Кошка из Валесса. Игра теней

Эпилог

Эпилог

30 лет спустя

Небо над Легердом, столицей Акроса, сегодня было затянуто густыми, серыми тучами, из-за которых далёкое полуденное солнце едва дотрагивалось до покрытых наледью крыш и ничуть не согревало собравшихся на площади горожан. Впрочем, люди от этой прохлады вовсе не унывали, ведь такая погода для горной весны была совершенно обычной, и потому они предусмотрительно облачились в нарядные тулупы и шапки. А вдобавок периодически подносили к губам чашки с благословлённым Энолой горячим вином, которое не только согревало их изнутри, но ещё и приводило в весёлое расположение духа, в этот особенный день совершенно не лишнее.

Ведь всё-таки на Касэте и, в частности, в Акросе сегодня был большой и радостный праздник. День Охоты, как его называли официально. Или День Освобождения, как его окрестили в народе. По традиции в Легерде этот праздник всегда отмечали с особым размахом, прямо на главной площади, где было достаточно пространства, чтобы вместить добрую половину жителей города. С одной стороны этой площади возвышался величественный графский дворец, богато украшенный лентами, стрелами и прочими символами развернувшегося в Коалиции праздника, а с трёх остальных её окружали дома наиболее знатных и богатых жителей этого города, точно так же нарядившиеся в честь Дня Охоты.

В центре же главной площади стояла великолепная белая статуя, олицетворявшая собой женщину, которой и был посвящён весь сегодняшний день. И вокруг которой даже спустя столько лет не утихали обсуждения и споры жителей всей Коалиции, ведь ни один человек при всём желании не мог остаться равнодушным по отношению к ней.

У этой женщины было много имён, и в то же время не было истинного, словно она специально укрыла его от людей. В разных частях Касэта её называли совершенно по-разному: Освободительница. Охотница. Вознесённая. Владычица кошек. Танцующая с клинками.

Последнее имя, судя по всему, и стало вдохновением скульптора, изготовившего изображение этой женщины, украшавшее площадь перед замком Ле’Куиндов: босоногая и облачённая в роскошное платье, она танцевала какой-то экзотический танец, ловко прикрывая своё лицо от свидетелей лихим веером смертоносных кинжалов. Впрочем, и кошкам, которым эта женщина покровительствовала, на статуе тоже нашлось своё место. Правда, уже не искусственным, а живым и громко мурлыкавшим, собравшимся вокруг скульптуры, словно что-то незримое тянуло их к ней.

Хотя, быть может, причина этого притяжения крылась не в чём-то таинственном, а в многочисленных мисочках с рыбой и мясом, которые ради своей богини почитавшие её жители Легерда оставили у подножия великолепного изваяния.

Среди столпившихся на площади горожан особенно ярко выделялась маленькая суетливая девочка, белокожая и черноглазая, как все дакрасцы, да к тому же одетая в пёстрый наряд кочевников. Она стояла рядом со своей бабушкой и беспрестанно дёргала ту за юбку, задавая десятки вопросов, на каждый из которых она искренне желала узнать ответ. И её бабушка, пускай и явно утомлённая неугомонностью своей юной внучки, всё же с улыбкой объясняла той любые интересовавшие её вещи, поскольку Танцующая, которой был посвящён этот праздник, всегда благословляла любопытство людей.

— Бабушка, а почему тут стоит эта тётя? — задала свой очередной вопрос девочка, указав пальчиком на статую в центре площади, игриво взиравшую на собравшихся у её подножия людей из-под своих полуприкрытых век.

— Ох, эта история тянется из далёкого прошлого, моя милая, — с неизменной терпеливой улыбкой ответила бабушка, ласково поглаживая внучку по волосам, — Ещё до твоего и даже до моего рождения, почти сто лет назад, на Касэт напали демоны Агрифа, чтобы сеять здесь хаос и разрушения. Тогда Светлейшая и её ангельское воинство вместе с охотниками на демонов победили его и прогнали из нашего мира. Как они тогда думали, очень надолго. Но около тридцати лет назад Агриф снова решил напасть на людей, только на этот раз намного коварнее. Он захватил Акрос, подменив своим демоном Высокого графа из рода Ле’Куиндов. И тот стал творить зло над своим народом, которое однажды должно было распространиться на весь Касэт.

