Король-лев. Новые подвиги

Глава седьмая УЩЕЛЬЕ МРАКА

Нола проснулась, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение ночного кошмара. Во сне она долго брела по каменным туннелям, так долго, что ее тело, измученное голодом, ссохлось, а конца лабиринту не было видно. Открыв глаза навстречу сиянию солнца, она ощутила дуновение свежего ветра и душистые запахи цветущих трав. Это ощущение наполнило благодатью ее сердце. Счастье медленно заполняло ее, пока не заполнило до краев, и тогда она села и с беспечной радостью осмотрелась.

Был безоблачный день. Солнце скрывалось за высокой стеной окружающих долину утесов, но из-за них исходило его ласковое сияние. Ветер стих. На дне затерянной долины было прохладно и тихо. Лишь безбрежное великолепие сияющего неба отражалось в каждой былинке, в каждом распустившемся цветке, в неподвижной глади озера.

Нола почувствовала страшный голод. Она окинула взглядом долину, но никого не увидела. Тогда она подошла к реке, которая впадала в озеро, и стала ловить рыбу. Это занятие ей было внове, однако она быстро усвоила основные правила и наловила приличное количество рыбы.

Вечерний свет медленно угас. Холод становился все более жестким, усиливаясь буквально каждую минуту. Львица устроила в густых зарослях уютное ложе и заснула.

Два следующих дня она рыбачила, отсыпалась, набиралась сил и тщательно обследовала долину в поисках хоть какого-то выхода. Выход был только один. В конце долины отвесные стены с небольшими уступами были покрыты множеством трещин. При желании и известной сноровке можно было добраться до самого верха.

Желание покинуть опостылевшую тюрьму у Королевы было. Со сноровкой дело обстояло гораздо хуже. Все детство и юность Нола провела в долине, поэтому она плохо знала горы и те опасности, которые они таят в себе. Тем не менее, через несколько дней, чувствуя себя достаточно окрепшей, она решилась на подъем. Проснувшись ранним утром, львица тронулась в путь и стала подниматься по длинному пологому склону, который упирался прямо в отвесные скалы.

Взглянув в последний раз на маленькую долину, Нола начала восхождение и не смотрела вниз, пока не прошло около часа. К тому времени река, пересекающая долину, стала казаться не шире ленты, а заросли, в которых она устроила ложе, не выше травы. Еще несколько часов напряженного подъема вывели ее на первый карниз. Нола взглянула вверх. Каменная стена оставалась такой же высокой. Она немного передохнула на карнизе, прикидывая, как преодолеть несколько уступов, через которые пролегал ее путь.

Подъем был одновременно и легким, и сложным. Уступы оказались достаточно широкими, но некоторые из них, скошенные наружу, были усыпаны обломками сланца, которые при малейшем прикосновении падали в бездну. То тут, то там попадались короткие поперечные расселины, которые приходилось преодолевать, цепляясь за скалу изо всех сил. Лапы Нолы кровоточили, сказывалось отсутствие навыков. Она сначала хотела провести на уступах ночь, но изменила решение. Пока есть свет, следует им воспользоваться. Через несколько часов, перед самым заходом солнца, она оказалась на широком скальном выступе. Здесь росло дерево, на кривых ветвях которого росли оранжевые плоды. Она с жадностью съела их и заснула прямо на камнях.

С первыми лучами солнца львица двинулась дальше. На поверхности этого вертикального мира существовала жизнь. На карнизах, из расщелин и трещин, росли маленькие деревья и густые кусты. Вокруг щебетали птицы и сновали мелкие животные, которые кормились ягодами, орехами и друг другом. Иногда Королеве удавалось поймать кого-нибудь и таким образом немного утолить терзающий ее голод. Нола вновь стала худой, подушечки на лапах отвердели от мозолей, но она по-прежнему была сильна духом и не отчаивалась.

Под вечер львица наткнулась на огромного удава. Он был покрыт желто-красными полосами. Заметив приближающуюся львицу, чудовище открыло пасть, очерченную треугольными зубами, и зашипело.

Королева храбро напала на него, так как заметила, что удав серьезно ранен и из раны сочится кровь. Чудовище зашипело и стало отступать. Львица бросилась на него и перекусила туловище. В ту же секунду она отпрыгнула в сторону, потому что удав стал корчиться в конвульсиях. Удар его хвоста мог сбросить ее в пропасть.

