Король-лев. Новые подвиги

Глава пятая ПОХИЩЕНИЕ ТАЛИСМАНА

Каменный проход был освещен мягким зеленоватым светом. Туннели сужались. Все ниже и ниже – долгий и опасный путь. И тишина. Глубокое, непотревоженное молчание смерти и сырые камни казались Ноле темными силами, которые с высоты своего могущества наблюдают за ней и усмехаются.

Внезапно перед Королевой открылся широкий коридор, который глубоко врезался в чрево горы. Здесь тоже попадались темные боковые галереи и глубокие пещеры, но Нола не останавливалась. Ее подгоняли страх и отчаянное желание выжить в этих подземных катакомбах. Судя по тому, что ей ни разу не попадались ни пауки, ни следы паутины, это было царство гигантских змей, с одной из которых она недавно столкнулась в темнице.

Королева прислушалась к звукам, доносящимся из полутьмы боковых проходов. Время от времени слышался шорох крыс, повторялись истошные крики, словно кто-то мучился от боли. Один раз она миновала галерею, где, к ее ужасу, на свитой паутине толщиной с лиану сидел огромный паук. Восьмипалый зашевелился. Королева бросилась бежать. Через некоторое время она услышала далеко позади топот. Видно, паук спешил доложить обо всем своему Повелителю.

Нола остановилась передохнуть и увидела, что стены сплошь покрыты плесенью. До нее донесся звук, напоминающий шум реки. Крошечные многоногие существа ползали вокруг, цепляясь коготками за стены. Львица со вздохом пошла дальше.

Неожиданно стены туннеля расширились и исчезли в полумраке, а потолок стал таким высоким, что его не было видно. Королева очутилась в пещере, посреди которой находился большой водоем. Над ним, как рыбья чешуя, блестели огоньки. Это отражался свет, излучаемый плесенью, покрывавшей стены и потолок пещеры.

Когда львица обходила бассейн, чтобы войти в новый туннель, в воде раздался слабый плеск. Нола обернулась. Глаза ее вспыхнули. Она заметила, что в ее сторону под водой кто-то стремительно движется. Внезапно из воды показались черные когтистые щупальца и потянулись к остолбеневшей львице. Очнувшись, Нола изо всех сил ударила чудовище, которое преградило ей путь. Ответный удар сбил львицу с ног. Однако Ноле повезло. Когда она упала, второе щупальце рассекло воздух там, где минуту назад были ее голова и плечи.

Над водой с шумом появилась громадная круглая голова со слепыми глазами, увенчанная массой извивающихся отростков. Пасть чудовища была усеяна мелкими острыми зубами. Неповрежденное щупальце угрожающе извивалось.

Королева не стала дожидаться приближения врага. Она метнулась в сторону и бросилась в туннель, куда монстр не мог за ней последовать.

Чудовище громко зашипело, досадуя, что упустило жертву, затем издало звук, напоминающий всхлип, и бросилось в воду. Нолу окатило волной, которую подняла громадная туша. Прежде, чем чудовище исчезло в глубине, Нола увидела его полностью и содрогнулась.

Стены туннеля вновь сузились. Несколько миль Нола прошла без приключений. Внезапно туннель оборвался, и львица очутилась в огромной круглой пещере. Дальше пути не было. Откуда-то сверху капала вода прямо в небольшое озерцо посреди пещеры. Нола запрокинула голову и увидела... свет. Это светило солнце.

Стены пещеры были достаточно высокими. Отчетливо выделялись концентрические круги каких-то минералов. Стены пещеры постепенно расширялись кверху, и по ним можно было выбраться на волю. Подъем обещал быть трудным, но львица не стала долго раздумывать. Оглядев стены пещеры, она выбрала наиболее шероховатую и продолжила свой путь к свободе.

Ноле и раньше приходилось лазить по горам, так что в этом деле она имела некоторый опыт. Если ей удастся отсюда выбраться, она позволит себе хорошенько отдохнуть. Она постаралась двигаться быстрее, находя когтями малейшие трещинки в стене. Мышцы ее лап напрягались, расслаблялись и вновь напрягались.