В глазах девочки отразился самый искренний детский испуг, который только можно представить, и она посмотрела на бабушку, чтобы найти в ней спокойствие и уверенность.

— Не переживай, моя милая. Этого так и не произошло, — оправдав надежды своей подопечной, ласково продолжила историю пожилая кочевница, — Ведь когда у жителей Акроса уже почти не осталось надежды, в замке их графа словно из ниоткуда появилась Охотница. Обычная человеческая женщина, у которой сохранились тайные знания по истреблению демонов. Она в одиночку смогла отразить нападение Агрифа и прогнать его слуг назад в Нижний мир, за что сами боги оказались ей благодарны. Они предстали перед ней лично, чтобы сказать ей спасибо за защиту мира людей, и тогда её с первого взгляда полюбил сам Ирра, владыка теней. Полюбил так сильно, что вознёс её над остальными людьми и отдал ей ровно половину своей собственной силы, сделав её своей супругой и одной из Семи. Чтобы она вечно продолжала защищать нас, простых людей, и охотилась на любое зло, которое придёт на Касэт.

Бабушка улыбнулась девочке и с любовью погладила её по плечам, а затем обратила свой взгляд на скульптуру и завершила рассказ:

— И поэтому-то её статуя стоит здесь, моя милая. Когда-то Охотница спасла жителей этого графства от вторжения демонов. И за это они будут вечно ей благодарны.

Со стороны замка Ле'Куиндов вдруг прозвучал торжественный горн, и шум на площади под его громогласностью начал стихать, ведь все люди как один обратили взоры на пёстро украшенный постамент, возведённый специально для праздника у дворцовых ворот. По его ступенькам с благородной аристократической статью, но в то же время совсем без высокомерия, поднялся мужчина, на чьей голове даже под пасмурным небом заметно переливался венец Высокого графа. По плечам этого мужчины ниспадали роскошные светло-золотистые волосы, украшенные мелкими косами и сверкающими драгоценностями, а его глаза редкого багрового цвета тепло улыбались собравшимся перед ним горожанам.

Говорят, Его Высочество Орвен Ле’Куинд был удивительно похож на своего отца во времена его молодости, давно уже оставшейся в прошлом.

Следом за Высоким графом, которому по традиции нужно было произнести благодарственное слово Освободительнице, на постамент поднялась и вся его многочисленная семья. Его супруга, которая вела за руку их совсем юную дочь и по совместительству будущую наследницу акросского престола. Его младший брат и ещё более младшие сёстры. Наконец, его мать, не спускавшая восхищённого взгляда со своего взрослого сына, для которого это был первый выход к подданным в роли их полновластного лидера.

Последним же на постамент взошёл прежний Высокий граф, который когда-то в прошлом успел побыть и Верховным. Дейран Ле’Куинд, которого жители Акроса, несмотря на недавнюю передачу титула сыну, с любовью и преданностью именовали не иначе как Его Высочество и даже Его Верховенство. Ведь несмотря на то, что его правление оказалось омрачено вторжением демонов, впоследствии он сторицей отплатил своему народу за его терпение и понимание в тяжёлые годы. И именно его руководство принесло в это уединённое горное графство небывалое процветание и развитие.

— Дорогие жители Акроса! Мои верные и преданные друзья! А также все те, кто посетил наши земли в качестве гостя! — зычно произнёс Его Высочество Орвен, подошедший почти к самому краю постамента, чтобы быть как можно ближе к народу, — Я сердечно благодарю вас за то, что вы все собрались сегодня на этой площади, чтобы разделить друг с другом и с нашей семьёй этот по-настоящему особенный день! День, когда мы хотим поблагодарить нашу Освободительницу и воздать ей почести за наше спасение от нашествия демонов! А также, с вашего позволения, поблагодарить ещё и моего дорогого отца за то, что он стойко перенёс выпавшие на его долю невзгоды и сделал Акрос величайшим графством во всей Коалиции! Я бы хотел…

Владыка Акроса продолжал говорить что-то ещё торжественное, доброе и невероятно скучное, поэтому маленькая любопытная кочевница уже скоро совсем перестала слушать его слова, вместо этого сосредоточив свой не по годам внимательный взгляд на графской семье, замершей на постаменте в отдалении от Его Высочества.