Нола осторожно подобралась к удаву и, позабыв о брезгливости, вонзила клыки в его плоть. Она слишком проголодалась, чтобы быть разборчивой.

Из узкой расщелины за ней наблюдали бесстрастные глаза восьминогого соглядатая. Некоторое время паук наблюдал за Королевой-Львицей, а затем стремглав понесся к своему великому Повелителю. Он спешил сообщить ему важную новость и, тем самым, подняться еще на одну ступень в иерархии власти.

Несколько часов прошло с тех пор, как друзья покинули джунгли. Они гуськом шли по бесплодной равнине, со всех сторон окруженной горами. Лишь в одном месте этой неприступной каменной стены виднелся проход – Ущелье Мрака. К нему и направились отважные путешественники.

Временами дул сильный ветер. Он сбивал с ног, сыпал в глаза колючий, слепящий песок. Из-за странной дымки невозможно было рассмотреть дальнейший путь. Все вокруг казалось серо-коричневым от каменных россыпей, песчаных барханов и спекшейся глины. Даже весной, когда джунгли цвели и благоухали, здесь царило угрюмое затишье.

Друзей окружали поздние сумерки ненастного вечера – мрачная, холодная мгла, в которой все предметы были едва различимы, да и то вблизи. Почти ничего нельзя было разглядеть вокруг, но было ясно, что они находятся недалеко от входа в ущелье. Узкий коридор, образованный отвесными скалами, простирался перед ними, уходя куда-то далеко, во тьму.

– Ох, не нравится мне это место, – опасливо заметил Пумба. – Чувствую, нарвемся мы здесь на очередную неприятность.

Тимон не ответила на реплику друга. Она с удивлением и тревогой смотрела на свою ношу – огромный алмаз, который вдруг стал пульсировать. Он то вспыхивал всеми цветами радуги, то становился мутным, как затуманенное стекло.

– Вот что, – сказал после некоторого раздумья Симба, – вы подождите меня здесь, а я пойду на разведку. Не очень хочется лезть в эту узкую щель, но мы слишком далеко зашли, чтобы идти в обход.

Король-Лев медленно двинулся вперед и вскоре растворился в молочно-белой дымке.

– Если меня к вечеру не будет, – услышали друзья, – идите в обход. Постарайтесь выручить Нолу, если я погибну.

Его голос затих. Тимон и Пумба долго смотрели ему вслед.

Симба быстро продвигался по ущелью, настороженно вслушиваясь в неясные шорохи. Он не мог забыть слов большого слона. Почему-то именно сейчас Король-Лев осознал, что его коварно обманули. Лживый друг, подлый враг! Благородное негодование охватило Симбу. Ему хотелось в эту же секунду оказаться перед троном Тирала и призвать его к ответу. Но путь к нему был долог и опасен. Желание расквитаться за поруганную честь удесятерило силы. Симба не думал об опасности, скрытой в ущелье. Больше всего его мучила уязвленная гордость. Оказаться обманутым так легко! Подлый Властитель послал его на верную гибель, словно хотел избавиться от надоедливого насекомого! С ним обошлись не как с Королем, а как с глупым щенком...

В этот момент он почувствовал опасность. Словно кто-то невидимый коснулся его и тут же отпрянул. Король-Лев резко остановился и прислушался, стараясь определить, откуда исходит угроза. Но вокруг было тихо, лишь ветерок, пролетавший сквозь ущелье, слегка трепал его гриву.

Симба продолжил путь и вскоре увидел два слабо мерцающих пятна. Заметив это красноватое свечение, он остановился и задумался. Это не было похоже на огонь, так как гореть здесь было нечему. Приблизившись, он увидел два огромных камня, которые лежали по обеим сторонам тропы. Свечение исходило от них. Странным было не только свечение. Серая трава и сорняки, устилавшие дно ущелья, отсутствовали возле этих камней. Каждый камень лежал в центре мертвого, безжизненного круга. Круги, соприкасаясь друг с другом, перекрывали все ущелье.

Королю-Льву стало не по себе. Он осторожно стал продвигаться вперед, пристально всматриваясь в загадочные камни. Мох почти целиком покрывал их. Он был розоватого цвета, и сияние исходило именно от него.

Вдруг дыхание замерло в груди, Симба почувствовал невероятную слабость. Даже на расстоянии Король ощутил исходящий от камней ледяной, могильный холод, и ничто никогда не могло согреть их своим теплом. Камни эти принадлежали древнему, уже давно исчезнувшему миру. Могущественная и ужасная сила была заключена в их оболочке.