Сначала устали передние лапы, но Королева продолжала подъем. Она старалась не смотреть на ревущий рядом водопад, потому что падающая волна ее буквально гипнотизировала. Вдруг безумно захотелось коснуться этой чистой воды и съехать вниз. В следующую секунду Нола с небывалой силой почувствовала жажду. Холодная вода, которая была так близко, казалась невероятным наслаждением. Нола с трудом отвернулась от водопада. Через минуту она пришла в себя и продолжила путь.

Она почти достигла вершины. Мрачные, бесконечные туннели ждали ее внизу, но ждали напрасно. Она вырвалась из их полумрака. Еще полтора фута вверх, и солнечный свет ударил ей в глаза. Солнце было ярче, намного ярче, чем Ноле казалось раньше.

Нола взглянула вверх и увидела терпеливо поджидающего ее огромного мохнатого паука. Судя по двухсегментным клыкам с канавками для яда, он был родственником тарантула. Мохнатое туловище тарантула обычно бурого цвета, иногда с желтыми подпалинами. Этот же был черный как смоль, глаза тоже расположены странно, вокруг головы. Все это Нола успела отметить буквально за долю секунды.

Отчаяние охватило ее – путь наверх был закрыт. За мгновение до того, как паук, выставив клыки, бросился в атаку, она оттолкнулась от каменного края и вместе с падающей водой полетела вниз.

– Симба! – только и успела крикнуть Нола, падая в ледяную воду с огромной высоты.

Паук осторожно приблизился к краю шахты и посмотрел вниз. В течение двух часов он следил за завихрениями воды в бурлящем озере, но ускользнувшей от него львицы так и не увидел. Даже тело ее не всплыло на поверхность. «Видно, затянуло в подводный канал», – решил паук и заторопился к Повелителю Шамиссору. Он понимал, что теперь, когда он упустил львицу и не выполнил приказ Повелителя, жизнь его кончена. Тем не менее, паук смело шел навстречу смерти, считая, что долг перед Повелителем превыше всего. Он был единственным свидетелем гибели Королевы и решил сообщить об этом Шамиссору, чтобы не уронить честь восьминогого племени. Паук ускорил и без того стремительный бег и вскоре исчез в одной из многочисленных темных расщелин.

Пространство вокруг закрывали плотные заросли кустарника, переливавшиеся всеми оттенками зеленого цвета. Над этой плотной стеной из переплетенных ветвей и листьев возвышались стволы лесных гигантов, покрытые серой, черной, коричневой и рыжевато-золотистой корой и обвитые стеблями лиан. Симба запрокинул голову – кроны деревьев раскачивались на невообразимой высоте. Он чувствовал себя муравьем под пологом леса. Симба прислушался к разговору, который вели Тимон и Пумба.

– Что могут знать о джунглях степные волки, если они ни разу там не бывали? – спросил Пумба в ответ на какое-то замечание Тимон.

– Знать они, может, и не знают, – резонно пояснила Тимон, – но фантазия у них работает – будь здоров! Послушай, что они мне рассказывали о джунглях.

Вообрази: твои глаза устали от вечного сумрака. Шкура облепила тело, как будто тебя только что выкупали в горячих серных источниках. Ты продвигаешься черепашьим шагом, отмахиваясь от назойливых комаров и прочей нечисти, которая вьется над твоей головой. Ты настолько поглощен борьбой с лианами, что не замечаешь, как из листвы показался здоровенный удав. Последним отчаянным усилием ты подавляешь приступ паники и слепо бросаешься вперед. Но лапы застревают в колючем кустарнике, и ты с размаху падаешь, прижимаясь к земле. Ноздри заволакивает невыносимый запах гнили. Откуда-то сверху над тобой громко хохочут попугаи, а на земле набрасываются полчища странствующих муравьев, норовя обглодать косточки... Согласись, Пумба, разве это не прелестный шедевр творчества степных народов?

– Может, в их фантазиях и есть доля истины, – заметил бородавочник, обходя колючий куст.

– Ты ошибаешься, мой друг, ибо их убогие фантазии основаны на невежестве! – с воодушевлением продолжала Тимон. – Разве ты не чувствуешь, что с тех пор, как за нашей спиной опустился зеленый полог леса, мы оказались в великолепных чертогах, полных невиданных чудес?

