Космическая одиссея капитана Джонса

Глава 1. Самый лучший день рождения

Планета Эрран была заселена много веков назад, и по своему типу принадлежала к категории А, то есть планетам, чьи рельеф и атмосфера больше всего походили на земные. Сейчас уже никто и не задумывается, что значат слова «планета земного типа». Земля была утеряна человечеством много тысячелетий назад, но мы к этому еще вернемся.

Погода на Эрране всегда была теплой из-за неправильной круглой орбиты. Планета вращалась вокруг симпатичного желтого карлика, который должен был светить еще миллионы лет. Яркое голубое небо было усыпано мириадами звезд, и каждая из них имела свое название.

На этой планете я и жил, вместе со своей семьей: женой Катрин и дочерью Эммой. Наш дом располагался в живописном районе, прямо за небольшим озером, вода в котором была розового цвета. Пусть вас это не удивляет: дно его было покрыто мягким ковром из цветов, имевших такой цвет. Через озеро шел небольшой, выгнутый дугой мостик, который я построил специально для Эммы. Мост был «умным конструктором», он мог менять свою форму и высоту, в зависимости от пожеланий моей дочери – мое личное изобретение. За домом был лес, в котором росли тысячи удивительных растений и деревьев неописуемой красоты. О, нет, мы не были отшельниками и жили не уединенно. На Эрране все было устроено таким образом, чтобы не нарушать естественный ход эволюции планеты, поэтому все важные человеческие сооружения находились в верхнем слое атмосферы. Их не было видно с поверхности земли, чтобы появившаяся вдруг на Эрране разумная жизнь не преклонялась перед конструкциями из железа и пластика. Правда, некоторые из людей предпочли жить на поверхности планеты. Для этого нужно было получить особое разрешение. Как только у нас с Катрин родилась дочь, я отправился за этой бумажкой. Согласно ей мы имели право построить на поверхности планеты дом, обнесенный защитным куполом. Площадь купола не должна была превышать трех миль в диаметре, из расчета по миле на каждого человека. Если бы у нас родился еще один ребенок, мы бы могли подать прошение на увеличение площади защитного купола, но… он так и не родился.

Да, получить это разрешение было нелегко, но я работал в «Эль Дьябло», а ее сотрудникам всегда были открыты все дороги. Что это за компания? Хм. «Эль Дьябло» существует уже много сотен лет, и я не знаю другой такой же крупной корпорации по космическим перевозкам. Рекламные щиты ее висят на каждом шагу: синее пламя, заключенное в венец. В «Эль Дьябло» я занимал далеко не самую главную должность, если судить по ее иерархии, но одну из самых важных – я был инженером нового поколения и разрабатывал много полезных вещей: сверх ускорители для двигателя, энерго-экономичное топливо, антирадиационное покрытие, силовые подъемники и многое другое, всего и не счесть. Несправедливым являлось лишь то, что ни одна из моих разработок не была принята. А они опережали свое время, уж поверьте. Может быть, кто-то наверху боялся рисковать своими деньгами, может, не хотел ускорять прогресс, а может, меня просто кто-то недолюбливал. Вот и оставалось лепить мостики.

Как только я получил разрешение на постройку дома на поверхности планеты, то сразу заправил рейдер, посадил в него Катрин и Эмму, и мы полетели искать место для своего нового дома.

Луг, заключенный в ласковые объятия леса и розового озера, понравился нам сразу, да и площадь указанных объектов составляла чуть меньше трех миль в диаметре. Я отправил координаты в базу данных, получил разрешение, и принялся за стройку. «Эль Дьябло» обеспечила меня всем необходимым, и наш дом, хоть и похожий на все сооружения Эррана, все же немного отличался. Я не удержался и испробовал на нем несколько своих идей. Катрин они безумно понравились. Например, наш дом мог менять свою форму, как и мост, построенный для Эммы. Нет, конечно, не очень кардинально, но Катрин при желании могла переконструировать этажи и комнаты так, как ей было по душе. Изменяться могло все, начиная от цвета стен и заканчивая книжной полочкой. Всё, кроме подземного этажа, где я обустроил свою мастерскую. Катрин редко сюда заходила, слишком много опасных и хрупких вещей хранил я. Были даже два робота-андроида, собранные мной с нуля. Впрочем, программу я в них встроил простейшую: они убирали дом и таскали вещи. Ради веселья я добавил в их программу древнейшие формулы этикета, поэтому выражались мои роботы очень витиевато. С осторожностью, чтобы меня не засекли (так как все роботы регистрируются на галактическом сервере) я загрузил в андроидов программу обращения с оружием и само оружие, скрыв его в целых тоннах кода. Функция была заблокирована. Блок должен был сняться в случае опасности. Не знаю, наверное, я всегда ждал удара в спину. Катрин забавляла моя страсть к обороне и защите. Как охотник и самец я всегда защищал свою семью. Я страстно любил своих жену и дочь.

