Кошка из Валесса. Игра теней

Глава 11. Охотница

Глава 11. Охотница

Замок Высокого графа Ксау Брана Теалинда был очень старым. Должно быть, одним из самых старых зданий во всём Валессе. Возможно, даже первым, которое когда-либо было построено на этих землях. В те давние годы это была лишь маленькая каменная крепость, поставленная кем-то из предков Теалинда на захваченных территориях ради защиты и контроля своих новых владений. Позже, по мере того как эти древние лорды становились всё богаче и могущественнее, стремительно разрасталась и их родовая цитадель, являясь отражением немалого благосостояния своих хозяев: к ней пристроили часовню, зал для пиршеств, конюшню, новые жилые помещения и, конечно же, дополнительные башни и стены для укрепления обороны замка. Которые, увы, оказались почти уничтожены в результате войны между Ксау и кем-то из его ближайших соседей, отчего цитадель Теалиндов пришлось значительно перестроить, сохранив при этом в основе ту самую первую крепость, с которой началось освоение этих земель.

Впоследствии внешний вид графского замка менялся на протяжении целых столетий, подвергаясь веяниям архитектурной моды и руководствуясь появлением новых военных изобретений, в итоге превративших его в некую причудливую мозаику из зданий, башенок и стен, плотно прижимающихся друг к другу, словно замёрзшие собаки во время метели. А с какого-то момента замок и вовсе перестал нести на себе защитную функцию, превратившись скорее в величественную и статусную резиденцию, нежели военную крепость. Вокруг основного, по форме похожего на квадрат, комплекса, разбили грандиозный сад, а его, в свою очередь, окружили высокой стеной с охранными башнями и равномерно развешанными фонарями, окончательно отгородив графские владения даже от относительно благополучного Брюха и обозначив тем самым превосходство правящего рода Ксау над всеми местными жителями.

Я скрывалась сейчас за одним из деревьев неподалёку от внешней стены замка, в своём чёрном костюме и полумаске безупречно сливаясь с уютными ночными тенями, и внимательно сверялась по памяти с общим планом резиденции и добытыми Дланью маршрутами стражников, ради чего мне даже пришлось обзавестись дорогими наручными часами. Пока итоги наблюдений действительно соответствовали предварительной информации: на расположенных с равными промежутками сторожевых башнях стояло минимум по одному скучающему от безделья солдату, а на стенах предательски светились все установленные фонари, не допуская ни единого пропуска, за чем внимательно бдели всё те же графские стражи. Вдобавок мимо меня через каждые две минуты проходили вооружённые патрули, каждый из которых состоял из ровно двух облачённых в кожаные доспехи и шлемы человек, как правило, занятых беседой друг с другом и оттого не особо внимательных к окружению. Пускай это были простые солдаты, не Посвящённые и не дакрасцы, которых по-настоящему следовало опасаться, однако я всё равно не сумела бы вывести даже этих дозорных из строя так незаметно, чтобы не привлечь к себе внимания. Промежутки между патрулями были слишком короткими, чтобы успеть вырубить обоих стражников и спрятать их тела, а потом к тому же забраться на стену. Не уже говоря о том, что всю эту возню в свете фонарей легко могли заметить другие солдаты, из-за чего поднялась бы ненужная мне суматоха, и моя жизнь с этой секунды стала бы куда сложнее.

Намного проще было бы воспользоваться удалённостью ближайших охранных башен и просто проскользнуть мимо дозорных, оставшись для них незамеченной. Даже горящие фонари не стали бы для меня помехой, если бы всё удалось сделать достаточно быстро и взобраться в точности между кругами света, где было темнее всего. Вот только двух минут ни за что не хватило бы, чтобы добраться до самого верха стены, а висящую на верёвке подозрительную женщину в маске на таком расстоянии перед собой заметил бы даже самый пьяный стражник.

Повезло, что у меня давно уже был припасён один полезный предмет, по-прежнему хранивший в себе столь редкое сейчас благословение Ирры. И это был вовсе не тот случай, чтобы жадничать и пытаться приберечь его на потом.

Мимо облюбованной мной точки на внешней стене графского замка как по часам проследовал очередной патруль, и я, отсчитав ровно тридцать секунд и убедившись, что стражники отошли достаточно далеко, выбралась из своего укрытия и торопливо, но тихо устремилась вперёд, пригибаясь к земле и скрывая свои шаги за лёгким шелестом ветра. Между фонарями и в самом деле было достаточно темно, чтобы моё существование не бросалось в глаза солдатам на башнях иначе, кроме как двумя янтарными отблесками во тьме, однако времени на промедление у меня всё равно совершенно не оставалось. Перехватив поудобнее извлечённую заранее крюк-кошку, я торопливо прицелилась и ловким движением руки забросила орудие наверх, позволив тому зацепиться за каменный выступ стены. Пару раз дёрнув оставшуюся в моих ладонях верёвку, я проверила, что крюк действительно закрепился надёжно, а затем начала проворно карабкаться, продолжая размеренно отсчитывать в мыслях те немногие безопасные секунды, что у меня оставались.

Милостью Ирры, следующий патруль вывернул из-за угла и начал приближаться ко мне ровно в тот момент, когда я добралась до примеченного мной выступа и спрятала снятую с него кошку за спину, застыв на месте подобно гаргульям, украшающим стены в этой части замка. Пока ещё стражники не могли меня разглядеть, ведь были достаточно далеко и едва ли были способны увидеть мою фигуру в тенях, но всё-таки рано или поздно они заметили бы моё присутствие и непременно подняли бы шум. Так что во избежание этого я свободной рукой извлекла из отделения своего пояса для инструментов бутылёк с прозрачной жидкостью и немедленно выпила его залпом, в ту же секунду замерев и даже почти перестав дышать.

Благословенная вода была одним из самых простых способов хранения и передачи божественного дара, и оттого одним из самых распространённых среди обычных людей. Умением закладывать в воду силу Шести из смертных обладали только жрецы, способные буквально растворять могущество своего бога в жидкости и передавать её всем нуждающимся. Благословенная вода Амелии могла, например, приворожить возлюбленного, вода Идсига — пробудить в воителе могучую силу, а вода Ирры, которую хлебнула я — наложить на выпившего иллюзию. Правда, совсем лёгкую и короткую, ведь благословения бога в такой воде всё же было совершенно немного.

А потому сейчас мне нельзя было даже шевелиться, чтобы как можно меньше дара моего исчезнувшего бога уходило на компенсацию случайных движений. Тем более что невидимость была иллюзией куда более сложной, чем позволяла наложить благословенная вода, и теперь я должна была как можно старательней изображать неподвижный объект на стене, которым выбрала притвориться для стражей.

Мужчины тем временем приблизились к моему укрытию, и я смогла без труда услышать каждое слово в их расслабленной болтовне:

— А когда я всё-таки поймал его на своей жене, он просто заявил, что искал туалет и случайно упал в темноте! — воскликнул один из стражей, которого я для себя прозвала Свиньёй.

— Хах! На его месте я бы сказал то же самое! — усмехнулся в ответ на это второй, чем-то напомнивший мне хорька.

— Лучше бы тебе никогда не оказываться на его месте, — с ухмылкой заявил первый, — Мне кажется, от страха он буквально обмочился.

— Возможно, по поводу туалета он тебе не соврал, — хохотнул Хорёк, а затем потёр ладонями и предвкушающе поинтересовался, — И что, ты почесал его лицо кулаками?

Свинья на это махнул рукой:

— Он всё-таки мне брат родной. Просто вышвырнул его из дома. И посоветовал в следующий раз воспользоваться общественным сортиром, если он и дальше планирует отливать по-мужски.

Хорёк в ответ на это визгливо расхохотался, а следом за ним засмеялся и его напарник, по-видимому, довольный произведённым на товарища эффектом. Гогоча, парочка уже почти прошла мимо моего укрытия, и я взглянула было на часы, чтобы начать отсчитывать новые две минуты, за которые мне нужно было достичь самого верха стены, однако Хорёк вдруг остановился и задумчиво осмотрелся, внимательно исследуя взглядом силуэты гаргулий.

Спинные мурашки заставили меня замереть ещё старательней прежнего, и я совсем перестала дышать, глядя прямо в глаза настороженного солдата.

Ох, Таящийся, лучше бы твоя иллюзия по-прежнему работала, иначе проблем я не оберусь…

— Ты чего застрял? — угрюмо уточнил Свинья, заметив, что его компаньон порядочно отстал.

— Вот знаешь, сколько мы здесь ходим, никогда не замечал четвёртую статую. Мне всегда казалось, что их на этой стене было три, — почёсывая подбородок, ответил стражник.

Второй раздражённо хмыкнул:

— Три, четыре, тебе-то какая разница? Нам с тобой не за то платят, чтобы мы этих уродин считали. Пошли давай.

К моему сожалению, Хорёк отрицательно покачал головой, а затем наклонился и подобрал что-то у себя под ногами.

— Погоди, дай проверю, — с этими словами, мужчина начал бросаться чем-то маленьким в каждую статую по очереди, внимательно прислушиваясь к тому звуку, который раздавался при попадании неизвестных предметов о камень.

Когда очередь дошла до меня, я с неудовольствием для себя выяснила, что этим предметом была обыкновенная галька. Которая лишь по счастливой случайности не прилетела мне в глаз, пребольно ударившись в укрытую маской щёку и едва не заставив меня зашипеть от болезненной вспышки.

Вот мрак! Теперь синяк наверняка останется!

Впрочем, главное, чтобы Хорёк ничего не заподозрил, не услышав звона камня о стену. Хотя благодаря наложенной на меня иллюзии, стражник вполне мог посчитать свой бросок успешным. Ведь всё-таки я даже не дёрнулась от удара…

— Доволен? — угрюмо поинтересовался Свинья, дождавшись, когда его напарник повернётся к нему и виновато разведёт руками, — Пошли уже, а то влетит от капитана по самые гланды.

К моему облегчению, Хорёк, отринув свои подозрения, лёгким бегом устремился вслед за товарищем, и вскоре они вдвоём оказались в достаточном отдалении от меня, стараясь нагнать отставание от расписания. Временно почувствовав себя в безопасности, я торопливо взглянула на часы и подсчитала, что момента до появления следующего патруля у меня оставалось уже совсем не так много, как я рассчитывала. Однако задерживаться на выступе тоже было опасно, ведь сила Ирры во мне слабела с каждой секундой, и если бы следующей паре дозорных тоже приспичило побросаться в меня камнями, едва ли наложенная иллюзия справилась бы с новой нагрузкой…

А, к демонам опасения. Всё равно вся эта затея изначально была слишком дерзкой, чтобы надеяться, будто всё пройдёт, как задумано. В моём плане до сих пор было достаточно белых пятен, которые у меня не было шансов заполнить заранее. Так что если уж мне сейчас приходилось выбирать между бегством, надеждой на бога и оправданным риском, я, как всегда, предпочитала сама определять свою судьбу.

Вскинув крюк-кошку для очередного броска, я метнула орудие до самого верха стены и, не забыв проверить её на надёжность, принялась торопливо подниматься, стараясь одновременно смотреть и на камни перед собой, и на угол стены, откуда вскоре должен был появиться новый патруль. Мурашки внизу спины настойчиво подгоняли меня наверх, царапали мои мышцы и рвали кожу когтями, обещая мне проигрыш в случае даже мелкой ошибки…

Но, похоже, удача на сей раз была на моей стороне. Я успешно добралась до гребня стены, распласталась поверх него, словно ящерица, и сняла с него крюк за несколько секунд до того, как очередная пара дозорных подошла ко мне достаточно близко, чтобы заметить моё карабканье и поднять тревогу.

Терпеливо лёжа на животе, я внимательно прислушивалась к звукам шагов, дожидаясь, пока очередные стражники пройдут мимо и оставят меня в одиночестве, а затем снова закрепила кошку и начала спускаться уже с другой стороны стены, совсем не опасаясь быть замеченной на безлюдной территории графского сада.

