Кошка из Валесса. Игра теней

Глава 8. То, чем давно следовало заняться

Глава 8. То, чем давно следовало заняться

О, Таящийся… Будь добр, погаси, пожалуйста, солнце буквально на пять минуточек. А то оно так сильно слепит глаза, что я начинаю всерьёз сожалеть о наличии зрения.

Я лениво перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, тщетно пытаясь закрыться от назойливых лучей, проникавших в мою спальню сквозь полупрозрачные занавески на широком окне. Мне очень хотелось уснуть обратно, провалиться в спокойную безмятежность, которая укутала меня прошлой ночью, и проспать как минимум до наступления нового вечера, выгоняя из тела остатки похмелья. Однако проклятый огненный шар на небе был категорически против этой затеи и упрямо пытался меня разбудить, дотрагиваясь до моей кожи летним Валесским жаром и заставляя подняться с постели хотя бы ради того, чтобы задёрнуть открытые шторы.

Честно говоря, сейчас мне весьма не помешало бы присутствие рядом Раама. Просто чтобы заставить его показать мне свой истинный облик и лишиться возможности видеть солнечный свет, который сегодня особенно сильно меня раздражал.

И кстати говоря о демоне… Куда вообще делся этот не менее наглый, чем солнце, тёмный?

Я приподнялась на локтях и осоловело осмотрелась вокруг. Постель рядом со мной была потревожена, словно Раам и в самом деле провёл какую-то часть ночи в моей кровати, однако сейчас мужчины на ней не лежало. Его не было вообще нигде в моей комнате, как выяснилось немного позже, когда я всё-таки смирилась со своим пробуждением и заставила себя сесть на постели, лениво вспоминая события прошлой ночи.

Судя по мятому покрывалу, Раам оставался в моей кровати ещё какое-то время после того, как я уснула. Может быть, убедившись в моей бессознательности, он предусмотрительно решил уйти в спальню графа, чтобы не позволить тому пробудиться рядом со мной и сразу подумать неладное? Демон пообещал мне, что в этот раз сам разберётся с потерей памяти Дея и что не позволит случиться чему-то плохому… Но клятву честности он мне всё-таки не принёс, а значит, вполне мог и в очередной раз солгать, просто чтобы ненадолго успокоить мои подозрения и выиграть для себя время.

А значит, если Раам всё-таки что-то замыслил и вовсе не собирался решать проблему мирно… О, Таящийся! Мне следовало как можно скорее найти Дейрана.

Я резко вскочила с постели и немедленно об этом пожалела, услышав звон не менее чем сотни торжественных колоколов, отразившийся от стенок моей черепной коробки мучительным эхом и заставивший меня крепко зажмуриться. Дождавшись, пока гул внутри моей головы слегка поутихнет, я прямо босиком, не заботясь о поиске обуви, уже не так торопливо вышла из своей спальни в общую для нас с Деем гостиную, обнаруживая, что и она, к сожалению, была совершенно пустой.

Зато отсюда мне почудился едва разборчивый знакомый голос, который доносился будто бы из-за закрытой двери, что вела на спальную половину Дейрана. Тихонько, пользуясь собственной босоногостью, я прокралась через пространство гостиной и, поддаваясь привычным спинным мурашкам, присела недалеко от прохода, чтобы проделать остаток пути ещё бесшумнее прежнего.

Впрочем, приблизившись к двери чужих покоев, я поняла, что всё-таки немного ошиблась. Голосов на самом деле изнутри звучало два. И пускай они оба принадлежали одному и тому же человеку, я достаточно хорошо выделяла характерные нотки и полутона, чтобы отличать говоривших мужчин друг от друга.

— Когда ты показал мне Алиан, я решил, что ты захотел поиздеваться надо мной. Что это какая-то новая игра, которую ты придумал, чтобы позлить меня и помучить её. Но чем дольше я смотрел на то, как вы с ней общались, тем больше понимал… Тебе правда нравилось проводить с ней время, да?

Голос графа замолчал, и на смену ему немедленно пришёл другой, привычно насмешливый и надменный:

— Мне нравилось обманывать её и притворяться тем, кем я не являюсь, да.

— И всё же ты защитил её, когда на вас напали, — задумчиво возразил Дейран, — Хотя мог просто бросить её и не ввязываться.

