Кот, сова и куча зелий (СИ)

Глава 1

– Кто пустил сюда сову?

Так, этот мужчина разъярен. И лучше мне скорее принять человеческий облик, пока он не запустил по мне чем-нибудь, вроде огненного шара.

– Вот, вот она! Вот она, хозяин! – мелодично запели птичьи голоса, и я увидела сверкающую парочку: сиреневые подобия сычей. – Вот она!

В общем, лучше не медлить. А то превратит меня в таких же уродцев. Хвосты растрепаны, глаза навыкате…

Я обратилась и сычи порхнули в сторону, давая мне возможность спуститься по лестнице на первый этаж. Ну да, я влетела в зельеварню в совином облике. На экипаж, чтобы подкатить к парадному подъезду, не было денег.

Хозяин зельеварни стремительным шагом вышел мне навстречу. Был он высок и темноволос, карие глаза горели презрительной яростью, хищное напряженное лицо выглядело осунувшимся и больным.

– Вот она! – пискнул сыч, убираясь восвояси. Хозяин зельеварни окинул меня хмурым взглядом и произнес:

– Точно. Ваш теневой облик – сова.

– Вы их не любите? – улыбнулась я, стараясь говорить спокойно и беззаботно.

– Не люблю. Что вам нужно?

Я протянула ему газету, свернутую так, чтобы объявление о найме было сверху.

– Пришла устраиваться на работу. Вам ведь нужна помощница?

Хозяин зельеварни с угрюмой усмешкой показал мне левую руку. Она была окутана зеленым дымом заклинаний и жутковато трансформирована. Пальцы разбухли, вся кисть вывернулась неестественно и дико.

Да, с такой рукой зелий не сваришь. А зельеварня эта хорошая, солидная. Вон сколько банок с ингредиентами, колб и пробирок в шкафах вдоль стен! И это не какие-то простенькие порошки, чуть ли не из дорожной пыли. Каждая такая баночка стоит как минимум десяток крон.

– Нужна. Я подал заявку на участие в Королевском конкурсе… и вот.

Я подошла ближе, не в силах оторвать взгляд от руки.

– Как же это с вами случилось?

– Конкуренты, – отрывисто произнес хозяин зельеварни. – Старики из академии наук не хотят выпускать меня дальше этого района.

– Дым Ракимара, верно? – предположила я. – Заклинание, трансформирующее плоть.

Презрительная ухмылка наконец-то исчезла. Хозяин зельеварни посмотрел так, будто я сумела его удивить.

– Верно. Как вас зовут?

– Абигаль. Абигаль Шоу, – представилась я. Он усмехнулся.

– Ну точно. Совиный род. Джеймс Эвиретт, к вашим услугам. Хотите работать, так идите за стойку и смешайте для начала зелье Тишины.

Я понимающе кивнула и направилась делать, что велено. Зелье Тишины, в принципе, не самая сложная вещь, но с ним иногда приходится повозиться, ингредиенты бывают капризными.

Так, первым делом надеть тонкий халат и спрятать рыжие кудри под шапочку. Затем – перчатки и расстановка пробирок на стойке. Затем – пропись ингредиентов… я вынула волшебную палочку, и Джеймс Эвиретт, который устроился на стуле в стороне, воскликнул:

– Ну уж нет! С палочкой любой дурак справится. Убирайте.

Вот как! Он из тех, кто считает, что волшебники и зельевары должны работать без чудесных помощников. Дай палочку мальчишке с улицы, и он справится не хуже дипломированного зельевара…

Ладно. Я убрала палочку, быстро прописала ингредиенты на листке и обернулась к шкафу.

Всемогущий, чего там только не было! Такое сияющее разноцветное богатство я видела только в академии. И пыльца фей, и смесь Грез Луара, и косточки Земинара, каждая стоит целое состояние! Я аккуратно отобрала нужные ингредиенты, отнесла на стойку и принялась смешивать зелье. Мне никогда не доводилось работать с ингредиентами такой чистоты. Даже в академии были попроще.