Здесь и в самом деле было намного темнее и тише, нежели за пределами внешней стены, где всё казалось чрезмерно суетливым и встревоженным. Фонари в этом месте горели только вдоль аллей, по которым совершали обходы намного более редко проходившие стражники. Так что, оказавшись внизу, я вновь укрылась в долгожданной и привычной темноте Валесской ночи, бесшумно перемещаясь между деревьями в отдалении от всех основных тропинок и ловко избегая контактов с возможной охраной.

Впрочем, недолго мне приходилось радоваться: совсем скоро этот этап моего маршрута, который я справедливо считала самым лёгким во всём составленном плане, закончился, уступив место куда более сложной задачке — преодолению старинного широкого рва, когда-то служившего защитным сооружением, а сейчас превращённого в некое подобие декоративного пруда, окружавшего всё основное здание замка.

При всей моей нелюбви к воде избежать её пересечения у меня не было совсем никакой возможности. Ров вокруг внутренней стены замка прерывался лишь в трёх точках, где располагались входные ворота, однако те слишком хорошо охранялись, чтобы попытаться обойти местных стражников подобно тому, как я избежала встречи с наружными патрулями. Вариант нападения на солдат Теалинда я и вовсе за вариант не считала, а дожидаться подходящей повозки, в которую я могла бы пролезть и таким образом пробраться за стену, пришлось бы слишком долго.

Намного безопаснее и быстрее было всё-таки пересечь пруд здесь, в отдалении от основных проходов в замок, воспользовавшись тем, что дозорные показывались рядом уже не так часто по сравнению с другими местами: всего через каждые десять минут, да к тому же по одному человеку. По-видимому, начальника графской стражи в достаточной мере успокаивали частые наружные патрули, высокие внешние стены и наличие рва, чтобы посчитать замок достаточно защищённым. И мне это было только на руку.

Что же касается моего едва ли отточенного за одну тренировку навыка плавания и крайнего нежелания промочить одежду… Хорошо, что я догадалась прихватить с собой благословенную воду на все случаи жизни.

Дождавшись, пока мимо меня пройдёт очередной патруль, и запомнив время на часах, я подошла к кромке пруда и старательно полила жидкостью уже из другой склянки свои ботинки, уделив особое внимание подошвам. На сей раз я использовала благословенную воду Эльмы, покровительницы торговли и ремесла: к подобным трюкам светлой богини нередко прибегали караванщики и странствующие продавцы, когда им нужно было пересечь реку без поиска брода. Хотя они, как правило, использовали более сильные артефакты или прибегали к помощи Посвящённых, чтобы перетащить на другой берег всю поклажу, а мне благословенной воды едва ли хватило бы на пару минут лишь только для удержания собственного веса. К тому же все части моего тела, которые я не окропила, по-прежнему могли погружаться в пруд, так что с этим следовало быть осторожнее, если я не планировала застрять под водой вверх ногами.

Решительно вздохнув, я ступила ботинками на серебрившуюся в лунном свете поверхность, и та слегка колыхнулась под моим весом, однако всё-таки не промялась ни на сантиметр, убеждая меня в том, что благословение Эльмы действительно сработало. Без дальнейшего промедления я направилась вперёд, заранее извлекая крюк-кошку для нового броска, который должен был привести меня на второй ярус графского замка.

Нет, конечно, я могла бы просто перейти через ров и залезть в окно первого этажа. Это уж точно было бы проще, чем выискивать единственную во всём замке пристройку, которая выпирала бы далеко над фасадом и тем самым позволяла легко забраться наверх с использованием крюка. Вот только на первом этаже было слишком много хозяйственных помещений и, соответственно, прислуги, которая почти никогда не спала и обслуживала замок Теалинда даже глубокой ночью. И которой, соответственно, было слишком легко попасться на глаза при отсутствии у меня дара Таящегося и достаточного запаса благословенной воды.

Зато второй и третий этажи, где находились все основные помещения, предназначенные для графской четы и их благородных посетителей, сейчас должны были почти пустовать. У Теалиндов сегодня не было никаких балов и приёмов, в свободных комнатах никто не гостил, да и сам Бран уехал из города на несколько дней ради охоты на оленей, чем я в первую очередь и руководствовалась при выборе даты для собственной, куда более интересной охоты. А потому выбранное мной возвышение казалось самым удобным местом для проникновения в замок, и именно за его перила я зацепила крюк-кошку, не собираясь задерживаться на поверхности водоёма дольше, нежели требовалось.

Верёвка привела меня на широкий и длинный, заставленный скульптурами и кадками с цветущими растениями балкон, пристроенный к основному зданию уже после того, как ров перестали использовать только в качестве защитной преграды, и предназначенный для того, чтобы гости балов Теалинда могли наблюдать за фейерверками, запускаемыми из графского сада. А широкие двери отсюда вели, соответственно, в торжественный зал для приёмов, который сейчас был ожидаемо погружён во тьму, как и большая часть этажа.

Отсюда у меня было два варианта дальнейшего пути. Первый более для меня привычный — залезть по колоннам на навес над балконом, оттуда подняться на крышу замка, а дальше добраться до самого близкого к цели окна и проникнуть внутрь через него, подцепив инструментами запертую щеколду. Второй — выйти через балконные двери в зал и продолжить своё путешествие к камню уже через коридоры резиденции графа, умело скрываясь от стражи во мраке опустелых проходов.

В любой другой ситуации я выбрала бы первый маршрут, чтобы предельно уменьшить вероятность встречи с охранниками. Вот только я, к сожалению, до сих пор не знала, где именно был спрятан драгоценный агат. А следовательно, понятия не имела, какое из окон на самом деле было мне нужным.

Как бы ни была сильна и могущественна Длань, даже для неё некоторые тайны оставались тайнами. Пускай мне повезло заполучить подробный план графского замка, благодаря которому я могла неплохо ориентироваться среди веками переплетавшихся коридоров, на нём, увы, не была отмечена комната сокровищ или хранилище для мощных тёмных артефактов, что серьёзно облегчило бы мою жизнь. Схемы или хотя бы договоры на приобретение ловушек, как простых, так и божественных, Длань также не смогла мне предоставить, что наверняка свидетельствовало об одном из двух: либо Раам меня обманул, и не было здесь никаких ловушек, либо Теалинд и в самом деле скрывал нечто непостижимо могущественное, ради чего замёл следы так виртуозно, что даже крупнейшая наёмническая организация Касэта не сумела найти хвостов.

И если принимать второй вариант за истинный, то без помощи кого-то из Шести здесь явно не обошлось.

Впрочем, кое-что полезное выяснить я всё-таки сумела. Исходя из расписаний замковых патрулей, Посвящённые Идсига, состоявшие на службе у графа, никогда не поднимались на третий этаж. Зато ведущие наверх лестницы на втором охраняли исключительно они, как будто им нельзя было доверить более важное дело, нежели просто стоять на месте. На третьем же этаже размещались исключительно дакрасские наёмники, подаренные графу северным тестем на свадьбу, причём они-то как раз патрулировали сразу весь ярус, не концентрируясь в каком-то конкретном месте и постоянно перемещаясь по его немалым просторам.

Это было достаточно странно, учитывая, что именно там размещались покои Теалинда и его супруги, а также кабинет графа, его личная роскошная ванная и прочие важные помещения, которым требовалась лучшая возможная охрана. По-моему, было бы куда логичнее отправить умелых, но всё-таки не обладавших божественной силой дакрасцев на второй этаж, а вокруг себя для защиты разместить именно Посвящённых… Вот только Бран Теалинд определённо не был дураком, а значит, его решение насчёт собственной безопасности не могло быть необдуманным.

Похоже, Посвящённым просто нельзя было подниматься на третий этаж. А значит, именно там, а возможно, ещё и на крыше, были установлены те самые ловушки для божественной силы, о которых беспокоился демон. И из этого можно было заключить, что-либо нужный мне камень находился на третьем этаже… Либо там находился проход к тому месту, где он был спрятан. Ведь сам по себе агат всё-таки тоже был артефактом и непременно вызвал бы срабатывание ловушек, если бы оказался рядом с ними.

Словом, сейчас мне больше не оставалось ничего иного, кроме как шастать по замку в поисках камня. Или, может быть, подсказок, где именно его спрятали.

Конечно, всё ещё оставалась вероятность, что граф забрал его с собой в поездку… Вот только судя по нашему с Раамом провалу на балу у Дейрана, Теалинд был не из тех, кто повсюду таскает с собой бесценные артефакты, хранящие силу одного из богов. И я спинными мурашками чуяла, что до заветного агата оставалось уже буквально рукой подать.

Определившись с дальнейшими действиями, я припрятала в одной из цветочных кадок благословенную воду для обратной дороги, а затем достала из своего многозадачного пояса копию плана второго этажа и отметила на ней несколько помещений, которые следовало проверить в первую очередь. Едва ли я рассчитывала, что смогу вот так сразу найти в одном из них камень, но лезть на третий этаж и ради этого избавляться от всего своего благословлённого арсенала я пока была не готова. Вернув схему на место, я вошла в торжественный зал и бесшумно подобралась к двери в коридор, а затем взглянула в замочную скважину и внимательно прислушалась к звукам снаружи.

Тихо… Что ж, пусть пока так и остаётся.

О, Таящийся, где бы ты ни был, пожелай мне удачи. И да будет моя ночь темна, ноги быстры, а люди слепы.

Повернув ручку, я открыла дверь и бесшумно выскользнула в замковый полумрак, разрываемый только проникавшим сквозь окна тусклым светом луны. Осмотревшись вокруг и убедившись, что никого из стражников не было рядом, я повернула налево и торопливо, но мягко пошла по ковру, устилавшему коридор богатым узором, направляясь к первой комнате, которую решила проверить — трофейному залу графского рода.

Впрочем, как я и думала, ничего полезного мне там отыскать не удалось. Комнату заполняли лишь звериные чучела да старые знамёна давно минувших побед. А в единственном тайнике, который я обнаружила в постаменте под гигантским медведем, был спрятан какой-то неизвестный бутылёк, который я, повертев в руках, поспешила вернуть на место, так и не выяснив его предназначения. Возможно, в другой раз я прикарманила бы его исключительно из интереса и изучила позже… Но пока существовала хоть крохотная доля вероятности, что в предмете оставался божественный дар, я не собиралась рисковать успехом самой будоражащей кражи за всю карьеру и тупо хватать всё, что плохо лежало.

Другие комнаты второго этажа тоже не принесли мне радости. Ни в библиотеке, ни в комнате для совещаний, ни в тронном зале я не нашла ни намёка на камень или хотя бы на тайный проход, который привёл бы меня к добыче. А ещё в процессе усердных поисков я пару раз чуть не столкнулась с патрулировавшими комнаты стражниками, вовремя сворачивая с их пути в удобно встречавшиеся мне ответвления коридоров, тьма которых услужливо скрывала меня от ненужного внимания посторонних.

Похоже, теперь на втором этаже мне делать было нечего: пора было отправляться на третий и уже там подвергать своё везение новому испытанию. Правда, сначала мне всё-таки нужно было спрятать все предметы с божественным даром в какое-нибудь укромное место, где их никто не обнаружил бы раньше времени.

Таким местом для меня стала парадная дамская уборная, куда как минимум до утра никто не должен был бы заглядывать: я убедилась, что знатных гостей, для которых и предназначалась эта комната, в замке точно не было, а стражникам и горничным разрешалось ходить лишь в служебные туалеты, чтобы случайно не столкнуться с вельможами. Более того, мне даже пришлось воспользоваться отмычками, чтобы в него забраться, благо что механизм замка здесь был довольно простым и защищал разве что от случайных попыток кого-то из слуг нарушить установленные правила.

