Кот. Стратегия. Забытые Острова. Становление

День Тринадцатый. О боях и новых товарищах

Мумбаи, он же Мумба, он же Мамай; о. Лесото (Зеланд)

Вообще-то мне можно было бы и убежать отсюда давно, не так уж тщательно они за нами тут смотрят, особенно ночью. Те, кто «охраняет» и сами постоянно чего-то боятся, особенно в последние дни, и потому, ночью можно спокойно выйти. Какие они «воины»? Ерунда, грозятся только, ругаются, бьют всех. Даже я это понимаю, хотя и молод еще. Да только вот куда мне бежать-то? Вокруг море, а мы здесь на чужом острове. Когда сюда нас перевозили — старался запомнить дорогу, глаза-то нам не завязывали никому, да вот только без лодки на свой остров не добраться. А других я тут пока и не знаю, не был нигде, только свой да этот. Видел их в стороне, есть такие — пока сюда шли, но не приближались.

Грести-то я смогу, выходил же на Нигер на той лодочке, что у нас там была — и рыбачили с нее мы с братьями часто, и с дядькой на охоту ходили. Все племена и народы у нас считают что мы — фульбе земледельцы, и только в поле и можем работать, а охотится просто не умеем. Всё мы умеем, когда кушать хочется!

Тут, на этом месте — хочется, постоянно хочется, хотя Жадэ мне иногда что-то удается передать. Но я сам всё это один не ем, Николу отдаю, он Старший и меня защищает. А он уже сам смотрит — кому сегодня нужнее, или делит на всех.

Вот если б сбежал — на лодке точно доплыл бы до своего острова, выдержал бы, тем более, как я уже понял, тут куда не иди, рано или поздно какой-то остров обязательно впереди будет — так что смогу, наверное с передышками и добраться. А вплавь не смогу, не умею пока ещё. У нас на родине мало кто плавать умеет — крокодилы… И ещё: здешние говорят — тут акулы есть. Никол какую-то историю про гостиницу рассказал — я не понял, чего остальные смеялись.

"Какой-то человек спрашивает в гостинице у работников: есть ли у них пляж?

Отвечают что есть.

— Купаться-то можно?

— Можно, — соглашаются.

— Акулы есть?

— Нет, сэр, — ему говорят, — у нас нет акул, у нас крокодилы! Они их боятся, сэр."

Вот что смешного? Ловил я этих крокодилов, а акул не ловил. Видел с лодки, когда сюда шли, и большие есть и поменьше. Наверное вкусные… я бы попробовал! Жадэ говорила что из их плавников что-то такое вкусное делают в их стране. Убежим — точно поймаю! Пусть приготовит. Я — смогу поймать… А то, что она из них приготовит — обязательно попробую! Верю!

Есть у Мейсона лодка, большая лодка, даже с мотором! Вот только не работает мотор без горючего, это даже и я понимаю. Кончилось оно у них. Почему-то не стали заказывать. Не умеют? Не знаю. Или дело не только в горючем, но и моторе? Потому в очередную охоту на другие острова своих чёрных шакалов главный гад без мотора отправил. Откуда знаю? Да видел я где они его поставили. Николу показал. И ещё он какую-то детальку показал, вроде как, без нее тот мотор не работает. Когда он её ночью снимал — я караулил, чтобы никто не заметил. Я хорошо смотрел — на нас не подумали.

Ещё одна лодка тут есть, но она маленькая, одноместная. Можно было бы и ее украсть, но как же я Жадэ тут брошу? И Никола. Так что пока сижу вместе со всеми.

