Кость в горле 2. Первая невеста

Глава 15. Из соображений безопасности...

Феликс Король Валледа считал, что этот день будет одним из самых счастливых в его жизни. Днем, когда Элли официально станет принадлежать ему, и он сделает все, чтобы она никогда не пожалела об этом.

Он хотел бы, чтобы многое сложилось по другому, чтобы она могла добровольно выбрать его, Феликса, своим мужем. Он хотел бы сделать ей предложение, увидеть счастье в ее глазах, а не боль и тревогу, которые он чувствовал, когда объявил всем о том, что они будут мужем и женой. Не спросив ее.

Во многом он сам был виноват в том, что это ее совсем не обрадовало. Он продолжал давить и приказывать тогда, когда следовало отпустить, продолжал жить так, словно ничего не случилось, хотя сразу должен был понять, что к Элли нельзя относиться так, как он относился к другим женщинам.

Поэтому она и не любила его в ответ. И как бы больно не было от этого осознания, он понимал и принимал это.

Выбор в их сословии, среди хранителей, был почти неизвестным словом. Хранители могли выбирать любовниц и любовников или же следующих мужей, но редко тех, с кем будут иметь детей — наследников источника. Однако Феликс не собирался давать ей даже повода задуматься об этом, не говоря уже о том, что среди королей разводы не практиковались. Он считал, что впереди у него целая жизнь, чтобы доказать ей, что ему можно доверять. Что они команда, как она и хотела. Что он будет ее главной поддержкой.

Услышав шум снаружи, Феликс вылетел из храма, сопровождаемый многочисленными солдатами. Перед его глазами предстала ужасающая картина: массивная каменная арка, стоящая над дорогой, ведущей к храму, была разбита на множество огромных кусков. Под этими обломками отчетливо виднелась парадная карета, в которой ехала невеста. Солдаты, ответственные за этот участок, пытались задержать всех, кто находился поблизости, а другие помогали разбирать завалы.

На секунду на Феликса накатило отчаяние, но он не мог позволить себе впасть в панику — мужчина отчетливо ощущал страх и боль под обломками. Собственные эмоции мешали сосредоточиться, хотя в большинстве случаев Феликс отлично контролировал свой дар.

Но это была Элли. Ее жизнь была под угрозой.

Люди уже помогали разбирать завал, но делали это хаотично, сами наступая на обломки и рискуя навредить тем, кто находился под ними.

— Уберите их! — рыкнул король солдатам, и те громкими приказами разогнали толпу.

Разбор завала пошел быстрее и организованнее, с участием магов и медика, который стоял наготове. Феликс тем временем вызвал артефактора и тот сообщил, что получает сигналы, которые трудно расшифровать: один артефакт указывал на присутствие его невесты под завалами, в то время как другой сигнал постепенно удалялся от столицы.

Мог ли кто-то украсть одно из украшений Элли и пытаться сбежать с ним?

Интуиция подсказывала Феликсу, что здесь что-то не так. Он сразу отправил группу вместе с артефактором за вторым сигналом, а сам остался — слишком сильными были чувства страха и отчаяния под обломками. Но чем дольше он оставался, тем больше понимал, что это не Элли — ее эмоции были другими, более четкими, быстрыми и меняющимися. Он знал "вкус" ее эмоций, чувствовал их острее, чем чувства других. Она не позволила бы себе утопать в панике под завалом слишком долго.

А значит, это был кто-то другой.

Когда они нашли Эдмуна Тенбрайка в тяжёлом состоянии, без сознания, с почти раздробленными рукой и ногой, Феликс вызвал солдат для сопровождения и отправился за первой группой, следовавшей за другим сигналом Элли. Он злился на себя за потерянные драгоценные часы, которые потратил на разбор обломков арки, пока похитители удалялись всё дальше.

Феликс не верил, что Элли мертва. Единственным плюсом её дара было то, что она всем нужна была живой. Поэтому король загонял своего коня, всё больше отрываясь от спутников, желая догнать первую группу. Он надеялся, что они уже нашли его невесту.

Но всё, что они нашли, была перевёрнутая карета почти на границе с пустошью. Карета была пуста, на двери были следы крови, а сигнал терялся далеко в пустоши.

Феликс в гневе стоял на границе, не веря в произошедшее. Он знал, что на Элли начнётся настоящая охота, в которой могут быть заинтересованы правители других государств. Её не выпускали из хорошо защищённого дворца, даже ограничили общение с родственниками, пока те не будут проверены. Путь к храму проверялся сотни раз, и последний раз это было буквально за пять минут до того, как там должна была проехать карета с Элли.

Виноват только он. Он не смог защитить её.

— Ваше Величество… — к нему подошёл напуганный и бледный артефактор. — Я больше не чувствую сигнала.

От ярости и отчаяния Феликс почти зарычал, что до смерти напугало артефактора. Слова последнего означали, что кто-то уничтожил артефакт или нашёл способ деактивировать его. Нужно было срочно отправляться к последнему известному местонахождению.

Феликс двинулся в сторону пустоши, схватив напуганного артефактора и велел запрягать коней.

— Не сходи с ума! У тебя нет даже осколка! — словно ниоткуда появился Адриан, который последовал за королём сразу, как только завал был разобран. — Феликс! — увидев, что монарх не слушает, Адриан физически преградил ему путь.