Я опустошила свой пояс для инструментов, сохранив при себе только лишённые божественного дара предметы, а также один-единственный артефакт, который ещё был мне нужен, чтобы преодолеть охраняющих лестницу Посвящённых. Всё остальное добро, с которым я, скорее всего, расставалась навсегда, я надёжно припрятала, предварительно прикинув, что ничего из этих вещей не было настолько примечательным, чтобы по ним можно было вычислить их владельца. Всё-таки я рассчитывала, что моё имя останется для графа тайным и будет ассоциироваться с этой кражей исключительно среди агентов Длани. Ну и, может быть, среди обитателей Нижнего мира, для властелина которого я фактически выполняла контракт.

Ещё раз сверившись с весьма запутанной картой этажа, я привычно выглянула в замочную скважину, убедилась, что снаружи не было стражников, и вышла в коридор, сосредоточенно осматриваясь по сторонам.

Чтобы попасть на третий этаж, отсюда мне нужно было повернуть направо, пройти мимо двери, оказавшейся у меня по левую руку, потом ещё раз повернуть направо… Стоп, а где, собственно, эта дверь?

Несовпадение между картой и действительностью заставило меня буквально остолбенеть от неожиданности, и я, крутанувшись на месте, внимательно исследовала взглядом стены, убеждаясь, что и в самом деле ничего не пропустила. Обычные обои с деревянными панелями, не горящие фонари, картины… Нет, никакого прохода здесь определённо не было, даже сокрытого каким-то механизмом или замаскированного даром Ирры. Всё-таки иллюзия Таящегося не смогла бы продержаться так много лет и не ослабеть, каким бы сильным ни был используемый артефакт, и я наверняка заметила бы подвох.

А если подумать, карта ведь до сих пор ещё ни разу не ошибалась…

Снова прислушавшись к окружающим звукам и удостоверившись, что стража пока не торопилась нарушать моё одиночество, я прямо посреди коридора достала план этажа и тупо уставилась на своё текущее местоположение. А если точнее — на пространство за загадочной дверью, которая почему-то существовала на схеме и не существовала в реальности. Пространство это, впрочем, на бумаге было обозначено просто как “Помещение № 15”, подобно многим другим служебным помещениям замка, и совершенно ничем особым не выделялось.

Кроме того, что, как выяснилось, в него невозможно было попасть.

Я спрятала карту и, взявшись левой рукой за стену, начала медленно идти по коридору, намереваясь удостовериться, что в комнату не было другого прохода. Всегда ведь оставалась вероятность, что схема попросту устарела, и в неё не внесли изменения планировки. Однако когда я обошла помещение по кругу и вернулась к исходной точке, мои подозрения преобразовались в самодовольную уверенность, расплывшуюся предвкушающей ухмылкой под моей полумаской и царапнувшую мою спину удовлетворительными мурашками.

Похоже, я всё-таки сумела найти тайник, где Теалинд прятал свой агат.

Правда, мне по-прежнему нужно было найти способ пробраться внутрь и присвоить камень. А желательно потом ещё и выйти с ним наружу в целости и сохранности.

Стены “Помещения № 15” были слишком толстыми, чтобы можно было их чем-то пробить. Пожалуй, с этой задачкой справился бы только Посвящённый Идсига, будь у него в руках подходящий молот, но даже при этом та убойная сила, с которой ему пришлось бы долбануть по камням, разбудила бы сразу весь замок. И что-то я порядочно сомневалась, что Теалинд каждый раз проникал в свой тайник именно этим способом, уничтожая и выстраивая стену помещения заново. У графа наверняка должен был быть другой путь внутрь, и если мне не удалось обнаружить тайный проход на втором этаже, значит, он должен быть скрываться на третьем.

Оставалось понять, где именно.

Поддавшись настойчивому охотничьему азарту, требовательно заворочавшемуся в моей груди голодным зверем, я без раздумий опустилась на колени и разложила на полу перед собой две карты: второго этажа и третьего соответственно. А затем я начала внимательно сверять обе схемы, сопоставляя лестницы и коридоры разных ярусов замка и намереваясь доподлинно выяснить, какая всё-таки комната находилась над “Помещением № 15”, уже заранее догадываясь, что это будет спальня Теалинда.

Чутьё действительно меня не подвело. Графские покои отчасти пересекались с загадочной комнатой, позволяя справедливо предположить, что из них можно было спуститься на уровень ниже, где и должен был храниться агат. Правда, стоило мне обнаружить этот факт, как моё самолюбие всё-таки кольнула острая иголочка огорчения, заставив меня раздражённо поморщиться и досадливо стиснуть пальцами карту, почти физически ощутив, как кожу на моей груди обожгло висевшее на цепочке кольцо.

В конце концов, Кошка из Валесса я, или кто? Как я не заметила этого совпадения раньше, потратив ненужное время на блуждания по второму ярусу замка? Ведь не могла же я так быстро растерять свою сноровку, пока носила чужое имя!

Впрочем, когда я наконец-то украду агат, всё это будет неважно. Тем более что посвящать кого бы то ни было, кроме своего бога, в подробности охоты за камнем я всё равно не планировала. Во-первых, это было для меня опасно: я и так подумывала залечь на дно на какое-то время после завершения обоих контрактов, чтобы не попасться разгневанным людям графа, которые определённо перетрясут всю Длань в поисках вора. А во-вторых, любая информация стоила денег. Особенно такая, ради которой приходилось рисковать любимой, пускай и потрёпанной шкурой.

А если Раам, с которым мы договорились встретиться на рассвете в моей квартире, посмеет заикнуться, что слишком долго меня ждал… Я запихну этот камень в его наглую глотку, и ему придётся подождать ещё какое-то время ради проведения своего бесценного ритуала.

Внимательно проследив свой дальнейший маршрут до лестницы, а оттуда — до графских покоев на третьем этаже, я убрала обе карты обратно на пояс и направилась по выбранному мной пути, следуя навстречу новым испытаниям. Впрочем, мне в очередной раз повезло на всём пути до лестницы не встретить ни единого стражника или случайно проходившего мимо слуги, чему я была необычайно довольна: теперь, когда все мои охотничьи инстинкты утробным воем влекли меня к оказавшейся столь близко добыче, мне не хотелось допускать ни единой секунды промедления. Довольна я была и тем, что карта замка больше ни разу мне не солгала: все остальные двери, повороты, комнаты и закутки, отмеченные на плане этажа, по мере моего продвижения оказывались на своих местах, и оттого моё доверие к куску бумаги постепенно вернулось.

Я наконец-то добралась до поворота, который должен был вывести меня к лестнице, и, пользуясь повсеместной темнотой замковых переходов, осторожно выглянула из-за угла, изучая открывшееся пространство, которое мне предстояло преодолеть. В отличие от большей части резиденции, в этом коридоре к моему крайнему неудовольствию даже глубокой ночью горел свет, и чем ближе к лестнице, тем будто бы более ярко светились настенные фонари. А вдалеке, около нужного мне подъёма на второй этаж, стояли двое стражников, которые почти наверняка должны были быть Посвящёнными Идсига.

Нет, не наверняка. Точно. Раньше я уже встречалась с тем мужиком, что стоял справа от лестницы: он был одним из тех незнакомцев, с которыми я заключила контракт на кражу амулета у Ле’Куинда. Я ещё тогда заподозрила, что он был вовсе не так прост, как могло показаться. Спинными мурашками чуяла, что боевой топор был нужен ему совсем не для привлечения падких на подобное дамочек.

Получается, Мер и в самом деле не ошибся. Если этот человек работает на Теалинда, то за тем весенним контрактом, который положил начало всему бардаку последних месяцев моей жизни, определённо стоял именно Высокий граф Ксау.

Эх, было бы здорово, если бы получилось как-нибудь разговорить этого Посвящённого. И было бы здорово вдвойне, если бы ему и в самом деле была известна причина, по которой его хозяину понадобился опал Дейрана. Если хорошенько подумать, у меня ведь были подходящие для подобного трюки, и для их воплощения мне всего-то и нужно было вернуться в уборную за склянкой благословенной воды…

Вот только отвлекаться от намеченного плана мне сейчас совершенно не следовало. В замок Теалинда меня привёл исключительно контракт Раама, и отвлекаться на личное любопытство у меня не было ни времени, ни права. Всё-таки демон платил мне вовсе не за то, чтобы я расхаживала по резиденции графа и совала свой нос в каждый его тёмный секрет, рискуя так и не добраться до агата… Если обещание прикрыть меня перед Темнейшим и отдать мне амулет Дейрана вообще можно было назвать оплатой.

Отринув неуместные соблазны, я не глядя запустила руку в отделение пояса для инструментов и извлекла оттуда крохотный артефакт, силы в котором как раз должно было хватить на то, чтобы сработать один раз и разрядиться. В этой простой деревянной палочке, похожей скорее на зубочистку, чем на вместилище божественного дара, на самом деле было заключено благословение Энолы, покровительницы щедрости, отдыха и праздности. И пускай её сила на первый взгляд казалась бесхитростной и даже отчасти бесполезной, на самом деле в своём могуществе богиня ничем не уступала остальным из Шести, а в чём-то их даже превосходила.

Ведь неспроста все люди в те моменты, когда им доводилось беззаветно отдаваться весёлым забавам или проваливаться в глубокий сон, порой не замечали, как стремительно ускользало от них само время…

Пора!

Оба стражника одновременно начали опускать веки для того, чтобы моргнуть, и я одним движением пальцев переломила палочку в своей руке, тут же бросив её бесполезные останки на пол. А затем, вывернув из-за угла, я дерзко помчалась прямо навстречу Посвящённым, которые ненадолго лишились возможности меня видеть.

Дар Энолы, заключённый в этой деревяшке, к сожалению, был слишком слаб и не мог остановить время вокруг меня насовсем, подобно намного более дорогим артефактам, доступным лишь кому-то вроде Высокого графа. Могущества палочки хватило бы только на то, чтобы немного замедлить время для всех окружавших меня свидетелей, сделав мои перемещения в их глазах куда более быстрыми, пока продолжалось действие этого артефакта.

Так что сейчас другие люди могли замечать лишь смутные очертания женской фигуры, пустынным зноем проносившиеся по воздуху рядом с ними. Этого было вполне достаточно в пылу битвы, когда мои движения легко скрывала суматоха сражения, и я могла неожиданно для противника переместиться в другую точку, однако на открытом светлом пространстве любой дурак мог заметить моё приближение. А потому мне нужно было преодолеть охранников лестницы до того момента, как их веки вновь распахнутся после моргания и позволят Посвящённым заметить моё приближение.

К тому же мне не стоило забывать и про ветер и шум, который порождали мои слишком стремительные для окружающего мира движения…

Подбежав к охранникам, я резко, хотя и неохотно замедлилась, понимая, что того требовали текущие обстоятельства, и тихонько прошла между Посвящёнными на несколько ступенек наверх, после чего рванула до следующего лестничного марша и вдруг снова присела и притаилась, понимая, что действие артефакта должно было вот-вот закончиться, и торопиться больше не следовало.

Стрелка на моих наручных часах в самом деле почти сразу возобновила привычный ход, и я внимательно присмотрелась к стоявшим внизу стражникам, которые теперь должны быть вернуть себе обычное восприятие… Однако те, к моему огромному облегчению, так ничего и не заподозрили. Один из них, правда, всё-таки повертел головой в разные стороны, не то разминая шею, не то и вправду ощутив чужое присутствие, однако на лестницу он посмотреть не догадался, так что я, похоже, снова оказалась в безопасности. По крайней мере, пока не начала ходить по одним и тем же коридорам с дакрасскими наёмниками…

Впрочем, именно это вскоре и произошло. Поднявшись на третий этаж и убедившись, что на этом ярусе лестницу действительно никто не охранял, я бесшумно скользнула в полутьму ночных коридоров, прислушиваясь к звукам чужих шагов ещё внимательнее, чем прежде.

