Королева Шутника

Глава 21 РАБОТА

– Ого-го, – сказал Трик.

Али, по-прежнему глядя на Дов, спросила:

– Что ого-го?

– Всадники скачут из города, – ответил Трик. – Секрет их видит. Солдаты и лучники. Лучники карабкаются на стену у ворот Солнца.

Али выругалась. Конечно же, те благородные господа, что искали убежища у Имаджан в Сером дворце, привели своих людей, которые разместились в свободных казармах. И если они чувствуют себя так хорошо, значит, не пробовали отравленной еды Верейю. Может, они и припасы с собой захватили? Что ж, выясним позже. Если «позже», конечно, наступит.

– Сообщи Навату о лучниках на стене, – велела она Трику. – Скажи Фесгао, что Улазиму могут ударить в спину. И больше никому не говори, понял? Только им двоим.

К Али быстро приближался взвод солдат, их одежду украшала эмблема одного из знатных луаринских домов. Они окружили девушку, и она нащупала в поясе маленький пакет сонного порошка. Внезапно один из солдат вскрикнул и свалился на землю – из глаза у него торчала стрела с вороньим оперением. Стрелы летели со стороны рощицы, а за ними показались и воины: люди Навата, с луками наизготовку и обнаженными мечами в руках.

– Остановитесь! – закричала Али. Все уставились на нее: и солдаты, и воины Навата. – Как вы думаете, не лучше ли доверять тому, кто правит страной? – спросила она у своих врагов. – Не думать при каждом пробуждении, в безопасности ли ваша семья и не гниет ли в гавани труп вашего господина?

Люди Навата ждали.

– Вы действительно хотите умереть за Риттевонов? – спросила Али более спокойным голосом.

Три солдата попытались поднять оружие и тут же упали на землю, сраженные лучниками Навата. Остальные колебались. Один из них, сержант с ярко-красной повязкой на груди, опустил на землю свой меч и кинжал. Когда он выпрямился, один из солдат попытался напасть на него. Другие луаринские солдаты схватили нападавшего и прижали его к земле. Там он и остался лежать, убитый одним из своих бывших приятелей. Солдаты сложили оружие.

Одна из женщин с вороньими перьями в волосах пожала плечами и принялась разматывать веревку, висящую у нее на поясе.

– Наш брат сказал, что если кто-то сдается, их надо связывать, – сказала она. Посмотрев на солдат, женщина усмехнулась, зубы сверкнули на худом лице. – Учтите, если я снова встречу вас на поле боя, то такой доброй уже не буду, – предупредила она.

Али пошла дальше.

– Трик?

– Вороны сгоняют солдат со стены, некоторые уже внизу, – ответил Трик. – Несколько воронов застрелены. Фесгао сражается с солдатами, которые ударили в тыл Улазиму. Номру ведет свой отряд против Рубиньяна. Маги сражаются с себе подобными. Окобу говорит им много плохих слов.

Информация все поступала. Али уже не успевала помогать своим людям. Отряды Навата и Верейю в это время давили последние очаги сопротивления во дворце. Али спряталась в углу Гардеробного павильона и принялась разбираться, кому и какую информацию стоит передать. Трик лежал у нее на коленях. Он принимал различные формы. Теперь Али могла видеть то же, что и темнята.

Дов и Секрет дали Али возможность увидеть битву, которая развернулась на стене Луаринов. Она заметила бреши в оборонительной линии вражеских солдат, где Номру, Фесгао, Окобу и Улазим могли зайти с тыла и атаковать успешнее всего.

Дов сказала Али, что пятьдесят людей Навата отбили Тележные и Зерновые ворота и открыли их, позволив ворваться во дворец воинам Фонфала и Темайда.

Секрет показал Али Навата и его воинов, которые стреляли в солдат, обороняющих стены Серого дворца. Кварц, обвившийся вокруг шеи Навата, показал Али вход в Серый дворец. Ворота были закрыты и завалены. Они наконец служили той цели, для которой были построены: последний рубеж на пути к луаринской Короне.