— Выслушай меня сначала, а потом можешь решать. Преступник один из наших, — этими словами он наконец привлёк внимание Феликса, и король впервые посмотрел на друга. — Если ты сейчас войдёшь туда, то продержишься от силы десять часов и навеки останешься калекой. Ты думаешь, так ты сможешь ей помочь?

Слова Адриана с трудом доходили до Феликса, словно он находился под водой. Но друг был прав - его поспешные действия могли только ухудшить ситуацию.

— Феликс, под завалами была женщина из республики, одетая в то же платье, что и Элли, с такими же украшениями и амулетом изменения внешности. Она чудом выжила и именно она пронесла взрывчатку. Ей ничего не объяснили, и с ней общался только другой кочевник. Кто-то надеялся, что мы потратим много времени на разбор завала и не проследим за тем, куда на самом деле увезли Элли. Ты слышишь меня? Это кто-то из наших, кто знал план до мельчайших деталей, знал, какие на ней будут артефакты. Это платье и копия украшений стоят безумные деньги. Кто-то снял с неё первый следящий артефакт.

Большую часть защитных артефактов сняли с Элли перед свадьбой, так как они могли быть уничтожены в храме и никто не мог поверить, что кто-то осмелится похитить невесту вот так, за десять минут пути из дворца до храма, среди десятка тысяч людей. Но оставались ещё следящие артефакты, которые держали в секрете до вчерашнего дня. Точнее, маленькая группа приближенных людей знала, что на Элли будет один следящий артефакт, а второй, в виде маленького браслета на ноге, Феликс приказал доставить ей только с утра. Никто не знал о нём, кроме самого короля, артефактора, который находился под постоянным наблюдением, и Адриана. Именно этот артефакт привёл их сюда, в то время как первый был снят и брошен под завалами.

— Проверь всех членов совета лордов и капитанов стражи. Только они знали о первом артефакте. Это кто-то из тех, кто был во дворце вчера. Не позволяй никому покинуть дворец. Каждого проверим на камне правды!

— Назначь другого на роль во дворце, Феликс. Я хочу помочь тебе найти Элли, хочу быть на месте, а не вести расследование за кулисами! — взмолился граф Лойт.

— Добудь мне осколок. Ты можешь использовать любые ресурсы. Приведи сюда Джоэла, того мага земли, и сам возвращайся как можно скорее. На расследование пока поставь Винсента и Алистера, но убедись, что их работу проверяет герцог Тенбрайк. Пусть даже из постели!

Феликс долго смотрел на пустошь, чувствуя, как в его душе поднимается нечто тёмное и злое. Когда он найдёт виновника, он не будет проводить расследование — он сам убьёт его своими руками. Элли там совсем одна, и монарх понимал, почему её похитили. Если её похититель не является хранителем, то, скорее всего, её продадут другим ради потомства. Возможно, в другие государства.

Возможно, он никогда не сможет найти её след.

Он не мог позволить такому случиться.

А ведь жрецы только вчера полностью открыли её связь с источником, которая до этого была пережата. Всё для того, чтобы их дети родились хранителями.

Тот, кто похитил ее, знал об этом, выжидал этого дня.

И сейчас больше всего на свете Феликс боялся, что Элли что-то сделает... с собой.

Она не хотела быть просто чревом, и впервые он уловил её животный страх и мрачные мысли о собственной жизни во время совета лордов, когда граф Дезье предположил, что она должна родить от нескольких мужчин. Элли боялась графа Дезье и она боялась… его, Феликса. Того, что он может иметь такие же мысли. Тогда король еле удержался от того, чтобы не растерзать мужчину на месте, но вряд ли это помогло бы Элли. Зато мгновенное устранение Дезье из совета лордов показало остальным, чтобы они не смели даже думать в этом направлении.

Нет. Элли сильнее этого, он должен в это верить. Даже если самое худшее произойдёт, они справятся с этим. Главное — найти её, а потом убедить, что нет ничего ценнее её жизни, что бы ни случилось.

Сейчас он сожалел, что не поднял с ней этот вопрос раньше. Что не поговорил об этом, боясь вернуть Элли те мысли и чувства. Он уже знал оттенки этих эмоций, встречал людей, которые после заканчивали собственную жизнь.

Время было неумолимо, оно было его главным врагом, ведь с каждой минутой с Элли могло произойти что угодно. Источник Торнхар находился под постоянным наблюдением, и Феликс знал, что Элли жива.

К счастью, вскоре появился Адриан и доложил о пропаже герцога Гроана. Но главным было то, что с Адрианом находился крохотный осколок, который Феликс сразу забрал. Запрыгнув на коня, он затянул на животное перепуганного артефактора и двинулся к пустоши.

— Ты с ума сошёл? Осколка хватит всего на пару часов. Дождись другого, и мы отправимся вместе. Ты же обещал. Ты просто умрёшь там.

— Нет! — рыкнул Феликс в ответ. — Ищи другие осколки и найди меня по моему артефакту. Я не могу терять ни минуты.

Не дожидаясь больше ни секунды, король направил коня в пустошь, где артефактор должен был показать ему примерное направление последнего сигнала.

А после… Феликс надеялся, что просто почувствует Элли. Он всегда был зависим от вкуса её эмоций, всегда чувствовал её на большем расстоянии по сравнению с другими. Должно же это хоть раз принести пользу.

Он не вернётся, пока не найдёт её.