Всё-таки с дакрасцами шутки были плохи. Намного хуже, чем с обычными стражниками или теми же Посвящёнными Идсига. Несмотря на всю свою могучую силу, мои коллеги, служившие брату Ирры, как правило, великим умом не обладали, а потому при встрече с какой-то неожиданностью на некоторое время подвисали, тем самым давая неудачливому противнику хотя бы шанс улизнуть. Северяне же, насколько я знала по отметинам на собственной шкуре, предпочитали сначала бить, а уже потом разбираться.

И стреляли из арбалетов они тоже довольно метко…

Тем не менее, судя по тому, что я добралась до покоев Теалинда без лишних проблем и так и не встретила по пути ни одного наёмника, сегодняшней ночью мой тёмный бог был на моей стороне, даже несмотря на своё раздражающее молчание. Дверь в комнату, конечно же, была заперта, поскольку Брана сегодня не было дома, и свет изнутри не проникал в коридор, как если бы в спальне кто-то всё-таки был. А потому вначале я внимательно исследовала дверную раму, опять-таки, весьма ожидаемо обнаружив под ней сигнализацию, которая вела, по-видимому, напрямую к капитану наёмников и без возможности использования божественной силы была сравнительно простой. Вооружившись своими отмычками, я довольно быстро отсоединила установленное приспособление от двери, а затем проверила её раму и полотно ещё пару раз, убеждаясь, что эта ловушка не была приманкой, призванной усыпить мою бдительность и заставить меня отказаться от поиска других тайных механизмов, которые были спрятаны лучше.

Впрочем, больше дверь графских покоев не хранила никаких секретов, и я, опустившись на колени, начала взламывать её замок, который, в отличие от сигнализации, уже оказался весьма сложным. Рычажки в механизме были тугими и тяжело поддавались, а кроме того каждый из них, казалось, требовал разного угла и степени давления, которые можно было лишь угадать, попытавшись сдвинуть их с места. Из-за этого вначале я даже сделала несколько досадных ошибок, когда мои отмычки то предательски срывались с рычажков, то просто угрожали сломаться под производимым на них давлением. Однако с каждой своей неудачей в сражении с этим механическим монстром я всё же узнавала немного больше о его внутреннем устройстве и начинала постепенно делать успехи, неторопливо перебравшись от первого рычажка ко второму, а там и к третьему. У меня на лбу даже успела выступить обжигающая испарина, ведь мне приходилось не только прислушиваться к слабому щёлканью внутри замка и действовать предельно осторожно и деликатно, напрягая руки до такой степени, что они уже начинали болеть. Я ещё и постоянно следила за окружающей меня обстановкой, не забывая о том, что из-за угла в любой момент могли появиться вооружённые дакрасцы, в сражении против которых у меня едва ли были шансы остаться в живых.

Замок тем временем по-прежнему отказывался сдаваться, несмотря на всё моё великое усердие. Чем дальше я продвигалась по его механическим внутренностям, тем будто бы злее и громче он надо мной насмехался, подкидывая всё более сложные испытания для моего и так уже изрядно потрёпанного терпения. Например, четвёртый рычажок вдруг решил намертво застрять, вынуждая меня прикидывать, как можно было в очередной раз обхитрить замок, когда я вдруг услышала голоса и шаги… Причём не с одной стороны коридора. С обеих сразу!

Судя по звукам, как минимум четверо северян направлялись сейчас в мою сторону. И их намерения наверняка были вовсе не добрыми.

Хотя едва ли дакрасцев сюда привлекли именно мои попытки пробраться в графскую спальню. Наёмники заявились бы ко мне куда раньше, если бы и в самом деле заметили мою возню с этим подлым замком. По-видимому это было простое совпадение. И если бы я успела закончить взлом до появления стражников, могла бы легко с ними разминуться…

Нет, Ниса. Ты определённо не успеешь. Слишком уж сложный замок у этой проклятой Агрифом двери. Сама знаешь, что тебе нужно больше времени, чтобы с ним совладать. Лучше спрячься где-нибудь, а потом вернёшься и закончишь начатое, когда солдаты пройдут мимо.

Эта идея, подброшенная моим подсознанием, была уже намного более здравой. Вот только… Где мне было прятаться в этом узком коридоре?

Шаги по сторонам становились всё громче, и вариантов у меня оставалось уже совсем немного. Быстро вытащив свои инструменты из замка, я развернулась на сто восемьдесят градусов и мягко опустила ручку двери, противоположной спальне Теалинда.

Не заперто… Отлично! Похоже, Ирра и в самом деле пожелал мне удачи.

Судя по карте, это должны были быть личные покои супруги Брана, Высокой графини Миры Теалинд. И она, скорее всего, уже давным-давно спала, а значит, не заметила бы моего появления в своей комнате, если бы я сделала всё достаточно тихо.

Я осторожно скользнула внутрь и закрыла за собой дверь, прижимаясь к ней спиной с обратной стороны и напряжённо прислушиваясь к доносившимся из коридора звукам, которые свидетельствовали о пока ещё никуда не исчезнувшей опасности. Мои глаза принялись сами собой, словно их сейчас не контролировал мой разум, осматривать погружённую во мрак богатую спальню, пытаясь отыскать на кровати силуэт молодой графини и тем самым избавить меня от лишнего повода для волнений.

Вот только в постели девушки внезапно не оказалось, и я, внутренне похолодев от понимания этого, уже намного более осознанно сосредоточила внимание на обстановке комнаты. И с замиранием дыхания обнаружила, что графиня Мира Теалинд на самом деле сидела сейчас за письменным столом у дальнего окна, заметив моё внезапное вторжение в свою комнату и глядя прямо на меня расширенными от испуга глазами.

О, Таящийся! Похоже, я спутала твоё благословение со случайным везением, за что теперь мне всё же предстояло поплатиться… Если только я не потороплюсь исправить свою оплошность быстрее, чем девушка начнёт звать на помощь охрану.

Варианта у меня было всего два, если не принимать во внимание летальные. Первый — быстро подбежать к графине и вырубить её рукоятью кинжала. Да, может быть, от этого хрупкая девушка приобретёт сотрясение, и её голова немного покровоточит, но, по крайней мере, это лучше, чем получить кинжал прямо в грудь, чего она, наверное, от меня ожидала. Другой вариант — воспользоваться горстью не божественного сонного порошка из трав и грибов, который был спрятан в отделении моего пояса. В этом случае Мира Теалинд могла рассчитывать на несколько часов забытья и ещё, может быть, на неприятные галлюцинации, однако, по-моему, это было лучше, чем впоследствии маяться головными болями после сильного удара кинжалом.

И всё-таки для воплощения любого из этих вариантов сначала мне требовалось подбежать к графине… Которая едва ли позволила бы мне так просто это сделать, если только совсем не оцепенела от ужаса и была не в состоянии даже кричать.

Пытаясь собрать суетливые мысли, напрочь перепутанные между собой давящим напряжением обстановки, я приложила указательный палец к своей полумаске, намекая девушке на то, чтобы она сохраняла молчание. Пускай лучше думает, что в этой ситуации преимуществом обладаю именно я, и не пытается выкидывать каких-либо глупостей, которые обернут мою вылазку неудачей.

Увы, но мой жест, кажется, лишь сильнее испугал супругу графа. Приняв мои действия за угрозу, она резко вскочила со своего кресла и до побеления в пальцах схватилась за краешек столешницы, накрывая другой рукой свой живот, который теперь стало отчётливо видно даже во тьме.

Вот мрак! Она ещё и беременна!

Ненавижу иметь дело с дамочками в положении. Ни по голове их приложить нормально, ни отравить без риска случайно убить их ребёнка. Пускай это существо внутри своей матери ещё не делало ни единого вдоха, и даже разумом-то по-настоящему не обладало, я всё равно не должна была подвергать опасности его толком не успевшую начаться жизнь. Уж точно не потому, что его мать просто оказалась не в то время, не в том месте.

Но что ещё мне оставалось делать?! Мира Теалинд, судя по выражению её затравленного взгляда, пускай и была перепугана моим появлением почти до смерти, однако куда сильнее боялась за собственного ребёнка, которого она, даже лишённая оружия, прикрывала от меня руками, словно это могло его защитить. Быть может, северянка подумала, что я была наёмницей, которую кто-то нанял для убийства первенца графа в её утробе. А может, она посчитала, что этим кем-то являлся её так удачно уехавший супруг, которому она надоела или стала ненужной, учитывая слухи о его бессердечии, ходившие по городу. Вероятно, лишь поэтому она до сих пор не позвала на помощь, предполагая, что тем самым только ускорила бы собственную смерть, и точно так же, как и я, пыталась отчаянно найти решение.

Повинуясь необъяснимому, но казавшемуся верным порыву, сосредоточившемуся внизу моей спины знакомыми мурашками, я подняла руку и сняла одну из перчаток, безмолвно демонстрируя девушке оливковый тон своей кожи, который сейчас казался ещё темнее обычного. Я даже указала на своё предплечье пальцем другой руки, надеясь, что графиня поймёт, о чём я пыталась ей сообщить. А затем я изобразила, будто ломаю собственный палец, и указала на дверь позади себя, намекая на случай с её мужем, о котором, кажется, было известно уже всему Валессу.

Мира оставалась по-прежнему напряжённой, внимательно наблюдая за моими действиями, и пока что не спешила принимать моё послание на веру. Её губы были крепко сжаты и даже слегка подрагивали, словно она пыталась сдержать вырывающийся изнутри крик, однако ни единой слезинки пока не стекло по её лицу: похоже, сказывалось северное воспитание. Медленно натянув перчатку обратно на руку, я, по-прежнему подчиняясь врождённой интуиции, подняла обе ладони, убирая их одновременно от оружия у себя в ножнах и от пояса с инструментами. Это было очень рискованно, и теперь я ощущала себя почти так же гнусно, как в первые часы в роли виконтессы О’Санна, однако я не могла придумать иного способа вызвать доверие графини.

Если безмолвную договорённость о взаимном ненападении вообще можно было назвать доверием.

Не отрывая от меня своих встревоженных глаз, Мира с трудом освободила из своей судорожной хватки столешницу и вдруг указала на себя тонким пальцем, словно задавая мне вопрос, ответ на который должен был определить, кто из нас двоих в итоге покинет спальню живой. Я, обрадовавшись внезапному диалогу, как можно убедительней покачала головой из стороны в сторону, а затем слегка кивнула назад, обозначая, что меня интересовала вовсе не графиня, а её отсутствовавший в замке супруг.

Северянка ещё раз смерила меня взволнованным взглядом, так и не убирая руки со своего живота, а затем неожиданно склонила голову и плавно опустилась обратно в кресло, скрываясь от меня за его высокой спинкой и тем самым предоставляя мне полную свободу действий.

Я едва не сползла по стенке от облегчения. Всё-таки шансы на то, что нам с графиней удастся не просто не пролить крови друг друга, но даже заключить своеобразный уговор, оставались ничтожно малы, и я по-прежнему не могла поверить в свой успех. Меня даже не особо заботило, почему Мира так легко отнеслась к моему желанию пробраться в комнату её мужа, особенно если предполагать, что она и правда считала меня убийцей. Быть может, смерть Брана была таким исходом, который её почему-то устраивал. И пускай графиня не собиралась оказывать мне помощь напрямую, опасаясь лишиться власти в случае, если это вскроется, но и препятствовать больше не собиралась.

Я легонько усмехнулась под тканью своей полумаски, восхищаясь тем, как ловко Мира сумела воспользоваться сложившейся ситуацией, даже несмотря на неподдельно глубокий ужас. А никто ведь и подумать не мог, что у этого северного волчонка всё-таки были клыки.

Разобравшись с проблемой в виде графини, я вновь приложила ухо к двери и стала внимательно прислушиваться к звукам из коридора. Кажется, стражники прямо сейчас проходили где-то совсем недалеко отсюда, и благодаря их медлительности у меня даже получилось разобрать какую-то часть разговора, который Брану точно слышать не следовало:

— … Теалинд Эгану даже в подмётки не годится. Ещё не стал Верховным, а уже ведёт себя, как хозяин жизни.