Темненок Окобу сообщил, что старая женщина плохо себя чувствует, пошатывается. Она вложила в последнее заклинание всю свою силу. Сердце Окобу разорвалось, когда она выпускала это заклинание на волю, но она забрала с собой в Мирные государства пять луаринских магов. Али вскрикнула, когда Окобу упала на землю, и с ней упал темненок, глазами которого Али видела все происшедшее. Посочувствовав ее скорби, Трик переключился на Юсуля, который командовал магами Цепи. На самом деле ему было почти некем командовать, Али и Трик видели это. Каждый маг был занят своей собственной битвой. Как только очередной маг противника терял силу или падал замертво, Юсуль переключался на другого.

Между Рубиньяном и войском бунтовщиков находились ворота Победы, плотно закрытые и заваленные тяжелыми бревнами, на которых были написаны заклинания защиты. Темненок Юсуля сообщил Али, что он «собирается кое-что сделать». Он чувствовал магию, текущую сквозь чары рэка, но не мог передать этого ощущения Трику и Али. Они смотрели, что происходит вокруг Юсуля, чтобы предупредить его, если кто-то соберется напасть. Будто чувствуя силу, собранную рядом, те, кто сражался вокруг Юсуля, непроизвольно отступили в сторону, оставив его на довольно большом свободном пространстве. Юсуль направил свою магию в землю. Али своим Зрением видела, как сквозь землю заструилась сила. Она прошла под сражающимися с обеих сторон. Луаринские маги даже не заметили этого, настолько хорошо были спрятаны заклинания Юсуля. Магия стремилась к воротам Победы. Али затаила дыхание. Внезапно твердое и зачарованное дерево ворот охватило всепожирающее белое пламя.

К показу сражения подключился темненок Шнурок. Улазим, вооруженный длинным мечом, прорубал себе дорогу в рядах последних защитников Рубиньяна. Али и Трик видели, как Рубиньян приблизился к Улазиму и рубанул его, свесившись с седла. Шнурок упал и зацепился за седло Рубиньяна. В течение нескольких секунд Али были видны только ноги Улазима. Затем седло упало. Упал и Рубиньян, опрокинувшись на спину. Раненый Улазим не терял времени, лезвие его меча нашло брешь в доспехах регента и глубоко вонзилось в тело. Рубиньян, с искаженным лицом, перекатился и нанес удар Улазиму. Какое-то время двое мужчин смотрели друг на друга.

Затем Улазим поднял голову. Дов парила в облаках на кударунге, осмелившись приблизиться к вражеским лучникам, – так велико было ее желание спасти Улазима.

– Посмотри! – закричал Улазим, указывая на нее. Его голос перекрыл лязг оружия, крики воинов и стормвингов. – Посмотри на нее! Там! Видишь наше будущее? Видишь, какими великими мы станем?

Он покачнулся и упал. Рубиньян лежал уже мертвый.

Али не чувствовала слез, текущих по ее щекам, когда она рассказывала темненку Фесгао, как пал их генерал. Фесгао пробился через воинов, крича, чтобы они следовали за ним во имя королевы. Когда рэка пошли за ним, сожженные Юсулем ворота Победы зашатались и рассыпались в золу.

Юсуль упал на колени. Два воина поспешили поднять его. Его темненок сказал Али, что Юсуль жив, но совершенно вымотан. Потом темненок перебрался к следующему магу, который взял на себя командование Цепью.

Али посмотрела на битву глазами Дов. Около того места, где лежал Улазим, боевые действия утихли. Увидев смерть Рубиньяна, дюжина или даже больше луаринов сдались. Другие войска Короны, измотанные атаками Фесгао и его воинов, были тоже достаточно утомлены. Они повернулись и побежали прочь от разрушенных ворот. Воины Навата, отряды Фонфала и Темайда преследовали их. Оказавшись между бунтовщиками Фесгао и войском, которое захватило территорию дворца, луаринские солдаты стояли перед простым выбором: драться или сдаться в плен. Большинство предпочитало второй вариант.