– Нет, – ответил Пумба, проваливаясь в грязную лужу. – Не чувствую.

– Напрасно, – сухо заметила Тимон. – В тебе нет ни капли романтики. Я вот, например, чувствую себя кораблем, который, распустив паруса, плывет по зеленому морю под сенью прекрасных деревьев!

– А если я тебя сейчас сброшу со спины, ты будешь чувствовать себя маленькой утлой лодочкой, – сварливо ответил Пумба. – Как ты относишься к тому, чтобы погрести самостоятельно?

– Ну, Пумба, – забеспокоилась Тимон, – ты воспринимаешь все слишком буквально. Вот что я хочу сказать...

Симба улыбнулся. Его забавляла болтовня друзей, но следовало не забывать об осторожности. Он огляделся по сторонам.

Огромные яркие цветы, в основном красные и желтые, свешивались с деревьев и мелькали среди ветвей. Множество мелких растений занимали малейший просвет, любое свободное место в этом огромном многоэтажном лесном мире. Влажный и горячий воздух джунглей был напоен густым, пряным ароматом.

– Не могли бы вы двигаться быстрее? – обернулся Король-Лев к своим спутникам. – Я опасаюсь за свободу Нолы.

– Ты видишь, Повелитель, мое судно слишком ветхое, – указывая лапой на сопящего кабана, иронично ответствовала Тимон. – Поэтому я, как капитан, боюсь прибавлять скорость. Кроме того, эти воды мне не знакомы, и мы рискуем напороться на подводные скалы. Но я постараюсь сделать все, что в моих силах, – серьезно добавила она, пришпорив Пумба.

К вечеру путники уже не могли двигаться дальше. Даже Тимон перестала балагурить. Друзья устроили привал под зеленым шатром ветвей. От усталости они даже пали духом. Ночной лес, такой приветливый днем, в сгустившейся темноте стал казаться мрачным и враждебным. Чудовищные стволы деревьев, загадочные крики и звуки в глубине джунглей, блестящие глаза неведомых тварей – все это заставляло Тимон и Пумба теснее жаться к Королю-Льву и говорить шепотом. Вскоре они заснули.

Пробуждение было ужасным. Симба вскочил на ноги, взбудораженный яростными криками и руганью Тимон, которая носилась по поляне как безумная и грозила кому-то кулачком.

– Талисман Силы! – рыдала она. – Они украли его!

Дождь орехов и сучьев обрушился на них с деревьев. Высоко среди тонких ветвей послышались визг, кашель и сердитые выкрики. Снова орехи дождем посыпались им на голову. Друзья бросились под деревья. Тимон сквозь слезы рассказала, что ночью почувствовала на себе чьи-то руки, жесткие, сильные, а потом драгоценный камень кто-то вырвал у нее силой. В предрассветных сумерках она заметила около десятка обезьян, которые разбежались в разные стороны и стремительно забрались на деревья. В руке одной из них сверкал драгоценный Талисман Силы.

– Скорей! Может, мы еще догоним их! – задыхалась от слез Тимон.

Король-Лев в отчаянии застонал. Обезьяны были уже далеко. Они стремительно неслись по вершинам деревьев. Это было нечто неописуемое. У них были свои дороги и тропы, спуски и подъемы, по которым они путешествовали всю жизнь. Некоторые из них, может, никогда и не видели земли.

Обезьяний вожак цепко держал огромный алмаз в руке и несся впереди своих приближенных гигантскими скачками. Без Талисмана Силы он мог бежать вдвое быстрее, но алмаз сковывал движения, а бросить его было нельзя, потому что с этим драгоценным камнем связаны его дальнейшие планы.

Такой бешеный бег не пугал вожака. Наоборот, сердце сладостно замирало при каждом прыжке с ветки на ветку. Его приближенные взлетали вместе с ним на вершину деревьев, тонкие ветви трещали и гнулись под ними, а затем, с визгом и криками, обезьяны прыгали как можно дальше вперед и повисали на соседнем дереве, цепляясь за сучья.