— Да он даже глистам в своей жопе не хозяин с тех пор как в замке появилась эта штука. Всё выслужиться пытается, как собака. Нет бы по старинке, своими силами!

— По крайней мере, вторую такую он достать не смог. А то мы все мигом вылетели бы с тёплого местечка на очередную войну.

— А может, оно и хорошо было бы. Засиделись, размякли. Того и гляди сами скоро в платья нарядимся и плясать пойдём.

Северяне обсуждали что-то ещё про дворян и их мягкотелость, а потом переключились на своих оставшихся в Дакрасе жён, но дальше я уже не слушала. Слишком много подсказок и вопросов подкинул мне этот случайный разговор, чтобы не прокручивать его в голове снова и снова, пытаясь заполнить пробелы в той раздробленной картинке происходящего, которую я для себя сложила.

Тот, перед кем, по словам наёмников, выслуживается Теалинд — это наверняка один из Шести, который и передал ему агат. Я до сих пор не знала наверняка, кто именно из богов покровительствовал владыке Ксау, уверенная лишь в том, что это был не Агриф. Больше других я подозревала либо Идсига, Посвящённых которого в замке было уж слишком много, либо Амелию, ведь именно ей по идее должен был достаться камень с силой брата по окончании Божественной войны.

Кроме того, под “этой штукой” наёмники наверняка имели в виду агат — было очень сложно представить, что нечто иное могло так сильно изменить будни замка, как можно было заключить из разговора дакрасцев. Но вот “вторая такая” представляла для меня очередную загадку.

Неужели существовал ещё один проводник силы Темнейшего? Может быть, агат на самом деле раскололи, и тогда, судя по объяснениям Раама в момент подписания контракта в “Кружке”, его могущество должно было разделиться на две половины? И в этом случае Бран владел только одной из них, что сразу делало мой заказ порядком сложнее. Или же…

Или существовал второй проводник, никак не связанный с Агрифом? Зато ещё как связанный с другим тёмным богом, который после конфликта с братом вдруг лишился силы и на долгие годы исчез? Ведь уже имея опыт в создании подобного артефакта после победы над Темнейшим, было совсем несложно создать ещё один, намного более могущественный и опасный. Способный заставить замолчать даже Ирру.

Если предположить, что артефакт, отнимающий силу Таящегося, действительно существовал, то некоторые вещи сами собой начинали проясняться. Например, становилось понятно, что Теалинд разместил контракт на кражу амулета Дейрана, потому что ошибочно посчитал таинственный опал, который Ле’Куинд скрывал от всех подряд, тем самым вторым проводником, и вознамерился не то удвоить свою силу, не то лишить могущества возможного политического противника. Конечно, Бран в итоге промахнулся, и амулет лишь породил для владыки Ксау нового соперника в виде настойчивого и дерзкого демона, но… Это ведь вовсе не означало, что проводник силы Ирры нельзя было найти в каком-то другом, возможно, более укромном месте.

И я, кажется, уже начинала догадываться, чем именно заняла бы себя во время вынужденного залегания на дно, когда моя работка для Раама подошла бы к концу.

Голоса и шаги за дверью, наконец, стихли, и я, выждав ещё немного для верности, тихонько выглянула в коридор, с осторожностью оглядываясь по сторонам в поисках притаившихся дакрасцев. Однако их не было, и потому теперь, когда снаружи было относительно безопасно, я больше не могла задерживаться в своём укрытии, торопливо выскальзывая из него под громкий выдох облегчения перепуганной графини.

Замок на двери графа Теалинда по-прежнему ехидно зиял своей с виду простецкой скважиной, обещая мне долгие минуты возни с его механизмами, однако я не собиралась позволять ему больше иметь мне мозги. Не после того, как успела хорошенько изучить его внутреннее устройство, и уже знала, куда и как нужно было давить и какие инструменты использовать. Не прошло и пары минут, как мне удалось достигнуть той же точки, до которой я в первый раз наугад добиралась минут пятнадцать, да и следующая пара рычажков тоже не сумела подкинуть мне новых сюрпризов, лишив меня всего пяти минут жизни. С последним поворотом и нажатием отмычек внутри замка раздался долгожданный щелчок, приятными мурашками распространившийся вдоль моего позвоночника и едва не заставивший меня мурлыкать, и дверь без скрипа открылась, впуская меня в столь защищённые покои Его Высочества.

С виду это была обычная дворянская спальня: повсюду стояла мебель из редких пород древесины, деревянный пол устилали несколько дорогих ковров, на стенах тут и там были развешаны позолоченные зеркала и пара картин, в том числе и портрет Теалинда, который, кстати, ни капли ему не льстил, а главным украшением комнаты служила роскошная кровать с балдахином, которая не могла не приковывать к себе внимание своими размерами и шиком. Словом, кругом царила сплошная безвкусица, призванная не то продемонстрировать званым и не очень гостям благосостояние графа, не то отвлечь их внимание от чего-то по-настоящему ценного, скрытого в “Помещении № 15” на втором этаже, проход куда я и принялась искать сразу, как вошла в покои Брана.

Впрочем, учитывая, как сложно было сюда попасть, я не ждала, что смогу разобраться с этим быстро, пускай даже вход в тайник не могла укрывать божественная сила, отчего моя задачка должна была стать немного легче.

В первую очередь откинув ковры, я убедилась в том, что никакого скрытого прохода под ними не было. Я даже тщательно осмотрела каждую доску в полу, однако не обнаружила никакого намёка на то, что их можно было вытаскивать. Вторым возможным местом, где по моему опыту любили прятать тайники, была кровать, однако в случае Теалинда та стояла на ножках, и под ней даже было видимое пустое пространство. В прикроватном сундуке, в котором я порылась следом, не оказалось никакого двойного дна, как и во всех шкафах. Ни один предмет меблировки не скрывал за собой тайный проход через стену. Я даже проверила все ящики в столе, каждую картину, каждое зеркало и каждую книгу на полке на тот случай, если агат окажется спрятан вовсе не внизу, а прямо в спальне у графа, однако, кроме фамильных драгоценностей, которые я оставила на своих местах, потому что их всё равно было бы сложно сбыть, я так ничего и не обнаружила. Казалось, будто в комнате не было никакого тайного прохода, и я начала уже было сомневаться, что вход в “Помещение № 15” скрывался именно здесь.

Однако я спинными мурашками чуяла, что не ошиблась и пришла ровно туда, куда было нужно. И мой нюх на добычу ещё ни разу в жизни меня не подводил…

В очередной раз ощупывая край кровати в попытке найти какой-нибудь механизм, который открыл бы умело замаскированный тайный проход, я вдруг почувствовала, как мои пальцы дотрагиваются до чего-то прохладного и гладкого, едва ли напоминающего текстуру дерева, из которого была сделана мебель. Почувствовав отчётливый укол интуиции, я резко опустилась перед кроватью на колени и, глядя под неё, просунула руку дальше… Но, к своему удивлению, оказалась неспособна это сделать, продолжая натыкаться на какую-то преграду.

О, Ирра, вот это да! Зеркало! Его было непросто заметить в темноте!

Я даже с каким-то уважением хмыкнула, оценив хитрую конструкцию с профессиональной точки зрения: неширокие зеркальные пластины под кроватью были установлены под особым углом, так что издалека казалось, будто пространство между днищем и полом было совершенно пустым. И только если попробовать до неё дотронуться, можно было разгадать неочевидный секрет графского тайника.

Что ж, я всегда считала: хочешь что-то спрятать — прячь на виду. А в спальне, само собой разумеется, не было ничего виднее кровати.

Не собираясь церемониться с графской постелью, я стащила с кровати матрас и убрала обнаружившееся под ним фальшдно, немедленно испытав новый приступ нескрываемого удовольствия, привычно зародившийся в моей груди кошачьим урчанием. Внизу оказалась спрятана маленькая лесенка, спускавшаяся несколькими витками в притягивающую тьму неизвестности, один взгляд на которую заставил всё моё тело приятно содрогнуться от нетерпеливого предвкушения.

Моя добыча была уже так близко… Звала меня, манила, шептала мне в уши, просила её забрать… Я едва держалась от того, чтобы бездумно броситься вниз, поддавшись столь резко пробудившемуся хищническому голоду, и наконец-то схватить этот бесценный агат, укрывая его от всего мира своими ладонями и триумфально называя его своим.

Но торопиться не следовало, пускай даже каждая клеточка моего тела требовала именно этого. Я всё ещё находилась в логове противника. И спускаться мне теперь предстояло обратно на второй этаж, где божественная сила, а, соответственно, охранные артефакты, были никак не ограничены установленными на третьем ловушками…

Не собираясь двигаться дальше в кромешной тьме, я вернулась к столу Теалинда и взяла с него найденную чуть раньше свечу, поджигая её удобно оставленными рядом спичками. Только теперь, раздобыв для себя источник света, я шагнула на первую ступеньку крутой лестницы и, по привычке помолившись Таящемуся, начала спускаться, не спеша и внимательно осматривая окружающую темноту в поисках ловушек. Едва ли их здесь было много, ведь Бран всё-таки периодически сам спускался в это хранилище, и обходить десятки ловушек каждый раз ему наверняка было бы в тягость. Однако судя по прочим встреченным мной мерам безопасности, от графа вполне можно было бы ожидать пару-тройку внезапностей, способных вызвать для меня нежелательные неприятности.

“Помещение № 15”, к моему удивлению, оказалось почти пустой комнатой, словно весь смысл её существования заключался в том, чтобы быть хранилищем для агата. Я ожидала встретить здесь наиболее ценные драгоценности рода Теалиндов, святилище Идсига или даже тайный кабинет с развешанными планами по подчинению Касэта, однако вместо подобного меня встретили лишь голые камни, устилавшие пол и стены загадочной комнаты. Насколько я могла разглядеть в полумраке, разрываемом лишь огоньком на моей свече, прямо в центре помещения была установлена странная чаша с какой-то прозрачной жидкостью, чем-то похожая на птичью купальню, а по обе стороны от неё стояли два пустых доспеха без шлемов, выглядевшие так, будто их забыли здесь по какой-то случайности.

На первый взгляд всё вокруг выглядело безопасным, однако я торопиться всё равно не собиралась, прекрасно понимая, насколько обманчивой может казаться действительность. Вместо того чтобы пойти напрямую к чаше, я задержалась на самой нижней ступеньке и, поставив свечку рядом с собой, приладила верёвку к мешку с песком, который таскала на себе, пожалуй, именно ради этого момента. Убедившись в прочности завязанного узла, я хорошенько размахнулась и бросила мешок вперёд, позволяя ему упасть на пол в центре комнаты и тем самым нажать на возможную ловушку, которую логично было бы установить перед чашей. Эта предосторожность всё-таки оказалась лишней, и мой бросок ни к чему не привёл, но я, не собираясь так просто сдаваться, медленно подтянула мешок обратно к себе, одновременно с его возвращением проверяя другие камни на своём пути. Следом я осуществила ещё несколько бросков, внимательно испытывая область вокруг лестницы и чаши, где я, вероятнее всего, стала бы ходить в дальнейшем, но и они тоже оказались безрезультатными.

Впрочем, в каком-то смысле отсутствие результата — тоже результат, не так ли?

Тем более, если уж здесь нет простых ловушек, то вполне могут найтись божественные. Такие, как, например, вот эти подозрительные доспехи, которые не то украшали, не то охраняли чашу, по всей видимости, служившую вместилищем агата.