Удивился, они очень разные эти белые, раньше я считал что они все на одно лицо — оказывается вовсе нет. За всех не скажу, а вот других пленных, что тут с нами, постепенно различать научился. Одни какие-то «северные», датчане, что ли, чем-то на Барбу похожи. Она с ними первые дни общалась, пока не умерла… Они все светловолосые и худые, и ведут себя спокойно, их спросят — ответят, что-то сделать надо — сделают. Не торопясь. А другие здешние — совершенно на них не похожи, чернявые и какие-то непоседливые. Их старший — седой, с длинными волосами. Когда рядом никого нет — садится и не работает. Остальные все работают, даже женщины, даже старший светлых датчан, хотя и он немолод. Почему так? А Никол тоже не такой как они — и от тех и от других отличается. Когда ночью «чернявые» хотели меня бить — заступился. И другого чернявого «белого» крепко по роже стукнул. Ещё сказал что-то резкое, отчего остальные не стали ввязываться. И мне наказал для общего спокойствия всё время рядом с ним быть — около него не трогают. Уважают и немного его боятся — я так думаю.

Ещё он меня «Мамаем» зовет. Я не против — не как в России, там как скажу им свое имя Мумбаи — все вокруг отчего-то смеются. Никол надо мной вообще не смеётся. Оказывается, он много лет уже как по морям на корабле ходит, всяких видел — он рассказывал. И несколько лет уже на африканском судне ходил. Много где был, много знает. Наш язык не знает, но немного арабского, немного французского — понимаем друг друга. Своему языку тоже меня учит. Спросил его — зачем это? Засмеялся, сказал что если б я не мусульманин был, он бы научил меня сало есть и горилку пить. А нам нельзя, харам это. На что он улыбнулся и сказал «Звиняй, Маугли, бананив нэма!». Это только и понял — Нету бананов. Так я больше финики люблю. Тут и их нет почти, два-три дерева только. Зато кумкваты есть. Вкусно! И Кокосы. Пальм кокосовых тоже не много, и они не здесь, а на дальней стороне острова. Два раза нас туда водили.

Вот как раз я за ними лучше и быстрее других пленных и забирался. Почему так? Так просто же всё! У меня просто лучше всех это получается. Еще младший «чернявый» посмотрел как я забрался — и тоже разок до верха пальмы залез — только исцарапался весь… А чего там такого уж сложного-то? Веревочкой ствол обхватил и забрался. У нас дома все умеют, и дети и взрослые, и мальчишки и девчонки сопливые — все, а те, кто не может, плачут — над ними другие смеются… Когда ему это объяснил — он опять со мной в драку полез. Больше ничему его учить не буду, глупый он и злой! Зарезать меня из-за чего-то хочет. Может ему моя Жадэ тоже нравится? Так моя она — чего тут спорить-то?

Светловолосые ничего не рассказывают. Несколько раз и они хотели толкнуть, а как с Николом рядом стал — отступились. А чернявые постоянно перешептываются. С их женщинами мы только днем видимся, когда нас чего-то строить заставляют. На ночь их забирают. В первые дни как мы здесь — видел что бьют их, потом меньше бить стали, но старшие мужчины что светлых, что темных — всё равно недовольны.

Так и шли тут дни за днями — ничего нового… А сегодня ночью что-то серьёзное произошло. Кто-то напал на этот остров, на это поселение. Кто — пока ещё непонятно, но они лучше подготовились, и всех здешних чёрных победили. Почему так подумал? Никол так сказал, а как стрельба началась — мы все шуметь стали, чтобы поняли где тут люди и в нас по ошибке не попали. Мы тут пленники и мы — мирные. Но пока утро окончательно не наступило и не рассвело — ничего толком понять нельзя было. А потом дверь открылась — на пороге двое, один молодой смуглый, а другой постарше Никола. Вот он всех оглядел, и его позвал. Так и сказал:

— Мичман — кто? На выход, — и Никол его понял. И я понял. Русские это! Значит я правильно к ним учиться ехал. И здесь спасли!

А Никол погрозил пальцем «чернявым» и сказал что за мной обязательно скоро вернется. По-русски сказал. Вот жду, когда вернется.

