подпись. Этот метод называется технологией цифровых водяных знаков (watermarking). Подробнее см. работу Муйко и Эрнандеса (Muyco and Hernandez, 2019).

Стеганография является областью активных исследований, о чем говорит проведение конференций, целиком посвященных данной технологии. Среди работ по этой теме можно отметить следующие: (Хегарти и Кин; Hegarty and Keane, 2018), (Кумар; Kumar, 2018), (Патил и др.; Patil et al., 2019).

8.13.3. Авторское право

Приватность и цензура — это те сферы, в которых сталкиваются технологические аспекты и общественные интересы. Третьей такой областью является защита авторских прав. Авторское право (copyright) предоставляет создателям интеллектуальной собственности (Intellectual Property) — писателям, поэтам, художникам, композиторам, музыкантам, фотографам, кинорежиссерам, хорео­графам и т.д. — исключительное право на извлечение выгоды из результатов своей работы. Авторское право выдается на определенный срок, который обычно равен сроку жизни автора, плюс 50 лет (или 75 лет в случае корпоративного авторского права). По окончании этого срока интеллектуальная собственность становится достоянием общественности, и каждый волен распоряжаться ею как хочет. Так, например, проект Gutenberg (www.gutenberg.org) разместил в Сети более 50 тысяч общедоступных произведений (в том числе работы Шекспира, Диккенса и Твена). В 1998 году Конгресс США разрешил продлить срок действия авторских прав еще на 20 лет по запросу Голливуда. Представители киноиндустрии утверждали, что без принятия этой меры больше никто ничего не создаст. Таким образом, защита авторских прав на оригинал анимационного фильма о Микки Маусе (1928) была продлена до 2024 года, после чего кто угодно сможет арендовать кинотеатр и вполне законно показывать этот фильм, не получая разрешение от Walt Disney Company. В то же время патенты действуют всего лишь 20 лет, а люди продолжают совершать открытия и создавать изобретения.

Вопрос о защите авторских прав вышел на первый план, когда число пользователей Napster, сервиса для обмена музыкой, достигло 50 млн. Хотя на самом деле Napster не копировал музыку, проблемой стала его центральная база данных с информацией о записях, имеющихся у пользователей. Суд постановил, что это косвенно нарушает закон об авторских правах: система помогала участникам преступать закон. В общем-то, никто не жалуется на то, что идея авторских прав плоха (хотя многим не нравится то, что компании имеют куда большие привилегии в этом плане, чем простые граждане), однако следующее поколение технологий распространения музыкальных записей уже поднимает важные этические вопросы.

В качестве примера рассмотрим одноранговую сеть, участники которой вполне законно обмениваются файлами: музыкой, ставшей достоянием общественности, домашними видео, религиозной литературой (не составляющей коммерческой тайны) и т.д. Возможно, какая-то небольшая часть этих файлов защищена законом об авторских правах. Допустим, все пользователи проекта постоянно находятся в сети (по ADSL или кабелю). На каждом компьютере хранится список того, что есть на его жестком диске, а также список всех компьютеров сети. В поисках конкретного файла можно выбрать случайного пользователя и узнать, есть ли у него нужный материал. Если нет, проверяются остальные компьютеры из имеющегося списка, затем — из списков, хранящихся у других участников, и т.д. Компьютеры отлично справляются с такой работой. Найдя нужный файл, можно просто скопировать его.

Если найденная работа защищена авторским правом, вероятнее всего, пользователь его нарушает (хотя при международной передаче важно знать, чей закон применяется: в некоторых странах загружать файлы в систему нельзя, а скачивать можно). А виноват ли поставщик информации? Является ли преступлением хранение на своем жестком диске легально скачанной музыки, за которую были заплачены деньги, при условии, что к диску имеют доступ посторонние лица? Если в ваш незапертый загородный домик проникает вор с ноутбуком и сканером, снимает копию с книги, защищенной авторским правом, и уходит восвояси, разве вы виноваты в том, что не защитили чужие авторские права?

Существует еще одна проблема, связанная с авторскими правами. Между Голливудом и компьютерной индустрией ведется ожесточенная борьба. Киностудии требуют усилить защиту интеллектуальной собственности, а компьютерщики говорят, что они не обязаны охранять голливудские ценности. В октябре 1998 года Конгресс принял Закон об авторском праве в цифровую эпоху (Digital Millenium Copyright Act, DMCA), в котором говорится, что взлом механизма защиты объекта авторского права, а также распространение сведений о методе взлома является преступлением. Аналогичный акт был принят и в Евросоюзе. Разумеется, мало кто думает, что пираты с Дальнего Востока должны иметь возможность нелегально копировать чужие работы, однако многие считают, что новый закон нарушил баланс между интересами владельцев авторских прав и интересами общества.