Убедившись в безопасности прохода, я всё-таки наступила на пол и медленно, готовая в любой момент отреагировать на срабатывание божественной ловушки, подошла к чаше, нетерпеливо заглядывая в её прозрачную глубину. Внутри и в самом деле лежало что-то тёмное и круглое, похожее на чёрный агат, однако пока мне было сложно сказать, не мог ли этот предмет быть обманкой для особо удачливых охотников за добычей. Быть может, на то и был расчёт, чтобы заставить вора прежде всего обратить внимание на чашу, а камень спрятать внутри одного из этих доспехов? Особенно учитывая трюк с кроватью, который должен был заставить меня думать, будто моя цель и в этот раз окажется прямо перед глазами.

Уж слишком эти безголовые солдаты мозолили мне глаза, чтобы продолжать их игнорировать. Внимательно осмотрев броню на предмет очевидных ловушек и в итоге не обнаружив таковых, я аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума, постепенно разобрала её на части, которые широко разложила по проверенной песчаным мешком области пола. Нужного мне агата внутри доспехов всё-таки не оказалось, однако я почему-то даже не расстроилась, что потратила время на перетаскивание тяжестей по комнате. Словно спинными мурашками чувствовала, что сделала это вовсе не зря.

Теперь мне оставалось разобраться только с чашей, которая уж точно должна была представлять собой какую-то ловушку. Конечно же, я не была такой наивной, чтобы поверить, будто Бран и в самом деле мог просто кинуть столь сильный артефакт в водичку и не предусмотреть никаких дополнительных защитных мер. Вот только чаша была слишком тяжёлой, чтобы перевернуть её и просто вылить из неё жидкость. А вычерпать её мне было нечем, хотя, конечно, я могла бы поискать что-нибудь подходящее среди вещей графа в его покоях.

Прежде чем переходить к каким-то сложным мерам, я решила сделать первое, что пришло мне на ум — попробовать опустить в воду всё тот же мешок с песком, который должен был изобразить мою попытку проникнуть в жидкость. А то как знать, вдруг стоит мне дотронуться до воды, и тут же откуда-нибудь выскочат наточенные лезвия, которые лишат меня одной из любимых рук. Или случится ещё что-нибудь, не менее досадное.

Мешок коснулся жидкости, а затем, как ему и полагалось, пошёл на дно, словно все мои подозрения относительно чаши оказались беспочвенными. Вот только когда я потянула за верёвку обратно, пытаясь вытащить приспособление наружу, у меня это по какой-то причине не вышло: мешок казался необычайно тяжёлым, тяжелее даже частей доспеха, словно его наполнял уже не песок, а огромные камни. Да и сама вода вокруг моей приманки стала иной, как будто вязкой и густой, не позволявшей мне вытянуть верёвку наверх.

Так и знала. Сила Энолы. Замедляющая, затормаживающая и обессиливающая. Теалинд всё-таки не поскупился на защиту камня. Если бы я поспешила и залезла в чашу голой рукой, то сразу бы застряла и не сумела бы освободиться самостоятельно, если только не оттяпала бы себе конечность. В какой-то мере меня смогли бы выручить перчатки, которые я никогда не снимала на работе, но и они попросту застряли бы в благословлённой жидкости, позволив мне лишь вытащить назад саму руку и так и не добраться до агата.

При этом сам Бран явно мог каким-то способом извлекать наружу артефакт. Едва ли сила даже этого агата была способна работать без прямого контакта, который был обязательным для всех вместилищ божественного дара. Только через касание любому артефакту можно было передать намерение его держателя. Но как тогда у Теалинда получалось обходить защиту богини и дотрагиваться до камня?

Позади меня вдруг раздался тихий звяк, и я обнаружила, что один из доспехов, а вернее, те его части, которые были разложены по полу, начали слегка трепетать и будто бы медленно тянуться друг к другу, словно в ответ на моё незваное вторжение в жидкость. Стало быть, это и в самом деле был охранный артефакт, который, по-видимому, должен был заточить в себе преступника и не дать ему сбежать, даже если ему удастся обойти загадку чаши. И вполне возможно, что заключена в нём была воинственная сила Идсига…

Немного подумав и решив, что ничего не потеряю, если просто попробую, я подобрала одну из трепетавших на полу металлических перчаток и надела на свою левую руку. Похоже, опасен доспех был лишь весь в совокупности, а отдельные его части были совсем не страшны, так что я просто подошла обратно к чаше и смело опустила руку в жидкость. И та, как я и предполагала, на сей раз осталась подобной воде.

Получилось!

Воля и стойкость бога войны, вложенные в перчатку доспеха, преодолевали сковывающее могущество чаши и позволяли без проблем достать и вытащить из неё наружу заключённый предмет. Который и в самом деле оказался тем самым агатом, что я так долго пыталась найти!

Я расплылась в улыбке так широко, что казалось, будто уголки моих губ сейчас выглянут из-под моей полумаски. Ошибки быть не могло никакой: я чувствовала, что это был именно тот артефакт, ради которого я и проделала весь этот сложный, но чудовищно захватывающий путь. Даже через кожу моей перчатки от камня веяло холодом, опасностью и коварством… Всем тем, что исходило от тьмы Раама и ощущалось ужасно знакомым.

Теперь мне оставалось только выбраться из замка и принести заказанный артефакт прямо демону в руки, чтобы этот триумф стал для меня окончательным и бесповоротным. Хотя, зная Раама, в ответ он лишь с ухмылкой заявил бы, что “рук у него на самом деле нет”, однако “темнейшее мне спасибо за работу”. Как будто ничего значительного вовсе не произошло.

Между прочим, надо будет всё-таки заставить демона ответить на мой вопрос о его внешности, прежде чем отдать ему агат. Пускай даже не смеет надеяться, что после фестиваля я была настолько пьяненькой, что просто так забыла, как он ушёл от правды, которую должен был сказать. Как вероломно нарушил правила им же самим предложенной игры.

И ещё о том, как ласково в ту ночь он прижимал меня к себе, словно рассчитывал, что я об этом не вспомню…

Но хватит уже так много думать о Рааме! Сплошные мужики в последнее время на уме! И если уж настолько приспичило зациклиться на демоне, то всё равно сначала нужно выбраться из замка.

С последним, впрочем, теперь возникли очевидные проблемы. Я думала, что стоит мне добыть агат, как я найду ближайшее к нему окно и просто выйду тем же способом, каким пришла: сначала перелезу по стене на второй этаж, оттуда пройду по коридорам до балкона бальной залы, через который и попала в замок, пересеку ров, воспользовавшись припрятанной благословенной водой, а затем переберусь через внешнюю стену и исчезну в переулках Валесса. Но только единственным выходом из этой комнаты была лестница на третий этаж, и стоило мне сунуть туда нос, как все ловушки на божественную силу должны были немедленно сработать. Ведь чёрный агат, как проводник отобранного дара Темнейшего, был полон этим самым даром до краёв.

Было бы куда проще, если бы камень можно было уничтожить прямо здесь. Тогда его сила немедленно вернулась бы владельцу, а я спокойно вышла бы из замка, как будто меня и не было. Но только если верить словам Раама, иначе, кроме как через специальный ритуал, разделаться с агатом было нельзя, а любые другие попытки его уничтожить привели бы лишь к увеличению количества проводников, что никак не сделало бы мою задачу легче. Скорее всего, это и в самом деле было правдой: отличный способ выиграть немного времени на тот случай, если сторонники Агрифа всё-таки сумеют добраться до камня и попытаться освободить могущество своего владыки.

Получается, мне, так или иначе, придётся показаться на третьем этаже вместе с камнем. И это неминуемо вызовет тревогу по всему замку, призвав ко мне толпу встревоженных дакрасцев и Посвящённых. И перспектива вооружённого столкновения с ними меня совсем не радовала…

Задумавшись, я убрала добытый камень в отделение на своём поясе, а затем развернула карту этажа. Судя по ней казалось, что проще всего будет всё-таки выбраться из комнаты графа через окно, оттуда по стене подняться на крышу, надеясь, что за мной никто не последует, а дальше вернуться на тот же балкон и попытаться осторожно спуститься с него, пока всеобщее внимание будет приковано к третьему этажу.

Решено. Так и поступлю. Тем более что, судя по часам, уже скоро начнёт светать, и выбраться тогда мне будет намного сложнее.

Спрятав карту на место и оставив свечу в хранилище, я, позволяя глазам постепенно привыкать к темноте, в которой мне в дальнейшем предстояло действовать, вернулась к лестнице и начала осторожно по ней подниматься, стараясь не запнуться на крутых ступенях. Комната Теалинда выглядела по-прежнему тихой и безмятежной, однако я старалась не поддаваться этой иллюзии, понимая, что, по всей вероятности, тревога уже сработала, и сюда вовсю спешили наёмники, а потому подошла к одному из окон и начала торопливо поворачивать маленький ключик, торчавший из его рамы.

Щёлк! В ночной тиши раздался звук поддавшегося замка.

Вот только это было вовсе не окно. Это была дверь спальни, вдруг широко распахнувшаяся позади меня и впустившая в комнату того, кого я меньше всего рассчитывала сейчас здесь увидеть.

Высокого графа Брана Теалинда собственной персоной.

Ох, Таящийся! Похоже, удача всё-таки от меня отвернулась! Его Высочество ведь ещё несколько дней должен быть на охоте?! Откуда он взялся в собственном замке!

Не время сейчас об этом рассуждать. Граф уже здесь, и это не изменить. Нужно придумать, как задержать его, а потом уносить отсюда ноги без промедления!

Мои ладони сами собой легли на рукояти кинжалов, извлекая из ножен дамаринскую сталь, хищно блеснувшую в лунном свете своими узорами. Я отчётливо видела меч на поясе Теалинда, однако тот почему-то к нему не тянулся, хотя и не был похож на человека, застывшего в страхе. Давать ему время на то, чтобы сориентироваться и обнажить оружие, я вовсе не собиралась, а потому бросилась навстречу графу, намереваясь ранить его ноги и не позволить меня преследовать. Однако следом произошло совсем неожиданное: Бран снял со своего пояса странное металлическое орудие, навёл на меня, щёлкнул пальцем, и что-то вдруг оглушительно взорвалось одновременно и в воздухе, и в моём животе.

Пуля…

Похоже, охотиться граф предпочитал вовсе не с арбалетом.

Раньше я никогда не встречалась с огнестрельным оружием. Лишь слышала о нём от более везучих (или невезучих) коллег, но не знала, как оно выглядит, и потому не сразу его признала. За что теперь и поплатилась… Оставалось надеяться, что не жизнью.

Ощущение было такое, как будто мне в живот щедро насыпали гвоздей и заставили танцевать. Случайно выронив кинжалы от боли, я резко выдохнула и скорчилась, прижав к ране руку, словно это могло как-то мне помочь. Внутри как будто пылало солнце, и вовсе не приятным весенним теплом, которое так радовало после зимы. Нет.

Оно угрожало сжечь меня, если я не придумаю что-нибудь и не смогу остановить кровь.

Повезло хоть, что у оружия Брана был только один заряд. И он не догадался пустить его мне прямо в голову, не то промахнувшись, не то, во что мне верилось больше, желая допросить, прежде чем убить.

Подкрепляя последнюю догадку, граф отбросил в сторону ставшую бесполезной железку и всё-таки обнажил свой меч, у которого зарядов было бесконечное количество.

— Стало быть, ты и есть та самая Кошка, о которой я так много слышал, — произнёс мой противник, начиная медленно приближаться в мою сторону, — Скажи, тебя не учили не гадить там, где ты ешь?

Я криво усмехнулась под своей полумаской. Конечно, он знал, кто я. Наверняка подосланные им Посвящённые согласовывали с ним мою кандидатуру для кражи у Дейрана.

— От графа я ждала большего гостеприимства, — с неожиданным даже для себя хрипом ответила я, отступая назад от Брана, — Может быть, предложите мне чаю?

Глаза мужчины тут же сверкнули презрением, которого, по его мнению, была достойна пойманная за руку воровка.

— Где мой опал, Кошка? — угрожающе спросил Теалинд, не собираясь скрывать, что он и в самом деле был моим настоящим заказчиком, — Только он сейчас может спасти тебя от смерти.