группа Кота

Кот, хлопоты и заботы — кому война и разговоры, а кому и сборы

Раз пошли на Дело, Кот и «котофеи»,

Кот вдруг резко выпить захотел,

Почему б не выпить бедному Котяре,

Когда у него нет «срочных дел?»

Ага, это у нас-то? «Срочных» и неотложных? Ну-ну! Не считая того, что нам вот-вот предстоит совершить… «Слегка переделанную» Мурку мои подельники восприняли должным образом. Удивились, конечно, но кое-кто даже и насвистывает в такт со мной. Фая вот, к примеру, ничему не удивляется, просто подпевает. Шепотом, конечно же. Тем более настрой и мандраж соответствуют предстоящему нам вскоре «мероприятию». Понятно, что громко шуметь мы слегка, всё же, опасаемся, хотя этот вот мелкий островок, на котором мы сейчас провели несколько вечерне-ночных часов, находится на расстоянии нескольких километров, примерно двух-трех, вблизи от острова Лесото.

Да их вообще тут, оказывается, довольно много, в этой части нашего архипелага — скал, мелей, песчаных и каменных проплешин, торчащих из воды, всевозможных маленьких островов и островочков. Ох и замучаюсь я их все это многообразие зарисовывать! Зато и дошли крадучись, можно сказать «на цыпочках», почти до самого вражьего логова, укрываясь за ними. Мотор вообще выключили за несколько километров, и дальше добирались уже на веслах. Лучше не рисковать — равномерный его тук-тук-тук издалека можно услышать. Если есть — кому…

Тот остров, на котором сейчас негры «расисты-колонизаторы» обосновались, и куда мы скоро тоже придем — значительно больше нынешнего вот этого нашего временного пристанища. Кстати, так и назвал его для себя — Подскок. А главный тут — наверное даже больше нашего Дома. По полученным «разведданным» от Адама, когда они туда добрались, оказывается там изначально было пять человек, когда они там появились. Одного они убили при сопротивлении, потом, уже при них, еще двое мужчин появилось. А те, что были там — жили рядом, в одном большом доме, но наособицу, двумя разными группами. Кто такие — вот сейчас и уточняем. Говорит, что какие-то странные белые. Вот и пойми? Вазиф для него тоже «белый». И Доктор Фая. Хотя по загару я бы уже определять не взялся — каки е мы сами. Хотя, наверное — да, от коренных природных «афро» и прочих от природы «сильно смуглых» всё ж таки отличаемся.

Расклад сил у нас — такой. Идем «на дело» все — но в разное время и разными маршрутами. Каков в настоящем бою наш «бравый» азербайджанский талыш — пока еще не знаю, но, на всякий случай, оставляю его пока в «засадном полку», он подойдет и вместе с доктором высадится чуть позже, когда уже будет ясно как всё прошло. Сигнал им передадим по рации. Его задача привести на веслах лодку с докторшей к берегу у лагеря рабовладельцев. Есть у нас с собой ещё и наш плот-катамаран, но его пока до поры до времени оставили на маленьком островке, там, где самую темную часть носи пережидали. Как понадобится — на моторе за ним быстро сгонять можно будет.

(позже, ближе к Рассвету)

Пока подходили в темноте к большому «негритянскому» острову Лесото, урывками вспоминал сумбурно прошедший вчерашний день. Прикидывал, чтоб успокоиться — всё ли успел сделать, то ли заказал, верные ли распоряжения дал остающимся. Кстати, вот только что понял, сегодня, оказывается — тринадцатый день пошел, как я здесь. Ну надо же, как «подгадал»! Надеюсь что у нас, вопреки и назло народной примете, будет всё хорошо и без потерь, а неграм пусть не повезет. Вот так! В темноте мелких подробностей не вижу, только силуэты, но есть такое устойчивое ощущение, что вокруг меня все наши молятся перед боем, каждый на своем языке — о том же самом.

Ну, и — с Богом тогда! И Алла Бирса — тоже. Кому как удобно — лишь бы результат правильный выпал. Тот, которого мы все ждем, а о плохом и думать не хочется… (Алла Бирса, примерно переводится с татарского как наше — Бог даст.)