— Всегда пожалуйста, — ехидно осклабился Раам, и я отчётливо представила, как его отражение согнулось перед Ле’Куиндом в фальшивом поклоне.

— Почему ты не стал использовать свою силу? Я же знаю, что ты способен на большее, чем просто махать кулаками, — вдруг спросил Дейран.

— И испортить себе всё веселье? — фыркнул демон, — К тому же выдать себя — это последнее, чего я хочу. Потому что тогда тебе наверняка придёт конец, а мне — вместе с тобой.

— Это как-то связано с тем контрактом, который ты мне подсунул? — не дожидаясь ответа, Дейран вздохнул и шумно опустился на кресло, которое, как я помнила, стояло прямо напротив зеркала, — Пожалуй, Алиан была права. Может быть, идея спросить, что тебе от меня нужно, с самого начала была не такой уж и глупой.

— Вот так бы сразу, — хмыкнул Раам, — Не прошло и двух лет.

— Если бы ты изначально не стал пытаться занять моё место, я бы не стал использовать на тебе амулет, — раздражённо напомнил Ле’Куинд, — Между прочим, я получил его благодаря тебе.

— Если бы ты не стал меня запирать, я не стал бы отыгрываться на виконтессе, — язвительно ответил демон, намекая на нашу с ним ночь в замке графа, а затем, более равнодушным тоном, признал, — К тому же амулет я достал случайно. Не то чтобы я планировал дать тебе способ меня подавить.

За дверью установилось недолгое молчание, а я попыталась прогнать из разума остатки вчерашнего кутежа и осознать, о чём конкретно вели беседу Раам с Дейраном.

Похоже, несмотря на слова демона о том, что Дей никак не мог за нами подглядывать, пока его тело находилось под контролем Раама, вчера это правило каким-то образом оказалось нарушено. И, судя по всему, сам демон и помог Дейрану увидеть, как весело мы проводили время на фестивале, раз до этого ему удавалось вполне успешно подавлять хозяина занятого им тела полностью.

Впрочем, Раам явно открыл ему не всё, что мы делали прошлой ночью. Например, Ле’Куинд наверняка не видел, как демон подвесил напавших на нас бандитов на фонаре, применив ту самую силу, о неиспользовании которой граф его и его спросил. И вряд ли он был в курсе о теневом кинжале, как и о том, кем я на самом деле являлась, раз продолжал называть меня Алиан.

Зато Дейран был прекрасно осведомлён о нашем с демоном контракте, составленном накануне в “Кружке”, и я понятия не имела, зачем Раам решил его показать. Уж явно не потому, что подписал документ от имени Ле’Куинда, а позже его заела совесть за подлог.

Кроме того, выяснилось, что амулет Амелии, за которым, как я теперь знала, охотился Теалинд, оказался в руках Дейрана благодаря стараниям слуги Темнейшего. И хотя он сказал Ле’Куинду, будто это вышло совершенно случайно, однако я понимала, что лишь благодаря этому амулету у Раама появилась возможность попасть в Валесс. Вероятно, он уже давно планировал пробраться в город под прикрытием камня, но не успел завершить всю нужную подготовку и случайно застрял в чужом теле на пару лишних лет. А может, это была очередная ложь, которой мне даже не стоило уделять внимание.

Казалось, что подслушанная беседа не принесла мне никаких ответов, зато предоставила множество новых вопросов. И самым назойливым из них почему-то был тот, который я в другое время отмела бы как совершенно неважный.

Притворялся ли вчера демон, чтобы показать Дейрану, будто не собирается пускаться во все тяжкие, и просто-напросто завоевать его доверие… Или ему правда хоть немного понравилось со мной веселиться, как будто мы оба были простыми людьми?

Тем временем передышка в комнате Ле’Куинда закончилась, и Дей снова подал голос, решив вернуться к прерванной беседе:

— Алиан говорила, что агат, который находится у Теалинда, нужен для проведения экзорцизма. Я думал, что ты должен быть против этого, но, судя по всему, вчера ты заключил контракт на его кражу с какой-то местной воровкой. Для того чтобы не позволить мне получить камень первым?

— И поэтому я подписал контракт твоим именем, а потом ещё и подбросил тебе на стол? — усмехнулся Раам, — Можешь забирать агат, если хочешь. Всё равно он нужен нам обоим.

