Космическая одиссея капитана Джонса

Глава 14. Предательство

На связь с Деметрой я больше не выходил, хотя Кай несколько раз осторожно пытался намекнуть на это, но я был уверен, что она давным-давно выкинула камеру. Я перекрыл наш с ней канал связи, так что теперь, даже если захочет, она не сможет связаться со мной. Разругался из-за этого с Ромом. Он обозвал меня депрессивным идиотом, которому нравится сыпать соль на собственные раны, растравливая их. Он был прав. Но не мог же я с ним согласиться? Вместо этого я отрешился от всех, закрывшись в кабинете и работая над датчиком. Мне уже давно удалось починить его, но я хотел добавить несколько функций, чтобы «Приговор» мог автономно выполнять некоторые действия, не дожидаясь моих приказов. Например, предоставлять необходимые данные о планетах и сам прокладывать курс. Это было сложно, так как звездолету нужно было считывать мои мысли и оформлять их в приказы до того, как я сам решал это приказать. Я учил «Приговор» самостоятельно вести контроль за энергоресурсами и пополнять их, направляясь к ближайшей базе. Я загрузил в систему корабля все известные мне тактики и стратегии галактических боев, чтобы он сам мог вести бой, исходя из преимуществ и недостатков соперника. Мой звездолет мог чинить себя сам, устранять любые повреждения, возрождаясь из огня, как феникс. Я был горд своим детищем, и эта гордость была единственным чувством, подсказывавшим мне, что я еще живу и чувствую. Наверное, моя команда видела, в каком состоянии я нахожусь, потому что кто-то из них постоянно пытался находиться рядом, будто я был буйнопомешанным и мог совершить какую-нибудь глупость. Что ж, в то время, может, и мог бы. Наверное, они просто переживали за меня. Это я сейчас понимаю. А тогда я прятался от всех в своей мастерской, и единственным, кто всегда был рядом, был Фенрир. Тянулись дни, медленно складываясь в недели, а я по-прежнему страдал. Страдал до тех пор, пока однажды в мою мастерскую не вторгся Алекс и не дал мне хорошего пинка. Сейчас я стыжусь того уныния, в которое впал тогда, и бесконечно благодарю Ала за помощь.

Я услышал, как тройные двери в мою мастерскую с шипением открываются одна за другой. Я уже поднял голову от стола и хотел возмутиться, но почему-то грозная фигура разъяренного Алекса не дала мне этого сделать. Он влетел в мой кабинет и швырнул на стол отстегнутую от предплечья панель управления кораблем. Сразу стало ясно, как ему удалось вскрыть дверь.

- Киллиан, мы уходим! – гневно заявил Ал.

Я окинул взглядом замкнутое помещение.

- Уходите? Куда? Мы на корабле, забыл?

- «Приговор» направляется к ближайшему космопорту. Как только мы прибудем на место, я, Ром, Кай и Джон покинем корабль.

Меня его слова ранили. Мало мне бед.

- Бунт? – тихо спросил я.

- Киллиан, - тикиарец покачал головой. – Невозможно бунтовать, когда капитан прячется за стенами, как крыса.

- Выбирай выражения, - зло произнес я. – Вы моя команда, и я вас так просто не отпущу.

- У команды должен быть капитан, Джонс, - холодно возразил Ал. – А у нас его нет.

Я резко встал, громыхнув стулом.

- Я ваш капитан!!! И я приказываю вам вернуться к работе!!! Кто дежурит в навигационной рубке?!

- Никто. Давно там никто уже не дежурит, - ошеломленно произнес Алекс.

Наверное, не ожидал от меня такой бурной реакции.

Я стремительно покинул мастерскую и направился в кубрик, любимое место сбора моей команды. И действительно, все находились там. Ром чесал за ухом Фенрира, Джон разбирал пушку, Кай что-то читал. Когда я все это увидел, возмущение заклокотало во мне с такой силой, что я рявкнул во весь голос:

- По местам, крысы помойные! Чего расселись?! Кто дежурный?!

Кажется, я перепугал их до смерти, потому что все резко вскочили и побросали свои дела.

- Я, капитан! – выкрикнул Кай.

- Немедленно в рубку, а не то я тебя выкину в открытый космос! Джон, почему не в арсенале?! Твоя задача следить за боеспособностью главных орудий, а не возиться с игрушками! Ром, доложить курс!

- Курс на Парию, космопорт В1, - отрапортовал Ром.

- Кто позволил менять курс без моего ведома? – грозно, но уже не так зло, спросил я.

Команду как ветром сдуло. Я постоял какое-то время в кубрике, а затем направился в навигационную рубку. Кай менял курс, Джон анализировал данные по состоянию орудий, Ром спешно писал что-то в бортовом журнале.

- Ром, требую немедленный отчет за последние несколько дней!

- Никаких серьезных происшествий, капитан. Три дня назад мы миновали астероидное поле, «Приговор» не получил никаких повреждений, кроме пары царапин на обшивке. Сегодня мы попали на радар одного из полицейских патрульных крейсеров, но нам удалось обмануть его. Нас приняли за корабль «Эль Дьябло».

Я посмотрел на свое капитанское кресло. На нем заботливо лежал скинутый мною плащ. Я немного помедлил, но все же взял его. Два щелчка – и на плечах оказалась приятная привычная тяжесть. Я провел рукой по гладкой ореховой поверхности ручек кресла, когда услышал сзади себя шаги. На мое плечо легла чья-то рука. Я обернулся. Сзади стоял Алекс и ухмылялся во весь рот.

- С возвращением, капитан!

Я заметил, что улыбаются все. В душу закралось смутное сомнение.

- Это что, розыгрыш? Вы все подстроили?

