Корыстный интерес (СИ)

Шах и мат

Колдун держался горделиво. Тем не менее было очевидно, что он на грани если не нервного срыва, то кратковременного припадка — это точно.

— Давно ты в оковах? — тихо уточнил я, присаживаясь за столик и предлагая колдуну присоединиться.

— Более пяти лет, — опустился в кресло собеседник.

— Ты попал сюда случайно? — осторожничал я, всё ещё не зная, с какой стороны подступить к главной теме.

— Нет, я здесь родился. Мы жили в лесу большой семьёй, когда кто-то накляузничал и к нам нагрянули с проверкой. Отца с матерью казнили вместе со старшей сестрой и её мужем. Их детей я смог выкупить.

— Собой?

— Да.

Я не стал терять время и, приблизившись, выпалил основное:

— Помоги мне, а я помогу тебе и твоим племянникам: заберу вас отсюда.

Колдун огляделся в поисках возможных свидетелей нашего разговора.

— Я уже сейчас могу сказать, что вряд ли помогу. Он снимает с меня оковы на час или два в сутки. А его стража держит у моей головы оружие. Стоит мне дёрнуться или произвести не то действие, не рассчитанное на зарядку изготовляемого амулета, как в эту же секунду розги опускаются на спину моего племянника или племянницы, что стоят рядом. Если я упорствую, то рискую быть застреленным. Тогда моих племянников отдадут на невольничий рынок. Юс догадывается, откуда ты пришёл. Если его догадки подтвердятся, то тебя даже из этого дворца не выпустят, не то что из этого измерения.

— А откуда я?

— Хм… — усмехнулся колдун, — решил проверить меня? Не доверяешь?

— Сложно доверять, наблюдая повсеместное грехопадение.

— Понимаю. Ты, ну… ты, скорее всего, из того измерения, откуда был когда-то прапрадед Юса. И она, твоя девушка, она тоже оттуда, не так ли? Я не могу изготовить артефакт, открывающий межпространственные врата. Элементарно не знаю, как это сделать, иначе давно бы открыл. Не для Юса, а для себя и своих близких.

Я не стал уточнять, что мы с Акадой из разных мест, просто откинулся на спинку кресла и с огорчением уставился на колдуна. Мои надежды на спасение рухнули. Артефакт он не сделает, можно не сомневаться.

— Имеется, правда, библиотека, — пожал плечами колдун. — Это старинное подземное хранилище. Доступ туда запрещён всем, кроме Юса и его приближённых. Говорят, что там хранятся древние свитки с описанием, как открыть Врата, поэтому Юс продержал меня там некоторое время, но я ничего не обнаружил, ни одного намёка, хотя просмотрел все записи, которые могли бы содержать эту информацию.

— Ну хорошо, — кивнул я, — а ты хотя бы знаешь, где находятся эти Врата в вашем мире?

— Да это каждый знает, — хохотнул он. — В горах. Там есть одна скала, на ней высечена каменная дверь. По легендам, когда-то неимоверно давно, люди из разных измерений беспрепятственно шастали туда-сюда, а потом перекрыли проходы. Кто не успел вернуться домой — тот опоздал. Мне не известна причина столь скоропалительного перекрытия проходов.

Желания объяснять я в себе не обнаружил, отчего уточнил уже очевидное:

— То есть попасть в эту библиотеку невозможно?

— Да, невозможно.

— Прекрасно, — зло процедил я и повернулся в сторону танцующих.

Акада и Юс вовсю щебетали, выделывая сложные па. Каждый отдельный элемент этого танца вначале показывал мужик в трико, а уж после за ним повторяли все остальные.

— Идиотизм, — проворчал я, когда возле нашего столика остановилась девушка весьма приятной наружности.

— А почему виновник торжества не танцует? — прощебетала она, крутясь на месте, точно статуэтка в музыкальной шкатулке.

— Не уверен, что смогу повторить подобные движения, — покосился я на короля, опрокидывающего Акаду так, что ещё немного — и она встала бы на «мостик».