А вчера…

Спали мы вчера долго, всё утро, а кто так и до самого обеда урвал, ну так и понятно, умаялись за прошлую ночь. Оказалось. что наши ночные тренировки — страшно выматывающая штука, так что дежурные будить никого не стали, дали всем отдохнуть и набраться сил. Это мне вставать надо было «пораньше», с учетом канального сеанса, поднялся, умылся и с чашкой кофе присел с тетрадкой к столу. Дед у печки кастрюлями занят, а я в тишине подумаю над списком.

Во время сеанса заказа произошло несколько приятных неожиданностей.

Во-первых, прием Наташи в группу нам-таки засчитали. Собственно, этого и ожидал.

Во-вторых, вот совершенно неожиданно расщедрились на внеплановый бонус: +20 кг муки. Брать или не брать — вопрос даже не стоял! Все мы дети той Земли и к хлебобулочным изделиям неравнодушны. А уж тут-то! А уж как Резван-то обрадовался — слов нет! Обещал встретить нас блинами и лепешками. Если ещё и настоящим узбекским пловом нас порадует — тогда совсем замечательно. Рис со специями давно откладывал в поставках, но в этот раз взял. Дальше ещё продукты по деловому списку, большая часть позиций которого мною безжалостно, увы, вычеркнута. Не совсем «пушки вместо масла», но пока — увы, где-то близко к этому. Взял также зарядки к двум трофейным рациям Vertex, гарнитуры, добавил ещё пару полных комплектов. Это Луке, как проснется — ему основная задача на сегодня разобраться, настроить их между собой, вывести на кнопки общие каналы. Ну и научить всех пользоваться, естественно. Потом, со временем, ещё и скремблеры закажем — в наших «поисково-выживальческих» реалиях очень нужной вещью может оказаться.

Оружие решил-таки взять ещё, давно уже пора добавить анклаву пару надежных гладкоствольных самозарядок. Тут решил положиться на отечественного производителя, по причине лестных отзывов о своем стволе моего близкого приятеля, еще там — в прошлом. Взял Вепрь-12, со складывающимся прикладом, в количестве двух штук. Один в рейде будет задействован, ещё подумаем кому его дать, а второй карабин останется гарнизону острова на усиление огневой мощи. Добавил наборы для чистки и по три магазина на восемь патронов каждый. Ну и патронов взял, с учетом сегодняшнего посещения стрельбища.

Беру также камеру Sony — путешествий у нас много предстоит, всего увиденного влет не запомнишь, лучше на нее писать, а дома в спокойной обстановке смотреть, разбираться, да на карту переносить. Ну и товарищам показывать — и им интересно, да и полезно может быть — снимающий не заметил, внимания на мелочи не обратил, а они на видеоролике что обнаружат. Следующая позиция заказа — это подарок женщинам, который предложил наш новичок кавказец, когда увидел нашу недостроенную баню и «ванну». Кемпинговый или дачный душ, который подвешивается на дерево. Собственно, ничего необычного — это прочный ПХВ-мешок, емкостью 40 литров и полуметровый шланг, весом всё это всего-то шестьсот грамм. Вот так вот, практически весь суточный вес заказа использован. Оставшиеся килограммы переношу на будущее. Ага, чуть было не забыл — согласовываю завтрашний сеанс отложить на один день. Разрешили. Теперь всё.

По намеченному плану нам предстояло во второй половине дня к самой темноте добраться до маленького островка, фактически безжизненной скалы с узкой отмелью пляжа. Там тихо и скрытно пересидеть до темноты, чуть отдохнуть перед броском ночью, и, под утро, на веслах перейти на вражий берег. Вот чем мы сейчас и занимаемся. Пока идем вместе на нашем «крейсере», но скоро «нырнем» в бухточку, где разделимся — штурмовая группа вместе с своим проводником будет высажена на берег. И мы «тихой сапой» по ночному лесу доберёмся до интересующего нас объекта — лагеря рабовладельцев. Тут недалеко — километра два всего осталось.