— Я как раз работаю над этим, — хмыкнула я, старательно удерживая руку у нестерпимо жгущего живота и продолжая медленно отшагивать от наступавшего на меня мужчины.

Давай, Ниса, потяни время ещё немного, и всё получится…

— В моей спальне?! — рявкнул граф, гневно взмахнув мечом, — Прихватив мой артефакт?!

— У меня свои методы, — продолжая отвлекать внимание Брана, развела я руками, невольно замечая, как много крови покрывало мою перчатку, — Вам стоит мне довериться. Я своё дело знаю. И вас не подведу.

Высокий граф в ответ на это сверкнул глазами с ещё большей брезгливостью, а после, по-видимому решив, что я не стоила того, чтобы тратить на меня своё время, перехватил оружие поудобнее и взялся за него обеими руками, словно намереваясь пригвоздить меня к стене, подобно бабочке в экзотической коллекции.

— Довольно! Я рассчитывал, что ты сможешь оправдать свою репутацию, но, похоже, ты всего лишь очередная бесполезная гниль! И потому я избавлю тебя от необходимости завершать мой контракт.

На сей раз острие меча Теалинда метило мне прямо в сердце, обещая, что его владелец не промахнётся повторно. Жестокий взгляд графа пылал презрительной яростью, которая обвиняла меня одновременно в слабости и в глупости. И вместе с этим застилала его глаза кровавой пеленой, не позволяя видеть ничего за пределами его презрения.

Оружие Брана ринулось вперёд, намереваясь пробить мою грудь насквозь одним своим уколом, однако я, собрав всю оставшуюся во мне ловкость и уже привычно игнорируя пульсирующую алым боль, ушла от удара вниз и вправо, отчего атаковавший меня клинок с оглушительным звоном вонзился в стену. Не допуская ни секунды промедления, я поднесла к своим губам кровавую ладонь и резко распахнула пальцы, сдувая с них зелёно-жёлтый порошок, склянку с которым успела снять со своего пояса и вскрыть, пока отвлекала Теалинда беседой.

Хорошо, что всё-таки не довелось использовать его против его супруги, иначе сейчас я точно осталась бы в проигрыше.

Небольшое количество порошка неминуемо слиплось от крови и собралось на моей перчатке комками, но большая его часть смогла достичь своей цели, попав на лицо Брана и заставив того отшатнуться от меня и начать с силой тереть свой нос и глаза, как будто это могло ему как-то помочь. Не прошло и пары секунд, как Теалинд оступился и рухнул на пол, не в силах преодолеть стремительно навалившуюся на него сонливость, а я, зажав рану чистой ладонью, нависла над ним и со странным удовлетворением посмотрела в его слипавшиеся глаза.

Ну и кто из нас теперь слаб и бесполезен?

— Простите, граф, — без намёка на извинение в тоне произнесла я, — Смерть исполнителя по правилам Длани не может являться условием завершения неэксклюзивного контракта. Я найду способ доставить вам амулет, который вы заказывали. А сейчас сладких снов.

И мне, между прочим, следовало поторопиться, если я не хотела тоже провалиться в крепкий, вполне способный превратиться в вечный сон, на который старательно намекали кружившие перед моими глазами назойливые тёмные мошки.

Совсем недалеко в коридоре раздались шаги и крики, которые, очевидно, принадлежали заявившимся по мою душу наёмникам, так что я, неуклюже пошатнувшись от расходившейся по телу слабости, упала плечом на ближайшее к себе окно, а потом подняла окровавленную руку к замку и начала поворачивать отделявший меня от свободы мелкий ключик, который предательски проскальзывал между моими пальцами.

Теперь мне следовало напрочь забыть о том, чтобы вылезти на подоконник и по стене добраться до крыши, как я хотела сначала. Уж точно не в этом паршивом состоянии, в которое меня загнала проклятая пуля. И даже о том, чтобы спуститься вниз по стене, не стоило сейчас и мечтать: спешившие ко мне со всех ног северяне наверняка не стали бы давать мне время на то, чтобы разбираться с крюк-кошкой; к тому же в моих ослабших руках едва ли нашлось бы для спуска достаточно сил.

Насколько я ещё могла соображать, в сложившейся ситуации у меня оставался один-единственный выход, который не окончился бы моей скорой и неминуемой гибелью от мечей графских стражников. И потому я смела лишь уповать на то, что уроки Дейрана не прошли для меня даром.

Окно, наконец, натужно скрипнуло, поддавшись моему отчаянному упорству, и я, уже слишком отчётливо различая доносившиеся из коридора боевые возгласы северян, широко распахнула его створки, заполняя свои лёгкие необыкновенно свежим и пьянящим запахом предрассветного Валесса. С мучительным стоном прижавшись пульсировавшим болью животом к оконной раме, я с трудом оторвала свои ноги от пола, поднимаясь наверх и неустойчиво балансируя на нешироком подоконнике, а затем, едва успев прошептать имя своего замолкшего бога в молитве, скорее выпала, нежели выпрыгнула наружу, навстречу своей единственной надежде на спасение.

Вода окружавшего замок пруда, стоило мне пребольно шлёпнуться о её поверхность своим животом, немедленно объяла меня своей необыкновенно манящей, ласковой прохладой, увлекая меня с головой в свою мрачную бездну и услужливо скрывая невольно вырвавшийся из моего горла надсадный крик. Всё моё тело, которое теперь оказалось полностью спрятано во тьме ночного рва, вдруг стало невыразимо лёгким, почти невесомым, и вся та сковывавшая конечности тяжесть, заполнявшая мои жилы кипевшим свинцом, вдруг куда-то исчезла, оставив место только долгожданному расслаблению, в котором мне хотелось раствориться навеки. И даже арбалетные болты, то и дело вонзавшиеся в глубину пруда совсем недалеко от меня, не отвлекали меня от этой чарующей безмятежности.

Прохладная вода блаженно обволакивала мою кожу, обещая утолить каждую частицу моей жгучей боли; пила мою кровь и вместе с ней забирала нестерпимую агонию, разрывавшую меня изнутри; молила остаться с ней навеки и сделать её печальное одиночество менее горестным…

Эй, Ниса! А ну, не смей поддаваться этому наваждению! Быстро взяла ноги в руки и поплыла наверх! Вернее… Прям так, конечно, лучше не делать, но выбираться отсюда всё равно нужно!

Или ты вот так вот просто сдашься? Позволишь себе утонуть и даже не закончишь свой контракт, ради которого ты проделала весь этот путь? Представь, как весело будет оправдываться перед Раамом за это в Нижнем мире! А он ведь там от тебя не отстанет, будет ходить за тобой и вечно напоминать о твоём грандиозном провале. Вечно, обрати особое внимание на это слово. Ну как тебе, заманчивая перспектива?

Крепко стиснув зубы от крайне раздражающих мыслей, назойливым шумом заполнивших моё сознание вместо умиротворённого спокойствия, я широко распахнула успевшие закрыться глаза и старательно задвигала руками и ногами, в точности как учил меня Дей на озере. Живот сейчас и в самом деле перестал взрываться иглами при каждом моём неуклюжем движении, но вряд ли это было хорошим знаком, обозначая скорее болевой шок и потерю чувствительности, нежели несмертельность нанесённой мне раны. Конечности плохо меня слушались, воздух в лёгких заканчивался слишком быстро, а поверхность воды как будто не думала приближаться, однако я не собиралась снова сдаваться, настойчиво продвигаясь выше вопреки всему.

Ведь если всё-таки мне было суждено в ближайшее время поселиться в Нижнем мире, то я должна была сделать это, как гениальная воровка, вернувшая силу Агрифа его посланнику, а не как очередная посредственность, чьё имя забудется быстрее, нежели её тело успеют предать огню.

Толща воды, наконец, расступилась передо мной и позволила мне широко вздохнуть, пускай даже сквозь намокшую полумаску этот долгожданный глоток воздуха оказался совсем не таким живительным, как я рассчитывала. Стянув мешающий кусок ткани с лица на шею, я насколько могла торопливо поплыла к противоположному берегу пруда, одновременно с этим озираясь в поисках подоспевшей стражи.

Впрочем, судя по всему, мне снова начало ужасно везти, ведь почему-то ни один из патрулировавших охранников за всё это время так и не подоспел на шум, а у дакрасцев на третьем этаже не то закончились болты для арбалетов, не то они решили, что я уже утонула, и теперь не особо спешили меня догонять.

Наивные. Уж лучше им было удостовериться в том, что я действительно умерла.

Подобравшись к берегу, глубина у кромки которого ничуть не уступала глубине в самом центре рва, я устало легла животом на траву и с кряхтением забросила ноги наверх, измученно перекатываясь подальше от водной глади. Моя рука привычно опустилась на нанесённую мне рану и ощупала скрытую под тканью разодранную кожу, чтобы проверить, как много времени ещё пока оставалось у меня в запасе. И судя по количеству дурно пахнувшей свежей крови, которое отпечаталось после этого на моей перчатке, сбегала я из замка Теалинда и в самом деле прямо в Нижний мир.

Вот же мрак. Нужно поторапливаться.

С трудом поднявшись на ноги и крепко прижав ладонь к своему животу, я как можно старательнее поковыляла под прикрытие деревьев, где для меня сейчас определённо было безопаснее, чем прямо под окном у Теалинда. Добравшись до приятной тьмы садовых насаждений, я тупо побрела сквозь них куда-то прямо, не разбираясь с точным направлением движения, ведь так или иначе я пришла бы к внешней стене замка, о способе преодолеть которую пока ещё не пыталась даже думать, сосредотачивая все свои усилия на том, чтобы поддерживать своё тело в вертикальном положении. Со временем идти мне становилось всё сложнее, мои усталые ноги всё чаще запинались о камни и ветки, а от мелькавших по дорожкам стражников с зажжёнными фонарями я укрывалась не иначе как по чистой случайности, в нужный момент сгибаясь за кустами или припадая к стволам деревьев для отдыха.

Наконец, вдалеке показалась и внешняя стена резиденции Теалинда, а вместе с ней и караулка возле одной из башен, на самом верху которой стоял дозорный. Добравшись до кромки высаженных деревьев, продолжавших прятать меня от графских солдат, я неуклюже рухнула на колени и буквально согнулась от изнеможения, одновременно с этим понимая, что никак не смогла бы продвинуться дальше. На то, чтобы повторить недавний путь прямо через стену, не стоило даже и надеяться. Если у меня и найдутся силы на то, чтобы добраться её подножия, то я всё равно не смогу добросить до её верха крюк-кошку. А в караулке, через которую можно было выбраться на башню, по-прежнему оставались солдаты, несмотря на то, что большая часть из них разбежалась по саду в поисках меня. В другой ситуации я попыталась бы тихонько обойти этих стражников, отвлечь приманкой или наброситься бы на них с оружием в попытке обездвижить, однако мои кинжалы так и остались лежать в спальне Теалинда, а взять иное оружие мне было неоткуда. Из того, что могло бы оказаться полезным, у меня ещё оставались дымовые шашки, которые, скорее всего, промокли в пруду, набор отмычек и одна запасная склянка сонного порошка… Вот только если мне за его счёт повезло справиться с одним противником, разделаться с несколькими солдатами я точно не смогла бы.

Разочарованно ощупывая свой пояс с инструментами в поисках хоть чего-то, что могло бы меня выручить, я нечаянно коснулась перчаткой кармашка для добычи, и оттуда вдруг повеяло хорошо знакомым холодом, хищно потянувшимся к моей руке, несмотря на двойной слой разделявшей нас кожи.

Агат Темнейшего… Проводник его силы… Тёмный, опасный, но однозначно могущественный артефакт, способности которого мне были неизвестны. Стоило ли рисковать и пытаться его использовать, раз уж я всё равно оказалась загнана в безвыходное положение? Даже несмотря на то, что я понятия не имела, что именно он попросил бы у меня взамен. И была ли цена его использования мне по карману.