— Ах, это совсем не сложно! — рассмеялась девушка. — Пойдёмте, я покажу. Скоро следующий танец. Вы, кстати, можете выбрать мелодию, если хотите. Виновникам торжества многое позволяется на балу.

— Вот как? — удивился я, окинув девушку оценивающим взглядом.

На вид ей было не больше двадцати, стройная, курносая, с задорным взглядом и немногочисленными тёмными веснушками, которые отнюдь не портили, а напротив — подчёркивали ярко-зелёные глаза в обрамлении почти обесцвеченных, но пушистых ресниц. Рыжие волнистые локоны рассыпались по груди, как бы случайно выпав из небольшой сверкающей короны на макушке. Девушка беспрестанно двигала мягкими, чуть пухлыми и покатыми плечами в такт музыке, отчего её жёлтое, невесомое платье то и дело оголяло всё, что только можно: грудь, живот, спину, бёдра. Проще было сказать, что это платье скрывало, потому что таких мест было только два: попа и ещё одно, спереди. Всё остальное я уже увидел.

— Ну, так как, — пританцовывала она, — попляшем?

— Почему бы и нет? — согласился я, заметив, как Акада обхватила за шею Юса, и тот приподнял её, кружа в танце на последних громких аккордах.

Поднявшись и протянув руку, я поинтересовался именем девушки.

— Барбара, — присела в реверансе эта вертихвостка.

— Оставлю тебя не надолго, — кивнул я колдуну.

— Иди, иди, — отмахнулся он, гремя кандалами, и потянулся за бокалом.

— Вы знакомы? — поинтересовалась Барбара, когда мы уже шли с ней через весь зал по направлению к музыкантам.

— Только познакомились.

— Ты быстро находишь приятелей. Теперь я понимаю, почему дядя Юс так привязался к тебе, — одарила меня широкой улыбкой Барбара.

— О, — изумился я, — так Юс — твой дядя?

— Да, я племянница Его Величества, — кокетливо повела плечиками девица.

— И он… позволяет тебе расхаживать в подобном наряде?

— А что такого?

— Да нет, ничего.

— Тебе не нравится жёлтый цвет?

— Мне кажется, тебе холодно.

— Ты такой милый! — всплеснула холёными ручками Барбара. — Но я тебя уверяю: мне жарко! Особенно рядом с тобой…

Последнее замечание я попытался проигнорировать и сделать вид, что вообще не расслышал. Подойдя к музыкантам и бегло ознакомившись с репертуаром, я принялся обрисовывать свои предпочтения. Меня поняли и пообещали исполнить пожелание через композицию.

В это время Барбара, сияя, точно прожектор, повела меня танцевать под какую-то медленную мелодию. Она была ниже меня на две головы, но её корона и накрученные вокруг неё локоны в форме разрушенной башни доставали мне до носа. Чуть нагнувшись, мне удалось спрятать за её причёской своё лицо и каким-то жадно-ненавидящим взглядом следить за Акадой.

«Значит, я её не устраиваю, — внутренне кипел я, наблюдая, как король тискает свою партнёршу по танцам, а та даже не пытается отодвинуться, — а этот… пышнощёкий ловелас ей в самый раз! Ну да, он же благородный король, а не мерзкий демон! Как же женщины падки на славу и деньги! При этом они обязательно выкрутятся, поставь им это в вину, непременно припомнят животный мир и самцов, что силой, хитростью, умом и отвагой вырывают лучший кусок для своей самки и продолжения рода. Мол, это инстинкт — выбирать более успешного мужика и петь ему дифирамбы. Главное, прийти на готовое».

В подобных мыслях и прошёл весь этот медленный танец. Акада ни разу не бросила взгляд в мою сторону, хотя вовсю крутила головой, весело рассматривая других танцующих.

«Ладно, — помрачнел я, — развлекаешься? Значит, и я буду!»

Тут как раз заиграло то самое, что я заказывал у музыкантов. Очень подходило для мести.

