Кошка из Валесса. Игра теней

Глава 3. Лицом к лицу

Глава 3. Лицом к лицу

На заброшенном складе, стоявшем не то на самой границе города, не то уже немного за его пределами, сегодня было неспокойно. Вернее, снаружи-то здание выглядело таким же покинутым, как и обычно: обветшалое деревянное строение, за которым уже давно никто не присматривал, потерявшее всякий смысл в своей когда-то бурной производственной жизни. Краска на его стенах давно облупилась, некоторые из его окон были лишены стёкол, а входная дверь покосилась и потому была слегка приоткрыта, время от времени бряцая от вездесущих сквозняков, пронизывавших склад своими раздражающими порывами. Зато в помещении бурлила настоящая жизнь, если можно было так назвать засевшую внутри банду Начальника, состоявшую из пяти человек разной степени презренности, и вдобавок к ним меня саму, неустанно контролировавшую действия моих временных подчинённых, к которым у меня не было ни капли доверия, но без которых я, увы, не смогла бы осуществить ту задумку, которая пришла мне в голову накануне вечером.

Воплощать свой новый план я начала ещё вчера, когда подбросила в комнату графа особый конверт. Сделать это было совсем несложно, пока Дейран находился на приёме в особняке виконта, и его номер в гостевом доме охранялся лишь только снаружи. С этой задачей справился даже доходяга Бочка, разбив окно в комнате Ле’Куинда самым обычным камнем и бросив моё послание для Его Высочества внутрь, так, чтобы его при всём желании невозможно было упустить.

Внутри конверта было спрятано несколько вещей. Тонкая прядь волос густого смоляного цвета. Одна драгоценная серёжка, украшенная чистейшим янтарём. И, конечно же, письмо, написанное рукой Начальника, в котором говорилось, что если граф Ле’Куинд не хочет смерти виконтессы О’Санна, он должен прийти на следующий день в обозначенное в записке место ровно в полдень, без сопровождения и оружия. А также, разумеется, он не должен сообщать об этом кому бы то ни было, иначе в указанное время его никто не будет ждать, а виконтесса бесследно и навсегда исчезнет.

Конечно, у меня были сомнения в том, что Дейран действительно в это поверит. Волосы могли принадлежать кому угодно, да и письмо можно было счесть обыкновенной подделкой, тем более что до Ле’Куинда ещё не долетели вести о моём похищении. Бесспорным подтверждением подлинности этого послания являлась лишь серёжка из уникальной пары, подаренной графом мне на прощание. Единственный трофей, который я решила забрать с собой при побеге из кареты, что везла меня к чужому мужу. Та вещь, которую Ле’Куинд просто не мог не узнать, если действительно питал ко мне те самые чувства, о которых я услышала из его беседы с демоном.

И судя по тому, что утром Его Высочество никуда не уехал из города, а остался в гостевом доме, он если и не поверил в написанное до конца, то решил хотя бы удостовериться, что неизвестный его не обманывал, и благополучие виконтессы сейчас действительно находилось под угрозой.

До полудня оставалось ещё около десяти минут, но я, как и все члены банды Начальника, уже заняла свою позицию в ожидании нашего гостя. Не хватало ещё, чтобы он пришёл раньше назначенного времени и застал нас врасплох, словно неподготовленных новичков. Начальник с Бочкой стояли посреди зала, проинструктированные мной о том, что говорить и как действовать. Крыса караулил неподалёку от двери, чтобы предупредить нас о приближении Дейрана и в случае чего преградить тому путь к отступлению. Хромой и Горелый, которые когда-то были близнецами, но теперь отличались друг от друга очевидно даже для слепых, рассредоточились по противоположным сторонам склада, чтобы окружить Ле’Куинда, как только он зайдёт внутрь помещения.

Я же, стараясь оставаться как можно более неприметной, опиралась спиной о столб в тени нависавшего над полом балкона, которым я для себя называла второй этаж этого склада. Всё-таки для меня было рискованно пересекаться с графом вот так, напрямую, пускай даже моё тело было скрыто плотной тканью рабочего костюма. Конечно, нынешняя одежда не смогла бы спрятать от взгляда Ле’Куинда мою женственность, но, по крайней мере, не позволяла определить цвет моей кожи, довольно приметный для Акроса. К тому же нижнюю половину моего лица скрывала привычная полумаска, а на голову был наброшен капюшон, закреплённый так, чтобы не сваливаться, даже если мне вдруг придётся сражаться или убегать. На остававшуюся открытой часть лица между маской и капюшоном я специально добавила что-то вроде вуали, прятавшей мои не к месту примечательные глаза, отчего мне хоть и было немного сложнее видеть, но зато я лишала Дейрана последней возможности меня узнать.

Впрочем, если всё пойдёт так, как задумано, мне не придётся подходить к нему достаточно близко, пока это не станет для меня безопасно.

Мой план был простым. Заманить Ле’Куинда на склад под предлогом похищения Алиан. Окружить его и потребовать снять амулет в обмен на возвращение ему виконтессы. А дальше мужчина либо согласится и тем самым вернёт мне Раама, ради чего всё это представление, в общем-то, и затевалось, либо решит посопротивляться, и тогда мне с моими подручными придётся зажать его в угол и стащить амулет силой. На первый взгляд, ничего сложного. Особенно если Дейран не решится действовать поперёк доставленного ему послания.

По правде сказать, я рассчитывала на то, что Ле’Куинд всё-таки расстанется со своим камнем добровольно. В конце концов, несмотря на то, что граф решился отправиться в путешествие, он по-прежнему оставался слаб после своего жертвоприношения, а значит, должен был понимать, что едва ли сумеет оказать достойный отпор банде похитителей. А вот если бы он освободил демона, тогда у него появился бы не иллюзорный шанс разделаться с врагами, пускай даже ради этого пришлось бы пойти на компромисс с собственной совестью.

Хотя, конечно, зная Ле’Куинда и в особенности его почти инстинктивное неприятие Раама, я предприняла некоторые дополнительные меры, чтобы подстраховаться на случай, если что-то пойдёт не по плану…

— Вот он! Он уже тут, госпожа! — пискнул Крыса, стоявший у двери, — Один, больше никого!

Паренёк почти подпрыгивал от восторга, и я чуть ниже опустила голову и перекрестила руки, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания и в то же время прислушиваясь к отдалённым звукам, которые действительно становились всё громче и громче с каждым шагом нашего долгожданного гостя.

Дверь скрипнула, позволяя очередному сквозняку, слегка всколыхнувшему мой капюшон, пронестись сквозь помещение, и в ту же секунду её порог переступил мужчина, на которого я намеренно старалась сейчас не смотреть, чтобы моё дыхание не перехватило то самое глупое бесконтрольное любование, от которого я уже столько времени никак не могла избавиться. И всё же, даже не глядя, я знала, что это был именно Ле’Куинд. Слышала по его шагам. Чувствовала спинными мурашками. Непроизвольно тянулась в его сторону, словно по-настоящему соскучилась по нему и его неподдельной искренности, которая очищала мои разум и душу от всех тягот этого мира и постепенно пробуждала во мне ту незнакомую Нису, которой я могла бы стать, сложись моя жизнь немного иначе.

