Контракт на любовь

Глава 24. И станут двое одним

Вадим ждал Лидиного звонка всё это время. Себе не признавался в этом, но ждал. Сам он больше ей не позвонит — он сказал всё, что мог. Всю правду о себе. Дальше — её ход. Иногда Вадим думал, как он поступит, если пройдёт много времени (месяцы, годы?), Никита выздоровеет и Лидия с чистой совестью придёт к Вадиму… но решил, что только тогда и будет видно, а сейчас нет смысла гадать.

К счастью, так долго ждать не пришлось — Лидия позвонила в среду вечером. Она была расстроена — всхлипывала, тяжело и неровно дышала, голос дрожал. С первых же слов Вадиму захотелось приехать за ней, где бы она ни была.

— Я в Сочи… — сказала Лидия, и он сразу понял — у Никиты.

— Что он сделал? — помертвевшим голосом спросил он.

— Он… он пытался покончить с собой…

Ничтожество! Не только не мужчина, но и вообще не человек. Гадина…

— Пришли адрес, я сейчас приеду.

Хотя он собирался на встречу с клиентом, но это неважно.

— Не нужно… тебе долго придётся добираться по пробкам… Я только хотела спросить: можно, я к тебе приеду?

— Ну конечно, Лидия. Я тебя очень жду.

Встречу он всё равно отменил, не мог сосредоточиться. Поехал домой, заказал еды, отправил Алису спать. Примерно через час приехала Лидия. Совершенно измождённая, она буквально упала к Вадиму в руки. Он бережно прижал её к себе, повёл в дом. Усадил в кресло.

— Хочешь есть?

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда пить.

Вадим сходил за чаем. Лидия сделала осторожный маленький глоток, посмотрела на Вадима с благодарностью, положила ладошку на его руку. Он покрыл её второй, погладил нежно.

Кажется, Лидия собиралась с силами, чтобы рассказать, что произошло, но для Вадима это было уже неважно, раз она сама пришла.

— Ты можешь ничего не говорить, — Он задумчиво посмотрел по сторонам. — А хочешь, ложись спать. Утро вечера мудренее. У меня есть гостевая комната специально для таких случаев.

Лидия закусила губу, а потом всё так же молча кивнула. Вадим отвёл её наверх, постелил свежее бельё на пустую кровать, выдал гостье свою футболку. И ушёл к себе. Но спать не мог. По телу бродила неугомонная энергия, как будто тысячи смешинок запутались в его мышцах и щекотно копошились. Приятно, но уж слишком будоражащее. Вадим попробовал лечь, пролежал полчаса. Потом включил свет и стал читать. Через пару часов снова встал и принялся мерить комнату шагами. Всё-таки ему было интересно, с чем Лидия пришла к нему. Ведь это может быть её пресловутая «дружба» или просто забота и защита. Он, в принципе, не возражал, но хотелось бы сразу очертить границы. Потому что больше всего на свете ему хотелось пойти в соседнюю спальню, лечь рядом с Лидией и заключить её в свои объятия. И зацеловать до полусмерти. Но готова ли она на это?

Неожиданно его мысли прервала открывающаяся дверь. В проёме возникло хорошенькое круглое личико в обрамлении волнистых тёмных волос:

— Я увидела свет и подумала, что ты не спишь… — смущённо пробормотала Лидия.

— Заходи, — сразу разволновался Вадим.

Она вошла. В его футболке и своей юбке до колен.

— Я поспала, мне немного полегчало и захотелось поговорить с тобой…

— Я очень рад. Садись, — Вадим указал на маленькое кресло в углу, а сам присел на кровать.

Лидия опустилась в креслице, но тут же поднялась.

— А можно… — её щёчки залились самым прекрасным на свете румянцем, — я сяду рядом с тобой?

— Нужно.

Её теплое бедро прикоснулось к его ноге. Очень приятно, но соображать тяжеловато… А Лидии такая близость, кажется, не мешала.