Душа вожака пела от восторга, грудь переполняла бешеная радость. Наконец он стал обладателем великого Талисмана Силы, который дарует ему небывалую власть над джунглями! Жаль, что это произошло на старости лет, а не тогда, когда он был молод и силен. Лучше поздно, чем никогда... И вожак ускорил свой бег. Он спешил показать соплеменникам священную реликвию, которая поможет объединить в единую империю разрозненные обезьяньи племена. Императором, конечно, станет он.

Симба, Пумба и Тимон были вне себя от ярости и горя. Тимон ловко взобралась на дерево и успела заметить направление, в котором двигались похитители.

– Почему ты не уберегла Талисман? – заворчал Пумба. – Мы едва не расстались с жизнью, добывая его, а ты его прозевала!

– О, горе мне! – завывала Тимон. – Они, может, бросили Талисман, если им наскучило его нести! Разве можно предугадать, что придет в голову обезьянам? Если бы это были шимпанзе или гориллы, а то ведь серебристые лангуры! У них и мозгов совсем нет.

Тимон обхватила голову и со стоном стала раскачиваться взад и вперед.

– Перестань! – сердито рявкнул на нее Симба. – У тебя нет ни серьезности, ни уважения к себе. Что подумали бы в Долине, если бы я, Король-Л ев, катался и скулил, как сумасшедший дикобраз?

– Какое мне дело до того, что подумают в Долине! – возмутилась Тимон. – Я самое несчастное существо на свете! По моей вине погибнет Королева Нола.

– Вряд ли они бросят камень, – задумчиво сказал Симба. – Слишком долго они ждали случая, чтобы похитить его. Но проверить все-таки следует. Чтобы там ни было, но Талисман сейчас у них. Ни я, ни Пумба достать его не можем.

Симба искоса посмотрел на обезьянку.

– Ох и глупая же я! – простонала Тимон, сразу выпрямившись под взглядом Короля-Льва. – Не даром говорят, что на каждого хитреца довольно простоты. Лангуры наивны как дети. Итак, – голос Тимон отвердел, – у меня появился план. Лазить по деревьям я умею и поэтому отправлюсь по их следам. В зависимости от ситуации я или украду, или отберу, или выманю Талисман. А вы, – обратилась она к Симбе и Пумба, – следуйте за мной и внимательно смотрите под ноги, может, они его все-таки выбросили. Годится?

Король-Лев кивнул в знак согласия, и Тимон тут же полезла на дерево, чтобы отыскать тропу, по которой умчались похитители Талисмана Силы.

Багровое солнце приближалось к горизонту, когда Тимон добралась, наконец, до обезьяньей деревни. Жилища обезьян на вершинах деревьев были похожи на птичьи гнезда, слепленные из грязи и прутьев, от них отвратительно пахло помоями. Рядом с гнездами группами сидели серебристые лангуры, столь же неприятные и неуклюжие, как и их жилища. Обезьяны были приземистыми и тучными, их жесткая коричневато-серая шерсть сбилась, а морды напоминали комья глины.

Тимон осторожно подобралась к деревне, но ее обитатели не обратили на пришельца никакого внимания. Она улеглась на толстой ветке, чтобы наблюдать за лангурами, и обнаружила, что многое в их поведении ее озадачивает. Они держались не как бестолковые обезьяны, какими были в действительности, а с большим достоинством, которое граничило с надменностью.

Тимон была в полном недоумении. Неужели они одновременно выжили из ума? Во всяком случае, они не представляли большой угрозы, и Тимон медленно и очень осторожно направилась к ним, чтобы не наступить на вонючие кучи отбросов. Тут один из лангуров заметил ее и спросил визгливым голосом:

– Ну, несчастный чужестранец, почему ты рыщешь в окрестностях нашей славной столицы? Что тебе нужно?

– Я путешествую, – скромно ответила Тимон. – Прошу только, чтобы ты указал место, где я могу найти пищу и кров.

– У нас такого места нет, ведь путешественники и странники нам не ведомы. Тем не менее, я приглашаю тебя. Вон там стоит дворец, где есть все для твоего удобства.