От этой странной и вместе с тем по-настоящему пугающей мысли меня вдруг почти отбросило в сторону, и я сумела не пошатнуться лишь благодаря поразительной силе воли, которую вызвала в себе, почти до боли прикусив собственную губу.

Дейран вошёл внутрь молча, позволяя Крысе закрыть за собой дверь, насколько допускала её кривизна, а затем проследовал почти в центр склада, вполне осознанно загоняя себя в ловушку.

Мои подручные тут же окружили его со всех сторон, готовые обнажить оружие и броситься на него по первому сигналу со стороны Начальника. Я не двигалась, но понимала, что опытный взгляд Ле’Куинда всё равно уже меня обнаружил, и лучшее, что я могла сейчас сделать — это продолжать сохранять своё инкогнито.

— Где она? — раздалось вдруг в напряжённой тишине помещения.

Голос Дейрана… Его обычно прекрасный, журчавший раскатами горных рек голос сейчас был совсем иным. Сосредоточенным. Яростным. И откровенно враждебным.

Причём на сей раз это была не та напускная злоба или гнев, которые служили его маской и которые он неоднократно мне демонстрировал, когда пытался от меня отстраниться. Эти эмоции были настоящими, происходившими из самой глубины его благородной души. Они извергались на самую поверхность его действий, словно порождения пробудившегося от долгого сна вулкана, и угрожали уничтожить любого, кто посмеет приблизиться к нему на достаточно близкое расстояние.

Иными словами… Если граф всё-таки позволил себе выпустить искренние чувства на свободу, то едва ли мне следовало ожидать, что в дальнейшем он будет действовать в соответствии с голосом разума, как я на то изначально рассчитывала.

Если только я не смогу как-то остудить его пыл… Подавить его и заставить подчиниться…

Начальник тем временем вспомнил о том, что должен был прикидываться главным в этом представлении перед Ле’Куиндом, и наконец-то подал голос:

— Какого демона у тебя с собой сраный меч? Тебе разве не сказали, чтобы ты приходил без оружия?

Услышав возглас бандита, я не сдержалась и бросила быстрый, совершенно незаметный со стороны взгляд на Дейрана, пожалев об этом в ту же секунду, стоило мне увидеть пожар холодной, расчётливой ненависти, горевшей в его багровых глазах бурной смесью адского пламени, взбесившейся крови и воплощённого благородства. В моих висках немедленно застучало какое-то отвлекающее чувство, которое мне от всего сердца хотелось назвать восхищением, и я с великим усилием заставила себя опустить глаза ниже, к поясу графа, туда, где должно было находиться его оружие.

В самом деле, стоило мне услышать слово “меч”, как на ум немедленно пришли воспоминания о том, как играючи и ловко граф расправлялся с мишенями на своих тренировках, владея клинком столь изящно и виртуозно, словно тот был естественным продолжением его тела, подчинявшимся малейшей воле своего хозяина. И если Ле’Куинд всё-таки притащил с собой привычное для себя оружие, вопреки моему посланию, это могло доставить мне и моей временной компании некоторые досадные неприятности.

— Я не веду переговоров с бандитами, — непререкаемо заявил Дейран, не меняя своего воинственного тона, однако по-прежнему не доставая оружие, несмотря на то, что клинки Хромого, Горелого и Крысы по жесту Начальника давно уже были обнажены и смотрели в сторону графа, — Если виконтесса действительно у вас, отдайте её мне, и никто из вас, так и быть, не пострадает.

Главарь бандитов, несмотря на его недостатки, по-видимому, умел неплохо изображать, что полностью контролирует ситуацию, поскольку в ответ на угрозы Ле’Куинда лишь хмыкнул и сплюнул куда-то в сторону.

— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать. Отдай нам камень, который прячешь под камзолом, и тогда получишь свою ненаглядную виконтессу целой и невредимой. А если нет, пеняй на себя.

Слова бандита звучали довольно уверенно, учитывая, что, по его мнению, никакой виконтессы у нас в заложниках не было, и всё это представление было лишь блефом, чтобы заставить графа прийти в нашу ловушку и отдать нам то, за что я была готова неплохо заплатить ему и его подельникам.

Впрочем, то ли Дейран не поверил ни единому слову Начальника, то ли был слишком зол, чтобы играть с ним в это противостояние авторитетов:

— Я начинаю убеждаться в том, что всё это — просто обман, и виконтесса никогда не покидала стен своего дома в Лестане. Так что если у вас сейчас же не найдётся для меня доказательств обратного, я просто уйду отсюда, предварительно прикончив каждого, кто решится мне помешать.

В изъязвлённом гневом взгляде Ле’Куинда появилось нечто новое, изучавшее нас, пробиравшее до костей и смотревшее будто бы в самую душу, отчего тем, кому не везло оказаться на пути этого пристального, почти осязаемого чувства, становилось как-то непередаваемо жутко. Я осознала, что никогда не испытывала ничего настолько зловещего даже рядом с Раамом, от которого намного скорее можно было ожидать чего-то подобного, как от подчинённого Агрифа, бога ненависти. И теперь, когда оказалось, что Дейран при желании был способен проявить настолько сильные тёмные эмоции, что они могли посоперничать по своей мощи с эмоциями демона, смотрела на него совершенно по-новому.

Впрочем, до сих пор мне просто везло не переходить ему дорогу и не оказываться в стане известных ему соперников, иначе я, скорее всего, столкнулась бы с этим ощущением намного раньше.

Хоть мне и стало порядочно не по себе под тяжёлым взглядом Ле’Куинда, однако я всё-таки выстояла и не шелохнулась. А вот союзники мои в этом плане подвели: кто-то шмыгнул носом, кто-то неуверенно шагнул назад, а Начальник, на лидерство которого я сделала ставку, и вовсе начал потеть и даже бросил пару слишком заметных взглядов в мою сторону, хотя я строго-настрого запретила ему это делать. Впрочем, его можно было понять: инструкций на этот счёт у него не было совсем никаких. Вернее, была одна: остановить графа и отобрать у него амулет силой, вот только наличие меча в эту затею не вписывалось, и бандиты вполне ожидаемо не собирались рисковать, особенно после угроз Дейрана.

Графа нужно было как-то успокоить. Каким-то образом подавить, заставить подчиняться, быть может, даже немного напугать…

И в ту секунду, когда мужчина уже сделал шаг назад, убедившись в том, что никто не собирался предоставлять ему никаких доказательств, и намеревался уйти, я оторвалась от своего столба и медленно, гулко отпечатывая каждый шаг в досках пола, чтобы привлечь к себе внимание, направилась к задней стене склада, туда, где находились несколько подсобных помещений и кабинетов.