Взять хотя бы такой пример. В сентябре 2000 года некий музыкальный консорциум в попытках построить непробиваемую систему онлайн-продаж аудиозаписей организовал конкурс и пригласил всех желающих попробовать ее взломать (это действительно важный этап при создании новой системы защиты). Группа экспертов по безопасности данных из разных университетов под руководством профессора Эдварда Фельтена (Edward Felten) из Принстона приняла вызов и взломала систему. Выводы, сделанные в ходе исследования, они описали в статье и направили ее на конференцию USENIX, посвященную защите информации. Доклад был рассмотрен коллегией и принят. Однако незадолго до конференции Фельтен получил письмо от Американской ассоциации звукозаписывающих компаний (Recording Industry Association of America, RIAA) с угрозами судебного разбирательства за нарушение DMCA в случае публикации статьи.

В ответ на это ученые подали иск в федеральный суд по поводу легальности публикации научных статей по защите информации. Опасаясь, что окончательное решение суда будет вынесено не в пользу консорциума, его представители были вынуждены снять свои претензии к Фельтену, и на этом инцидент был исчерпан. Несомненно, отзыв иска был продиктован тем, что дело изначально было проигрышное для музыкального консорциума: он сам устроил конкурс на взлом системы, а после угрожал судом тем, кому это удалось. После того как конфликт был улажен, статья все-таки была напечатана (Крейвер и др.; Craver et al., 2001). Очевидно, впереди нас ждет еще много подобных споров.

Тем временем люди обменивались контентом, защищенным авторским правом, через одноранговые сети. Со своей стороны правообладатели стали рассылать пользователям и интернет-провайдерам автоматические уведомления о нарушении закона DMCA. Сначала владельцы авторских прав пытались преду­преждать пользователей (и привлекать их к суду) индивидуально, однако это оказалось неудобно и неэффективно. Теперь они судятся с интернет-провайдерами за отсутствие реакции на нарушение DMCA клиентами. Это ненадежные основания для обвинений, поскольку узлы одноранговых сетей часто выдают ложные сведения о том, что они предлагают для скачивания (Куэвас и др.; Cuevas et al., 2014; Сантос и др.; Santos et al., 2011), и в результате злоумышленником могут посчитать даже ваш принтер (Пиатек и др.; Piatek et al., 2008). Однако этот подход позволил правообладателям добиться некоторого успеха: в декабре 2019 года федеральный суд США обязал компанию Cox Communications выплатить владельцам авторских прав $1 млрд за ненадлежащее реагирование на уведомления о нарушении прав.

В связи с этим также встает вопрос о доктрине добросовестного использования (fair use doctrine), ставшей результатом судебных решений во многих странах. Она состоит в том, что покупатели защищенной продукции имеют некие ограниченные права на копирование этих материалов, включая частичное использование в научных целях, применение в качестве обучающего материала в школах и колледжах, а также создание архивных резервных копий на тот случай, если исходный носитель выйдет из строя. Чтобы определить, является ли использование добровольным, нужно ответить на следующие три вопроса: 1) является ли оно коммерческим, 2) каков процент скопированных данных, 3) влияет ли копирование на объем продаж. Так как DMCA и аналогичные законы Евросоюза не позволяют обходить системы защиты от копирования, они заодно запрещают и легальное добросовестное использование. По сути, DMCA отбирает у потребителей историческое право активно поддерживать продавцов контента. Налицо столкновение интересов.

Еще одно явление, которое затмевает собой по уровню смещения баланса между правообладателями и потребителями даже DMCA, — это доверенные вычисления (trusted computing). Этот проект продвигается такими отраслевыми организациями, как Группа доверенных вычислений (Trusted Computing Group, TCG), и разрабатывается совместными усилиями Intel и Microsoft. Идея состоит в том, чтобы обеспечить тщательное наблюдение за действиями пользователя (например, за нелегальным воспроизведением музыки) на уровне ниже операционной системы с целью не допустить нежелательного поведения. Это возможно благодаря небольшому чипу TPM (Trusted Platform Module — модуль доверенной платформы), в работу которого сложно вмешаться. Сегодня многие ПК поставляются со встроенным TPM. Он позволяет программам правообладателей манипулировать компьютером таким образом, что пользователь не может на это повлиять. Это ставит вопрос о том, кто является «доверенным» в этой системе. Очевидно, не пользователь. Стоит ли говорить, что эта схема вызвала огромный общественный резонанс. Конечно, здорово, что индустрия наконец обратила внимание на проблемы безопасности, однако то, что большинство усилий направлено на ужесточение законов об авторских правах, а не на борьбу с вирусами, взломщиками, мошенниками и другими проблемами, волнующими большинство пользователей, — весьма прискорбно.

Коротко говоря, авторам законов и юристам теперь предстоит в течение долгих лет пытаться урегулировать взаимоотношения владельцев авторских прав и потребителей. Виртуальный социум ничем не отличается от реального: здесь постоянно сталкиваются интересы различных групп, что приводит к борьбе за власть и судебным разбирательствам. Обычно рано или поздно люди находят некий компромисс — до появления следующей инновационной технологии.