Эмма давно мечтала побывать на планете Четырех Солнц. Уникальное явление по своей сути. Понятия не имею, как она не спеклась под излучением четырех светил – желтого, красного, белого и фиолетового. Все они освещали ее по очереди, одаряя своим цветом целую толпу лун, раскрашивавших ночное небо во все цвета радуги. Планета класса В – пригодная для жизни, но заметно отличающаяся от земного типа. На ней можно было встретить карликовые деревья, ростом по пояс человеку, и гигантские грибы, шляпки которых терялись где-то в облаках. Опасных форм жизни на планете не обнаруживалось, поэтому на Четырех Солнцах быстро устроили курорт. Эмма грезила поездкой туда, и я решил порадовать свою дочь, подарив на ее день рождения билет туда.

Эмме исполнялось пять лет.

В тот день я ушел с работы пораньше, заперев своей кабинет и забрав с собой чертежи нового космического корабля. Работы предстояло много, но я не терял надежды, что этот мой проект все-таки примут. Я закинул планшет с чертежами на заднее сидение рейдера и сел на капитанское место. Звучит-то как пафосно, капитанское место! Маленькая тесная коробка, летающая по поверхности планеты. Уродливой формы, если вам интересно, и с черепашьей скоростью.

- Эй, Киллиан! – мне помахал рукой Гейб Маршал.

Славный малый, мы с ним работали в соседних кабинетах. Не могу сказать, чтобы он делал что-то важное (разработки его были в большей степени чепуховые), но его это не волновало.

- Привет, Гейб. – Я не скрывал нетерпение.

- Чего это ты так рано домой собрался? – он оглядел мой рейдер.

Я аккуратно прикрыл рукой недавно встроенную приборную панель (незачем ему знать, что я незаконно модифицирую зарегистрированную технику).

- Эмме сегодня исполнилось пять.

- Время летит, да, дружище? – усмехнулся Гейб. «Дружищем» я его мог назвать с натяжкой. – Только вчера, помню, ты бегал, собирал бумажки, чтобы переселиться на поверхность, а теперь уже пять. – Маршал покачал головой. – Ума не приложу, как ты так ловко все провернул. Я уже год пытаюсь добиться разрешения на переселение.

- Попробуйте с Элли родить ребенка, - посоветовал я Гейбу и включил питание рейдера.

Машина мягко загудела и едва заметно завибрировала. Черт, нужно поправить кое-какие контакты. Эта рухлядь не рассчитана на мои модификации.

Гейб расхохотался, услышав мои слова. Я, правда, не понял, что в них смешного.

- Ладно, удачи тебе, Киллиан! Повеселитесь там!

Я едва удержался, чтобы не поморщиться. Не люблю, когда треплют мое имя почем зря.

Рейдер мягко поднялся в воздух, слегка вдавив меня в кресло, и начал медленно снижаться, разрезая верхние слои атмосферы. Я не любил летать на автопилоте, выбирая каждый раз новый маршрут, но сегодня совершать прогулочный полет не хотелось. Мне не терпелось вручить Эмме подарок. Когда офис «Эль Дьябло» скрылся в облаках, я нажал кнопку на встроенной мною панели, и рейдер рванулся вперед на такой скорости, что дух захватывало. В считаные секунды я оказался дома и опустил машину на заднем дворе. Пока я отстегивал ремни безопасности и глушил питание, из дома выбежала Эмма. На ней было легкое голубое платьице, а светлые кудряшки с бантами развевал легкий ветерок.

- Папа! Папа приехал!

Я спрыгнул на землю и подхватил Эмму на руки. Ее детские ручонки изо всех сил стиснулись меня за шею в объятии, полном любви.

- Мама такой торт приготовила! Там целых три этажа! Лебеди плавают на нашем озере и даже домик наш есть! Там и я, и мама, и ты! – радостно защебетала девочка, болтая ногами.

- Такой торт и есть жалко, - согласился я с дочкой и опустил ее на землю.

- Папа, я стала выше? Посмотри, стала? Ну стала же?

Я опустился на одно колено и приложил руку к макушке дочки, как бы измеряя ее высоту.

- На целый сантиметр. Скоро меня догонишь.

Эмма счастливо улыбнулась и запрыгала на месте от счастья. Я всегда звал ее солнышком, потому что она излучила только любовь, тепло и счастье.

- Хочешь посмотреть на свой подарок?

Я достал из кармана прозрачный пластиковый прямоугольник, на котором то исчезали, то появлялись неоново светящиеся буквы.