— Но… — медленно протянул Дей, — Если ты хочешь покинуть моё тело, просто сделай это. Тебе-то какой смысл в изгнании?

— Было бы всё так просто, — фыркнул его собеседник, — Никогда не задумывался о том, почему во времена экзорцистов так часто умирали люди, а вместе с ними и сидевшие внутри демоны?

Судя по недолгому молчанию, Дейран медленно покачал головой из стороны в сторону, давая Рааму понять, что никогда об этом не задумывался.

— Когда демон попадает в тело человека, он не может выйти из него добровольно, — мрачно пояснил слуга Темнейшего, — Всем управляет Агриф и только он. Мы, демоны, ни в коем случае не должны выдавать своего присутствия, чтобы никто не заподозрил одержимости человека, в которого мы попали. Но если же кто-то из людей обо всём догадается, и над нашим носителем решат провести экзорцизм… Что ж, тогда мы остаёмся сами по себе. Вместе с телом, которое мы занимаем, мы терпим боль и пытки, которые устраивает для нас мастер, и при этом стараемся по-прежнему себя не выдать, чтобы изгнание остановили до смерти тела. Ведь если погибнет тело — погибнем и мы. Агриф вмешивается в это лишь изредка, когда ему слишком важен носитель. Или наоборот, когда ему важен сам демон, что бывает довольно редко, особенно если этот демон уже подставился.

— Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе экзорцизм, — выдохнул Ле’Куинд, — Если у нас обоих есть шанс погибнуть.

— Да затем, что агат нужен не для экзорцизма, — нетерпеливо пояснил слуга Темнейшего, раздражённый тем, что его перебили, — То есть, не совсем для него. Агат заблокирует волю Агрифа и заставит меня вылезти из твоего тела. А возвращаться я уже не стану. Во-первых, я выдал тебе своё существование, и Темнейший не дурак посылать меня обратно. А во-вторых, даже если он решит отправить другого демона, теперь у тебя будет агат, которым ты сможешь его изгнать в два счёта. Ну, может, в три, если не будешь держать при себе свою Алиан, и тебе сначала придётся её дождаться.

— И почему я должен тебе верить? После того как ты уже столько раз меня обманывал? — вполне справедливо уточнил Дейран.

— Слышал про клятву честности? — поинтересовался Раам, а затем, дождавшись реакции Дея, которая, видимо, оказалась удовлетворительной, к моему удивлению, начал произносить уже хорошо знакомый мне текст, — Услышь меня, о Темнейший, ибо я нуждаюсь в твоём беспристрастном свидетельстве. Обещаю Высокому графу Дейрану Ле’Куинду, что если ритуал с использованием агата пройдёт в соответствии с моими инструкциями, то я немедленно покину его тело и больше никогда его не побеспокою.

— Ещё поклянись, что не станешь даже разговаривать с Алиан, если только это не будет вопросом жизни и смерти, — прежде чем демон закончил чтение клятвы, перебил его Дей, — Иначе никакого уговора не будет.

— Вот ещё, — фыркнул Раам, — Поклянусь, что не стану ей вредить, и хватит с тебя. Иначе я со скуки помру прежде, чем ты получишь агат.

— Договорились, — какое-то время подумав, согласился Дейран, — Но только амулет не трогай. Я не совершу ту же ошибку, что в замке, когда разрешил тебе его снять.

Демон недолго помолчал, скорее всего, подбирая подходящую формулировку, а затем закончил чтение клятвы:

— Обещаю также, что не стану ни словом, ни делом причинять вред виконтессе Алиан О’Санна. И ещё обещаю не снимать амулета Амелии своими руками. А коли нарушу своё обещание или попытаюсь его обойти, то пускай меня на том же месте постигнет твоя справедливая кара.

Мне оставалось только тихо сидеть за дверью и в который раз удивляться наивности графа Акроса. Для него принесённые клятвы были по-настоящему важными, и с его точки зрения, к обещанию, данному слугой Темнейшего, было совершенно не подкопаться. Вот только я была совсем не виконтессой Алиан, а значит, на меня клятва демона никак не действовала. И что бы он на самом деле ни задумал, это всё ещё могло обернуться мне боком.