Камни, казалось, почувствовали приближение Симбы. Их свечение усилилось. Очень давно здесь не было путников, которые могли бы согреть их теплом своей пульсирующей крови, напитать жаром сердец. В неподвижных камнях была заключена страшная сила, способная только убивать и разрушать. Они знали только зло и поэтому ломали души всех путников, оказавшихся в сфере их влияния. Потом они пили кровь своих беспомощных жертв, оставляя только иссохшие кости.

Симба был не в силах оторвать взгляд от светящихся камней. И тут словно эхо разнеслось по всему Ущелью Мрака, по каменным стенам и земле. Это был странный, сухой, дрожащий шепот. Король-Лев ощутил, что в него вливается чужая воля, злая и враждебная. Вместе с ней появилось страстное желание приблизиться к камням. Он воспротивился изо всех сил, стараясь оставаться на месте и чувствуя, что теряет контроль над собой. Если он сделает хоть один шаг навстречу одному из камней, то второй будет сделать гораздо проще, потому что на сопротивление сил уже не останется. Его воля будет сломлена, и каменные валуны сделают с ним все, что захотят. Однако шаг за шагом Король-Лев приближался к камням. Он уже не знал, как долго сражается, и позабыл все: голод, жажду, ненависть и любовь. Во всем мире остались только он да розовые валуны. Казалось, что это противостояние будет длиться вечно.

Король-Лев старался не смотреть в сторону камней. Около них он заметил груду истлевших костей. И хотя Симба смертельно устал, вид этих костей прибавил ему решимости.

Время шло, и Король-Лев, по мере движения, приближался к розовым камням. Вскоре он попал в сферу влияния одного из них, который вспыхнул еще ярче, в то время как другой почти полностью погас. Теперь Симба двигался по все сужающейся спирали вокруг пылающего валуна.

С каждым шагом скользкая розовая поверхность становилась все ближе. Отчетливо стали видны скелеты. Симба был уже совсем рядом. Двигаясь по спирали, он расшвырял все кости в стороны, так как ему был отвратителен их хруст. Теперь от смертоносной поверхности его отделяли дюймы. Затем он почувствовал, что под действием этой непреодолимой силы двигаться больше не может, и рухнул на землю. Его плечо коснулось покрытого розовым мхом камня.

Какое-то время камень словно забыл о нем. Но потом в том месте, где плечо коснулось камня, тело стало неметь от непереносимого холода. Ледяными иглами холод вонзался в живую плоть, замедляя движение крови и превращая тугие мышцы в бесчувственное дерево. Плечо пронзила острая боль, но скоро прошла. Это значило, что плечо онемело полностью. От ужаса у него потемнело в глазах. Симба не ожидал такой бесславной смерти – быть заживо съеденным неподвижным камнем. Волной нахлынуло головокружение, словно он посмотрел вниз с огромной высоты. Боль в плече снова вспыхнула, и тут силы стали стремительно покидать его. С каждым ударом сердца он чувствовал себя все слабее и слабее. Стали неметь спина и лапы. Симба понял, что от смерти его отделяет не более получаса.

Спасение пришло совершенно неожиданно. Незримые путы, стягивающие волю Короля-Льва, в один момент исчезли. Высасывающий душу холод отступил, и тело заныло от боли, словно кто-то вонзил в него тысячи раскаленных игл. Это кровь вновь наполняла силой омертвевшие мышцы. Симба с трудом открыл глаза.

Посреди ущелья, в том месте, где соприкасались два круга бесплодной земли, в сфере влияния камней-кровососов лежала, закрыв глаза от страха, Тимон. В лапках она сжимала Талисман Силы. Огромный алмаз пылал, подобно маленькому раскаленному солнцу. Оба камня светились тревожным багровым светом. Казалось, что между ними идет беспощадная борьба за обладание Талисманом. Но силы камней были равны, а драгоценный камень сиял между ними, поэтому сложилось впечатление, что ничего не происходит.

Поздно, слишком поздно зловещие валуны поняли, что истощили себя в напряженном противостоянии. Талисман Силы овладел их сущностью и высасывал из них жизнь, как это делали они со своими жертвами.

По красноватому свечению было заметно, что сопротивление камней ослабевает. Мох стал коричневым и слегка дымился. Что бы ни обитало в камнях, теперь они умирали.