Али протерла глаза, вернула Трика на шею и отправилась к павильону Риттевонов. Там еще не закончили. Али нашла Чинаол. И кухарка, и ее оружие были покрыты кровью. В тишине они собирали оставшихся в живых, и смотрели, как сдавались в плен остатки войск Короны. Вскоре к ним подошел Нават, взмокший и растрепанный. Воины Фонфала и Темайда отбирали оружие у сдавшихся солдат и сгоняли их к крепостной стене, под охрану.

Наконец через ворота прорвался Фесгао, а за ним следовал Номру. Все получили легкие ранения. Даже у Али было несколько ссадин, хотя она не помнила, где их получила. Фесгао обвел всех взглядом и кивнул, так, словно они только что встретились на рынке. Как только маги Цепи снова обрели способность сражаться, Фесгао повернулся и направился к стене, которая окружала Серый дворец. Номру, Али, Чинаол, Нават и все войска бунтовщиков последовали за ним, сжимая оружие в руках.

Над их головами кричали от восторга стормвинги. Они стали спускаться вниз, чтобы накинуться на мертвые тела. Нават издал резкий крик. Такой звук сигнализировал остальным воронам, что приближается ястреб, собирающийся что-то украсть. Издав общий крик, напомнивший раскат грома, сотни воронов взмыли в небо над дворцом и закружили вокруг стормвингов.

Али посмотрела на Навата.

– Я бы не пережила, если бы стормвинги притронулись к телу нашей старой Окобу.

Нават кивнул, его глаза наполнились непрошенными слезами.

– Или Улазима.

Али притронулась к его щеке, губы у нее дрожали.

– Если бы Окобу знала, что ты будешь по ней плакать, то снова швырнула бы в тебя заклинанием.

– Вот почему я дождался, когда Бог Смерти заберет ее, чтобы этим заняться, – ответил Нават.

Наконец, они остановились под гранитными стенами Серого дворца. Али огляделась и прищурилась. Караульных не было. Фесгао немного подождал, поскольку не знал, что произойдет дальше.

– Трик? – спросила Али. – Что говорят дворцовые темнята?

– Сюрприз, – ответил Трик. Вытянув щупальце, он дотянулся до верхушки стены.

– Нам нужно таранить стену, – устало сказал Фесгао. Номру кивнул. Али подошла и положила руки им на плечи. Они обернулись, глаза их были красными от пыли и усталости. Али показала на стену. Там со сложенными за спиной руками стоял Тайбур Сибигат в парадном облачении. Он посмотрел вниз и кивнул. Лицо его оставалось бесстрастным.

Ворота в Серый дворец медленно отворились. Солдаты в черной форме и кольчугах Королевской стражи стояли вдоль центральной дороги, ведущей в королевскую резиденцию. Вокруг были разбросаны мертвые тела. Ворота открыли четыре стражника.

– Войска, которые сохранили верность Риттевонам, заперты. Так же поступили со знатными семьями и слугами, которые остались преданны своим хозяевам, – объявил Тайбур. Лицо и голос его оставались по-прежнему бесстрастными, словно он зачитывал список покупок. – Я передаю Серый дворец вашему командующему. Имаджан находится под охраной.

– Он лжет? – спросил Фесгао, не отрывая глаз от Тайбура.

– Нет, – ответила Али. – Он говорит правду.

На них упала длинная тень. Все посмотрели наверх, а потом отступили, чтобы расчистить пространство для медленно снижающегося кударунга с Дов на спине. Жеребец приземлился на твердую землю, его шкура лоснилась от пота. Фесгао кинулся вперед, чтобы помочь Дов сойти с седла.

Краем глаза Али уловила какое-то движение. Она посмотрела вокруг. Сперва на колени упали те, кто принадлежал к расе рэка. Затем их примеру последовали луаринские войска, даже упрямый герцог Номру. Али тоже медленно опустилась на колени. В конце концов, на ногах остался только Нават и те люди, облик которых явно выдавал их воронье происхождение.

Лицо Дов озарилось улыбкой.

Звяканье кольчуг привлекло внимание Али к стражникам, выстроившимся на аллее. Они тоже упали на колени и склонили головы. Тайбур, спускавшийся по пешеходной дорожке, преклонил колени в центре лужайки.

Дов перевела взгляд.