Лангур указал на полуразрушенное гнездо.

– Покорнейше благодарю, – ответила Тимон, не переставая удивляться некоторой странности в поведении обезьян.

Она осторожно заглянула в гнездо и после некоторых усилий убрала мусор и устроила ложе из свежей зелени. Когда солнце село, она решила разведать, где лангуры прячут Талисман Силы, но ничего обнаружить не удалось. Раздосадованная, Тимон вернулась в свое гнездо, свернулась калачиком, чтобы не замерзнуть, и заснула.

На следующий день она возобновила свои наблюдения. Никто не пошел собирать плоды и орехи, хотя поблизости было полно того и другого. Это очень огорчило Тимон, потому что она собиралась тщательно обыскать гнезда, когда обезьян не будет дома. Тимон сделала несколько попыток заговорить с обезьянами, чтобы выяснить местонахождение Талисмана Силы, но они разглядывали ее с таким видом, что это стало действовать ей на нервы. Можно было подумать, что лангуры – милостивые короли, а она ничтожная рабыня.

Чтобы успокоиться, Тимон решила побродить по ветвям и неожиданно наткнулась на молоденькую макаку. Та торопливо собирала мелкие орехи и складывала их в некое подобие плетеной корзины.

– Приветствую тебя, любезнейшая, – обратилась к ней Тимон. – Я гостья лангуров. Горожане кажутся мне достаточно приятными, но несколько странными. Например, почему они ведут себя с такой аристократической самоуверенностью?

– Недавно их вожак принес откуда-то священный Талисман Силы, – неохотно ответила макака. – Это огромный алмаз, который делает владельца непобедимым. Кроме того, с его помощью можно построить царство и править всем миром. Вот лангуры и ведут себя как будущие повелители планеты. Через год, когда закончится срок моего договора, я буду вести себя так же.

– А что это за договор? – заинтересовалась Тимон.

– Договор так прост, что даже ты можешь заключить его, – охотно пояснила макака. – Трудись в течение года, чтобы обеспечить королей-лангуров пищей, и тогда тебе разрешат прикоснуться к Талисману Силы. Его сияние проникнет в тебя, и ты посмотришь на мир иным взглядом, взглядом властелина. Главное, как мне объяснили, чтобы ты считал, что алмаз принадлежит исключительно тебе. Иначе ничего не получится.

– Странно, – удивилась Тимон. – Мне приходилось касаться Талисмана Силы, но я не чувствую, что мои взгляды на жизнь изменились!

– Это потому, чужестранка, – пояснила макака, вновь принимаясь за работу, – что ты не почувствовала собственность. В противном случае ты сейчас вкушала бы райское блаженство, обозревая эти джунгли как свою вотчину. Единственной опасностью для тебя было бы умереть от переизбытка блаженства.

– Крайне интересно, – хмуро заметила Тимон. – А у кого хранится Талисман Силы?

– Конечно, у вожака, то есть у императора лангуров, – ответила макака и перепрыгнула на другую ветку.

Кое-что разведав, Тимон поспешила вернуться в деревню. Здесь она подсела к пожилому лангуру и завела с ним беседу.

– Господин, как вы знаете, я путешествовала в дальних странах, но нигде не видела города великолепней, чем ваша столица.

– Это можно понять, – важно ответил лангур. – Наша пышность и богатство уже два дня внушают зависть будущим подданным.

– Видите ли, я коллекционирую драгоценные камни и являюсь знатоком реликвий и талисманов. Не у вас ли находится огромный алмаз, о котором я так много слышала за последнее время?

Лангур удивленно взглянул на Тимон, словно увидел ее впервые, и заговорил неприветливым голосом:

– На этом мы не любим заострять внимание, но если ты та, за кого себя выдаешь, то я с удовольствием отвечу. Да, это действительно так.

– Как это меня радует! – воскликнула Тимон. – Где я могу увидеть этот могущественный Талисман?

– Существует два способа. Ты должна заключить с нами договор и обеспечивать нас, королей будущей тысячелетней империи, пищей. По истечении срока ты примешь посвящение в короли и сможешь лицезреть Талисман Силы. Можно также стать хранителем Талисмана вместо нашего императора, который вчера занемог и в настоящий момент находится при смерти.