Тем более что в стремлении успокоить переживания Дейрана, он с совершенно серьёзной миной наговорил ему столько чуши, что даже моя привычная к такому количеству наглой лжи голова потихоньку начинала идти кругом. Начать хотя бы с того, что благодаря всё той же клятве честности я прекрасно знала, что ни для какого экзорцизма нужный ему агат не использовался. Более того, Раам заключил со мной второй контракт на уничтожение камня, который, по-видимому, он Дею всё же не показал, и, значит, уж точно не собирался оставлять агат Ле’Куинду для дальнейшего пользования.

Впрочем, часть правды в его словах, вероятно, всё-таки была. Ведь как он правильно подметил, любая ложь становилась намного правдоподобнее, если умело вплести в неё горсточки истины.

Возможно, он не солгал о механизме проведения экзорцизма. Может быть, Раам действительно был крепко связан с телом Дейрана и не мог покинуть его без разрешения Агрифа, а значит, сначала ему нужно было выполнить задание Темнейшего.

Но тогда получалось… Что когда демон заставил Дея принести кровавую жертву Амелии, он рисковал не только жизнью Ле’Куинда. Ради служения своему тёмному богу он на самом деле рисковал и своей жизнью тоже. Те пятьдесят процентов, из-за которых я на него окрысилась, были и его пятьюдесятью процентами, но всё же он решился рискнуть, понимая, что только так сумел бы выполнить задание Темнейшего и вернуть ему утраченное могущество.

И теперь мне, как Посвящённой Таящегося в тенях, оставалось лишь восхищаться его непоколебимой верностью своему божественному покровителю, которую он нёс в себе, несмотря на всю свою спесь и самовлюблённость.

— Шёл бы ты, проверил, как там Алиан. А то ещё проснётся и подслушает нас ненароком, — вдруг предложил Раам.

Вот же змей хитрющий… Он прекрасно осознавал, что я стояла за дверью! Точно так же, как и в тот раз, когда я подкралась к ним с Дейраном в башне замка, он каким-то образом смог меня заметить! И возможно, что какая-то часть сказанных им слов предназначалась именно мне, а вовсе не Дею, для которого моё присутствие пока ещё оставалось тайной.

Я хотела было метнуться от двери прочь и сделать вид, будто только-только проснулась, однако низ моей спины вдруг расчеркнула целая россыпь мурашек, и я, повинуясь своей интуиции, не стала спешить.

В комнате какое-то время было тихо. Я не слышала ни единого шага, ни слова, ни вздоха. И лишь когда я уже начала удивляться тому, что моя чуйка меня подвела, я вдруг услышала тихое:

— Она тебе тоже небезразлична, я ведь прав?

Ответом Дейрану предсказуемо стала усмешка демона:

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — озорно произнёс Раам, даже не пытаясь скрывать свою откровенную ложь.

— Всё ты понимаешь, только поэтому я с тобой вообще разговариваю, — угадав лукавство своего собеседника, отрезал Ле’Куинд, а затем, громко выдохнув, пояснил, — Я ведь смотрел на неё твоими глазами на фестивале. Видел всё то же, что видел ты сам. И я прекрасно знаю, какой предстаёт перед взглядом мужчины та женщина, которую он считает особенной.

Демон не стал медлить с ответом, словно моё присутствие за дверью графских покоев никак его не тревожило. Он лишь издал плутоватый смешок, за которым отчётливо слышалась его выдающаяся язвительность, и легко подтвердил:

— О, ты даже не представляешь, насколько особенной.

Вот теперь мне точно пора было уходить. У меня совсем не оставалось времени на то, чтобы обдумать неожиданное признание демона и оценить его правдивость в моих глазах. Нужно было сматываться и изображать из себя только проснувшуюся виконтессу, которая совершенно точно не расслышала ни единого слова и не открыла для себя никаких секретов.

Впрочем, слишком далеко улизнуть я тоже не успела. Дверь графской спальни начала открываться ровно в тот момент, когда я прошла половину гостиной, и я изобразила, что вальяжно потягиваюсь, как будто так и было изначально задумано.

— Аль? — окликнул меня ласковый голос Дейрана, и я обернулась к нему, радостно улыбаясь:

— Доброе утро, Дей.