И потому не было совершенно ничего удивительного в том, что через какое-то время она вновь принялась нетерпеливо дёргать многострадальную юбку своей бабушки, чтобы ещё раз показать пальцем на статую и задать пожилой кочевнице новый вопрос:

— Бабушка! А почему тот старый дядя на сцене так странно смотрит на эту тётю?

В спальне одного из богатейших особняков Легерда, окна которого выходили прямо на центральную столичную площадь, атмосфера была куда менее торжественной, нежели среди собравшихся ради праздника горожан. Её, скорее, можно было назвать тягучей и почти осязаемой, и разбить её не помогали будто даже распахнутые шторы на высоких позолоченных окнах.

Внутри этой небольшой, но дорого обставленной комнаты сейчас находилось двое людей: на измятой постели расслабленно лежал совершенно обнажённый мужчина, чьи пепельные волосы хаотично разметались по куче подушек. А около широко открытого окна стояла задумчивая смуглокожая женщина, укрывшаяся от проникавшего в спальню промозглого весеннего ветра тонкой шёлковой простынёй, словно её тело до сих пор умело чувствовать холод. Взгляд её по-кошачьи янтарных глаз сейчас был устремлён на улицу, в одну конкретную точку, и она в своём внимании не то забывала моргать, не то ей это просто не было нужно. Пальцы левой руки этой женщины беспокойно перебирали висевшее на её шее золотое кольцо с бриллиантом необычного коньячного цвета, удивительно гармонировавшим с её оливковой кожей. А ещё время от времени она затягивалась дымом от уже почти переставшей тлеть сигареты, которая лежала в её правой руке.

Курить эта женщина всю свою жизнь ненавидела от чистого сердца. Но сегодня был такой день, когда ей это было даже необходимо.

Ведь именно в этот день тридцать лет назад она впервые появилась на пороге замка мужчины, который сейчас стоял на постаменте позади своего совсем уже взрослого сына. И лишь три существа в целом мире истинно знали, почему День Охоты во всей Коалиции из года в год отмечали сегодня.

— О чём задумалась, Кошка? — нарушил мужчина установившуюся в комнате спокойную тишину, с искренним интересом посмотрев на свою сосредоточенную партнёршу.

Та усмехнулась и, наконец, затушила свою сигарету прямо об подоконник, а затем выбросила её наружу и попала ей точно в ближайшую урну.

— До сих пор не могу поверить, что они сделали меня светлой, — не оборачиваясь, поделилась со своим собеседником женщина, сильнее запахиваясь в простыню, — Меня-то! Воплощение преступности и азарта!

— А ещё охоты, боевых искусств, целеустремлённости и решительности. И, конечно, не забывай о кошках. Кошек все любят, — беззлобно улыбнулся мужчина, словно пытаясь подбодрить свою отрешённую партнёршу.

Та, впрочем, от его слов едва ли повеселела, продолжая неотрывно наблюдать за постаментом на площади. И тогда он непривычно для себя глубоко вздохнул, а затем растворился чёрной дымкой и уже через мгновение возник прямо за спиной своей собеседницы, заключая её в крепкие, заботливые объятия и безошибочно находя своими янтарными глазами ту точку, куда всё это время смотрела она.

— Ты в порядке? — поинтересовался мужчина, — Всё-таки это первый раз, когда ты решилась увидеть его с вашей последней встречи. Для смертных успело пройти уже много лет.

— Да, — рассеянно кивнула женщина, по-прежнему не отпуская кольцо на собственной шее, — Просто я не думала, что спустя столько времени он будет смотреть на меня… Вот так.