— Я пришла вчера к нему, чтобы расстаться, — сказала она тихо. — Он, конечно, стал спорить, потом обвинять, потом угрожать…

Вадим непроизвольно обнял её за плечи.

— Рядом со мной ты в полной безопасности, — сказал он решительно. — Можешь пожить в гостевой, пока я с ним не разберусь.

Лидия улыбнулась:

— Спасибо. Я думаю, всё будет хорошо. Никиту скорая забрала. Они сказали, что отвезут его куда следует, и там… полечат.

— Что он творил?

— Он сказал мне, что если я его брошу, то он покончит с собой. Я не то чтобы не поверила, но ушла, а по пути вызвала скорую, но он тоже не медлил. Залез на крышу дома и стал кричать, что спрыгнет, если я не пообещаю…

У Вадима сжались кулаки, челюсть скрипнула от напряжения. Лидия успокаивающе погладила его по предплечью.

— Он не в себе. Не злись на него.

— Как ты могла встречаться с таким больным уродом?

— Я… старалась не раздражать его. И, вроде, получалось…

Вадим осуждающе покачал головой.

— Так нельзя. Ты — драгоценность. Ты не должна тратить себя на… психов.

— Доктор сказал, что Никита не очень болен, просто разнервничался. Он ведь на самом деле не собирался прыгать. Точнее, подготовил всё так, чтобы не покалечиться в любом случае. Встал в таком месте, где есть особый козырёк. Он просто хотел добиться моего согласия, но если вдруг придётся прыгнуть, то упасть на этот козырёк. Всё пошло немного не по плану, но козырёк сработал, и всё обошлось. Санитары как раз поднялись и быстро вытащили его оттуда. Скрутили и повезли в психиатрическую лечебницу.

— Не очень болен, говоришь? Значит, скоро отпустят.

— Но они пролечат его препаратами.

— Препараты действуют, пока их колют, и потом ещё недолго.

— Но если ему станет лучше, то он сам будет принимать. Такое часто бывает, доктор сказал.

— Здорово. Но рассчитывать на это не стоит. Завтра поедем к тебе и заберём твои вещи. Я больше не намерен тобой рисковать. Почему ты не позвонила мне, прежде чем ехать к нему? Или когда вызывала скорую?

— Я не хотела тебя тревожить, не ожидала такого…

Вадим взял её ладошки в свои и, как ребёнку, сказал:

— Лидия, пожалуйста, тревожь меня по всем подобным поводам. Любые важные события в твоей жизни меня интересуют и волнуют.

— Спасибо. — Она ткнулась носом ему в плечо. — Ладно, я перееду к тебе… если ты находишь это необходимым.

— Это абсолютно, непреложно, совершенно необходимо!

— Хорошо. Теперь мы можем поцеловаться?

Наконец-то!

Отвечать словами он не стал, приступил сразу к действию. Рано или поздно, они оказались лежащими на кровати в обнимку: Лидия снизу, Вадим сверху. В его глазах мерцал вопрос, в её — смущение.

— Я не могу… — прошептала Лидия, отводя взгляд. — Наверное, мне нужно было раньше тебя предупредить… до того, как ты влюбился…

Вадим иронично приподнял бровь.

— Что ты не можешь?

— Заниматься этим до свадьбы. Иисус мне запрещает.

— Я знаю, — улыбнулся Вадим. — И это никак не мешает мне любить тебя.

Лидия взъерошила его волосы, нежно погладила пальчиками щеку.

— Я тоже люблю тебя. Ты самый лучший человек на свете.

Вадим фыркнул:

— С чего это ты взяла?

— Вероника мне всё рассказала.

Он закатил глаза.

— Зачем? Это только наши с ней дела…

— Юридическая тайна? — кокетливо улыбнулась Лидия.

— А что именно она тебе рассказала?

— Всё. Даже свои предположения о том, что твоя мама выбрала меня для тебя.

Вадим кивнул:

— У мамы всегда был хороший вкус.