– Имаджан? – спросила она спокойно.

– В своей комнате, – ответил Тайбур. И прибавил: – Ваше Величество.

Али заметила, как что-то розовое мелькнуло на фасаде дворца, на том балконе, который выходил на сад.

– В ее комнатах есть балкон, – сказала Али, отказываясь даже одним глазком посмотреть, что там происходит. Она надеялась, что ее голос не задрожит при одной мысли о том, что собирается сделать принцесса.

– Я знаю, – ответил Тайбур, и тут с балконных перил упало что-то розовое.

– По крайней мере, не придется платить за ее содержание, – пробормотал кто-то позади Али.

Фесгао посмотрел на небо. Белые облака, символизировавшие битву Богини с Киприотом, заколыхались. Напоминавшие формой шпаги длинные лучи, обрамлявшие солнце и символизировавшие Митроса, тоже двигались. Сверкающие искры, показывавшие растущее могущество Шутника, слились вместе и образовали единую разноцветную сферу, по которой были раскиданы сверкающие звезды. «Это – шутники рангом поменьше, – подумала Али. Облака Богини и лучи Митроса не исчезли. – У нас еще осталась работа. Мы еще не вполне победили».

В течение следующих недель Али убеждалась в правдивости того, о чем говорили ее родители: наведение порядка занимает значительно больше времени, чем собственно битва. Но она слишком утомилась, чтобы написать письмо домой.

Островитяне похоронили мертвых и в течение недели в храмах Черного бога служились заупокойные мессы. Дов настояла, чтобы Улазим был похоронен рядом со ступенями, ведущими в Тронный зал. Его надгробная плита была из малахита и бронзы, и на ней белыми мраморными буквами было выложено его имя, даты рождения и смерти, а также одно слово: «Сильному». Окобу похоронили по другую сторону ступеней, и могилу ее покрыли голубым камнем и бронзой. Ее эпитафия гласила: «Мудрой». В свое время к ним присоединится и Фесгао, в качестве воина из древнего пророчества. Али знала, что и ее могли бы похоронить здесь, но не была уверена, что захочет, чтобы на ее плите написали «Хитрейшей».

Улазим и Окобу были не единственными потерями в стане восставших. Верейю была жива, но на всю жизнь осталась хромой. Имаджан перерезала ей сухожилия, когда Верейю явилась, чтобы взять ее под стражу. А целители подоспели слишком поздно и не смогли вылечить Верейю полностью. Из отряда Али убитых в бою было семеро: Локак, Хироуз и Юкали среди мужчин, а также Гучоль, Юнь, Киока и Юнай – среди женщин. Только Нават понимал, как велика эта потеря для Али, и точно так же Али понимала его скорбь по шестнадцати «товарищам по стае» (так Нават называл людей и превращенных воронов, которыми командовал).

Жрица Имгехай Кеши погибла в своем горящем храме, лорд Обемэк – в бою. Графиня Дженора Томанг была убита, когда помогала оборонять дом Балитангов. Ее сын Ферди в битве у дворцовых ворот потерял глаз. Тетя Нуритин пыталась помешать грабителям проникнуть в дом через вход для слуг и получила сильный удар. Теперь она училась говорить заново, и целители заключили, что в ее левую руку сила не вернется никогда.

Как только был потушен огонь и установлена охрана дворца, Дов встретилась с пленными из числа луаринской знати. В качестве советников Дов присутствовали герцогиня, Чинаол, Кведанга, Юсуль и герцог Номру. От тех знатных луаринов, кто сдался и признал ее королевой, Дов потребовала клятвы на крови. От Тайбура она такой клятвы не потребовала.

– Они убили его короля, – объяснила Дов своим советникам. – И как только Тайбур об этом узнал, они больше не имели над ним власти. Я доверяю ему.

Советники, которые были старше Дов, принялись спорить с ней. Они говорили, что, однажды предав монархов, Тайбур не может вызывать доверия и в дальнейшем. Но Дов была непоколебима. Али уже убедила ее, что Тайбур заслуживает доверия.