Они по-прежнему улыбались, глядя на меня. Но мне совсем не хотелось на них злиться. Наоборот, я был им благодарен. Однако марку нужно было держать, поэтому я грозно нахмурил брови:

- Продолжайте дежурство в рубке. Я скоро вернусь.

Перед тем, как окончательно вступить в капитанские права, я хотел закончить одно небольшое дело.

Датчик ждал меня в мастерской, по-прежнему лежа на столе. Мне не терпелось воссоединиться с «Приговором», поэтому, взяв датчик, я тут же направился в медицинский отсек. Операция по внедрению датчика в мой мозг являлась очень сложной и длительной. В прошлый раз я восемь часов просидел в кресле со вскрытой черепной коробкой, ожидая, пока медицинский робот сделает все как надо. Наблюдать жутко, но вырубаться и ждать, пока программа все сделает сама, было нельзя. Правда, этот раз обещал быть более быстрым и безболезненным, ведь я усовершенствовал датчик, сделав его в несколько раз меньше и чувствительнее.

В медицинском отсеке, как всегда, царили строгий холод и стерильность.

- Что ж, приступим! – вслух сказал я, запуская медицинскую программу и усаживаясь в операционное кресло.

Робот услужливо сделал мне обезболивающий укол и его крошечные многосуставчатые и сверхчувствительные руки начали вскрывать мой правый висок. Видимо, он еще не успел зарасти как следует после первой операции, потому что череп мой вскрылся на удивление легко. Хоть и безболезненное ощущение, но довольно неприятное. В тысячу раз хуже, чем оказаться голым среди тысячи одетых людей. Чувствуешь себя ничтожной букашкой, способной умереть от одного прикосновения. Но волшебные руки медицинского бота работали мастерски. Не прошло и трех часов, как датчик оказался в моем мозгу, а висок был прочно зашит и продезинфицирован. Я глубоко вдохнул, наслаждаясь чувством будущего единства с кораблем и замер перед зеркальной стеной медицинского отсека, разглядывая свое отражение.

Каким я был раньше? Что во мне осталось от прежнего Киллиана, кроме имени? Мне казалось, что ничего. Я стал абсолютно другим человеком. Бледное худое лицо – не просто худое, а скорее изможденное. Правый глаз закрывает черная повязка, левый горит как янтарный самородок. Отросшие волосы растрепаны, скулы заострены. Как я был не похож на прежнего жизнерадостного холеного Киллиана, таскавшего на плечах свою дочь. У меня осталось всего одно детище – это «Приговор». Я мысленно включил датчик, и в мой мозг вместе с ощущением единства с кораблем ворвались тысячи сообщений. Пока я пользовался пультом дистанционного управления, на связи с Деметрой стоял блок. Сейчас же я получил доступ ко всей информации, которая поступала на корабль, и в моих ушах тысячекратным эхом отдавался голос сотен сообщений от Деми. У меня даже голова закружилась от такого многоголосья, мои руки интуитивно дернулись заткнуть уши, но я вовремя сообразил, что голос в голове заткнуть нельзя. Почти нельзя.

- Выстрой сообщения в хронологическом порядке, - велел я «Приговору». – И включай по одному.

Первое же сообщение отрастило мне крылья в один миг.

«Киллиан, прости, что мне пришлось так поступить, но Эдвард никогда не поверил бы в нашу ложь! Я очень хорошо знаю своего мужа, и вранье он раскусил бы сразу».

Следующее сообщение шло с интервалом буквально полчаса за предыдущим.

«Киллиан, ответь мне! Почему ты не выходишь на связь?»

На следующий день было еще одно.

«Киллиан, я знаю, где держат Эмму, и ты был прав, добраться до нее невозможно, - помолчала немного. – Я видела твою дочь. Она очень похожа на тебя».

При этих ее словах я чуть не рухнул на пол, так резко у меня подкосились колени. Кое-как доковыляв до ближайшего кресла, я упал на него и продолжил слушать, закрыв глаза.

«Киллиан, я боюсь! Почему ты молчишь?! Эдвард держит Эмму у себя в качестве приманки. Он не сомневается, что рано или поздно ты явишься за ней, и тогда-то он с тобой и разделается».

«Ты по-прежнему молчишь. Наверное, я слишком хорошо сыграла первую сцену, и ты решил, что я предала тебя. Но знай, даже если ты больше никогда не выйдешь со мной на связь, я все равно спасу Эмму!»

Дальше следовал большой интервал. Сообщений от нее не было целых две недели, а следующее взволновало меня не на шутку.

«Киллиан, мне удалось похитить Эмму! У меня нет времени ждать твоего ответа, мне нужно срочно бежать! Меня будут преследовать. Нас ты найдешь в колыбели «Приговора».

Я вскочил, как ужаленный. Сердце бухало в груди как тяжелый молот, я слышал, как его стук отдавался в моих ушах.

- Когда было отправлено последнее сообщение?

- Два дня двенадцать часов и сорок три минуты назад, - отрапортовал звездолет.

До Альтаира-14 с Титании можно было добраться за пять дней. Я находился вдвое дальше от него.

- До Альтаира-14 шесть дней три часа и семь минут пути, - сообщил мне «Приговор».

- Хм, - я был страшно доволен собой, ведь «Приговор» просчитал путь, а я еще даже не успел отдать приказ.

- Курс изменен. Направление на Альтаир-14.

Давно я не чувствовал себя столь хорошо: я вновь един с кораблем, он слушается меня безукоризненно, Деми меня не предавала, и на Альтаире… на Альтаире меня ждет Эмма!

Я вновь посмотрел на себя в зеркало, и что-то промелькнуло в моем лице – что-то давно забытое, но сделавшее меня на секунду прежним Киллианом.

Я – сиял от счастья.