– А что с ним случилось?

– Посмотри, – лангур указал на седую обезьяну с вялыми, отвислыми губами, которая сидела на краю грязного гнезда. – Ты видишь, как император проводит последние минуты у стен своего будущего дворца. Он, безусловно, благороднейший из благороднейших, но слишком сильно возрадовался Талисману Силы, и сердце его не выдержало такой радости.

– В таком случае я более всего подхожу на должность хранительницы Талисмана, ведь я потратила на его изучение столько сил!

– В твоих словах есть резон, – задумчиво проговорил лангур. – Но, помнится, мы уже обещали это место кому-то из наших.

Но Тимон его уже не слышала. Вожак свалился в свое вонючее гнездо, и из его руки выпал тщательно завернутый в листья Талисман Силы. Тимон бросилась к нему, чтобы выхватить драгоценный камень, но вокруг уже толпились невесть откуда взявшиеся короли и принцессы, которые оттеснили ее в сторону.

Умершего императора уложили на траву и положили ему на грудь драгоценный Талисман. Тимон тоскливо смотрела на многочисленную толпу, не зная, что придумать в данной ситуации.

– Император умер, – нараспев сказал ее недавний собеседник. – Я объявляю себя его преемником. Мы должны оказать ему последние почести – провести ночные бдения возле его тела. Кто вызовется стоять в карауле?

Тимон выступила вперед:

– Я, как будущая хранительница Талисмана, сочту за честь.

Новый император покачал головой.

– Это привилегия королей и принцесс. Далее, – продолжал старый лангур после того, как две обезьяны стали в почетном карауле возле гнезда, – следует объявить о похоронах и выбрать нового хранителя Талисмана.

Тимон опять выступила вперед:

– Я предлагаю свои услуги хотя бы для того, чтобы в полной мере выразить восхищение величием этого города и мудростью его властителя.

– Хорошо сказано, – важно закивал головой новый император. – У меня нет возражений против твоей кандидатуры, хотя ты не очень похожа на нас. Подойди же и приготовься к совершению обряда.

– Я готова, – сказала Тимон. – Отдай мне Талисман Силы, и я буду хранить его днем и ночью.

Император снисходительно покачал головой.

– Ты не знакома с придворным этикетом и не понимаешь, как нелепа твоя просьба. Тебя нужно посвятить в короли. Эта церемония займет целый день.

– Если дело обстоит именно так, – заявила Тимон, – прошу исполнить мое заветное желание. Прежде чем начнется церемония, дайте мне Талисман, чтобы я могла в полной мере осознать всю значимость происходящего.

Император, наморщив низкий лоб, задумался.

– Это желание необычно, но вполне обоснованно. Принесите сюда Талисман Силы!

Пришлось подождать некоторое время, в течение которого Тимон переминалась с ноги на ногу. Минуты ползли, но, наконец, Талисман был принесен. Тимон взяла его и громко крикнула с невыразимым отчаянием:

– О небеса! Кто из вас, несчастные, догадался завернуть столь священную реликвию в пальмовые листья? Неужели вы хотите, чтобы сила Талисмана навеки пропала, а на ваши головы обрушилось проклятие?

– Что случилось? – испуганно спросил император.

– Дело в том, – горестно ответила Тимон, – что в своих изысканиях я обнаружила, что пальмовые листья высасывают силу из любого талисмана. Теперь необходим долгий и чрезвычайно сложный процесс очищения. Вам очень повезло, ведь я знакома с этой процедурой. Пока не поздно, я отправляюсь за необходимыми ингредиентами, а вы оставайтесь здесь и радуйтесь своему везению. Прошу за мной не следовать. Ритуал очищения осуществляется без посторонних глаз.

С этими словами Тимон, захватив бесценный алмаз, поскакала с ветки на ветку в северном направлении, оставив перепуганных лангуров с пустыми руками. Удалившись на значительное расстояние, она резко изменила направление и, через некоторое время спустившись на землю, увидел обеспокоенных ее долгим отсутствием друзей.