Догадавшись, о чём именно говорила его собеседница, мужчина проследил за взглядом стоявшего на постаменте графа Ле’Куинда, направленным точно на статую в центре площади, а затем опустил подбородок своей женщине на плечо и спокойно поинтересовался:

— Уверена, что не хочешь с ним поговорить?

— И что я ему скажу? — наконец-то улыбнулась и вполоборота повернулась к своему собеседнику женщина, встречая своим янтарным взглядом его точно такой же, — Привет, Дей. Это я, твоя давно забытая бессонная ночь, которой ты предложил своё имя и сердце. Не постаревшая ни на день с нашей с тобой последней встречи. И ставшая богиней вместо того, чтобы выйти за тебя замуж. Так пойдёт?

— Хочешь, наложу на тебя иллюзию старости? — плутовато поинтересовался мужчина, игриво улыбнувшись своей партнёрше, — Или на него — иллюзию молодости? Чтобы вы лучше подходили друг другу.

— Не будь таким Раамом, — смешливо закатила глаза она в ответ на предложение обнимавшего её собеседника, легонько ударив его кулаком по плечу.

Тот от нахлынувших от него с этим именем воспоминаний лукаво сощурился, словно испытал глубокое удовлетворение от погружения в прошлое, а затем прижал свою женщину к себе ещё крепче и зарылся носом в копну её чёрных волос где-то над ушком.

— Думаешь, он действительно верит в эту байку про охоту на демона? — поинтересовался у своей партнёрши мужчина, — И про то, что ты действительно спасла от него весь Касэт?

— Твоими стараниями, теперь все в неё верят, — усмехнулась ему в ответ женщина, прижимаясь спиной к его поджарому телу, — Не заставь ты Аги согласиться на это условие в обмен на уничтожение его камня, понятия не имею, как бы ты объяснил своё решение отдать смертной половину собственной силы.

— Как будто мне когда-либо требовалось перед кем-либо объясняться, — горделиво осклабился мужчина, одновременно с этим поглаживая свою собеседницу по прикрытому тонким шёлком бедру, — Так всё-таки, Ниса. Верит или нет?

— Не знаю, Ир. Я правда не знаю, — пожала плечами женщина, подаваясь навстречу нежной ласке мужчины, — Но если да… То пускай лучше оно так и остаётся.

Её собеседник продолжил поглаживать её укрытую тканью бархатистую кожу, а сама вновь она задумчиво посмотрела в окно, без труда отыскав глазами человека, которого они сейчас обсуждали, и неожиданно для себя поделилась:

— К тому же он, судя по всему, счастлив, даже несмотря на прошлое. Посмотри, у него всё-таки появилась семья. Дети. Внучка…

— Ты об этом так переживаешь, любовь моя? — мужчина по своему обыкновению растворился чёрной дымкой у неё за спиной, а затем возник уже спереди, глядя на неё слегка сверху вниз, впрочем, совсем без надменности, и пояснил свой вопрос: — О том, что у нас с тобой нет детей?

Женщина задорно усмехнулась, словно её собеседник порядком её позабавил, а затем дотронулась ладонью до его обнажённой груди и будто в который раз проверила, что под его рёбрами никакое сердце не билось. Ведь у него его попросту не было.

— Ты древняя сущность, которая даже не помнит момента собственного рождения. А я смертная, которой ты подарил часть себя. У нас с тобой по определению не могло быть детей, и я всегда это понимала. Я радовалась своему бесплодию и вообще не хотела детей, думая, что они только орут и мешают, — женщина вновь посмотрела в окно и с неожиданно тёплой улыбкой оглядела столпившихся на площади торжествовавших людей, которые уже дослушали речь своего правителя и занялись своими праздничными делами, — Но ты мне всё-таки их подарил. Ты подарил мне всё человечество, Ир. Его дух приключений и его зов охоты. Его азартные мысли, стремления и безумные цели, которых все эти люди мечтают достичь. И чувствовать их желания внутри себя оказалось… Ужасно приятно. Как будто я, ангелов мне в печёнки, люблю всех этих проходимцев и сволочей.