Судя по всему, Раам вчера позаботился о теле графа намного лучше, чем я позаботилась о своём. Мужчина был полуобнажён, будучи одет лишь в свои шаровароподобные штаны для сна и, по-видимому, провёл он большую часть ночи всё же в своей постели, а не в моей. Амулет Амелии, который я вчера ловко стащила с его шеи и который демон припрятал в кармане камзола, теперь оказался на своём привычном месте, сверкая почти незаметно померкнувшим блеском. Видимо, возвращение камня Дейрану тоже было подстроено самим Раамом, решившим снова свалить своё освобождение на проблемы в работе самого артефакта.

Увидев меня в вечернем платье, граф, кажется, немного смутился своего внешнего вида.

— Ты уже оделась?

Я продолжила улыбаться всё той же мягкой улыбкой, присущей виконтессе Алиан, и одновременно залюбовалась гривой его золотистых волос, небрежно разбросанной по могучим плечам:

— Скорее, ещё не разделась. Мы вчера так поздно пришли, что я отрубилась прямо в платье.

Услышав мой ответ, Дейран несколько расслабился и, взявшись руками за спинку дивана, уточнил:

— Надеюсь, тебе понравился вчерашний вечер?

Я слегка напряглась и внимательно посмотрела в лицо мужчины.

Проверяет меня? Хочет понять, насколько полную картину показал ему демон? Или же хочет выяснить, с кем из них двоих мне было приятнее провести время?

А может, Ниса, это просто вопрос. И тебе не обязательно искать подвох в каждой букве каждого слова. Ты ведь не с Раамом говоришь, в конце-то концов.

— Очень понравился, Дей, — без особых подробностей ответила я, — И то, что было в театре. И потом тоже. Я давно так не веселилась. Хотя, наверное, если бы вчера мы не выпили половину вина в этом городе, сегодня нам было бы намного легче.

Надо же. Даже не произнесла ни единого слова лжи.

Это всё дурное влияние Дейрана, не иначе.

Ле’Куинд дружелюбно улыбнулся моему ответу, однако по его взгляду я без труда рассмотрела, что он и в самом деле был слегка им расстроен. Видимо, ожидал, что я особо выделю то время, которое мы провели именно с ним вдвоём, до тех пор, пока демон не пробудился и не украл у него контроль. Вероятно, Дея и в самом деле беспокоило то, что он заметил в поведении Раама прошлой ночью. Возможно, оно беспокоило его даже сильнее, чем сумасбродные выходки демона прежде в замке…

— С твоего позволения, я хотела бы принять ванну и позавтракать, — я решилась нарушить повисшую тишину, — Не могу же я ходить в таком виде весь день.

Дейран многократно кивнул, соглашаясь с моими словами, а затем, пока я ещё не ушла, сделал шаг в мою сторону и снова замер, словно не сразу решаясь о чём-то сказать:

— Послушай, Аль… Я заметил, что здесь неподалёку есть очень красивый парк. Может быть, сходим туда прогуляться после того, как ты будешь готова?

Честно говоря, я бы с куда большим удовольствием никуда не пошла. Завалилась бы в свою постельку и сладко продрыхла бы до самого вечера, как и планировала сделать вначале. А может, постелька оказалась бы чуть-чуть не моей, и тогда до вечера я занялась бы другим, не менее приятным делом с Дейраном… А то и с Раамом, если бы ему вдруг захотелось получить свою порцию удовольствия.

Но просьба Дея была такой искренней и вежливой, что я никак не смогла бы от неё отказаться. Как не могла отказываться ни от чего другого, что было пропитано ласковым, бесхитростным и таким неподдельно тёплым духом владыки Акроса, который почему-то разглядел во мне что-то особенное.

Я подошла к Дейрану, порывисто обхватила его лицо своими ладонями и нежно, трогательно поцеловала. Так, как именно этот мужчина меня всегда целовал, закрывая меня от целого мира вуалью сладких объятий. Наш поцелуй был совсем недолгим, словно короткое слово “да”, которым я принимала его приглашение прогуляться. И когда я всё-таки отстранилась от графа и взглянула в его винные, светившиеся неподдельным чувством глаза, то осознала, как мне повезло испытать в своей жизни хоть что-то подобное.

Пускай даже эта нежность предназначалась на самом деле вовсе не мне.