Дов разослала посланцев с письмами к командирам военных сил Короны, размещенным на удаленных островах, а также к восставшим рэка. Ответы приходили медленно. В них были и обещания сдаться, и клятвы продолжать сопротивление. Некоторое количество знатных луаринов поспешило ко двору, торопясь заверить свою новую и некоронованную королеву, что они достойны сохранить свои богатства и земли. Каждый раз, когда возникал этот вопрос, Дов говорила им, что вся собственность подвергнется перераспределению. Луаринам придется довольствоваться меньшими состояниями, чем те, которыми они обладали раньше. Или им придется покинуть Архипелаг. Но большинство решило остаться, особенно после того, как семьи Номру, Балитангов, Фонфала, Обемэков и Томангов начали делить свои собственные земли с теми, кто официально подавал прошение.

Для усмирения тех, кто был не согласен с ее правлением, Дов рассылала войска под командованием Фесгао, Номру и других. Нават, который в эти дни стал носить разноцветные и ужасно безвкусные очки, также отправился убеждать восставших прекратить сражение. Когда лето уже приближалось к концу, сбор урожая стал гораздо более важной задачей, чем война. К концу августа большинство островов решило посмотреть, каково им будет жить под управлением королевы – полурэка по происхождению. Только Иканг и отдельные провинции Малубисанга и Ломбина продолжали сопротивление.

Али в это время пришлось работать гораздо больше, чем во время восстания. Старый кабинет Рубиньяна с прекрасно выполненными картами и множеством полезных книг теперь перешел к Али. Вскоре она решила, что комнаты напротив кабинета нужны ей под кабинеты для ее помощников: Виторсины, Иокс, Олкея и Атисы. Они принимали информацию, приходящую каждый день, и перерабатывали ее в форму, удобную для представления Дов и ее советникам. Когда Али поняла, что может оставить им эту работу, она предприняла путешествие по Архипелагу, обращая бывших шпионов, связанных с заговором рэка, в своих агентов. Она выбирала людей, которые были задействованы в самых разных сферах. К началу сентября королевство было разбито на районы, и в каждом был агент Али, который контролировал территорию.

Одним сентябрьским утром Али проснулась – а она снова заснула, уронив голову на рабочий стол, – оттого, что Трик пищал ей в ухо, а Дов сидела в кресле напротив нее. Али, которая чувствовала себя, словно пьяная, с трудом встала.

– Не надо, – с горечью произнесла Дов. – Когда ты в последний раз спала в постели, а не за рабочим столом?

Али зевнула.

– Недавно, ваше величество.

– А когда ты в последний раз видела Навата?

– Совсем недавно, ваше величество.

Она притронулась к амулету, защищающему от беременности. Али носила его на длинной цепочке и прятала под саронгом и нагрудной повязкой.

– Уже лучше. А когда вы поженитесь?

– Раньше, чем я отложу яйца, – сказала Али, наконец просыпаясь. – А почему ваше величество задает мне такие вопросы?

– Ты собираешься вить гнездо здесь или дома? – поинтересовалась Дов. – Потому что из всех, с кем я работаю, ты – единственная, кто мне не присягал. Ты собираешься вернуться в Торталл?

Али поджала губы. Почему бы Дов не начать этот разговор после любой из тех ночей, когда Али спала в постели?

Наконец она ответила:

– Я не продам ваши секреты другим королевствам, ваше величество.

– Я не поэтому спрашиваю, – резко ответила Дов. Обвившийся вокруг ее горла Секрет пискнул. Королева и маленький темненок были неразлучны с момента первой встречи, совсем как Али и Трик.

Дов посмотрела вниз, на свое загорелое колено.

– Я думала, что ты мой друг, – спокойно добавила она. – А друг мне по-прежнему нужен.

Али вздохнула. Вот и пришло время выбирать будущее.

– Тайбур прекрасно справится с работой главного агента, – ответила она, сворачивая бумаги. – У него очень подходящее для этого мышление.

– До того как на Архипелаге воцарится мир, Тайбур нужен мне в Гвардии Королевы, – ответила Дов. – Там он незаменим. Если на следующей неделе мне придется нанести визит на некоторые острова, я хочу, чтобы Тайбур подготовил мои поездки. И я хочу, чтобы главным агентом была ты.