Лидия захихикала:

— Ты серьёзно?! Попросил маму выбрать тебе невесту, как в мохнадцатом веке?

— Эй, такое можно доверить не любой маме, но у моей — видишь, как хорошо всё получилось?

— А что за недоразумение заставило тебя подписать контракт с Вероникой?

— Да какая разница? Ты хочешь выудить у меня все тайны, чтобы потом насмешничать всю оставшуюся жизнь?

Лидия посерьёзнела:

— Думаешь, мы проведём вместе всю оставшуюся жизнь?

— У меня нет ни малейших сомнений.

***

Лидия никогда так истово не молилась за выздоровление Никиты, как в то время. И в храме заказала сорокоуст, и маму попросила сделать в Барнауле то же самое. Кажется, это подействовало: через пару недель Никита прислал ей большое сообщение:

«Привет. Прости, я, кажется, пропустил момент, когда в меня проник бес… и распоясался сверх всякой меры. Я знаю, это не просто так, а по грехам моим. Я, конечно, в ближайшее время схожу на исповедь к батюшке, но хочу и тебе пару слов сказать. Я много думал обо всём этом, пока лежал в больнице, и вот к каким выводам пришёл. Я действительно был в очень сильном омрачении с тех пор, как ты оставила меня в первый раз. Бесовская гордость мешала мне понять, как это могло случиться, ведь я такой хороший, красивый, умный и благочестивый человек. Но в тот момент самое главное для меня было вернуть тебя, потешить своё эго, подтвердить, что я тебе нужен. Любыми средствами. Та авария не была случайностью. Не то чтобы я бросился под колёса машины, но вёл самокат очень небрежно, можно сказать, напрашивался. Когда ты пришла навестить меня в больнице, я видел, как сильно ты сострадаешь мне, я был уверен, что у тебя всё ещё есть чувства ко мне, и у меня к тебе — очень сильные. Думаю, я заблуждался. Думаю, я любил только себя, и постепенно это развивалось. Мне нелегко, но я должен признаться: я ещё три недели назад начал вставать. И в последнее время хожу вполне уверенно. Но я боялся признаться тебе. Я себя уверял, что просто хочу удивить и обрадовать тебя, встав на одно колено и сделав предложение, но в глубине души я знал: ты только ждёшь моего выздоровления, чтобы уйти. И был прав. Даже круче: ты не дождалась. Наверное, я это заслужил. Ещё не знаю, чем. Почему ты ушла тогда? Ты ведь не сказала правду. А она мне нужна. Мне нужно знать, в каком направлении работать над собой… Спасибо тебе за всю твою заботу и прости, что так напугал напоследок. Будь счастлива с юристом, ты заслуживаешь этого. Надеюсь, он не обидит тебя. Но если хочешь знать моё мнение — твой единственный щит, как и любой христианки, — целомудрие. Если ты не нарушишь его ради страсти, то всё у тебя будет хорошо, с ним или с кем-то другим. Ещё раз прости, что поучаю. Это, конечно, самонадеянно… Прощай»

Лидия рассказала о нём Вадиму, но он отнёсся к Никитиному покаянию скептически. Посоветовал не терять бдительности и не поддаваться на провокации.

С Алисой всё вышло ещё лучше: она внезапно полностью смирилась с выбором отца и не выказывала Лидии ни малейшего недружелюбия. Правда, балет всё-таки бросила и пошла на другие танцы.

Через два месяца произошло счастливое событие: Лидия и Вадим сочетались законным браком в ЗАГСе и отметили это в ресторане узким кругом близких родственников и друзей. Затем Лидия начала готовить своего мужа к венчанию. Он был крещён в детстве, но о православной вере почти ничего не знал. Они читали Евангелие, молились вместе (точнее, молилась Лидия, а Вадим только слушал), ходили в храм…

А вечером накануне бракосочетания в кабинете Вадима был подписан контракт. Он содержал всего один пункт: «Вступающие в брак обязуются никогда не разводиться».