Ну а там нам останется только грамотно сработать на обезвреживание противника. Оставшийся же в лодке экипаж, доктор с кавказцем, выйдут в море и будут поджидать нашего сообщения у ближайшего мыса. По получению которого, они и прибудут в логово бандитов с со стороны моря. Много думали над планом зачистки банды и этот вариант сочли наиболее подходящим. Очень важная роль тут отводилась Адаму, который обязался вывести нас к самым палаткам своих бывших подельников. Родных ему соплеменников там теперь больше нет, а остальных ему нисколько не жалко, они ему чужие, так что обещал провести и показать. Вероятно под утро мы их и возьмем тепленькими. Но рисковать не будем — предупредил всех, что в случае возникновения проблем вести огонь по врагам на поражение не раздумывая. Пленные наверняка заперты, а друзей у нас тут нет. Пока нет… Даже в пленных вероятных союзников пока не видим. Кто мы им?

Высадились мы, затем дошли до стоянки в полной тишине с помощью ноктовизоров. Молчим. Все ночные маты ещё на своем острове оставили. По дороге немного мешал свет луны во второй четверти. Как и предполагалось — никакого охранения у бандформирования не было. Ничему-то жизнь людей не учит. У них люди пропали, а они… Наверняка ж знают что пропали, плита терминала явно известила о сокращении численности.

Разделились по двум палаткам, как ранее и намечалось. Но тут из темноты леса появляется тень и раздается пронзительный крик, ломающий тишину ночи. Какому-то чмошнику не спалось или отлить отходил… Ну, всего не предусмотришь… Приходится переключаться на появившегося. Со стороны напарников раздается ружейный выстрел, чужая фигура переламывается и начинает смещаться в сторону. Перевожу винчестер на него и, работая рычагом, произвожу несколько выстрелов. Фигура падает. В лагере уже стоит крик, из деревянного пристроя к срубу слышны приглушенные, но взволнованные голоса запертых там «рабов».

Разворачиваюсь к «своей» палатке и замечаю фигуру, спешно убегающую в сторону моря. Ну вот, отвлекся и прозевал. «Ворона»! Бросаюсь было за тенью, но замеченное вовремя наведенное на меня оружие заставляет резко припасть к земле.

Успел! Очередь дырявит землю рядом. Обливаюсь потом. Хоть и не первый бой, а страшно, реально страшно! И мысли тревожные… А вот про автоматическое оружие наш «язык» нам ничего не говорил! Откуда оно у них, и почему нам в поставку оно недоступно? Сзади раздается несколько пистолетных выстрелов.

Подбегает Любаша, припадает на колено и делает ещё несколько выстрелов в направлении сбежавшего. Жестами показывает, что у палаток всё в порядке. Ну хоть это хорошо, успокаиваю я себя. Останавливаю рукой, начавшую было подниматься напарницу и показываю, что обойду стороной, а она пока здесь пусть побудет. Скидываю ночник и всматриваюсь в стену леса обычным зрением — нет, так пока не видно. Ну да ничего, мы и с ночником можем, недаром ведь учились накануне. До профи нам ещё очень далеко, но что уж есть, то есть.

Стараясь не шуметь пробираюсь между невысокими деревьями, ныряю в довольно густой кустарник. Цепляюсь за что-то рубахой, с трудом выдергиваю руку, раздается треск, йоп!…, похоже порвал, но наконец выбираюсь из чащобы и пытаюсь рассмотреть опушку леса и пляж, на берегу залива. Никого не вижу. Зато вот у самого пляжа замечаю отплывающую лодку, надувнушку весельную, с одним пассажиром. Это явно он — наш беглец. Другому тут взяться неоткуда. Чутко спал, гад, сразу среагировал и в бега кинулся. Надо его тормознуть. Он нам ещё живой нужен — интересно с ним будет поговорить, наверняка это их главный. Вновь вернувшись в лес начинаю громко звать Любу, жаль раций на всех не хватает.

