Королевство. Ведьма для императора

Глава IV. Негодяй

Положив руку на ее талию, Диего вновь прижал Катарину к себе, очень бережно, ощущая под ладонью ее бархатистую прохладную кожу.

— Благодарю, Катарина… — выдохнул он тихо, и его пальцы прошлись по ее лицу, лаская щечку девушки.

— Теперь я могу уйти и вернуться домой, мессир? — с надеждой в голосе спросила она.

Как она боялась ранее этого действа, но оно оказалось совсем не гадким, как говорила ей матушка. Наоборот, даже каким-то необычным и привлекательным. К тому же в обмен она получила долгожданную свободу.

— Нет, — сказал он твердо, его рука сильнее сжала ее талию.

— Но все же мне надо домой. Я отдалась вам, теперь ваш черед выполнять обещание.

— Ты едешь со мной в Картахену, ведьма, как я и сказал тебе четыре дня назад, — с невозмутимым спокойствием ответил инквизитор.

— Но как? — опешила девушка. — Вы же согласились, чтобы я …

— Я не говорил тебе об этом ни слова.

— Ах! Но я подумала, раз вы промолчали и прикрыли глаза, то согласны отпустить меня за мою уступчивость.

— Нет. То, что произошло сейчас, ничего не меняет в моем прежнем решении. Едем в Картахену вместе для проверки на веретенах.

— Ах вот как! — воскликнула возмущенно Катарина и отскочила от него на пару шагов, сбросив его руку. Девушка поняла, что она всего лишь глупая девица, которая отдалась ему, а он и не собирался отпускать ее на свободу. — Вы воспользовались мной, удовлетворили свои гнусные желания, и все? Это подло! Вы… вы…

— Катарина, ты сама разделась, сама зашла в воду, первая поцеловала меня. Я не принуждал тебя, это было твое желание, — отчеканил он свинцовым голосом.

Диего вмиг вышел из себя. Сама все устроила, он только подыграл ей, а теперь она хотела выставить его подлым соблазнителем? Нет, никакое удовольствие не могло изменить его решение и свернуть с цели. Она должна была это понять еще раньше. Конечно, он должен был сказать ей правду, что все равно не отпустит ее никуда. Но соблазн обладать этой девицей в тот миг был так велик, что он промолчал. Но она-то должна была понимать, что он не желторотый юнец, готовый плясать под ее дудку, только оттого, что она отдалась ему. Раз не распознала его жесткую непреклонную натуру за четыре дня, что ж, пусть пожинает плоды своей доверчивости.

— Какой же вы мерзавец! Бесчестный негодяй! — воскликнула она порывисто.

В тот миг Катарине было так обидно и горько, что она потеряла всякий страх перед грозным инквизитором де Лотарго.

— Негодяй оттого, что ты сама залезла на меня и сама же целовала? — уже возмутился он, и его серьезное лицо окрасилось вдруг приторно-сладкой ухмылкой. — Сладкая моя девочка, ни одни женские прелести не могут столкнуть меня с выбранного пути.

Поняв, что он еще и потешается над ней, Катарина пришла в неистовство. Ведь ему явно пришлась по вкусу их близость, она видела и чувствовала это. Так нет чтобы отпустить ее в награду за дар, сейчас он надел маску строгого и властного святоши.

— Ублюдок! — процедила в ярости девушка и сама поразилась, откуда знает это бранное слово.

Она ринулась прочь из реки, сверкая обнаженной спиной и соблазнительными белыми ягодицами. Уже через пару секунд она оказалась около своей одежды.

Вновь став серьезным, Диего смотрел, как она торопливо натягивает на себя рубашку, платье, туфельки, и чувствовал, что ему не по себе. Да, она была права, и он поступил как мерзавец. Если бы он открыто озвучил, что при любом раскладе не отпустит ее, она бы наверняка не стала ублажать его. И, естественно, сейчас Катарина была в ярости.

Когда она полностью облачилась в платье, она обернулась к мужчине, который так и стоял в воде и следил за ней, и громко выпалила:

— Будь ты проклят, де Лотарго! Я больше не буду подчиняться тебе!

Она быстро побежала по песку в сторону дальнего леса.

Побледнев, Диего понял, что сильно обидел ее. Он немедленно устремился прочь из воды к своей одежде, собираясь как можно скорее догнать ее, и со всей силы гаркнул в сторону костра:

— Эй, олухи! Ведьма сбежала!

.

Катарину поймали быстро. Хуан и Андрес приволокли брыкающуюся девушку спустя полчаса обратно на поляну к костру. Диего в этот момент сидел одетый у огня, деловито переворачивая палки с запеченной рыбой.

Свою магию она боялась использовать против них. Все же существовала вероятность того, что она сможет сбежать или они отпустят ее. В противном случае они будут уверены, что она ведьма, и натравят на нее всех одержимых монахов королевства.

Когда парни с Катариной приблизились, Диего окинул внимательным взглядом девушку. На ее лице были вовсе не слезы, как он ожидал, а недовольство. Ее зеленые глаза горели негодованием и злостью. Это вновь удивило его, ведь он считал, что она умеет только плакать.

— Уж погоняла она нас по лесу, как есть косуля дикая, — заявил Хуан, подтолкнув девушку к костру и надавив ей на плечи, чтобы она села рядом с де Лотарго.