Джеймс цепко наблюдал за моей работой. Так, словно хотел, чтобы я в чем-то ошиблась, ждал этого. Этот взгляд сбивал: я окутала себя дополнительными чарами сосредоточенности, но все равно он проникал под мою защиту, и призрачный голос шептал: ничего у тебя не выйдет. Курица ощипанная.

Наконец, содержимое колбы зашипело, меняя розовый цвет на нежную зелень первой весенней травы. Идеально. Я смогла создать такое зелье Тишины, которое хоть сейчас можно доставить самому придирчивому заказчику.

Я взяла листок для проверки, и в этот миг бахнуло так, что меня отбросило от стойки и приложило головой о край шкафа.

***

– Жива! Она жива, хозяин!

Сычи голосили встревоженно. Их тонкое пение доносилось до меня сквозь густой туман в голове.

Я создала зелье… и был взрыв. Откуда? Почему?

Сильные пальцы вцепились в мое запястье и потянули куда-то вверх. Пришла прохладная волна исцеляющих чар, окутала, прогоняя боль и туман, и я увидела Джеймса.

Он был искренне встревожен – и сразу же сделался привычно презрительным, когда понял, что я вижу его тревогу.

Колба с зельем красовалась на стойке. Целехонькая.

– Никогда не работали с такой чистотой, – произнес Джеймс. – С порошками, которые создали лучшие зельевары мира.

– С такими чистыми да, не приходилось, – не стала скрывать я. Исцеляющие чары завершили работу, и боль в теле ускользнула за ними легким хлопком мыльного пузыря. – У вас отличные запасы.

Джеймс усмехнулся. Зеленый дым над его пострадавшей рукой сделался гуще.

– Как вы попали под Дым Ракимара? – поинтересовалась я.

– Примерно так же, как и вы сейчас. Распечатал упаковку второпях. Только вы не проверили чистоту зелий, а я поставщика. Вроде бы все правильно, но одна буква толще другой.

Я понимающе кивнула. Зельевары частенько так устраняют конкурентов: подсылают им зелья якобы из привычного оптового склада, но упаковка не такая, как у официалов. Не заметил – получай.

– Почему вы не любите сов? – спросила я. – Вы очень возмутились, что я сова.

– Почему я должен любить? – ответил Джеймс вопросом на вопрос. – Ладно. Посмотрим ваше зелье.

Он надел перчатку на здоровую руку, взял колбу – зеленая волна качнулась, от нее оторвалась крошечная капля и выплыла на свободу.

Тотчас же воцарилась глухая тишина. Смолкли голоса и грохот экипажей по мостовой, что доносились снаружи, сычи заголосили совершенно беззвучно.

– Получилось! – заорала я во всю глотку и не услышала своего голоса.

Получилось. Я была лучшей на курсе в изготовлении зелий такого класса опасности.

Джеймс хлопнул по капле, отправляя ее обратно к зелью, и тишина разорвалась: снаружи залился трелями полицейский свисток, и я увидела в окно, как по тротуару со всех ног улепетывает какой-то оборванец. Жирный полицейский мчался за ним с удивительным проворством.

– Отлично, разлейте это по пузырькам и приклейте этикетки, – распорядился Джеймс. – Выставим на продажу.

– Я принята на работу? – осторожно уточнила я. Джеймс смерил меня неприятным колючим взглядом и ответил:

– Очень жаль, конечно, что вы женщина.

Я растерянно смотрела на него, не зная, что сказать. Пусть хотя бы заплатит, если собирается продавать зелье, которое я сварила.

Мне нужна была работа. Патент зельевара, который не просто когда-то чему-то учился, но теперь способен трудиться по специальности.

Мне нужны были деньги. Когда родители выбрасывали меня из дома, то в сумочке было всего две кроны – и они подошли к концу, и я схватилась за объявление в газете, как за веревку, брошенную утопающему.

– Почему? Что со мной не так?

– Мой помощник должен жить в этом доме, – с прежней неохотой ответил Джеймс. – Бывает, что заказы на зелья поступают среди ночи. Плюс еще подготовка к конкурсу, я засиживаюсь за работой допоздна. А вы девушка, и я не хочу вас компрометировать.