Мне сложно было предвидеть, какой окажется реакция Дейрана на мой поступок, однако даже рискнуть сейчас, на мой взгляд, было лучше, чем просто бездействовать и позволить ему снова уйти.

Снова упустить свою добычу из рук.

Тяжёлая дверь нужного мне помещения была заперта, и потому, приблизившись к ней, я сняла с пояса заготовленную заранее связку ключей, выбрала подходящий из них и вставила в замочную скважину, проворачивая с таким скрежетом, что из-под потолка, каркнув, вылетела испуганная ворона и судорожно метнулась в распахнутое окно на втором этаже. Дверь скрипнула и слегка приоткрылась, и я тут же скользнула в кабинет сквозь образовавшийся узкий проход, ни в коем случае не позволяя Ле’Куинду увидеть то, что находилось внутри.

А внутри находилось в общем-то… Ничего. Несколько полупустых шкафов, пара мешков в углу и небольшое окно под потолком комнаты. Вот только Дейрану ни за что не следовало об этом знать. Для него я собиралась создать иллюзию присутствия здесь виконтессы Алиан, и мне оставалось надеяться, что ему этого будет достаточно для того, чтобы подчиниться требованиям моих подручных.

Первым делом я залезла в один из мешков, где предусмотрительно сохранила вещи, в которых меня “похитили”, и достала оттуда оставшуюся при мне серёжку, парную к той, что бандиты накануне подбросили в номер Ле’Куинда. Конечно, украшение было не лучшим доказательством присутствия виконтессы в этой комнате, однако предложить Дейрану что-то более весомое, например, какую-нибудь часть тела похищенной, вроде пальца или уха, я всё равно не могла. Не в этот раз.

Кроме того, была у меня и другая затея. Немного прокашлявшись и отогнув полумаску, чтобы ткань не изменила моего голоса и не вызвала подозрений в и так сомневавшемся графе, я схватилась за шкаф и прокричала в сторону двери:

— Не трогайте меня! Отпустите! Не прикасайтесь ко мне! Вы все здесь покойники, ясно вам?!

Да, отлично… Думаю, именно так Алиан и вела бы себя. Моя Алиан, гордая и немного дикая южанка, а не та, настоящая, которую захватывал почти бесконтрольный трепет при одной мысли о собственной судьбе.

Я легонько качнула шкаф, вызывая несильный грохот, как будто между нами с похищенной завязалась перепалка, и кого-то из нас толкнули в сторону, а затем вновь укрыла своё лицо и так же уверенно, как и раньше, покинула комнату, заперев дверь и повесив ключ на пояс для инструментов.

Ле’Куинд стоял на том же месте, где я видела его в последний раз, всё ещё не обнажив своего меча и не бросившись на моих подельников. Грудь мужчины двигалась широко и размеренно, словно мне удалось его немного успокоить, но я могла поклясться клинками Таящегося, что мышцы графа заметно бугрились под тканью его дорогого камзола. Гнев в его взгляде тоже как-то неуловимо изменился: стал не то более обеспокоенным, не то, наоборот, постепенно разгорался всё сильнее и затмевал собой всё разумное, что оставалось в мужчине.

Дейран колебался. Равновесие его ярости нарушилось, и теперь мои действия могли как заставить его сдаться и сложить оружие, так и броситься в атаку в любую секунду, когда последняя капля его терпения испарится от жара клокотавшей в его душе ненависти.

И у меня уже не было никакого обратного пути. Оставалось только рискнуть и действовать по обстоятельствам.

Я приблизилась к Ле’Куинду, впрочем, недостаточно для того, чтобы оказаться в пределах досягаемости его оружия, а затем молча подняла руку и подбросила в его сторону янтарную серёжку, принадлежавшую Алиан О’Санна. Мужчина поймал украшение почти механически, бессознательно, а затем развернул к себе ладонь со своей добычей и лишь тогда уставился на неё так, словно одновременно был крайне удивлён своей находке, и в то же время с самого начала понимал, что именно бандиты должны были притащить ему из дальней комнаты склада, откуда кричала якобы похищенная нами девушка.

Отдав Дейрану серёжку, я молча отступила, словно служила лишь простым исполнителем воли Начальника, и вернулась к своему укрытию, точно так же опираясь спиной на столб и принимая демонстративно расслабленное положение.

Бандиты совершенно не понимали, что здесь происходило, но, кажется, моя проделка несколько их приободрила. Ситуация перестала быть тупиковой и приобрела возможность получить некоторое развитие.

Вот только Таящийся его знает, в какую сторону Ле’Куинд в итоге решил бы склониться. И если дело дойдёт до драки, не хотела бы я первой оказаться под его ударом.

— Получил доказательства? Теперь давай гони камень, в обмен на ключ от комнаты, — тем временем снова вспомнил о своём главенстве Начальник, — Да поживее.

Дейран по-прежнему не шевелился. Он просто застыл, глядя на украшение в своей руке, и плечи его едва заметно вздрагивали, заставляя окружающих думать, будто граф был готов вот-вот расстаться с сознанием или разрыдаться.

О, Ирра… Я ведь видела такое раньше. Ле’Куинд уже делал так, когда вызванное безнадёжным отчаянием напряжение в его теле достигло своего предела и силилось вырваться наружу. В тот раз он сумел подавить его и ограничиться одним лишь коротким возгласом бессилия, но тогда рядом была Алиан, к которой он был привязан и которую хотел от себя защитить…

А сейчас среди собравшихся вокруг защищать ему было ровным счётом некого и незачем.

— Вы… Вы… — почти прошептал Дейран всё тем же свирепым тоном, а затем поднял взгляд на Начальника и крепко сжал украшение в своей левой ладони, словно оно придавало ему решимости, — Она сказала правду. Вы все уже здесь покойники.

И в следующую же секунду меч графа, извлечённый из его ножен почти незаметным для меня движением, оказался внутри грудной клетки Начальника, пронзив того буквально насквозь и пролив на доски склада столько крови, что у меня не осталось никаких сомнений в смертельности этой раны. А следом обоюдоострый клинок точно так же резко покинул тело бандита, немедленно упавшее на пол безвольным кулём из тряпок и мяса, и почти перерубил шею Горелого, отчаянно бросившегося на Дейрана со своим фальшионом.

Вот же демоны! Беспокойство за жизнь Алиан не просто не подавило ярость Ле’Куинда, но и разожгло её с небывалой доселе мощью. Казалось, что мужчина забыл о том, что всё ещё переживал последствия своей недавней кровопотери и должен был быть не способен наносить удары с такой силой и скоростью. Он атаковал моих временных подручных, намного превосходя собственные возможности, словно сами боги давали ему силы своим благословением. Вот только я знала, что на самом деле он пользовался лишь ресурсами своего неустрашимого духа, и оттого я даже отшатнулась от столба, служившего моей опорой, и сделала пару медленных шагов глубже в тень, отчётливо понимая, что ситуация принимала рискованный для меня оборот.