Теалинд наверняка прибегал к помощи камня уже много раз. Иначе не было бы смысла хранить его так близко к себе. И ничего плохого с графом, насколько я могла судить по его облику, из-за этого не произошло. По крайней мере, тот же Дейран сперва казался мне намного более сломленным и отчаявшимся, как будто его жертвы амулету Светлейшей значительно превосходили жертвы Агрифу, приносимые восточным коллегой графа.

А может быть, агату и вовсе не требовались никакие подношения… Ведь всё-таки, он был не простым артефактом. Он был проводником первородной божественной сущности. И это вовсе не Темнейший должен был жаловать благословение тем, кто прикасался к этому камню. А сам камень позволял безнаказанно черпать отнятую силу Темнейшего, на что тот никак не мог повлиять.

Похоже, так или иначе, агат оставался моей последней надеждой на спасение. И если уж мне приходилось выбирать между неминуемой смертью и устрашающим броском в неизвестность… Я ни за что не стала бы даже рассматривать первое в качестве варианта.

Отчаянно вздохнув, я расстегнула отделение на поясе и сжала камень Агрифа своей покрытой кровью ладонью, зажмурив глаза и пытаясь воззвать к той силе, что ощутимо текла через камень. Я не знала, как нужно было с ней обращаться, и потому тыкалась в её пульсирующее могущество, как слепой котёнок, брошенный собственной матерью. Просила камень помочь мне сбежать, не понимая даже, слышал ли он меня. И хотел ли он мне помочь…

Я не сразу заметила, как моё тело постепенно стало меняться, сливаясь с мраком предрассветного сада. Мои ноги, руки, тело, голова… Всё исчезло. Стало зыбким, проницаемым и огромным, превратившись в облако бархатистой, безмолвной тьмы. Такой же древней, как тьма Раама, или, быть может, как тьма всего нашего мира, зародившаяся в нём одной из первых сущностей, наряду со светом. Однако эта тьма была не страшной и не зловещей. Она была… Родной.

Сейчас она не просто приняла меня. И даже не ластилась ко мне с позволения своего властелина. Она наконец-то слилась со мной в единое целое.

Она стала мной. А я стала ей.

И мне почему-то захотелось сохранить это чувство навечно.

Повинуясь моему смутному указанию, тьма, которой я теперь стала, незримо для стражников скользнула вперёд, касаясь самых кончиков травы и тем самым вызывая у меня чувство лёгкой щекотки одновременно и во всём теле, и нигде конкретно. Добравшись до внешней стены резиденции, тьма с лёгкостью вскарабкалась вдоль её высоты, а затем так же ловко спустилась с другой стороны, как будто стараясь держаться подальше от развешанных по ней фонарей. Недалеко от меня как раз проходили солдаты, стандартным патрулём огибавшие границы замка, однако для них моё движение показалось лишь лёгким порывом ветра, всколыхнувшего закрытые на ночь бутоны цветов и улетевшего в ближайшие переулки Валесса.

Впрочем, в этих самых переулках моё путешествие в облике тьмы и закончилось. По-видимому, я всё-таки была слишком слаба, чтобы долго контролировать эту силу, и как только преграда в виде стражников и внешней стены, от которой я просила камень меня избавить, наконец, исчезла, тьма тут же развеялась в ночной подворотне, оставив моё человеческое тело неуклюже стоять на усталых ногах.

Почувствовав, будто потратила на использование артефакта все запасы своего организма, я против воли упала спиной на ближайшую стену, а затем медленно сползла вдоль неё на землю, ощущая, как каждая моя клеточка ежесекундно становилась всё слабее и тяжелее. Казалось, будто я больше никогда в жизни не смогу сделать ни шага, даже на ноги встать не смогу. Не осталось во мне сил и на то, чтобы снова попробовать прибегнуть к дару агата, который я по-прежнему упрямо сжимала своими стремительно холодевшими пальцами.

Ох, Таящийся. Неужели моя история и в самом деле закончится вот так скоропостижно? Посреди подворотни, пускай даже относительно чистой… Тихо. Скучно. И одиноко. Без тебя и тех немногих, кто стал мне дорог почти так же сильно, как и ты.

Похоже, я так и не успею отдать Рааму артефакт Темнейшего. А значит, мне всё-таки придётся выслушивать его ехидные насмешки по поводу моего провала, когда мы с ним встретимся в Нижнем мире. Зато сам демон наконец-то лишится своей человеческой маскировки, явив мне свою истинную, безгранично нахальную сущность, и тогда мы с этим невыносимым, злословным и заносчивым тёмным смогли бы устроить в Нижнем мире такое небывалое веселье, какому позавидовал бы любой фестиваль начала лета. А может, и любой, даже самый искушённый страстными богослужениями, храм Светлейшей. Едва ли бесплотной душе, которой я стану после смерти, по-прежнему будет грозить слепота от созерцания демонической физиономии. Хотя мне хотелось бы верить в то, что моя новая бесплотность вовсе не будет означать и мою целомудренность…

А ещё мне искренне хотелось верить в то, что Дейран, которому вновь придётся остаться в одиночестве, не станет и в самом деле исполнять то наивное, ненужное мне обещание, подаренное при нашей последней встрече. Что рано или поздно он забудет об Алиан, цинично отринувшей его любовь и ускользнувшей из его судьбы… А быть может, и из своей. Или, вернее, той, которая могла бы быть её. И что настанет тот день, когда Дей встретит достойную его необыкновенного сердца девушку, благодаря которой его болезненные чувства ко мне сгорят в освобождающем, живительном пламени. Хотя, признаться честно, мне до сих пор было слишком приятно чувствовать на своей коже тепло подаренного графом кольца, которое я так не хотела снимать со своей шеи. Словно стоило мне всё-таки расстаться с этим украшением, как вместе с ним я избавилась бы и от воспоминаний о нашем с Деем романе, отказ от которого до сих пор непривычной болью тревожил мои сны.

Но смерть, как известно, была непревзойдённым лекарством от бессонницы…

О, Ирра, неужели я и вправду была готова сейчас умереть?! Похоже на то… Я ведь знала, что однажды это всё-таки произойдёт, и, может быть, скорее, чем я этого ждала. Вся моя жизнь до этого момента вела меня как будто по безграничному кладбищу, где я уверенно лавировала между чужими могилами. Древними, чьи владельцы уже несколько столетий как спали и вовсе не думали возражать против того, чтобы у них забрали что-то, о чём они даже не смогли бы вспомнить. Совсем свежими, в которых лежали мои неудавшиеся коллеги, чей путь служил для меня уроком и чьи ошибки я старалась не повторять. Готовыми для будущих постояльцев и потому совершенно пустыми, в которые я и сама временами едва не проваливалась, но каждый раз замирала почти на краю, то чуявшая опасность спинными мурашками, то спасаемая твоей могучей рукой, о, Таящийся.

Впрочем, сегодня я всё-таки не избежала падения, и теперь уже долго летела вниз, давно потеряв из вида ночное небо, звёзды и луну, со скудными остатками сияния которых постепенно угасала и моя жизнь. Я знала, что не успела сделать ещё очень много всего. Но что успела — горело во мне с таким жаром, что света и тепла хватало мне на весь этот долгий полёт. Каждое своё воспоминание, каждую эмоцию, каждый поступок, который я когда-либо совершала, я без горечи унесла бы с собой в Нижний мир…

Вот только прости меня, о, Таящийся, что я не смогу унести туда с собой и своё Посвящение. Прости, что больше никогда не услышу твой зов, даже если буду очень тебе нужна. И присмотри, пожалуйста, одним глазком за тётушкой Уль. Ей было тяжело, когда ты замолчал, и я не знаю, переживёт ли она утрату нас обоих…

Рядом со мной вдруг рухнуло какое-то тёмное, большое и расплывчатое существо, прервав мои последние в этой жизни размышления. Вероятно, на самом деле оно расплывчатым вовсе не было, но видеть его иначе я сейчас уже не могла, едва удерживая себя в сознании. Существо очертаниями походило на человека, его голова светилась золотым сиянием, а его прикосновения, охватившие мои плечи, казались смутно знакомыми.

— Ниса, где камень? — резко спросило существо голосом Раама, грубо встряхнув моё тело, неспособное даже предпринять попытку на сопротивление.

Криво изогнув уголок губы, я ослабело разжала пальцы окровавленной ладони, открывая демону отнятую у Теалинда добычу.

Конечно, Раама сейчас интересовал только агат Темнейшего. Я не могла обвинять его в таком естественном, свойственном его духу порыве. Ведь слишком долго этот демон уже гонялся за артефактом в моей ладони, многократно упуская его почти из рук, и потому даже сейчас никак не мог проигнорировать столь желанную для него добычу, игнорируя вместо неё моё обескровленное тело.

К тому же я и сама надеялась успеть отдать ему агат. Чтобы моя смерть не оказалась лишённой смысла. И чтобы не уходить, не доказав Рааму, что сделанный им выбор исполнителя для кражи был единственно верным.

Прикосновения демона стремительно исчезли с моих плеч, а следом за ними пропала и ласковая, родная тьма, исходившая от артефакта в моей ладони.

Вот и всё. Раам заполучил то, что хотел. Теперь я, наконец, могла позволить себе отдохнуть. Мне так ужасно хотелось спать…

Мой живот вдруг опоясало приятное, слегка щекочущее и тёплое чувство. Заключённая в камне тьма Агрифа, оказавшаяся теперь во власти демона, вернулась ко мне и обняла моё тело, плотно прижимая мою рану и пытаясь остановить упрямое кровотечение, которое никак не желало утихать.

Попробовав разлепить неумолимо закрывавшиеся глаза, я удивлённо постаралась найти силуэт Раама сквозь щёлочки между своими веками, однако никак не могла на нём как следует сфокусироваться, разбирая лишь два тёмных уголька на хорошо знакомом лице, обрамлённом всклокоченной золотой гривой.

— Я сделал что мог, — серьёзно сообщил демон, — Это поможет тебе продержаться. Но эта сила не способна лечить. Тебе нужен жрец Амелии. И поскорее.

Я совершила над собой невероятное усилие, чтобы разлепить ссохшиеся от напряжённого дыхания губы. Впрочем, даже дышать теперь было демонически сложно, и я не знала, стоило ли моё любопытство таких усилий.

Единственное слово, которое сумело вырваться наружу с дуновением слабого выдоха, прозвучало так тихо, что я была не уверена, что даже Раам сумеет его услышать:

— Почему?..

Я не знала, поймёт ли меня демон. “Почему” сейчас могло означать сразу тысячу разных вещей.

Почему мне нужен был жрец, несмотря на могущество бога в его ладони? Почему он следил за мной, хотя должен был ждать меня в “Кружке”?

Почему его голос звучал с таким напряжением, будто это было вовсе не связано с камнем, который он наконец-то заполучил?

Но главным для меня был сейчас совсем иной вопрос.

Почему он пытался меня спасти?

— Потому что ты выполнила не все условия нашей сделки, — прямо произнёс Раам, не то угадав, не то почувствовав своим проницательным нутром истинный смысл прозвучавшего слова, — И я не позволю тебе отойти в Нижний мир, пока ты не доведёшь дело до конца.

Я попыталась понимающе улыбнуться и мягко закрыла глаза, не зная, могла ли верить его ответу. У меня и обычно с пониманием его мотивов было плохо. А сейчас, когда моё сознание ускользало от меня быстрее, чем бежала секундная стрелка на моих часах, и подавно.

— Я вытащу тебя отсюда. Только не отключайся, ты поняла меня? — строго спросил демон, снова положив свои руки мне на плечи, а затем, не дождавшись ответа, легонько меня встряхнул, — Эй, киса, ты меня слышишь?… Ниса? Ниса!

Но я и в самом деле его уже не слышала, провалившись совсем не в такую уютную и ласковую тьму, к прикосновениям которой давно успела привыкнуть.