Вот оно что. Я улыбнулась.

– Смотрите, – сказала я и, расстегнув манжету, подняла рукав платья и показала метку.

Один из сычей, круживших над нами, даже поперхнулся писком. Джеймс удивленно уставился на мою руку – подхватил со стойки очки, надел, принялся внимательно изучать.

– Проклятие, – произнес он. – Давно не видел такого сильного и чистого.

– Верно. Когда родители увидели его, то выгнали меня из дома. Так что вы ничем не скомпрометируете меня, я и так по уши в проблемах.

Джеймс понимающе кивнул. Посмотрел на меня уже без презрения, с сочувствием.

– Поэтому вы и влетели сюда через окно. Обитаете на скверной окраине, и у вас нет лишней монетки на экипаж.

Я ничего не ответила. И так все ясно.

– Что ж! – Джеймс улыбнулся, и стало ясно, что он не привык расточать светские улыбки. Получилась неприятная гримаса. – На втором этаже свободная комната, эти проныры уже все там подготовили. Служанка приходит утром и вечером, еду я заказываю из “Святого Иосифа и дракона”. Можете подниматься и обустраиваться, но скажите для начала: сколько вам осталось? Полгода жизни или меньше?

***

Несколько мгновений я молчала, пытаясь справиться с волнением.

С момента падения проклятия я старалась просто жить. Искать способ исцеления, но не вдаваться в истерику. У меня получалось, но сейчас вот накатило: я почувствовала себя жалкой и слабой.

– Пять месяцев. Если я не найду способ избавиться от проклятия, то навсегда останусь совой. И это “навсегда” на год, не больше.

Джеймс понимающе кивнул.

Смертные проклятия работали именно так. Загоняли человека в его Теневой облик, а потом разрушали.

– И кто вас так?

– Мой жених. Я застала его с другой, расторгла нашу помолвку, а он за это проклял меня.

Вспомнился яркий весенний день, беседка в саду, оплетенная молодым веселым плющом, и заливистый смех девицы, которой Питер лез под юбку. Потом он увидел меня…

Конечно, ни о какой свадьбе теперь не могло быть и речи. Я не собиралась быть женой человека, который не пропустит ни одной доступной женщины, пусть этот брак и выгоден нашим семьям. Я отказалась выходить замуж и вернула помолвочное кольцо – и в тот же день на руке расцвело пятно, похожее на растрепанную розу.

Такое оставляли проклятия клана Ковин. Как только мать увидела его, то меня сразу же вытолкнули из дома. Хорошо хоть я сумку успела подхватить.

– Понятно, – вздохнул Джеймс. Теперь в нем не осталось и следа холодного презрения. Он смотрел с нескрываемым сочувствием. – Такие проклятия можно рассыпать, но сложность в том, чтобы подобрать правильный способ. Они очень индивидуальны.

– Я знаю. И не перестаю искать, – ответила я. – Спасибо, что приняли на работу.

– С вас сегодня еще зелье Легкого шага и Лунного голоса, – произнес Джеймс так, словно хотел, чтобы я не обольщалась. Он помогает мне не по доброте душевной, а потому, что ему нужен ассистент. Это работа за зарплату, и никакой дружбы тут и быть не может.

– Обязательно, – кивнула я. – Где у вас котлы?

Котлы зельеваров обычно самого страхолюдного вида. Старые зельевары их не чистят в принципе, просто окатывают отмывающими заклинаниями. Но котлы в подсобке Джеймса сверкали так, словно их только что сняли с крючка в магазине. Я взяла один, серебряный – на дне было выбито имя производителя и дата, котел отлили сто сорок лет назад, а он как новенький!

Так и запишем: мне придется отмывать котлы до идеального состояния.

Я принесла котел на стойку, установила на огненном камне и задала нужный разогрев для зелья Лунного голоса. Надо было взять три малых меры гиварина, просушить, потом добавить большую меру спиртовой основы и еще добрую дюжину зелий, трав и косточек. Сложная вещь, этот Лунный голос, но если разбрызгать его, например, в полицейском участке, то все, кого приведут на допрос, будут рассказывать только правду.

