Константа

Эпилог

Прошло уже больше шести месяцев с момента ужасной катастрофы, потрясшей весь мир. В тот злополучный вечер в моём городе раздался мощный взрыв, доносившийся со стороны центральной площади. Ударная волна прокатилась до самых окраин, разрушив и повредив множество зданий. Была объявлена срочная эвакуация, и миллионам жителей пришлось в спешке покидать свои дома. Никто не понимал, что происходит, а власти упорно молчали, заставляя бросать вещи и уезжать в неизвестность. Среди горожан принялись распространяться панические слухи о начале ядерной войны, и в случившейся суматохе погибло больше людей, чем в эпицентре взрыва.

Нам с женой повезло гораздо больше. Во время трагедии мы оказались далеко от центра и смогли быстро покинуть город, чтобы уехать как можно дальше от творящегося кошмара. Несколько месяцев мы скитались по разным областям, но в итоге осели в маленьком провинциальном городке на юге страны. Меня с радостью взяли на работу преподавателем физики в местный университет, и жизнь пошла своим чередом. Уже позже мы узнали из новостей, что мой родной город, как и вся территория вокруг, были закрыты для посещений и объявлены местом ядерной катастрофы и радиоактивного заражения.

Власти долгое время скрывали, что на самом деле произошло в тот вечер, и только недавно рассказали всему миру, что в недрах заброшенного научного центра при институте имени Тимирязева произошёл подземный взрыв неизвестного происхождения. Учёные обнаружили странный и резкий скачок уровня фоновой радиации не только в самом городе, но и на всей планете, что непременно вызвало международный скандал, который не утихает по сей день. Многие страны обвинили нас в том, что у них увеличилось количество онкологических заболеваний, и потребовали незамедлительных компенсаций.

Расследование происшествия продолжается до сих пор, но, по предварительной версии, произошла детонация старой и очень слабой боеголовки, которые там разрабатывали более полувека назад. Что там делала ядерная бомба, никто так и не смог объяснить. Однако из-за того, что мы с женой работали в том институте, нас несколько раз вызывали в местное отделение службы государственной безопасности, где допрашивали по многу часов, но не смогли найти никакой связи со взрывом или подземной лабораторией. Потом они даже согласились на мою помощь в расследовании этой тайны, которая занимала мои мысли с того момента, как мы покинули город. Одно я знал точно: никто в государстве не знал истинных причин произошедшего, и уж точно это не была забытая кем-то бомба, какую версию так нелепо скормили мировой общественности. Это была одна из самых трудных и интересных загадок, которую я непременно вознамерился разгадать.

В один из тёплых весенних дней я, как обычно, задержался после лекций, чтобы поработать над возможными причинами катастрофы. Я неспешно прогуливался в пустой аудитории перед огромными досками, всласть исписанными различными уравнениями, и прислушивался к своему гудящему разуму, пытаясь отыскать там ответы. В это время дверь со скрипом отворилась, и внутрь вошёл статный мужчина с явно военной выправкой, в идеально выглаженных брюках и чёрной кожаной куртке. В руках он держал небольшой портфель, сливающийся по цвету с остальной одеждой. Мужчина нахмурился и осмотрел меня с головы до ног.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил я, уже подозревая причину его визита.

Мужчина молча расстегнул портфель и достал оттуда небольшой листок бумаги.

– Алексей Максимов? – глубоким басом спросил он, подглядывая в бумажку. – Мне сказали, что я могу найти его здесь.

– Да, это я.

– Вам повестка, – отчеканил он, потом приблизился и протянул белый листок. – Вам необходимо прибыть с вещами в отдел ГСБ к шести часам вечера. Вертолёт скоро прибудет.

Я взял в руки повестку и внимательно её изучил.

– Так это же через несколько часов? – растерялся я от такой внезапной новости.

Безусловно, я ожидал этого приглашения, но не думал, что оно случится так скоро, особенно учитывая мои семейные обстоятельства.

– Тогда советую поторопиться со сборами. – Мужчина был непоколебим.

– Могли бы просто позвонить, – пробурчал я, положив повестку на кафедру рядом с собой.

– Не положено, – сухо ответил мужчина и уже хотел развернуться, чтобы уйти, но тут снова открыл портфель. – Ах да, чуть не забыл, просили вам передать, чтобы вы ознакомились перед вылетом.

Он достал папку для бумаг, на которой виднелся устрашающий гриф «секретно», и протянул её мне.

– Не потеряйте. Думаю, вы прекрасно осведомлены о последствиях таких действий, – добавил он немного угрожающим тоном, а потом чеканным шагом вышел из аудитории, небрежно захлопнув за собой дверь.

