34 Северный Непал

Несмотря на ужасный холод, гондола хорошо послужила им: засыпанная снегом крыша не только защищала от ветра, но и сберегала драгоценное тепло тел. Закутавшись в парашютный купол, в курках, перчатках и шапках, они спали крепким, хотя и прерывистым, сном, пока их не разбудило солнце, пробившееся сквозь алюминиевую черепицу.

Опасаясь нового визита китайцев, Сэм и Реми тем не менее знали: чтобы выжить, они должны найти выход из долины.

Они выбрались из гондолы и занялись завтраком. В обломках «Белла» они сумели добыть девять чайных пакетиков и надорванную упаковку высушенного бефстроганова. В Z-9, сам того не подозревая, Сэм подобрал пакет рисовых крекеров и три жестянки чего-то похожего на печеную золотистую фасоль. Они вскрыли одну такую банку и выпили чашку чая на двоих, воду для которого вскипятили в пустой банке.

Оба согласились с тем, что ничего вкуснее не ели.

Сэм сделал последний глоток чая и сказал:

— Вчера ночью я думал…

— И говорил во сне, — добавила Реми. — Ты хочешь что-то построить, верно?

— Наши мумифицированные друзья из гондолы добрались сюда на шарах, надутых горячим воздухом. Почему бы нам не последовать их примеру? — Реми открыла рот, собираясь заговорить, но Сэм упрямо продолжал: — Нет, я не говорю о том, чтобы восстановить их шар. Я скорее думаю о… — Сэм поискал подходящий термин, — о франкеншаре, этаком чудовище Франкенштейна.

Реми кивала.

— Часть их оснастки, часть нашей… — Глаза ее вспыхнули. — Парашют!

— Ты читаешь мои мысли. Если мы сумеем его зашить и запечатать, я, пожалуй, смогу его заполнить. Нам нужно только улететь из этой долины и добраться до лугов, которые мы видели на юге — это самое большое четыре-пять миль. Оттуда мы смогли бы пешком добраться до деревни.

— Все равно это риск.

— Риск — наша специальность, Реми. Хочешь правду? При такой температуре мы здесь больше пяти дней не протянем. Спасатели могут прийти раньше, но я никогда не любил слово «могут».

— И надо еще учитывать китайцев.

— Да, и их. Не вижу других возможностей. Рискнуть и выбраться отсюда — или погибнуть, пытаясь это сделать.

— Без вопросов: попробуем. Давай построим дирижабль.


Первым делом следовало провести инвентаризацию. Пока Реми тщательно разбирала все, что они добыли, Сэм осторожно вытащил из трещины старую оснастку, сматывая в клубок. Он нашел лишь обрывки того, что когда-то было воздушным шаром — или несколькими шарами.

— Их было по меньшей мере три, — рассуждал Сэм. — Возможно, четыре. Видишь, как сходятся эти изогнутые плетеные секции?

-Да.

— Думаю, это были гнезда, где помещались воздушные шары.

— Материал — шелк, — добавила Реми. — Очень толстый.

— Представь себе, Реми: гондола длиной в тридцать футов, подвешенная к четырем воздушным шарам в плетеных клетках… распорки из лозы бамбука, растяжки из сухожилий… Интересно, как они удерживали ее в воздухе. Как подавали теплый воздух в шары? Как они…

Реми повернулась к Сэму, сжала его лицо руками и поцеловала.

— Мечты потом, ладно?

— Ладно.

Вместе они начали разбирать спутанную массу, откладывая растяжки в одну сторону, распорки из бамбука и лозы — в другую. Покончив с этим, они осторожно вынесли мумии из гондолы и освободили от остатков снастей.

— Я бы хотела послушать их историю, — сказала Реми.

— Очевидно, они использовали перевернувшуюся гондолу как убежище, — сообщил Сэм. — Возможно, трещина во льду открылась неожиданно, и удержались только эти двое.

— А почему они остались здесь?

Сэм пожал плечами.

— Может, к тому времени они уже очень ослабли. И построили маленькую платформу из бамбука и оснастки.

Склонившись к мумиям, Реми заметила:

— Слабые и искалеченные. У этого сломана бедренная кость, сложный перелом, судя по виду, а у этого… Видишь ямку в бедре? Оно либо сместилось, либо тоже раздроблено. Они просто забрались сюда и ждали смерти.

— У нас будет другая судьба, — ответил Сэм. — Крушение воздушного шара, может быть, но не это.

— Очень смешно.

Реми наклонилась и подняла одну бамбуковую трубку. Толстую, как бейсбольная бита, и пять футов длиной.

— Сэм, тут надпись. Выцарапана на поверхности.

— Ты уверена? — Сэм наклонился над ее плечом. Он первым узнал язык. — Итальянский.

— Ты прав. — Реми провела кончиками пальцев по углублениям букв, одновременно поворачивая бамбук другой рукой. — А вот это нет.

Она показала куда-то возле кончика трубки.

Квадратная рамка не больше полудюйма в высоту, а в ней четыре азиатских иероглифа.

— Не может быть, — прошептала Реми. — Узнаешь?

— Нет. А должен?

— Сэм, это те же четыре буквы, которые выгравированы на крышке ларца Теуранга.

Загрузка...