Впрочем, для полиции Лунный голос дорогое удовольствие. Там действуют по-простому, палкой по спине. Это зелье идет в министерства. Когда нас учили его варить, то наставник говаривал: старайтесь, мои юные друзья, однажды ваши зелья будут использовать великие люди.

– Вы дура, что ли, совсем?!

Джеймс был в гневе, и я не расслышала, как он подошел. Вроде бы его только что не было – и вот стоит рядом, и сверкает глазами так, будто я варю борщ в его котле, а не зелье.

– Две малых кости Кен-кин! Две малых, а не одну среднюю!

Я оторопело уставилась на него, сжимая косточку в руке.

– Но Равенсон в “Фундаментальном зельеварении” пишет, что… – начала было я, и Джеймс стукнул по столу так, что все подпрыгнуло.

– В Пекло вашего Равенсона, он мошенник и плагиатор! Две малых кости, это всем известно!

Леденея от его крика, я убрала среднюю кость в коробку и выбрала две малых. Всем известно… кому это всем? В академиях учат по Равенсону, и на экзаменах я брала одну среднюю кость и получила, между прочим, “отлично”.

Кость легла в зелье, я осторожно качнула котел, как требовала инструкция, и Джеймс взорвался снова:

– Да кто вас учил так трясти?! Отойдите.

Он оттолкнул меня от стойки, взялся за ручку котла здоровой рукой.

– Вот так. Как ребенка в колыбели, а не банку для коктейля, – недовольно произнес он. – Осторожнее.

Кажется, ему сделалось стыдно за эту вспышку ярости.

– Посоветуйте книгу, – сказала я. – Нас учили по Равенсону, но если вы считаете, что он плох, я готова переучиться.

Джеймс отошел от котла и отрывисто сказал:

– Пять кристаллов соаты вместо шести. Гром-боб натираете на мелкой терке. Тогда зелье будет самого высокого класса. А не эти помои, которых учат варить по Равенсону.

Я согласно кивнула. Мне нужна эта работа, и я готова сделать все, что скажет господин Эвиретт. Но…

На двери весело звякнул колокольчик, впуская покупателя, и я услышала веселый мужской голос:

– Ну что, сволочь пушистая? Еще не отчаялся?

***

В зельеварню вошел кот. Громадный, черный с белой полосой, которая тянулась от головы по спине к хвосту. Я невольно сжалась: кошачий род не любит сов. Однажды отец столкнулся в теневом облике с таким вот котярой, и ему почти оторвали крыло. Я сделала шаг в сторону и сжала в руке скальпель для очистки корешков.

Попробуй, прыгни. Сразу получишь.

Джеймс дернул лицом так, словно хотел одним взмахом челюстей отхватить незваному гостю голову. А кот окутался туманом и вскоре на его месте возник холеный джентльмен в таком пальто, какие я видела только в журналах.

Джентльмен был чуть старше Джеймса – подходил к тридцати. Волосы у него были светлые, с легкой рыжинкой, прозрачно-голубые глаза смотрели насмешливо и бойко, улыбка кривила тонкие губы, и на левой щеке проступала глубокая ямка.

– Не отчаялся, как я вижу, – произнес он, и ямка сделалась глубже. Наверно, его когда-то ранили, этого незнакомца, и теперь он вынужден всегда улыбаться краем рта. – Нашел ассистентку?

– Нашел, – голос Джеймса мог бы замораживать. – Она приготовила чистейшее зелье Тишины. Для тебя – пятнадцать крон за пузырек.

Незнакомец укоризненно посмотрел на зельевара.

– Не стыдно? Мы же братья!

Значит, Джеймс тоже из кошачьего дома. Поэтому его так возмутило появление совы. Интересно, почему ему служат сычи, раз он недолюбливает наше племя?

– Потому и пятнадцать крон, Патрик. Берешь? Через три минуты будет уже двадцать.