Мужчина кивнул, прекрасно понимая, о чём она ему говорила, ведь то же самое ощущение он испытывал каждый день своей почти бесконечной жизни. А затем его взгляд упал на беспокойные пальцы его партнёрши, до сих пор перебиравшие украшение на её шее, и поэтому его рука мягко накрыла их, успокаивая суету их движений.

— Может быть, тогда хотя бы вернёшь Ле’Куинду это кольцо? Оно тебе, конечно, очень идёт, да и стоит дороже твоей собственной статуи… — усмехнулся мужчина, заметив грозную искру в глазах своей собеседницы, — Но, насколько я знаю, люди обычно так делают, когда отпускают друг друга.

Та в ответ покачала головой из стороны в сторону, а затем всё-таки расслабила руку под лаской своего партнёра и позволила прохладе кольца лечь на свою смуглую грудь.

— Ты же знаешь, что я ношу его не потому, что однажды собираюсь надеть, — пояснила она, поднимая мужскую ладонь к своей щеке и наслаждаясь её странной, нечеловеческой теплотой, которая давно уже стала родной для неё, — И не потому, что жалею о выборе, который когда-то сделала.

Женщина взглянула в самую глубину янтарного взгляда своего партнёра, невольно улыбаясь собственному далёкому отражению, которое бережно хранила чёрная бездна мужских зрачков, и то будто бы улыбнулось ей в ответ, полное неизменного лукавства и гордости.

— Я ношу его, чтобы помнить о прошлой себе. О Кошке из Валесса, Посвящённой Таящегося в тенях. Которой я так и не перестала быть даже спустя все эти долгие годы. И которую никогда не хочу отпускать, — пояснила она своему собеседнику, внимательно ловившему её искренность, из всех существ этого мира доступную лишь ему одному.

Так что услышав привычно честный ответ, мужчина понимающе и тепло улыбнулся, а затем недвусмысленно наклонился к своей партнёрше, которая охотно потянулась навстречу его поцелую, такому же искреннему и откровенному, как и сказанные ею слова. Одному из тех поцелуев, от которых она, даже превратившись в богиню, не перестала пьянеть.

Ручка двери в спальню плавно опустилась вниз, однако тут же поднялась обратно. Затем снова дёрнулась, уже намного более резко, а спустя какое-то время бешено заходила туда-сюда, будто кто-то пытался вырвать её из двери. В которую вдруг неистово заколотили снаружи, может быть, даже руками и ногами одновременно, вместе с этим издавая чудовищно гневные крики:

— Эй! Кто это там такой умный закрылся! А ну-ка, быстро открыли мне дверь! Я сейчас охрану сюда позову!

Услышав появление истинного хозяина спальни, его незваные гости ненадолго разорвали свой поцелуй, лукаво взглянув друг другу в глаза, а затем, словно его угроза совершенно не заставила их испугаться, вернулись к своему излюбленному занятию, которое с каждой секундой становилось всё более страстным. Их взгляды хмелели, их дыхания учащались, их руки блуждали по телам друг друга всё хаотичней…

И тут, наконец, дверь комнаты с грохотом распахнулась, гневно выбитая ногой влетевшего внутрь спальни виконта, разодетого в бархат и драгоценности в честь Дня Охоты. А следом за ним в помещение ворвались сразу двое охранников, немедленно обнаживших клинки для нападения на вторгшихся в особняк нарушителей.

Вот только в спальне, несмотря на недвусмысленно смятую постель и разбросанную одежду, уже не было ни единого человека. Только странная полупрозрачная дымка, похожая на тень тумана, клубилась у широко распахнутого окна. Да самая обычная чёрная кошка с янтарно-жёлтыми пронзительными глазами сидела на его подоконнике, одним своим взглядом заставив ворвавшихся в комнату застыть и недоумённо переглянуться.

Удовлетворившись замешательством заставших её людей, кошка медленно выпрямилась и потянулась, оставив на подоконнике мелкие следы коготков. А затем, горделиво махнув своим тонким хвостом, она развернулась и выпрыгнула наружу, на небольшой козырёк под окном, по которому немедленно взбежала на самый верх крыши.

Отправляясь навстречу зову своей бесконечной охоты.

Больше книг на сайте — Knigoed.net