Вернемся — дозакажу ещё, — мелькает мысль. Появившуюся валькирию веду на край леса и показывая на лодку, объясняю, что надо только «дырануть» лодку, а беглеца мы затем выловим. Девушка перекидывает свой карабин из-за спины, аккуратно снимает ночник, можно уже — светает довольно быстро и, присев на колено, начинает наводить винтовку на «резинку». Целится довольно долго, но в конце концов всё-таки тянет спусковой крючок. Есть, попала — лодку чуть бросает вперед! И тут же раздается ещё один выстрел. С моря. Посудина начинает быстро набирать забортную воду, а, видимо задетый вторым выстрелом бандит, медленно, хватаясь руками за баллоны, сползает в море.

А вот и наши «герои»! Сто чертей им в задницу! Попёрлись-таки в залив. Из марева ночи появляется лодка нашей группы. Русским же языком было сказано — «Быть начеку возле мыса и дожидаться вызова». Ну, ёксель-моксель, «Нахимовы»!!! Устроили тут «Синопское сражение». Ладно, с этим позже разберемся. А сейчас надо попытаться негра выудить — вон он всё ещё барахтается. Он нам пока для допроса нужен. Снимаю рубаху, берцы и бегу к морю. Акульих плавников поблизости вроде не видно, призывно машу руками Любаше:

— Люба, пока плавать буду, глянула бы акул, если заметишь, стрельни в воздух. А то у меня глаз не хватит за всем уследить.

И бросаюсь в воду. Грести пришлось довольно долго, всё-таки далековато беглец успел уплыть. Около беглеца оказываюсь не один. Вазиф, а он не ахти какой пловец, уже тоже здесь, видимо отправленный Фаей мне на помощь. Ух ты, смотри-ка, а наш спасаемый пистолет достал, вражина — не такой уж он и беспомощный, как нам с берега казалось. Достать-то он его достал, но на большее сил у него не хватило — начал захлебываться, выпустил пистолет из руки и вот-вот тоже булькнул бы ко дну, если бы мы его не подхватили. Удерживать обессилившего «рабовладельца» над водой было довольно трудно, ещё и успокоить кулаком пришлось, чтобы не потопил, хватаясь. Поэтому дальше пришлось на месте дожидаться подхода нашей спасательницы. С трудом втроем перевалили его через борт, а затем, отдышавшись, и сами взобрались.

В утреннем, уже «восходном» свете в лагере Фидель караулил двух оставшихся бандитов. Подельница была привязана к деревцу, а в одинарной палатке находился еще один — раненый. Заглянул внутрь, судя по запаху и виду бинтов дела там плохие. Ну этого к Фае, как освободится, посмотрит и этого «пациента». Хотя у нее и другие дела могут появиться. Невольники всё ещё в деревянном срубе — хорошо, что их испанец пока не выпустил. И правильно сделал! Разбегутся ещё от страха — лови их потом по всему острову… Сейчас как раз и будем ими заниматься. Теперь проверим своих. Доктор на пляже — занимается раненым пленным. Фидель, Люба и Вазиф здесь. А где же Адам? Подхожу к испанцу, который рассматривает одно из захваченных ружей, кладу руку на плечо и спрашиваю:

— Adam no vio? (Не видел Адама? — исп.)

— Ahi el come algo. (Ест уже что-то. — исп.) — и наш оружейник показывает рукой за палатки на шалаш.

Точно, сидит наш проводник- сото на корточках и что-то уже уплетает. Проголодался уже значит, ночные приключения и его вымотали. Ну да ладно, главное что он при деле. Так, теперь всех своих вижу. Оглядываю нехитрый и довольно широко разбросанный по территории лагерь. Две палатки: одинарная и двойная с переходным тамбуром, кстати, довольно неплохая. Это жилища «рабовладельцев». Рядом кострище, пару бревен, хлипкий столик. С другой стороны палаток — шалаш, скорее всего «сарай хозяйственный», кладовка. Тут же поблизости родничок небольшой и место перед ним вытоптанное, где воду набирают.