И Джеймс перевернул песочные часы. Патрик вздохнул, извлек из кармана кошелек и отсчитал нужную сумму. Джеймс одобрительно качнул головой.

– Это ваше, Абигаль.

Пятнадцать крон были астрономической суммой. За крону можно купить корову, за три – хороший деревенский дом. Я взяла деньги: дела налаживаются.

– Она очаровательна! – непринужденно сообщил Патрик и втянул носом воздух. – Сова… сипуха.

– Синская болотная сова, – ответила я. – Это неприлично, между прочим, вот так называть теневой облик человека.

Хотелось подколоть его. Патрик выглядел истинным джентльменом, но что-то мне подсказывало: с ним надо держать ухо востро.

– Будьте с ним осторожны, он давно не обрабатывал когти, – произнес Патрик. – И девушка, которая попала в его сети, рискует быть…

– Ты ведь у нас специалист по проклятиям? – перебил Джеймс. Патрик кивнул.

– Один из лучших в Мианском королевстве. На девушке смертная тьма, я уже вижу. Предупреждая твой вопрос: нет, я не смогу это снять.

Мне сделалось холодно. В животе заворочался ледяной комок.

Я успела привыкнуть к проклятию. Успела, да. Жила, не ударяясь в истерики.

Но все-таки хотелось пожить еще. Найти способ.

Идти на поклон к Питеру не хотелось. Он бы только посмеялся надо мной. Мол, надо было думать головой, понимать потребности мужчин и быть мудрой.

– Кто сможет? – спросил Джеймс, и я вдруг удивленно поняла, что он по-настоящему взволнован.

Ему не все равно, что со мной случится. Это было так… непривычно.

– Ты собираешься с ее помощью победить в королевском конкурсе? – ответил Патрик вопросом на вопрос. – Он ведь начинается послезавтра, верно?

Послезавтра, повторила я, и холод еще глубже погрузил зубы в тело. Королевский конкурс собирает самых сильных зельеваров, которые должны доказать свое мастерство, приготовив редкие зелья исключительной чистоты.

Неудивительно, что Джеймс наорал на меня. Потому что победитель может попросить у короля исполнение любого желания. А он хотел победить.

Интересно, что он попросит? Дворец, дюжину наложниц?

– Верно, – кивнул Джеймс. – Собираюсь. Она станет моей левой рукой.

Патрик ухмыльнулся.

– Даже не хочу представлять, что ты делаешь левой рукой, братец. Но… ведь если вы победите вдвоем, она тоже сможет претендовать на исполнение желания.

– Сможет. В этом ее интерес, не только в работе на меня за хорошие деньги.

Нет. Не в этом. Я вообще не думала о королевском конкурсе – просто искала работу, чтобы не умереть с голоду до того, как проклятие меня прикончит. Но лучше об этом не рассказывать брату моего работодателя. Лучше вообще бы ничего ему не рассказывать.

Патрик понимающе кивнул.

– Ладно. Я поспрашиваю коллег, может, кто-то сталкивался с проклятиями этого дома раньше. А ты постарайся не закогтить барышню до этого.

***

Коты не любят сов, даже в человеческом облике.

Поболтав о пустяках, Патрик поднялся по лестнице на второй этаж, там хлопнула дверь и воцарилась тишина. А Джеймс продолжил гонять меня по теории и практике зельеварения.

Ему не нравилось все, что я делала. Вот вообще все!

Зелье Лунного голоса я доделала, старательно отмыла котел сразу же, взяла новый и принялась за зелье Легкого шага – это лучший помощник в борьбе с подагрой, благородной болезнью тех, кто может позволить себе мясо.

В мраморной ступке в пыль превращается кость Дижуан, доисторического предка дракона, потом соединяется с тремя малыми мерами лунной пыли и одной большой мерой зимеанина, добавляется спиртовая основа и все это ровно сто девятнадцать секунд держится на сверхмалом огне.

Казалось бы, просто. Но только в том случае, если с вами рядом не стоит Джеймс Эвиретт, который всегда найдет, к чему привязаться.