Али грустно посмотрела на нее.

– Есть обстоятельства, о которых вы не знаете, – сказала она, и все в ней сжалось от волнения. – Обстоятельства, которые делают невозможной мою работу в качестве главного агента. И о которых я, будучи в настоящее время главным агентом, должна вам рассказать.

– Ну так прекрати ходить вокруг да около и расскажи!

На подоконнике сидел Киприот, одетый в куртку и саронг, сотканные словно из меди и бренчащие от украшающих их камней.

– Ты же знаешь, что хочешь этого.

Али хмуро взглянула на него.

– Я думала, ты станешь огромным, если победишь.

– Я огромен, – ответил бог. – То, что ты видишь – это только часть. Моей сущностью пропитан этот дворец, каждый камень здесь и каждая капля. Мой визит сегодня сотворит чудо с цветами.

Али подперла подбородок ладонями:

– Как и навоз.

Киприот прищелкнул языком:

– Почему ты хочешь меня покинуть, моя дорогая? Мы созданы друг для друга, мы идеальная пара: бог и его служитель.

Он посмотрел на Дов.

– Я вижу, ты приказала убрать из дворца статуи моих братьев и сестер, – сказал Киприот, и лицо его выразило неприязнь. – Ты прикажешь разрушить их?

– Может быть, ты можешь себе позволить нанести им обиду, – ответила Дов. – Я не могу. Статуи будут отправлены в храмы Митроса и Богини в Раджмуате и переданы им в собственность. Хочешь, я закажу твою статую? Но у нас считается, что это очень плохая примета.

– Отлить мою статую? Ерунда! – фыркнул бог. – У меня много ипостасей. Ты видишь только одно из моих лиц. Я…

– Огромен, – прервала его Али. – Да, ты это уже говорил.

– Ну и когда великий день? – поинтересовался Киприот у Дов, проигнорировав слова Али. – Когда коронуют мою королеву?

– Через день после зимнего солнцестояния, – ответила Дов, и на лице ее появилась слабая улыбка. – Так что официально мое царствование начнется вместе с рождением нового года.

– С рождением нового солнца, – поправил ее бог. – Не то, чтобы я завидовал ему, бедному парню. Он так пока и не вернул свой щит. У меня есть один вор, очень талантливый… – Киприот поднял бровь. – А, да в итоге… – тут он посмотрел на Али, и в его черных глазах заплясали искры. – Если коронация будет в зимнее солнцестояние, то зарубежные делегации начнут съезжаться в конце октября и останутся на всю зиму. – Тут Киприот вытянул палец. – Ваши монархи посылают с такими делегациями самых доверенных людей. Так что лучше тебе поторопиться и сказать ей.

И Шутник исчез, оставив после себя только медные искры.

– Что он имел в виду? – спросила Дов. У Али было очень тяжело на душе.

– Я бы хотела одновременно рассказать и Винне, если можно, – тихо сказала она. – Я думаю, вы обе должны это услышать. Трик?

Трик уселся на плечо девушки.

– Она идет, – сказал он. Как и другие темнята, розданные людям, темненок Виннамин предпочел остаться с ней, когда герцогиня занялась обустройством дворца.

Ожидая Виннамин, Али и Дов обсуждали предполагаемые поездки Дов на ближайшие острова. Основная проблема заключалась в том, как за ней будет поспевать свита, поскольку Дов собиралась лететь на кударунге, которого назвала Кипри.

– Я вообще не хочу приземляться, пока не буду уверена, что на земле я в безопасности, – объясняла Дов Али, когда в комнату вошла Виннамин.

Герцогиня установила при дворе новую моду: ее темненок дважды обвил волосы леди и завязался бантом. Другие дамы нового двора Дов тоже старались следовать этой моде, впрочем, без особого успеха: темненок мог удерживать волосы гораздо лучше, чем атласная лента.

– Вы хотите что-то обсудить со мной? – сказала Виннамин, усаживаясь в кресло. – Это ведь не плохие новости с дальних островов, правда?