- Это билет? Куда это билет?

Эмма взяла из моих рук прямоугольничек, и буквы вспыхнули от био-контакта с его владельцем.

- Компания «Эль Дьябло», крейсер «Аркадия», класс 14А, вылет 21-го числа пятого месяца, 10:00 по местному времени, место назначения «Планета Четырех Солнц», космопорт «Z»… - по слогам прочитала девочка и закричала от радости. – Папа, это же билет на ЧС!!! Мы летим на ЧС!!!

Я улыбался, глядя как прыгает от радости моя дочь. Эмма понеслась в дом, показывать билет маме. Забрав из рейдера планшет с чертежами, я отправился следом за ней.

Катрин постаралась на славу, украсив наше жилище как можно более празднично. По дому бегали дети, с которыми Эмма дружила в школе Начального космологического образования. Это были, своего рода, курсы, на которых детей обучали основам выживания в космосе, обращению со всеми видами связи, чтобы уметь подать сигнал бедствия; объединенному языку, на котором должны были говорить все разумные существа и многому другому, необходимому в наш век. Самым важным был язык, на котором велись документы и разговаривали все от мала до велика. Жизнь формировалась в разных уголках Вселенной, и нашу галактику населяли пришельцы со всех ее концов. Языки формировались по-разному, и никто никого не понимал. Встала острая необходимость найти универсальное средство для общения, и лингвистами начал активно разрабатываться язык, доступный для произношения всем известным разумным существам. Не могу назвать его звучным или красивым, но говорить на нем приходилось большую часть жизни. Мой родной язык был куда мелодичнее, хоть я и не помню его названия и не смогу написать на нем ни слова. Дома мы говорили только на нем.

- Я скучала, - раздался нежный шепот моей жены, и Катрин, подошедшая сзади, нежно обняла меня за плечи. – Эмме очень понравился твой подарок. Кажется, она уже собирает вещи.

- Вылет же только через неделю, - улыбнулся я, поворачиваясь к жене, и поцеловал ее.

Катрин обвила мою шею руками, и мы спрятались в небольшую нишу в стене, чтобы нас не увидели дети. Да, я очень любил свою жену. Она была самым прекрасным созданием во всей Вселенной. Я вытащил заколку из ее светлых волос и нежно провел кончиком носа по ее шее.

- Катрин, я люблю тебя.

Я спустил бретельки легкого платья с ее плеч, чтобы насладиться их бархатной кожей, и еще крепче прижал к себе. Мне невыносимо хотелось уединиться с ней в нашей комнате, но приходилось ждать до вечера.

- Киллиан, нас дети ждут, - голос Катрин был наполнен ответным желанием.

Я поддел тоненькую бретельку зубами и нежно вернул ее на место.

- Эмма сказала, ты приготовила просто фантастический торт.

Катрин усмехнулась.

- Я отредактировала один рецепт в кулинарной программе, добавив туда кое-что свое.

Она запустила руки в мои волосы, и я закрыл глаза от удовольствия.

- Это запрещенный прием, - севшим голосом произнес я. – Ты же знаешь, я теряю голову, когда ты так делаешь.

- Знаю, - улыбнулась Катрин и убрала руки. – Идем к детям.

Мы покинули наше убежище, и я отправился переодеться. Моя жена опять поменяла расположение комнат, но я уже настолько к этому привык, что без труда нашел нашу. Поставив в уме галочку все-таки сделать голографические таблички для дверей, я достал из шкафа светлую рубашку и джинсы. Тысячи лет научно-технического прогресса, а люди так и не придумали ничего удобнее джинсов. Открытый космос не в счет. Там волей-неволей приходиться носить скафандры. Правда, сейчас это уже не те громоздкие конструкции с пузырями на голове. Я видел парочку таких в музее истории освоения космоса. Скафы нашего времени – это плотно облегающие комбинезоны из не пропускающего излучения материала, имеющие автоматическую систему кондиционирования и эмблему компании-перевозчика. Такие скафандры выдаются на взлете любого космического корабля, и снимать их нельзя ни в коем случае.

Меня не очень устраивало существующее положение вещей, и я создал для нас свои скафы, начинив их всем, что посчитал нужным. Помимо стандартных функций я добавил в них систему навигации, чтобы знать, где находятся жена или дочь. Согласитесь, это очень удобно, если отправляешься на экскурсию в другую часть космоса. Способность менять цвет, подстраиваясь под окружающую среду в случае опасности, датчик, переводящий все языки на объединенный – очень полезная штука, не знаю, почему «Эль Дьябло» ее не пропустило. Да, вам правильно кажется, моя жизнь просто до отказа начинена подобными штуками – любые изобретения, не несущие прямого или косвенного вреда нашей Галактической Республике, носящей гордое название Туманность Альбиона, были разрешены. И я пользовался этим законом, как мог.

Переодевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Катрин достаточно часто утверждала, что я красавчик. Может быть. Я все-таки не ценитель мужской красоты. Роста довольно высокого, сложен неплохо, хотя мог бы и больше внимания уделять своей фигуре. Кожа достаточно светлая, волосы темные – их я ношу длиннее, чем дозволяется. Ненавижу короткие армейские стрижки. Глаза яркого янтарного цвета. Вот и все, что можно обо мне сказать.

Я вернулся к детям как раз вовремя – настала пора задувать свечи. Торт, и правда, был шедевром – живая модель нашего дома. Правда, про нас и лебедей Эмма немного приукрасила – Катрин не стала делать их живыми, чтобы поедание торта не смахивало на людоедство. Наши фигурки были сделаны из леденцов.

- Загадывай желание, Эмма! – Катрин поставила перед дочерью торт.

Я присел на корточки рядом и обнял малышку за плечи.

Эмма мечтательно подняла глаза и сказала:

- Хочу маленького братика или сестренку!

Мы с Катрин ошеломленно уставились друг на друга и рассмеялись. Вот уж загадала, так загадала.

- Тебе придется делиться игрушками, Эмма! – весело сказала моя жена, когда дочка задула свечи.

- Я отдам ему те, в которые не играю! – уверенно ответила Эмма. – Мам, режь торт!

Мне достался кусочек нашего озера с розами на дне. Да, я не люблю сладкое, но случай-то особый! Когда с тортом было покончено, дети отправились играть на улицу. Эмма увела всех купаться, модифицировав свой мостик в плот. Мы же с Катрин остались убираться.

- Пойдем наверх, - я обнял жену со спины, потершись носом о ее плечо. – Я включу дроида.

- А если кто-то из детей забежит в дом?

- Ничего с ними не случится. Мы может уединиться в мастерской. Там они точно нас не найдут.

Я расстегнул рукав рубашки, обнажив закрепленный на запястье дистанционный пульт, с которым не расставался никогда. С помощью этого маленького устройства я мог управлять всем: домом, рейдером, андроидами, мостом Эммы, абсолютно любым своим изобретением. Нажав пару кнопок, я разблокировал люк, ведущий в мою мастерскую, и мы спустились вниз. Там был полный хаос, да. Как всегда. Куча столов, заваленных чертежами и деталями, мерцающие в полутьме голографические проекции и затемненные экраны, на которых обычно мелькали сложные цифры и формулы, полусобранные роботы, списанное оружие, пробы разных геологических пород и еще многое другое.

- Ты все-таки начал его? – Катрин обошла вокруг звездолета, чья модель медленно кружилась вокруг своей оси.

- Начал. – Я сгреб все в кучу, освобождая место, и попытался оправдаться. – Наверное, у дроидов сбилась программа, я приказывал им все тут убрать.

- Каким он будет, твой корабль? – ее неожиданный интерес к проекту мне польстил.

- Представь себе самое совершенное оружие во Вселенной. Ему не будет равных по мощи и быстроте. Этот звездолет сможет менять свою форму в зависимости от ситуации, с которой ему придется столкнуться: астероидное поле, электромагнитное излучение, радиация, вражеский обстрел, погоня. Управляться он будет при помощи датчика, встроенного в мозг капитана. Таким образом, никто и никогда не сможет угнать или захватить его, - в моем голосе звучали нотки гордости, но Катрин мои слова встревожили.

- Мне он кажется опасным.

- Опасным кажется все новое. Этот же звездолет ознаменует собой новую эпоху. Я десять лет работал над ним.

- Ты начал его делать в пятнадцать?! – ошеломленно спросила Катрин.

- Пора бы уже этому проекту принять осязаемую форму. Если «Эль Дьябло» и на этот раз отклонит мой проект, я перейду к их конкурентам.

- У «Эль Дьябло» нет конкурентов, ты же знаешь. Остались только старые дряхлые посудины со времен освоения космоса.

Я пожал плечами.

- Значит, я их создам.

Желание полностью овладело мной, и я не хотел больше разговаривать. Мы занялись любовью прямо на этом столе, нежно, страстно и самозабвенно, среди чертежей удачных и неудачных проектов, сметая их со стола и намертво путая. Дроиды разберутся.

Сейчас, будучи самым опасным и разыскиваемым преступником в нашей Галактике, я понимаю, что моя жизнь была сказочной. Ученые древнейшего мира грезили о таком устройстве, как машина времени. Сказки, не более. Но как я мечтал вернуться в прошлое и изменить свою судьбу. Первое, что я бы исправил – никогда бы не купил билеты на планету Четырех Солнц.