Бандиты тем временем осознали бессмысленность ответных попыток напасть на Дейрана и отомстить за товарищей, и немедленно бросились врассыпную, стараясь покинуть стены склада как можно скорее. Первым на свободу вырвался Крыса, стоявший ближе всех к двери, и Ле’Куинд не стал его преследовать, сосредоточив свои усилия на Хромом, который из-за своего увечья наружу выбраться не успел, и оттого уже скоро рухнул на пол с проделанной в животе глубокой дырой, из которой так и намеревались показаться наружу перемазанные кровью внутренности. Бочка же начал обходить Дейрана по широкой дуге, вдоль стены, противоположной по отношению к раненому Хромому, и я понадеялась, что пока мужчина на него отвлечётся, я смогу выиграть для себя время и продумать дальнейший план моих действий в сложившихся обстоятельствах, однако не тут-то было.

Граф совершенно проигнорировал бегство последнего из бандитов, и вместо того, чтобы прикончить его, указал остриём клинка, испачканного свежей кровью моих союзников, прямо в мою сторону. А пламя его багрового взгляда в этот миг разожглось с новой, ещё более грозно разбушевавшейся силой.

— Ты. Ты ведь у них на самом деле главная? Подставила вместо себя пешек, чтобы спасти свою шкуру. Умно, не спорю. Вот только умная крыса может причинить намного больше вреда, чем глупая. И поэтому я не позволю тебе уйти.

О, Таящийся. Вот это я влипла, так влипла. Мечтала о том, каким захватывающим мог бы стать наш с Дейраном поединок, если бы нам пришлось столкнуться друг с другом на поле боя, и домечталась. Теперь уже никак не смогу от этого отвертеться… Если только… Если только не сорву с себя маску вместе с капюшоном прямо сейчас и не покажу Ле’Куинду, кем на самом деле являюсь!

Нет-нет, даже не думай об этом, Ниса. Это ужасная идея. Просто восхитительно глупая. И как тебе такое в голову вообще пришло по-трезвому и без сотрясения мозга?

Даже если явление Алиан из-под маски шокирует Дейрана на какое-то время, то в долгосрочной перспективе ни к чему хорошему это открытие ни графа, ни меня саму не приведёт. В лучшем случае мужчина просто меня прогонит, и я уже никак не смогу добраться до амулета и вызволить Раама. А в худшем я рискую разделить судьбу Начальника, если только не сумею достаточно хорошо проявить себя в битве.

Уж лучше попробовать сорвать амулет с его шеи прямо во время сражения. Зацепиться за камень рукой и хорошенько дёрнуть, или разорвать цепочку кинжалом, не важно. Если сумею освободить демона, то смогу забыть о смертоносном гневе Ле’Куинда и сосредоточиться на контракте. Всё равно ради его выполнения придётся ехать в Ксау, где графа никто толком не знает, и даже Раам со своим ужасным актёрством вполне сносно сыграл бы роль Ле’Куинда, если бы это вдруг понадобилось.

Всё время, пока я размышляла, я потихоньку пятилась назад, точно с той же скоростью, с которой Дейран, опустивший свой меч, приближался ко мне. Медленно, угрожающе. Неотвратимо. Словно уже был уверен в том, что загнал меня в угол, и я никак не смогу из него выбраться.

В его глазах по-прежнему горело пламя гнева, однако совсем не жестокого и извращённого, как если бы он хотел причинить мне невыносимые мучения и отомстить за то, что я, по его мнению, сделала с Алиан. Скорее этот гнев был справедливым и сокрушительным, сродни тому, что несло священное ангельское воинство Амелии в последней Божественной войне.

Ле’Куинд словно выносил мне заслуженный приговор. И не собирался причинять мне никаких других страданий, кроме смерти.

Будто бы прочитав скрытые под моей вуалью или в моих осторожных движениях размышления, Дейран серьёзным, с нотками ненависти тоном произнёс:

— Не пытайся от меня сбежать. Не сможешь. Я всё равно убью тебя, воровка. Но перед этим ты расскажешь мне, откуда так много обо мне узнала и кто заказал тебе мой амулет. Потому что никто не стал бы шантажировать меня жизнью дорогого мне человека, если бы не знал настоящей цены этого камня.

Сердце готово было пропустить удар от слов Дейрана, но я усилием воли заставила его биться как полагается. Не до сантиментов сейчас совершенно. Для начала хотелось бы просто выжить, а дальше как пойдёт.

Не дожидаясь новых сюрпризов от непрошенно проснувшейся чувственности, я наконец-то обнажила своё оружие: два кинжала, один более крупный и с небольшой гардой, отнятый мною у кого-то из стражников Ле’Куинда при побеге, а другой — изящный и скромнее по размеру, тот самый, что я брала с собой при подмене Алиан. Другого оружия, а именно более привычных мне парных, совершенно идентичных кинжалов, к сожалению, у меня при себе не было: они дожидались моего возвращения в Валессе.

Впрочем, это вовсе не означало, что меня ожидал неминуемый проигрыш. Хотя постараться для победы определённо пришлось бы.

Не заставляя Дейрана больше ждать, я перестала отступать и даже наоборот, сделала несколько шагов вперёд, выставляя кинжалы перед собой для защиты: левый с гардой взяла обратным хватом и подняла выше, почти на уровень глаз, а второй оставила около талии. И граф, несомненно чувствовавший за собой превосходство в длине оружия и силе, бросился ко мне навстречу, стремительно сокращая дистанцию, которую я с таким усердием старалась выстраивать.

Я знала, что он не станет бить насмерть с первого же удара. Сам ведь сказал, что у него ещё есть ко мне вопросы, а получить ответы от мертвеца совершенно не представлялось возможным. Значит, мне следовало ожидать атаки по конечностям, ногам или рукам. И в этом предположении я не прогадала.

Гарда кинжала в моей левой руке поймала удар Ле’Куинда, сдерживая его атаку, направленную на плечо, и всё же мощь его выпада была слишком сильна, чтобы я могла извернуть руку и тем самым заставить графа выпустить провернувшийся меч. Хватило с меня и того, что моя ладонь удержала мой собственный нож и не позволила мужчине напрочь выбить его из моей руки. Собравшись с силами, я отбросила меч Дейрана в сторону и стремительно сократила дистанцию между нами, атакуя его своим правым, более коротким клинком в область груди, взрезая пуговицы его камзола, разрывая рубашку и царапая его кожу до первой крови.

Я не собиралась серьёзно ранить мужчину своим ударом. Моей целью было всего лишь обнажить амулет, по обыкновению графа скрытый под несколькими слоями одежды, и мне повезло, что удалось осуществить этот замысел с первой попытки. Всё такой же ярко-голубой опал приветственно сверкнул на меня из-под разорванной рубашки Ле’Куинда, призывая немедленно броситься вперёд и схватить его во что бы то ни стало, но тут мою спину расчеркнули предупредительные мурашки, и я резко ушла вправо, прямо под предплечье мужчины, намеревавшегося схватить меня свободной рукой, раз я осмелилась подойти так близко к нему по доброй воле.