Счастливая мордочка Тимон сияла почти так же, как и алмаз, который она крепко держала в своих цепких лапках.

– Дело оказалось не таким уж сложным, как мы думали вначале, – вовсю хвасталась Тимон. – Представляете, они добровольно отдали мне Талисман Силы! Хотя, признаюсь, пришлось мне потрудиться.

– Ты, наверное, очень устала? – участливо спросил Пумба.

– У меня очень устал язык! Пришлось слишком много болтать. В остальном я свежа, бодра и готова хоть сейчас отправляться в путь. Кстати, рекомендую как можно скорее покинуть эти места. Талисман они мне дали, но, по-моему, надеются, что я верну его. Как бы они не отправились на поиски...

Король-Лев вздохнул, осуждающе глядя на Тимон. Та пожала плечами и, крепко зажав в лапках алмаз, прыгнула на спину Пумба.

– Не пойму, зачем обезьянам нужен этот Талисман? – спросил кабан.

– О Пумба, если я тебе скажу, боюсь, ты мне не поверишь! – ответила Тимон, разглядывая джунгли сквозь грани алмаза.

– И все же? – настаивал Пумба.

– Они хотели с его помощью построить тысячелетнюю империю.

– Да, странные существа... Почти такие же, как песчаные гиены.

– Я так не думаю, – задумчиво ответила Тимон. – Вся странность заключается в этом драгоценном камне, и это меня настораживает.

Разговор прекратился. Они молча продвигались по лесной тропе, и каждый думал о своем. Тимон размышляла о загадочном камне, Пумба мечтал о деликатесах, а Симба беспокоился о своей прекрасной Королеве, которая томилась в мрачных недрах Серых скал.

Нола хваталась за воздух, стараясь повернуться и смягчить удар о воду, но это ей не удалось. На какое-то мгновение она потеряла сознание при ударе и пришла в себя, когда наглоталась воды. В ту же секунду ее лапы коснулись скалистого дна. Она оттолкнулась и устремилась к поверхности, свет от которой отражался как от зеркала.

Наконец она вынырнула и вздохнула полной грудью. Никогда еще глоток воздуха не казался ей столь сладостным. Нола с некоторым удивлением и облегчением обнаружила, что ее лапы и ребра целы, переломов при падении она не получила.

Вокруг царила полная темнота. Королева попыталась выбраться на берег, но натыкалась на холодный, мокрый камень. Вытянув лапу вверх, он почувствовала, что уперлась в низкий гранитный потолок, и поняла, что течением ее затащило в туннель. Пещера с водопадом осталась далеко позади. Ужасно болела спина, саднили ушибленные плечи. Острые, выступающие камни рвали ее шкуру, а она все дальше и дальше стремительно неслась по течению в полной темноте.

Если бы Нола позволила себе поддаться отчаянию, то сейчас был самый подходящий момент. Пойманная в ловушку быстрым течением подводной реки, не имея ни малейшего понятия о том, что ее ждет за ближайшим поворотом, она, несомненно, имела полное право впасть в отчаяние, но ей было сейчас не до того.

Задыхаясь, львица старалась держаться поближе к берегу, чтобы попытаться выбраться на какой-нибудь уступ и передохнуть, но течение было слишком стремительным. Ее тянуло вдоль скал, которые светились от налета плесени.

Внезапно мощным течением ее вынесло на край каменного уступа, и она опять угодила в водопад. На этот раз падение было не таким болезненным. Нола погрузилась в воду, но быстро выплыла на поверхность. Течением ее потащило дальше. Через некоторое время подземная река круто повернула. С каждой секундой становилось все светлее. Стены туннеля расширились, река замедлила стремительный бег, Нола увидела небо.

Ее сердце радостно забилось, но вместе с тем она ясно понимала, что положение все еще остается катастрофическим. Река по- прежнему держала ее в своем ледяном плену на дне глубокого ущелья. Отвесные стены вздымались к самому небу. Нола старалась вырваться, но за стены, отполированные водой, зацепиться было совершенно невозможно.