– Как у вас работает рука? – возмущался он. – Пестик надо держать осторожно и крепко, с небольшим усилием, как…

– Как что?

– Неважно, – отрезал он. Взял меня здоровой рукой, показал, как двигать пестиком. Ну, примерно так же я и делала. Просто придраться хотел?

– Не три малых меры, а три с четвертью! Всемогущий, ну что за болваны вас учили?

Я молча отмерила столько, сколько он приказывал. Неудивительно, что Джеймс живет один. Если он во всем такой порывистый и невыносимый, то с ним никто не уживется.

– Кто вам сказал про большую меру зимеанина? – Джеймс смотрел так, словно я задрала юбку посреди площади короля Эдуарда. – Что за глупости? Зимеанин слабое и очень старое вещество! Только лиурантан! Только он, запомните накрепко!

Я послушно взяла с полки банку лиурантана, и Джеймс презрительно скривился, словно хотел спросить, откуда вытаскивают таких вот, как я, с руками не из того места.

– Что опять не так?

– Если будете так хватать банки с лиурантаном, то он рванет, – небрежно сообщил Джеймс. – Я вас, конечно, залатаю, но приятного мало. Лиурантан стоит тысячу крон за такую вот баночку.

Мне очень хотелось сказать: раз я для вас так плоха, то варите зелья сами – но я сразу же подавила эту мысль. Идти некуда, денег нет, эта работа нужна мне, как воздух. Так что пусть этот котяра прикапывается к каждому моему жесту, я все равно отсюда не уйду.

И пошло-поехало.

– Спиртовую основу к этому зелью добавляют пипеткой по капле.

– И не качайте колбу!

– Почему вы так держите пипетку?

– Странно, у зелья не должен быть такой оттенок. Вы с чем-то напортачили.

– Нет, я не понимаю! Почему я должен учить вас ставить сверхмалый огонь?

Тут уж я не выдержала. Поставила котел на огонь, помешала так, как требовал регламент, обновленный в прошлом году, и непринужденно ответила:

– Наверно, потому, что больше никто не хочет с вами работать? Всех разогнал ваш дурной характер, а вы хотите победить на королевском турнире. И та дюжина наложниц, которых вы попросите у короля, разбежится от вас, и вы не успеете до дома доехать.

Джеймс зашипел на меня. Издал настоящее громкое шипение и через мгновение на его месте возник кот.

Он был роскошен, огненно-рыж и пушист. Ухоженная шерсть струилась волнами, на лапах красовались белые носочки, золотые глаза смотрели яростно и злобно. Напор магии от него был таков, что я тут же обратилась и взмыла под потолок.

– Она здесь! – заголосили сычи. – Хозяин, она здесь!

Кот в несколько прыжков забрался на вершину шкафа с зельями, не хуже заправского восточного нини-дазю, ловкого наемного убийцы. И взгляд его полыхал так, что я поняла: от меня сейчас и перышка не останется.

– У-мяу-вай отсюда! – заорал кот. – Умя-а-аувай!

И вот как с ним работать, когда он вот такой?

Я перелетела на лестницу, и кот перескочил туда, ловко балансируя на перилах. Одним изумительным прыжком он добрался до меня, ударил лапой по крылу, выхватил несколько перьев.

Так. Это, конечно, будет непросто, но я попробую.

Я взмыла над котом и схватила его лапами за загривок.

Джеймс был тяжел. Очень тяжел, меня даже качнуло на лету так, что я едва не впечаталась в шкаф с зельями. Но все же удержалась! И, плавно слетев на первый этаж, к стойке, протащила кота прямо над котлом.

Кот отбивался всеми лапами. Всем собой. Кот пытался вывернуться, но ничего у него не получалось.

Мы, совы, не упускаем добычу.

– Пусти! Мя-а-а! – заорал Джеймс.

– Пустите хозяина! – хором заголосили сычи. Я сверкнула глазами в их сторону, и мелочь заткнулась.

Хорошо. Пущу.

Я разжала когти, и кот шлепнулся на стойку.