Впрочем, был ли у меня выбор, если моё оружие было создано для чрезвычайно короткой дистанции? Мне всё равно предстояло рисковать попаданием под удары графа не один десяток раз, чтобы добраться до заветного амулета. Теперь, когда я выдала своё намерение присвоить опаловую драгоценность, несмотря на угрозу Дейрана меня убить, он будет защищать этот камень намного яростнее, нежели прежде. И едва ли позволит мне так просто подойти достаточно близко для повторной попытки его стащить.

Я отскочила в сторону и вновь приняла то же самое защитное положение, что и прежде, немного отклоняясь назад. Ле’Куинду снова пришлось брать на себя инициативу и атаковать меня, однако на сей раз он не сделал той же ошибки и не позволил мне поймать его гардой, целясь в правую руку, где лежал клинок, которым я не была способна защититься, как раньше. Теперь я была вынуждена ловить удар меча лезвием кинжала и перенаправлять его вверх от себя, вот только, сосредоточившись на клинке мужчины, я пропустила его атаку ногой, прилетевшую мне в живот, отчего я потеряла равновесие и всё-таки упала на спину, поверженная противостоявшей мне грубой силой, многократно превосходившей мою собственную.

Повезло, что удалось быстро сориентироваться и перекатиться назад, потому что уже совсем скоро на то место, куда я упала, прилетел новый удар оружия графа, промедливший на доли секунды и лишь потому не попавший по моему телу.

Сделав вид, будто не придаю совершенно никакого значения успешному выпаду Дейрана, я снова заняла всё ту же позицию и приготовилась защищаться, выжидая момент и намереваясь броситься к амулету в тот самый миг, когда мой противник допустит малейшую ошибку и откроется моему броску хоть ненадолго. Однако в следующие минуты добиться этого мне, к сожалению, пускай и ожидаемому, так и не удалось. Мужчина больше не рисковал так явно, защищая собственную шею усерднее, нежели пытался меня атаковать, хотя и не останавливал своего натиска ни на одну секунду, не давая мне передышки. Я по-прежнему защищалась от него кинжалами и следила за движениями его тела, не собираясь доставлять ему удовольствия вновь видеть меня поверженной на землю, но, признаться, делать это было весьма сложно с вуалью на глазах, значительно затемнявшей для меня поле нашей битвы.

По большей части, никто из нас не уступал сопернику в мастерстве и у каждого были отличные шансы на победу, хоть мы оба сейчас ощутимо сдерживались, не позволяя собственной силе раскрыться в полном её проявлении и решить исход поединка одной особенно мощной атакой. Ле’Куинд избегал тех ударов, которые могли бы стать для меня смертельными, пока ещё не отказываясь от своего желания разговорить меня. Я же не хотела значительно ранить его в ответ, пускай даже это не было чем-то запретным по заветам Ирры. Во-первых, вызвать у него серьёзные травмы было исключительно непрактично с точки зрения моих дальнейших планов. К тому же я не горела особым желанием выслушивать от Раама язвительные обвинения по поводу моей небрежности, когда сумела бы наконец-то освободить его от влияния амулета Амелии. А во-вторых… Во-вторых, я и сама не могла объяснить, почему, но мне хотелось как можно меньше навредить Дейрану. Со мной такое было впервые за всю историю моих многочисленных сражений, и я отказывалась сейчас об этом задумываться, стараясь как можно внимательнее сосредоточиться на движениях графа, которые, несмотря на свою сдержанность, по-прежнему оставались для меня опасными.

Впрочем… Они стали бы куда менее опасными, если бы мне удалось обезоружить моего противника, не так ли?

Недолго поколебавшись, я решила рискнуть: отскочила в сторону от мужчины и, к его предполагаемому удивлению, спрятала в ножны крупный клинок, оставив в правой ладони лишь более мелкий, без гарды. Его я легонько крутанула, сменив хват в руке на обратный, и отклонилась от своего противника, намереваясь спровоцировать того на атаку. Ле’Куинд определённо должен был задуматься, какого результата я надеялась добиться таким безрассудным действием, однако в пылу битвы его замешательство едва ли успело проявиться, ведь он тут же снова бросился ко мне со своим мечом, вынуждая меня обороняться.

Первые несколько ударов пришли не так, как было нужно, и я блокировала их клинком или уклонялась, выжидая тот самый, который позволил бы мне обрести преимущество над графом. И он произошёл уже скоро: мужчина занёс руку с мечом почти над головой и атаковал меня рубящим ударом сверху вниз, рассчитывая, что я не смогу защититься от такой мощной атаки.

Однако на этот раз я не попыталась увернуться или выставить клинок вперёд. Вместо этого я выпрямилась, словно пружина, подставляясь под удар вражеского меча и не позволяя тому развить достаточную для неодолимой атаки скорость, а затем перекрестила предплечья перед собой таким образом, что правая рука теперь находилась поверх левой, а остриё кинжала смотрело в сторону левого кулака, образовывая своеобразный незамкнутый треугольник.

Есть!

Запястье Ле’Куинда по инерции пронеслось вперёд, заходя за мой клинок и тем самым попадая в подготовленную мной ловушку. Я резко свела кисти рук друг к другу, через боль от удара останавливая движение Дейрана в пересечении своих предплечий, а затем схватилась левой ладонью в перчатке за лезвие своего кинжала, тем самым запирая кулак мужчины вместе с его оружием в моих руках.

Оставалось только резко потянуть его на себя, одновременно с этим уходя немного в сторону от удара… Заставить мужчину выронить оружие от ужасной боли в запястье или, если вздумает упираться, сломать его кости и всё равно вынудить избавиться от меча, чтобы вырваться из захвата.

Вот только вместо того, чтобы сопротивляться, Дейран добровольно начал двигаться в мою сторону, стоило мне потянуть его на себя, не то инстинктивно предчувствуя, что так будет лучше, не то разгадав мою тактику и мешая мне провернуть мою затею. И когда он оказался ко мне совсем близко, наклонившись и вытянув руку вперёд, я вдруг догадалась, чего именно он добивался.

Он хотел снова сбить меня с ног.

И у него это получилось.

Мужчина сильно толкнул меня плечом, заставляя меня потерять равновесие и пошатнуться назад, а затем, извернув зажатую в моих импровизированных тисках руку, ударил меня мечом прямо под колени, обрушивая моё тело на деревянные доски склада.

О, Таящийся! Повезло, что атака графского оружия случайно вышла не лезвием, а плашмя, и мои ноги лишь только подкосились от боли, а не оказались разрезаны пополам. Правда, пальцы мои во время падения разжались сами собой, и лежавший в ладони клинок вылетел из неё куда-то в сторону, оставляя меня беззащитной под новым ударом вражеского меча.