В мире Акады это назвали бы сальсой. И неважно, что Барбара не умела танцевать! Благодаря тому, что девушка была пластична, понятлива, раскрепощена и податлива, я всё равно сделал с ней всё, что хотел. А после нашего зажигательно-развратного танца, когда я вытянул партнёршу у себя из-под ног, бросил взгляд в сторону Акады.

Бледная до прозрачности, она отвела глаза, в которых — могу поклясться! — стояли слёзы, в то время как губы, искусанные чуть ли не в кровь, дрожали, готовые к рыданиям.

«Собака на сене!» — мысленно выругался я.

А в это время Барбара, как назло, кланяясь восторженной публике и собирая в свой адрес подхалимские рукоплескания, потащила меня к Юсу.

— Дядя, ты видел?! — восхищённо прижималась ко мне девушка, даже не утруждаясь прикрыть одну грудь, оголившуюся в пылу страстного танца. — Я никогда так ещё не танцевала!

— Очень рад! Ты была великолепна, детка! Акадамия, — обратился Юс к моей «супруге», — может, и нам, а?..

— Увы, но следующий танец за мной, — опередил я и нагло вырвал Акаду из рук короля, пояснив: — У нас медовый месяц только начался.

— А-а… — озадачился Юс, но руку Акады всё же отпустил.

Мы вышли в центр зала.

— Потанцуешь со мной, «дорогая»? — шепнул я, обнимая Акаду за талию.

— Я устала, — попыталась вырваться она. — К тому же для тебя уже нашлась партнёрша. Вот и развращай её. Не трогай меня, отпусти! Зачем так близко?

— А Юсу, получается, можно? — мстительно сузил глаза я и, шлёпнув её по попе, прижал к себе.

— Он так… — пыхала жаром Акада, с трудом подбирая слова, — так не делает!

— Ой, простите, — в притворном ужасе округлил глаза я и, приподняв Акаду, посадил на своё бедро, с наслаждением услышав, как треснула ткань на юбочном разрезе её платья. Засунув ногу между её ног, я изо всей силы вжался в Акаду своими бёдрами. — Не хочу расстраивать тебя, крошка, но Юс сделает ещё хуже. В ближайшем будущем.

— Немедленно убери руки с моей попы, — сквозь зубы потребовала Акада. — Ты синяков мне понаставишь. Мне больно!

— Неужели? В общем, так, слушай внимательно, орешек. Пока ты здесь обтиралась с Его Величеством, я познакомился с тем самым колдуном. Артефакт нам не светит. Проход опечатан и находится в горах. Информация о том, как его открыть — утрачена. У нас остался единственный выход. Твоя девственность. И я возьму её.

— Что?! — задохнулась от возмущения Акада.

— То! — вцепившись в её бёдра, зашипел я ей в ухо. — И ты с готовностью отдашь мне это. Осознанно, чистосердечно и добровольно, горя желанием пополнить мой магический ресурс, чтобы я смог создать свой собственный портал, открыть его и вернуть нас обратно. Я не собираюсь оставаться в этом уродском мире. И плевать, если я противен тебе! До полнолуния я не коснусь тебя, а вот когда наступит нужный час — будь добра…

— Урод! — наступив мне на ногу, шикнула она.

— Ум-м-м… — сжал губы я, чтобы не взвыть от боли, — дрянная, глупая девчонка! Если ты не сделаешь этого, то останешься здесь навсегда. А я поищу себе другую девственницу с магическим потенциалом.

— Можешь прямо сейчас приступать к поискам. А когда у тебя всё снова заработает, — едко ухмыльнулась она, — не забудь меня позвать. Ты же должен доставить меня своему Лучезару, не так ли? Вряд ли он обрадуется, если ты явишься без трофея.