– Тебе придется подождать, – сказал Трик. – Фесгао и Чинаол тоже сейчас придут. Мы заодно скажем и им.

– Почему? – спросила Али.

– Темнята правы, – проговорила Дов. – Они были с нами с самого начала. И, что бы это ни было, они должны все узнать.

Али поежилась в кресле и потихоньку убедилась, что может легко дотянуться и до ножей в своем поясе, и до оружия, спрятанного под крышкой стола. Именно забота о собственной безопасности удерживала ее от того, чтобы давно рассказать все членам заговора рэка. Она чувствовала, что изо всех людей, с которыми она сталкивалась после прибытия на Архипелаг, именно у заговорщиков будет больше всего причин для злости, когда они узнают правду об Али.

– Пока мы ждем… – сказала герцогиня, доставая из кармана свернутый пергамент. Дов и Али тут же узнали этот разборчивый почерк.

– Сарэй! – крикнула Дов и схватила письмо.

Пока Дов с жадностью вчитывалась в строки письма, Винна рассказала Али:

– Они поженились, когда добрались до Картака. Сарэй ждет ребенка, он должен родиться весной.

Герцогиня улыбалась, но губы ее дрожали.

– Если будет мальчик, они назовут его Мекуэном. Их не будет на коронации, но они приедут, как только здесь станет безопасно.

Чинаол пришла прямо с кухни, ее руки были по локоть испачканы в муке. Дов пыталась заставить Чинаол занять какой-нибудь важный пост, но кухарка-рэка отказалась. Ее место на кухне, сказала она Дов. А если кому нужно заговоренное оружие, ее там всегда найдут.

Фесгао прошел следом. Как командир Гвардии Королевы, он получил комнату в здании штаб-квартиры, неподалеку от дворца Риттевонов. Фесгао с головой погрузился в работу и проводил дни совсем как Али: работал с бумагами и решал, что важно, а что нет. Он говорил Али, что с нетерпением ожидает путешествия Дов, ведь это будет приятный перерыв в работе с документами.

Когда Чинаол и Фесгао сели, Али набрала полную грудь воздуха:

– Ваше величество, друзья, – начала она спокойно, по-прежнему держась руками за пояс. – Я не могу быть вашим главным агентом. Я дочь и внучка главных агентов Торталла, а также дочь Защитницы Торталланского короля. Большинству из того, что я знаю, меня научил не бог, – я узнала это, сидя на коленях своего отца. Я не работаю на Торталл. Киприот нашел меня после того, как я по глупости убежала из дома, и велел мне работать с вами. Вот и вся правда.

Али опустила глаза и прислушивалась к малейшему намеку на движение. Ножи она смогла бы достать быстро; но если это будет Фесгао, то потребуется меч, а он лежит под крышкой стола.

Довольно долго, слишком долго, по мнению Али, никто не шевелился и не произносил ни слова. Затем Чинаол поднялась на ноги:

– Если это все, так у меня там две тележки муки с мельницы братьев Диггер. И я хочу, чтобы они мне разъяснили, почему в прошлый раз я нашла песок на дне их мешков.

Али уставилась на нее.

– Это все? – изумленно спросила она. – Или однажды темной ночью я обнаружу, что ты поджидаешь меня с одним из трех тысячи новых ножей, что ты заказала для кухни?

Чинаол округлила глаза.

– Что мне за дело'? Бог выбрал тебя? И сколько раз ты хочешь доказывать, на чьей ты стороне? Как я помню, ты это уже сделала.

И Чинаол пошла к двери. Фесгао крикнул ей:

– Подожди! – Али он сказал: – Ты знаешь, что она права. Бог не свел бы нас с человеком, который работает на другую страну. И я не понимаю, что здесь происходит. Что, тебя отец отшлепает за игры с соседскими детишками?

Фесгао подошел к Чинаол.

– Мне кажется, я просил тысячу ножей для оружейной, – сказал он кухарке.

– Пять сотен – это тебе причитается, а храниться они должны в трапезной, – услышал он в ответ. – Поговори с Кведангой, если хочешь услышать ее стоны по поводу денег, потраченных на прокорм тех, кто этого не стоит.