А он не заставил себя долго ждать. Выпрямившись над моим распластанным на полу телом, Дейран с той же непреклонной серьёзностью в глазах занёс надо мной своё оружие и приготовился исправить свою досадную оплошность, пригвоздив меня к полу так, чтобы я больше не посмела служить ему помехой. На секунду, нет, на крохотную долю мгновения мне захотелось выставить руки перед собой и закричать, чтобы он остановился, заставить его смутиться моего голоса и прекратить свои атаки, пока он в замешательстве не сорвёт все ткани, укрывавшие моё лицо, и не признает во мне свою похищенную виконтессу.

Но в то же время моя спина вдруг сотряслась целой россыпью предупредительных мурашек, и я немедленно поняла, что именно мне нужно было делать.

Как именно мне нужно было двигаться, чтобы спастись от следующей атаки Ле’Куинда.

Лишь благодаря своей природной интуиции, я наугад извернулась ровно так, чтобы меч только немного оцарапал мою спину вместо того, чтобы пробить насквозь моё правое плечо, в которое, как оказалось, метил граф. Воспользовавшись сложившейся заминкой, я дотянулась до спрятанного ранее в ножны кинжала и махнула рукой в сторону щиколоток Дейрана, заставив того предположить, что я хотела ранить его, и потому отскочить немного в сторону, давая мне возможность откатиться и подняться на ноги. Следующая атака, впрочем, прилетела в меня почти незамедлительно, но я сумела отразить её кинжалом и тут же отпрыгнула, предусмотрительно сохраняя дистанцию, на которой граф больше не смог бы меня достать.

Ох, ещё бы чуть-чуть… И у меня определённо возникли бы проблемы куда сильнее этой царапины.

Нет, Ниса, недаром ты так восхищалась его техникой, когда наблюдала его тренировки в замке. В открытом бою ты его не возьмёшь, по крайней мере, не сейчас, когда в твоём арсенале не осталось ничего из уловок Ирры, которые давали тебе преимущество в таких ситуациях.

Что ж… Хорошо, что у меня осталась последняя лазейка на крайний случай. И пожалуй, этот случай уже можно было назвать именно таким.

Я начала отступать в сторону от графа, делая вид, что собираюсь атаковать его и обхожу по кругу, чтобы занять более выгодную позицию. Он пристально следил за мной, опустив меч в сторону, потому что знал, что при такой дистанции между нами вполне успеет его поднять, независимо от того, что именно я собиралась предпринять.

Вот только едва ли он ожидал, что стоит мне оказаться на одной прямой с лестницей, ведущей на второй этаж, как я немедленно рвану туда со всей скоростью, на которую была способна, лишь на первый взгляд загоняя себя в ловушку, но на самом деле понимая, что именно там было сокрыто моё единственное спасение.

— А ну, стой! Я с тобой ещё не закончил! — раздался сзади приказ Дейрана, немедленно пустившегося в погоню, однако я даже не подумала обернуться и уж тем более подчиниться его команде.

Конечно, мужчина и сам понимал, что едва ли чего-то этим добьётся, а потому без промедлений преследовал меня до тех пор, пока я не добежала до второго этажа и не перемахнула с ограждавших его перил на потолочные балки, стараясь забраться как можно дальше в центр помещения.

Только тогда я обернулась назад на своего преследователя, впрочем, не спешившего теперь преследовать меня и далее.

— Думаешь, что сможешь там от меня спрятаться? Зря надеешься, всё равно я тебя достану, — глухим, слегка раздражённым голосом пригрозил Ле’Куинд, однако так и остался стоять на балконе второго этажа.

Едва ли он не решался последовать со мной из страха упасть. Скорее, прикидывал, что именно я могла задумать, если по какой-то причине забралась под самую крышу склада, пускай у меня были и другие, более удачные возможности сбежать.

Сомневаюсь, что хотя бы одна из его догадок оказалась верной. Если только он не заметил, как много сена и сухих ящиков было разбросано на первом этаже в казавшемся хаосе заброшенного здания. Какое их количество было сосредоточено непосредственно около двери, где якобы прятали виконтессу Алиан. И как неуловимо пахло чем-то смутно знакомым от дощатого пола склада.

Но именно здесь, наверху, среди потолочных балок, я припрятала последнюю составляющую, без которой вся моя подготовка была совершенно бесполезной. И теперь очень радовалась тому, что моя предусмотрительность, а вместе с ней и рискованная ночная вылазка на площадку будущей городской ярмарки, оказалась оправданной.

С одной из балок на меня смотрела целая коробка фейерверков, благословлённых жрецами самой Энолы, покровительницы развлечений. И что самое замечательное, для того, чтобы их поджечь, не требовалось даже самой крохотной огненной искры. Мне всего лишь нужно было произнести молитву богине праздников. И даже тихого шёпота должно было быть достаточно для того, чтобы всё вокруг немедленно засияло яркими всполохами радости и счастья.

Или, в случае замкнутого пространства и большого количества легковоспламеняемых предметов вокруг, всполохами дикого, всепожирающего огня, угрожавшего сжечь склад дотла за считаные минуты.

Всё вышло даже лучше, чем я думала. Стоило мне прошептать просьбу Эноле почти одними губами и выбросить коробку вниз, как фейерверки немедленно начали разлетаться вокруг и взрываться яркими вспышками, поджигая все те предметы, которые были разбросаны по первому этажу. Уже через несколько секунд пламя, подхваченное вдобавок нескончаемыми здешними сквозняками, распространилось по складу, пока ещё не слишком сильное, но неминуемо способное уже совсем скоро поглотить всё здание целиком, включая второй этаж и крышу.

Мы с Ле’Куиндом сейчас находились вне опасности: несмотря на порождённое богиней могущество, огонь был неспособен подобраться к нам так быстро, и занимал пока ещё только первый этаж помещения, медленно и неспешно поднимаясь выше. Зато мы с графом оба понимали, что кое-кто уже сейчас отчаянно нуждался в помощи, запертый в одной из комнат в дальней части склада. И у Дейрана больше не оставалось времени на то, чтобы разбираться со мной, если он хотел успеть спасти похищенную виконтессу.

Когда я в следующий раз взглянула на мужчину, в его глазах уже не осталось места справедливому гневу, которым он прежде меня удостаивал. Теперь этот гнев был уже разъярённым и страшным, таким же сметавшим всё на своём пути, как и разгоравшееся под нами всепожирающее пламя. И едва ли мне следовало рассчитывать на милосердие и какой бы то ни было диалог, если бы я случайно оказалась на расстоянии атаки графского меча.

— Отдай мне ключ, и я оставлю тебя в покое, — выплюнул Ле’Куинд, подавляя желание избавить своё графство и себя самого от моего дальнейшего существования, — Можешь валить отсюда ко всем демонам.

Я улыбнулась под своей маской.

Мне не нужны были все демоны. Мне нужен был только один из них.