Король-Лев огляделся. Неподалеку он заметил огромные силуэты слонов, а рядом с ними бородавочника Пумба.

Вожак слонов приблизился к Королю- Льву и знаком попросил его следовать за ним. Симба с трудом встал на ноги. Тело еще не совсем слушалось его, но он был молод, и силы его быстро восстанавливались. Пумба с причитаниями подхватил обессиленную Тимон. Король-Лев шел, спотыкаясь. Идти быстрее он не мог. Друзья шли по мрачному ущелью, а умирающие камни за их спиной издавали долгие стонущие вопли от ненависти и отчаяния. Земля колыхалась.

Неожиданно вожак остановился и сказал:

– Смотрите!

Все оглянулись. Камни, которые тысячелетия пролежали неподвижно, теперь двигались. Они вздрагивали и ворочались на месте, словно пытались сбросить с себя каменный панцирь. Один из них, казалось, пытается вылезти из-под земли. Потом скалодоны замерли и стали растекаться, превращаясь в аморфную массу, которая меняла форму, словно комок глины, брошенный в реку. Земля в том месте пошла волнами и сморщилась. Внезапно разверзлась огромная щель, и скалодоны упали в эту дыру, где были поглощены разверстым зевом земли. Потом с грохотом, эхо которого еще долго гуляло по ущелью, неровная черная пасть сомкнулась, земля вокруг содрогнулась, и все замерло. Только облако черной пыли некоторое время висело над этим проклятым местом.

Отведя глаза от ужасного зрелища, все посмотрели сперва на Короля-Льва, а потом на Тимон, которая все так же потрясенно сжимала в лапах Талисман. Теперь алмаз уже не был подобен солнцу, а больше походил на обыкновенный кусок стекла.

Симба подошел к Тимон и лизнул ее.

– Да что там, – смущенно отмахнулась обезьянка, – это все вожак.

– Да, – кивнул Пумба, – мы сидели, ждали тебя, а тут подходит слон. Говорит, что Симба в опасности. Скалодоны и для слонов опасны, но они готовы были рискнуть жизнью, чтобы выручить тебя.

– А потом вожак увидел у меня Талисман Силы и прямо онемел, – продолжила рассказ Тимон. – Почему, говорит, вы в здравом уме и вообще живы, если у вас в руках самое страшная и самая прекрасная вещь на свете? Он посоветовал подкинуть Талисман скало донам. У них, мол, есть разум, но злобный и алчный. Стараясь овладеть алмазом, они погубят друг друга, а Талисман завершит работу. Так оно и вышло.

– Верно, – согласился с Тимон вожак и продолжил, обращаясь к Королю-Льву. – У тебя отважные друзья. Я хотел сам положить Талисман между скало донами, ведь в случае неудачи им было бы сложнее со мной справиться. Но Тимон, увидев тебя в столь бедственном положении, кинулась вперед. А ведь она очень боялась, но сумела пересилить страх. У нее мужественное сердце и добрая душа.

Тимон зарделась и спряталась за Пумба, но разве можно было укрыться от восхищенных взглядов, обращенных на нее со всех сторон!

– Друзья мои, – обратился к путешественникам вожак. – Если вы не против, я со своими сыновьями хотел бы проводить вас через плоскогорье Потерянных душ. Это очень странное и опасное место. Я думаю, что наш совет или помощь не будут лишними. Согласны?

– Что ж, – переглянувшись с друзьями, ответил Симба. – Мы согласны. Я хочу поблагодарить тебя за помощь, которую ты и твои сыновья оказали мне. Но почему ты назвал этот Талисман самой прекрасной и самой ужасной вещью на свете?

Вожак долго молчал, а потом нехотя произнес:

– Этот камень древнее времени. Никто не знает, откуда он взялся, но тот, кто обладает им, может достичь вершин власти и могущества. Для этого нужно обладать несокрушимой волей и светозарной душой. В противном случае Талисман поглотит твою сущность, а душу наполнит ненавистью, злобой и безумием. Сильного духом он превратит в бога. Поэтому это самая прекрасная и ужасная вещь в мире.

– Ужасные последствия его влияния мы уже наблюдали, – сказал Король-Лев. – А вот богом кто-нибудь уже стал?

– Скоро ты сам найдешь ответ на этот вопрос, – улыбнулся вожак, видя юношеский пыл Симбы. – А теперь в путь.

Вожак возглавил шествие. Больше о Талисмане, несмотря на все ухищрения Симбы, он не сказал ни слова.