Открыв папку, я тут же обнаружил там кучу фотографий, сделанных на месте взрыва в научном центре. Среди большого количества снимков обычных разрушений, бетонной крошки и обугленных предметов неизвестного происхождения попадались и очень интригующие фотографии. Например, на одной из них среди кучи обломков стены виднелся хорошо сохранившийся кусок какого-то прибора, чья конструкция сразу привлекла моё внимание. Было в нём что-то знакомое, будто вспышка чего-то давно забытого. Я почувствовал слабый укол сознания, похожий на странное дежавю.

Из задумчивого транса меня вырвал ещё один скрип двери. В аудитории показалась моя жена, одаривая меня игривым взглядом и широкой улыбкой. К этому времени она находилась на позднем сроке беременности и ничто уже не могло укрыть от любопытных глаз её изрядно округлившийся живот.

Я закрыл папку и отложил её на кафедру, затем улыбнулся в ответ и приветственно распростёр свои объятия.

– Катюш, ты чего здесь делаешь? Зачем так утруждать себя? – забеспокоился я.

– Нам было скучно, – ответила она, поглаживая свой живот. – Вот решили навестить папу на работе, а то он опять будет пропадать до позднего вечера.

Я подошёл ближе, осторожно приобнял её и тоже прикоснулся к животу.

– Тебе нужно беречь себя, – с нежностью прошептал я и поцеловал её в лоб.

– Тебе себя тоже, – с обидой сказала она, поглядывая на исписанную уравнениями доску. – У тебя скоро будет ребёнок, а тебе будто совсем нет дела. Помешался на своей работе, дома почти не бываешь. Мы скучаем.

– Это неправда, – ответил я с улыбкой, прекрасно понимая, почему она злится. – Ты и ребёнок для меня самое главное, но я хочу, чтобы вы жили в безопасном мире. Я чувствую, что уже в шаге от самого важного открытия в своей жизни, которое изменит всё.

– Самое главное, говоришь? – с недоверием спросила она, по-детски надувая губы. – Ребёнок скоро родится, а мы до сих пор даже имя не можем выбрать.

– Так мы не знаем, кто будет: мальчик или девочка.

– Ты сам не захотел узнавать! – протестовала она. – Сказал, что пусть останется тайной.

– Конечно, всегда должно быть место случайности, – усмехнулся я, но поймал на себе рассерженный взгляд жены. – Ну хорошо, если будет мальчик, назовём его Женей. Всегда нравилось это имя, есть в нём что-то такое благородное.

– А если девочка?

– Так это ещё проще, тоже Женя, – засмеялся я.

– Да ну тебя, – обиделась Катя, отталкивая меня в сторону.

Она подошла к кафедре, чтобы изучить записи на доске, но тут её внимание привлекла таинственная папка и пугающе знакомый лист бумаги, торчащий из-под неё. Она достала повестку, пробежалась по ней глазами, быстро меняясь в лице, потом сурово сдвинув брови, и просверлила меня взглядом.

– Я не поняла. Лёш, это что такое? И когда ты собирался об этом сказать?

– Да мне только что принесли, я не успел даже…

– Ты что, с ума сошёл? – грубо перебила она, моментально вспыхивая как спичка. – Ты же мне обещал, что никуда не уедешь до родов! Мало мне переживаний, а ты ещё собрался лезть в эту радиоактивную помойку?

– Милая, я сам был удивлён и расстроен не меньше твоего, но не я организую эту экспедицию. Я не могу указывать им, просить подождать или отложить поездку.

– И что теперь? Ты бросишь меня прямо перед родами?

– Никого я не брошу, – умолял я. – Экспедиция максимум на неделю. Я вернусь так быстро, что ты даже не успеешь ничего заметить.

– Ага, конечно, – недоверчиво и язвительно ворчала она.

– Катя, милая, прошу, не обижайся. Ты не представляешь, насколько это важно для меня. Они могут не дать мне второго шанса посетить место катастрофы, а я должен увидеть всё собственными глазами, чтобы убедиться.

Катя скрестила руки на груди и многозначительно закатила глаза.

– Убедиться в чём? – грубо переспросила она, но таким тоном, будто сдалась под натиском моих уговоров.

Я сразу засиял от счастья, ещё больше раздражая её этим светом.

– Ты слышала про теорию Кунца? – оживлённо спросил я.

Катя сморщилась, будто ей продемонстрировали что-то очень несъедобное.

– Возмо-о-ожно, – протянула она с подозрительным прищуром. – Но что с ней?

Я нежно приобнял её за плечи, подвёл ближе к доске и показал рукой на кучу сложных расчётов.

– Есть у меня одна безумная гипотеза, – сказал я с хитрым взглядом. – Давай, я тебе всё объясню.

2021—2023 гг.