Я сняла с пояса связку ключей, о которой просил меня Дейран, повертела перед ним, ехидно демонстрируя и будто бы дразнясь, а затем сбросила её на пол первого этажа. Туда, где пламя было не так сильно, чтобы мужчина не слишком пострадал, добираясь до неё. И всё же как можно дальше от комнаты, где была якобы спрятана Алиан.

Ле’Куинд немедленно бросился в сторону лестницы, на ходу убирая ставший бесполезным меч в ножны, однако на одной из верхних ступеней вдруг ненадолго остановился и пристально посмотрел в мою сторону.

От его взгляда меня почему-то кинуло в дрожь. Только не в ту, приятную, от которой у меня обычно встряхивало коленки и сводило внизу живота, так что хотелось как можно сильнее и крепче прижаться к этому мужчине. Нет, совсем нет.

Эта дрожь была холодной, скручивавшей позвоночник тугим узлом и почти заставлявшей кричать от ужаса. Мне стало страшно, невыносимо мучительно, и я бы хотела найти в себе силы отвернуться, вот только их не было, будто Дейран изничтожил их одним лишь прикосновением своего багряного взгляда к моей душе.

На сей раз в его глазах не было ни гнева, ни жестокости, ни ярости. В них не было совершенно ничего, кроме искренности. Открытой, отчётливой, неоспоримой истины, которую мужчина даже не думал скрывать.

— Увижу ещё раз — убью, — медленно, будто бы тщательно проговаривая каждую букву, произнёс мужчина.

И я знала, что он говорил совершенно серьёзно.

Следующая встреча с Дейраном в ипостаси Нисы означала для меня неминуемую смерть.

Оттиснув своё прощальное клеймо в моём сознании, Ле’Куинд бросился дальше по лестнице, будто бы забыв о моём существовании и всецело сосредоточившись на спасении Алиан. Я же, застыв ненадолго против собственной воли, заставила себя встрепенуться и помчалась по балкам на балкон второго этажа, а затем, выбравшись на него, в несколько рывков достигла разбитого окна, сквозь которое не так давно наружу из-под крыши вырвалась ворона.

Дальнейший маршрут я продумала заранее. Мне всего-то нужно было выбраться через окно на небольшой уступ снаружи, дотянуться до водостока, спуститься по нему до первого этажа, а затем обогнуть здание и пробраться через узкое окно под потолком в ту самую комнату, где в представлении Дейрана должна была находиться Алиан. Ничего необычного, подобные физические упражнения были для меня совсем не в новинку.

Только руки сейчас предательски потряхивало, и я пару раз едва не сорвалась, пока пыталась как можно скорее спуститься со второго этажа на землю.

Впрочем, добраться до комнаты, где была заточена виконтесса, я всё же успела вовремя. Как раз в тот самый момент, когда Ле’Куинд, судя по торопливому стуку сапог об пол и лёгкому звону снаружи, примчался к двери в помещение с подобранными ключами. Только освобождать меня он то ли не торопился, то ли почему-то не мог.

— Алиан! Алиан, ты в порядке? — раздался заметно встревоженный голос мужчины.

Всё такой же искренний, как и минуту назад, но уже не содержавший в себе ни ненависти, ни презрения. Взволнованный и напряжённый, но вместе с тем привычно тёплый и текучий, словно горный ручей.

Вот только я всё ещё не могла избавиться от ощущения мертвенного холода, одномоментно пронзившего мой позвоночник в момент обращения графа к моей истинной сущности. Отвращения, которого была достойна я и все те существа, которые в его глазах были мне подобны.

Стоп, не время сейчас для эмоций, Ниса. Нужно поторапливаться, иначе тебе уже скоро доведётся испытать всё то же самое, вернувшееся с новой силой и возможно куда более губительное, чем прежде.

— Дей? — я изобразила удивление, одновременно с этим стаскивая со своей головы капюшон, вуаль и маску, — Что происходит? Что ты тут делаешь?

— Алиан, я вытащу тебя оттуда! — едва ли ответив на мой вопрос, выкрикнул сосредоточенный на моём спасении граф, — Подожди немного, из-за пожара я не могу подобраться к двери!

— Пожара?! — с будто бы настоящим испугом воскликнула я, отворачиваясь от мешка с вещами и наблюдая медленное, тягучее появление дыма из-под дверной щели, которому раньше я не придавала значения.

Следовало поторапливаться ещё и потому, что уже скоро здесь стало бы нечем дышать.

— Не беспокойся! Дай мне пару минут! — попытался успокоить меня Ле’Куинд и тут же исчез, судя по шагам собираясь отыскать рядом хоть что-нибудь для подавления разбушевавшегося у двери огня.

Отлично! У меня как раз будет достаточно времени, чтобы всё успеть.

Первым делом я избавилась от своего единственного кинжала, запрятав его как можно дальше под шкаф. Он больше не был мне нужен, а то и вовсе мог бы привлечь нежелательное внимание, если бы мужчине удалось его заметить. В конце концов, этот нож был частью снаряжения его личных стражей, и граф легко мог бы его узнать.

Затем я отстегнула от костюма капюшон, спрятала в него маску, вуаль и перчатки, а после приложила всё перечисленное к своему бедру и худо-бедно примотала снятым с талии пустым поясом для инструментов. Получилась не слишком надёжная конструкция, но только так я могла сохранить все свои вещи в целости. К тому же я надеялась на то, что уже скоро у меня будет возможность немного передохнуть и перепрятать своё снаряжение в более удачном месте.

Напоследок я надела поверх своего костюма то самое платье, в котором Алиан якобы похитили, благо что оно было длинным и достаточно закрытым, чтобы спрятать моё одеяние под собой. Конечно, я всё равно рисковала, не избавляясь от воровского образа окончательно, но во-первых, у меня уже не было времени переодеваться полностью, а во-вторых, у меня на спине была приметная, хоть и неглубокая рана от графского меча, которая могла бы просочиться кровью на платье, если бы я рискнула её сейчас потревожить сменой наряда.

Единственное, с чем я не могла поделать совершенно ничего — это с ботинками. Расставаться с ними мне не хотелось ни в коем случае, всё-таки они были выполнены хорошим Валесским мастером из дорогой кожи специально для меня, и вторые такие я смогла бы добыть для себя очень нескоро. Так что я решила понадеяться, что моя обувь будет последним, на что Дейран станет обращать внимание при вызволении меня от похитителей.

Что ж, теперь к новой части спектакля я оказалась полностью готова. И вовремя, ведь из-за двери снова послышался голос Ле’Куинда:

— Алиан, я здесь! Сейчас, я попробую до тебя добраться!

Попробует? Неужели пожар вышел настолько сильным, что он не может даже подойти к двери, не то что потратить время на поиск нужного ключа в целой связке, которую я специально сделала довольно большой?

О, Таящийся. Кажется, я всё-таки немного перестаралась. Такими темпами граф не только меня не спасёт, но и сам задохнуться успеет. И если мои неглубокие познания об экзорцизме являются верными, вместе с ним погибнет и Раам, неспособный выбраться из тела Дейрана и сбежать в безопасное место.