— Думала сбежишь? — оскалился ей в лицо Диего. — От Хуана еще никто не сбегал.

— Идите вы все к черту! Я все равно сбегу! — выпалила Катарина непокорно.

— Да неужто? — хмыкнул инквизитор, снимая с огня первую готовую рыбину. Он протянул ее девушке и примирительно сказал: — Держи, поешь. Успокоишься.

Все же Диего ощущал вину перед ней, и это ему совсем не нравилось. Ведь он всегда считал себя во всем правым, а сейчас чуял нутром, что поступил неправильно.

Катарина демонстративно отвернулась от него, показывая свою обиду. Она так старалась угодить ему, чтобы он отпустил, а он оказался гадким и жестоким. Из ее глаз опять побежали тихие слезы.

— Не будешь? — удивился инквизитор и отдал рыбу Хуану, который сел рядом с ним с другой стороны. Кидая в сторону девушки пытливые взоры добавил: — Твое дело. Хотя и правда, ты сегодня не заслуживаешь еды. Обозвала меня, убежала, опять слезы льешь.

Взяв следующую палку с рыбой, де Лотарго с аппетитом вонзил в белое мясо свои зубы.

Катарина осознала, что роль послушной ласковой овечки нисколько не смягчила сердце сурового инквизитора, потому решила отныне вести себя естественно.

— Вам нравится истязать меня? — вспылила она, вновь оборачивая к мужчине лицо.

— Я истязаю? — Диего даже поперхнулся куском рыбы. — Это как же, позволь спросить?

— Да, вы! Воспользовались мной как блудливой девкой и довольны!

— Не правда, ты сама пришла, — заявил он мрачно.

— Теперь вы все время будете напоминать о моем глупом поступке?! Могли бы уже и помолчать о том, мессир де Лотарго!

— Святые угодники! — воскликнул Диего. — Оказывается у нашей скромной запуганной девицы боевой нрав! Хорошо же ты его скрывала, Катарина. Я ведь почти поверил в то, что ты тихая овечка…

Он даже довольно оскалился ей в лицо, понимая, что такая Катарина нравится ему гораздо больше, нежели ноющая пленница.

Недовольно фыркнув, девушка опять отвернулась от него.

— Мессир, а что сейчас, как с ней? — спросил Андрес, уплетая свою рыбину. — Связанную держать ее будем?

— Наверное, до Картахены свяжем, — кивнул Диего, вновь косясь на затылок девушки с разбросанными по плечам темными волосами. — Завтра купим ей отдельную лошадь, к седлу и привяжем.

.

Следующим вечером они остановились в небольшом селении Ромиру, где на оживленном рынке инквизитор купил для девушки лошадь. Две недели в прибрежных землях королевства стояла жара, оттого жители пытались больше времени проводить в тени садов. Когда Диего появился с кобылой во дворе местного купца, где они снимали две комнаты для ночлега, Катарина и два его парня сидели за столом в беседке с крышей, увитой зелеными листьями винограда. Завидев Диего, хозяин, находившийся тут же, громко позвал его:

— Мессир де Лотарго! Идите с нами трапезничать. Моя женка, Мартина, только что сготовила вкусную паэлью с овощами! — купец тут же дал подзатыльник десятилетнему сыну, велел ему: — Помоги сеньору!

Мальчишка забрал у де Лотарго купленную кобылу, привязав ее рядом с поилкой для лошадей.

Диего уселся с Хуаном на лавку за стол. Быстро осушив полный кувшинчик прохладного вина, инквизитор устремил взор на Катарину, сидящую напротив, через стол. Она тоже кидала на него быстрые взгляды, ковыряя в своей тарелке ложкой, видимо, не горя желанием есть.

Уже через минуту расторопная хозяйка Мартина поставила перед инквизитором полную деревянную миску паэльи и положила кусок ароматной пряной лепешки. Жадно вонзив зубы в хлеб, Диего прожевал кусок и заявил:

— Я купил тебе лошадь, Катарина.

— Мне все равно, — огрызнулась она, отводя от него взгляд и показывая, что до сих пор обижена на него.

— Отчего же? Теперь поедешь верхом одна, как настоящая сеньора, — ухмыльнулся он.

— Я не сеньора. И лучше вы бы отпустили меня, мессир, — сказала она наставительно. — Я бы за такую милость молилась за вас Богу каждый день.

— Ведьмы умеют молиться? — прыснул со смеха Хуан.

— Ведьмы, по-твоему, не люди? — парировала Катарина. — Молитва — это общение с Богом, а Бог не разбирает, ведьма ты или инфанта. Он смотрит в сердце человека.

— Какое умное заявление, Катарина, — заявил Диего, отпивая вина из кувшинчика. — Вижу, что ты совсем не глупа, как все время талдычишь мне.

— Если бы вы еще поняли, что я не ведьма, мессир, и отпустили бы меня, — с надеждой заявила девушка.

— Не надоело еще ныть? — процедил де Лотарго.

Наконец-то он перестал смотреть на нее и принялся раздраженно есть, быстро вонзая ложку в ароматную паэлью и засовывая ее в рот. Было видно, что ему не по душе эти разговоры Катарины про свободу.