Али моргнула, потом посмотрела на Винну и Дов.

– Может, рекомендаций бога вам достаточно, ваше величество, – сказала она королеве. Потом повернулась к герцогине, к которой питала большое уважение: – Но, ваша светлость…

Виннамин улыбнулась и встала.

– Чинаол права. Ты более чем доказала, кому ты верна, Али.

Она подошла, нагнулась и поцеловала Али в щеку, окутав ее ароматом духов «Лилия долины».

– Мне ненавистна мысль заставить тебя выбирать между твоей семьей и нами, но и без слов понятно, что нам ты нужна больше.

Она улыбнулась Дов и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Али смотрела на Дов.

– Так ты собираешься быть моим главным агентом или нет? – спросила Дов. – Винна права, нам ты нужна больше. А мы встречались с твоим отцом, правда? В прошлом году на Танаире. Только он представлялся купцом.

– Ваше величество, он лгал, – сказала Али, с сожалением тряхнув головой. – Он все время лжет. Я думаю, иногда он лжет просто для практики.

Дов улыбнулась и встала.

– И чтобы защитить свою дочь, совсем одну, во враждебной стране, – добавила она. – Скажи, пожалуйста, будешь ли ты моим главным агентом? Мне по-прежнему нужен друг.

Али тоже встала и подошла к ней, потом опустилась на колени, взяла руку Дов и прижалась к ней лбом.

– Я буду служить вам всю жизнь, ваше величество, – тихо сказала она, и эти слова шли из глубины сердца. Потом она подняла глаза. – Вы надели пять колец. Вы же обещали никогда не надевать больше трех.

Дов хихикнула.

– Булэй сказала, что так красиво.

Булэй решила, что ей нравится работа телохранителя, и осталась на этом посту.

– Она киприанка, – пояснила Али. – Они носят по двадцать ожерелий на шее и считают это красивым.

Дов сняла с пальца золотое кольцо с камнем – кусочком базальта. В матовом черном камне была видна крошечная медная фигурка кударунга.

– Тогда вот, – сказала Дов, протягивая Али кольцо из своей личной сокровищницы. – Ты будешь его носить.

Али не сразу нашла, что сказать. Она кивнула и надела кольцо на указательный палец. Кто-то постучал в дверь.

– Ваше величество! – послышался голос Нуритин, тщательно произносившей каждый звук. – У вас назначена утренняя аудиенция в Тронном зале. Вы опоздаете на прием.

Дов состроила гримасу и отправилась навстречу своим обязанностям.

Али посмотрела на свой заваленный бумагами стол.

– Ну что ж, – устало сказала она. – Если я остаюсь, мне понадобятся помощники.

Через день после зимнего солнцестояния Тронный зал королевского дворца был залит светом тысячи ламп и свечей. Свет отражался в золотых и серебряных украшениях, в сотнях драгоценностей, шелках и атласе, и в сотнях пар глаз, которые не могли оторваться от помоста. Курились благовония, и облака ароматного дыма плавали под потолком. Когда по залу пробегал ветерок, начинали звенеть колокольчики.

Тайбур Сибигат, капитан Гвардии Королевы, стоял на коленях на второй ступени, ведущей к помосту, и держал над головой подушечку. На ней золотом сиял венец: высокий спереди, словно корона, сзади он представлял собой переплетение медных веточек, и весь был украшен искрами золота. С него свисали нити медных капелек. Довасари Хайминг Темайда Балитанг, одетая в платье из серебристого атласа с черными узорами, протянула руки к Короне, изготовленной по старинным описаниям прежней Короны Архипелага. Руки Дов дрожали, когда она протянула Корону к публике, а затем осторожно опустила себе на голову. Так всегда короновались королевы, поскольку никто не хотел обижать бога, претендуя на его роль.

Публика, и благородного происхождения, и обычного, разразилась громом аплодисментов и приветственных криков, который напугал маленьких крылатых лошадок, взмывших вверх. Они запорхали вокруг королевы, которая стояла, терпеливо ожидая, пока все успокоятся.

В стороне, укрывшись в тени колонны, главный агент издала счастливый вздох и прислонилась к ворону Навату.