Нет-нет, я не могу позволить погибнуть кому бы то ни было из этих двоих!

Новый план!

— Дей, тут есть окно! Мне кажется, я могла бы выбраться через него, если ты поможешь мне снаружи! — предложила я, понимая, что с лёгкостью справилась бы и сама, если бы это вдруг потребовалось.

— Тогда мне придётся оставить тебя одну! Я не могу так с тобой поступить! — отказался упёртый Ле’Куинд, и тут же зашёлся кашлем от дыма, всё сильнее проникавшего в его лёгкие с каждой секундой в этом пожаре.

— Если ты этого не сделаешь, мы оба тут погибнем! Доверься мне! — я сделала вид, будто тоже закашлялась, и нетерпеливо и даже немного жалобно прибавила, — Пожалуйста!

Совсем недолго из-за двери раздавалось лишь только молчание, звучавшее для меня куда громче треска разошедшегося пожара, а после Дейран всё-таки ответил, своими словами заставив меня облегчённо выдохнуть:

— Хорошо! Пока попробуй найти, на что ты сможешь встать, чтобы дотянуться до окна! Я скоро буду!

И мужчина почти немедленно исчез, убегая от двери так быстро, как только был способен, чтобы не вынуждать меня оставаться в одиночестве хотя бы одну лишнюю секунду.

Я послушалась совета Ле’Куинда и стащила с ближайшей полки какой-то полупустой ящик, забравшись на который терпеливо уставилась в окно в ожидании графа. Тот появился из-за угла уже совсем скоро и, не сбавляя своего темпа, побежал в моём направлении, вглядываясь в окна, чтобы ни за что не пропустить именно моё.

Даже отсюда дыхание Дейрана казалось ужасно тяжёлым. Всё-таки он был вымотан нашим сражением, хоть и не показывал это мне, пока я оставалась его противницей. Да и нагрянувший следом пожар никак не способствовал восстановлению его потраченных сил. Если бы мужчина не был ранен своим жертвоприношением, то наверняка выглядел бы сейчас намного бодрее, однако не столь давняя кровопотеря до сих пор накладывала жестокий отпечаток на его выносливость.

— Дей, сюда! — закричала я, привлекая его к своему окну, и граф, услышав мой голос, отринул свою слабость и тут же ускорился, словно мои слова прозвучали для него благословением одной из Шести, а не зовом о помощи обычной смертной виконтессы.

Далее всё завертелось с невероятной скоростью. Мужчина пододвинул к стене стоявший неподалёку ящик и забрался на него, чтобы лучше видеть меня и управлять своими действиями, а затем распахнул окно и схватил меня за руки, одновременно с этим требуя, чтобы я подпрыгнула. Я послушалась его и тут же почувствовала, как Дейран сильно тянет меня к себе, немного болезненно, но достаточно терпимо, если учитывать, что он якобы спасал меня от пожара. Я старалась всячески ему помогать, подталкивая собственное тело ему навстречу, и, наконец, свесилась наружу примерно наполовину, что позволило мужчине сделать последний рывок и, подхватив меня под грудь и бёдра обеими руками, вызволить меня из комнаты, где я была якобы заперта своими похитителями.

Находиться в руках Ле’Куинда спустя столько времени было непривычно, но, бесспорно, приятно и всё так же тепло, как и раньше, даже несмотря на странное положение, в котором он удерживал меня после спасения. Под кожей в тех местах, где Дейран касался моего тела, вновь зародились игривые пламенные огоньки, которые на этот раз совсем не раздражали меня своим неуместным появлением, а даже, напротив, обрадовали меня и несколько притупили ощущение холода, которое с самого момента нашего сражения не покинуло мои нервы и кости. Впрочем, этот миг удовольствия не продлился долго: освободив меня из заточения, мужчина отшатнулся на несколько шагов назад, оказываясь на безопасном расстоянии от здания, по большей части уже охваченного быстро распространившимся пламенем, и бережно, словно дорогую статуэтку, поставил меня на землю.

Только руки его, вопреки обыкновению, совсем не спешили меня отпускать, с необычайным трепетом и даже благоговением обхватив меня за спину и крепко прижав моё тело к графской груди, ходившей ходуном от очевидной усталости. Я и сама дышала тяжелее обычного, всё ещё не до конца осознавая, что наконец-то спустя столько времени сумела вновь оказаться рядом с Дейраном, к чему так усердно стремилась с самого момента нашего расставания. Я даже совсем позабыла удивиться его обычно сдерживаемому порыву касаться меня, и просто расслабленно уткнулась лицом в его одежду, наслаждаясь привычным запахом Акросских гор, который не смогли исказить ни ожесточённая битва, ни яростный пожар, с которыми Ле’Куинду совсем недавно пришлось столкнуться.

Я не знаю, сколько времени прошло, пока я растворялась в этих объятиях подобно молоку в стакане горячего чая. Для меня, а может быть, и для Дейрана, на какой-то срок время и вовсе не то остановилось, не то перестало иметь какое бы то ни было значение. Удивительно, но сейчас я испытывала немалое облегчение и в некотором роде даже признательность мужчине за избавление меня от угрозы гибели, несмотря на то, что пожар на самом деле не представлял для меня ровным счётом никакой опасности. Куда сильнее меня напугал его тяжёлый, откровенно презрительный и безжалостный взгляд, которого теперь уже больше не существовало, и все леденящие воспоминания об обещании Ле’Куинда меня убить без остатка выжигало тепло и забота его же собственных трепетных прикосновений.

Меня даже почему-то не особенно волновал амулет, до которого я так старалась добраться последние несколько дней. Стоило мне подумать о том, чтобы поднять руки и дотянуться до цепочки, как ладонь графа на моей спине тихонько шевелилась, с необычайной лаской поглаживая и успокаивая меня, и я тут же поддавалась этому расслабляющему ощущению, словно утверждавшему, что у меня будет ещё достаточно времени для того, чтобы разобраться с камнем и связанным с ним контрактом. Что освобождение демона вполне могло подождать ещё немного, и что мне правда хотелось побыть наедине с Дейраном, пока слуга Темнейшего крепко спал где-то в глубине графской души и не мог не только помешать нам, но и вовсе подсмотреть за тем, чем мы с этим мужчиной сейчас занимались. И даже эти простые, совершенно невинные объятия я ни за что на свете не хотела бы делить ни с кем, кроме Дея, продолжая всё так же растворяться в них день за днём, год за годом и вечность за вечностью…

Что… Что это такое со мной происходит? Почему я вообще сейчас думаю о чём-то подобном? И что самое главное, почему не хочу переставать всё это чувствовать?

Нет, Раам не мог быть прав. Этот подлый ехидный змей просто ни за что не мог быть прав!

Я ни за что, ни в коем случае не могла влюбиться в демонова Дейрана Ле’Куинда!