Река стала шире, появились пороги. К счастью, камни были ровные и гладкие, поэтому Нола отделалась лишь несколькими ушибами. Несколько раз она пыталась зацепиться за скалы, чтобы передохнуть, но все время соскальзывала с гладкой поверхности. Не оставалось ничего другого, как плыть дальше, надеясь, что рано или поздно появится место, где удастся выйти из воды. Однако силы львицы были на исходе, от холода она ничего не чувствовала. Глаза ее расширились, и в этот отчаянный момент Нола почему-то вспомнила алые искры ненависти, мерцающие на дне глубоких глаз Повелителя пауков. Она зарычала от ярости и воскликнула:

– Я еще доберусь до тебя, жалкий восьминогий негодяй! Я еще жива, но даже если бы и умерла, то лучше это, чем склонить голову и быть безвольной заложницей в твоей подлой игре против Симбы!

Казалось, отчаяние придало ей сил. Нола рванулась вперед в тот момент, когда река делала очередной поворот. Она выскочила из воды на небольшую отмель и, вцепившись в отполированный камень, медленно поползла вверх по склону. Достигнув, наконец, безопасного места, львица без сил рухнула на холодные камни и тихо застонала, радуясь краткому отдыху.

Шевельнуться было невозможно, но когда холод коснулся сердца, она поняла, что должна двигаться, иначе скоро превратится в глыбу льда. С болезненной медлительностью Нола поднялась и внимательно осмотрелась. Река в течение многих тысячелетий рассекала гранит. Она куда-то текла, а значит, есть выход. Остается самая малость: найти его. Львица отряхнулась и пошла по течению.

Через несколько шагов она обнаружила чьи-то следы. Они были похожи на птичьи, только гораздо крупнее. Четко вырисовывались три пальца со следами когтей на концах и отстоящий задний. Видимо, кто- то очень большой прошел здесь совсем недавно. Следы были четкими и ясными. Это существо наверняка знает, где выход. Королева решила идти по следам. Однако на птичьи следы постоянно накладывались другие. Было такое ощущение, что огромную птицу преследует огромный буйвол. Нола не могла решить эту задачу. Кроме того, она смертельно проголодалась и замерзла, поэтому все ее мысли были о пище и тепле.

Следы давно исчезли в воде, а львица все брела вдоль реки, чувствуя, что засыпает на ходу, однако продолжала идти, повинуясь зову жизни. Она уже не понимала, где находится, куда стремится и что происходит вокруг. Ей теперь казалось, что на свете нет ничего важнее пути, нужно лишь научиться отличать реальное от нереального. Сам путь и есть нечто большее, чем жизнь, нечто реальное и вечное. Узкая тропа на грани добра и зла. Нужно проникнуть в свою собственную душу, чтобы отыскать свет, и в его лучах станет видно, что важно, а что нет, добро победит зло, а истина – ложь... Только научившись этому, можно стать настоящей Королевой.

Нола упала без сил и заснула прямо на камнях. Проснулась она от холода. Лучи солнца не попадали на дно ущелья, здесь всегда царили холод и полумрак. От голода сводило живот. Хорошо, что была вода. Можно некоторое время прожить без пищи, если есть вода. Но долго ли она сможет идти? «Дойду до следующего поворота и отдохну», – сказала она себе.

Теперь Нола часто отдыхала. Появились песчаные берега. Отдыхать на песке было лучше, чем на камнях. Львица так исхудала, что на голой скале ей было больно лежать. Она медленно добрела до поворота, подняла голову и остолбенела. Она спасена! Река текла дальше, но теперь ее берега окружали деревья и кустарники. Нола огляделась. Она очутилась в небольшой долине, со всех сторон окруженной отвесными скалами.

Львица упала на траву. Она лежала, пока к ней не вернулись силы. Сочные ягоды на ближайших кустах побудили ее к движению. Их было немного, и, вероятно, это к лучшему. То немногое, что она проглотила, вызвало резкую боль в желудке. Королева уснула, а когда проснулась, почувствовала себя гораздо лучше. Нола напилась из ручья и еще раз огляделась, но чем больше она всматривалась в даль, тем с большей силой ее охватывала тревога. Она вновь оказалась в тюрьме. Только на этот раз тюрьма была намного больше прежней темницы и гораздо надежнее.