— Всякое случается. Если я расскажу ему, через что мне пришлось пройти, не думаю, что он не поймёт всей сложности ситуации. Лучезар без труда найдёт другой объект для своих тёмных делишек. А ты в таком случае приготовься отдать свою девственность Юсу. Можешь прямо сейчас, — в тон ей передразнил я, — сказать ему, что наш медовый месяц закончился. По их закону, вне этого времени тебя имеет право требовать любой мужчина. Ты видела казни в соседнем государстве? Здесь, я полагаю, наказание мало чем отличается. Тебя прилюдно…

— Заткнись, — побледнела Акада, обдумывая своё положение и глядя на меня широко распахнутыми глазами, лазуриты которых заметно потемнели от страха.

— Шах и мат, Акада.

Она молча испепеляла меня взглядом, продолжая… нет, не танец, а терпеть мою нескромную близость. Но тут её как будто осенило, и она с подозрением поинтересовалась:

— А как они проверят? Вдруг мы соврали?

— Они не проверяют. Просто нам даётся один месяц на занятие любовью. Скорее всего, они подошлют соглядатаев или, учитывая вожделение Юса, начнут откровенно следить за нами, пытаясь подловить на лжи. Не уточнял, как именно они отслеживают и проверяют, но это очевидно же. А дальше, если жена не беременеет, она идёт в расход.

— И ты тоже пойдёшь в расход.

— Я переживу, в меня племянница короля втюрилась, — скорчив ей гримасу, криво усмехнулся я. — А вот ты, недотрога, поплачешь ещё. Неизвестно, кому тебя отдадут после Юса. Наверняка какому-нибудь старикану-вельможе или заезжему гостю. Юс — щедрый, всех гостей своим гаремом угощает. И ещё он на площадь своих девиц периодически выставляет. Для всеобщего увеселения. Там никто с тобой кадриль танцевать не станет. У простого народца и манеры простые: отымеют тебя все подряд, да без лишних разговоров.

— Как же я тебя ненавижу, Риши.

— Пусть. Зато я честный.

— Да, но при этом ты самый отвратительный, заносчивый, самовлюблённый, наглый хам из всех, кого я когда-либо встречала.

— Уж чья бы корова мычала! Сама такая. И я тебя тоже ненавижу. Слишком гонора много. Необоснованного причём. Даже Барбара симпатичнее тебя. И моложе к тому же. Лет на десять. Свеженькая вся, сочненькая, кожа молодая, не шелушится, а грудь у неё… м-м-м… сладкие яблочки! А у тебя вон уже морщинки в уголках глаз, — присмотрелся я.

— Нет у меня никаких морщинок! — вспыхнула Акада, нервно коснувшись своего лица.

— Нет, есть!

— Нету!

— А я говорю — есть. Это всё от затворничества и от задранного в гордыне носа. Послушай, мне глубоко наплевать на твои морщинки. И на то, как выглядит твоя грудь. По большому счёту мне вообще всё равно, с тобой возвращать свою магию или с другой девушкой. Но я великодушно пойду тебе навстречу, памятуя о том, как ты героически бросилась в огонь, спасая мою жизнь. Ну и… я просто с тобой уже давно знаком.

— Ты — форменный негодяй! — засопела Акада, едва сдерживая слёзы и обиду, бившуюся в её глазах. — Хорошо. Я притворюсь, что у нас медовый месяц.

— Отлично. Начинай.

— Это как?

— Целуй.

— Но я… — испуганно отстранилась Акада, уперев руки в мою грудь.

Не стал я дожидаться разрешения. Схватил за волосы и впился в эти… идеальные губы.

Как закончился танец, я не помнил. Очнулся, когда меня тронул за плечо Юс. Он что-то говорил, смеялся, куда-то звал… Всё вокруг плыло, и было как во сне. Адски горели губы и глаза Акады, а язык всё ещё чувствительно пульсировал, напоминая, как только что сладко сплетался с другим языком; как нежно скользил или наоборот — напористо заставлял отвечать на ласку.

С трудом отпустив лицо Акады и приложив неимоверные усилия, чтобы не встречаться с ней взглядом, я рвано выдохнул, после чего развернулся и быстро пошёл следом за королём к праздничному столу.