Метрах в сорока ближе к заливу — сруб, довольно качественный, из оцилиндрованных бревен, к нему пристрой тоже деревянный, абы как на тяп-ляп-отвались, сделанный — это загон для местных рабов. Рядом с ним своё костровище. Ещё чуть дальше и правее — на небольшом холмике какая-то непонятного назначения стройка начата — видны горки снесенного камня и выбранные кучи земли, лопаты, кирки, составленные у дерева. Ближайшая зона, жилая, накрыта от солнца и дождя большим куском какого-то рекламного баннера, довольно толково натянутого меж деревьев. Вот, собственно, и весь здешний лагерь. Ладно, пора заниматься «рабами», чем раньше начнем — тем быстрее с ними закончим. Махаю рукой Адаму и дождавшись, когда тот подойдет, наказываю ему посидеть в палатке и не высовываться, пока не скажу, не надо нам, чтобы его пока освобожденные с нами видели… Им еще судьбы всех выживших негров предстоит решать.

(Мичман Николай — первое знакомство)

— Ну что, «Мичман», давай теперь знакомится? Я — Кот, на земле Андреем звали, а тут сюда«сам пришел». За тобой. Так что теперь уже зови как и все НАШИ.

— А я что, уже и ВАШ?

— Пока ещё окончательно нет, но не сомневаюсь — будешь!

— И что за народ у тебя? Смотрю, по-русски многие говорят.

— Да всяких хватает. Как в ещё том нашем Советском Союзе. Есть наши русские, вон испанец с нами, и еще Дома разные есть.

— Даже так? Ладно, посмотрим. Николай, Мичман — мне привычно, тогда и ты так называй. Из Мариуполя. Здесь на островах — с увольнительной по Кейптауну оказался. Под либерийским флагом ходили, дома-то в незалежной денежной работы меньше было… Вот и пришлось…

— Ну а я с родного мне города, что на Волге, здесь. Потом расскажу. Будет ещё время.

Обменялись крепкими рукопожатиями. Ну что ж — процесс пошел. По виду суровый мужик, слова лишнего зря не скажет. А глаза-то с хитринкой. Ну-ну, хитри, есть на тебя виды. Никуда ты от нас не денешься!

— Благодари свою команду с «Переяслава», помогли тебе часики-то подарочные, они и привели нас сюда. Вот, кстати, и возвращаю. За тобой мы здесь.

— Ага, вижу я как твои люди, Кот, «бескорыстно» мешки набивают.

— Наши, Мичман, наши. Так и то трофеи. Сам, поди, знаешь — что с бою взято…

— То свято. Знаю. Не спорю, сам такой. Я-то Вам зачем?

— Ты по профессии кто, напомни-ка?

— Механик судовых двигателей.

— Вот — ты и сам ответил!

— Так у вас что — и Корабль уже есть?

— Будет! И ты его заведёшь!

— А если нет, не смогу — что, прогонишь?

— Вот ты моряк, Николай. Опытный, побывал, поди-ка, в разных местах, много чего видел. Скажи, бывают острова совсем без материков?

— ЧТО Ты знаешь, Кот?!?!⁇

— «Птички-то летят», Мичман. Течения… Ничего не напоминает? Я тут карту известных нам островов рисую, течений меж ними, ветров. Кое-какие мысли появляются. Где мы, находимся, кстати, тоже предполагаю.

— Здесь останетесь, вместо прежних, или ещё как?

— Домой мы пойдем. Остров мы свой так называем — Дом.

— Когда отходим?

— Вот! Скоро. Так-то лучше, иди, позови следующего.

— Тут хлопчика одного надо бы ещё с нами прихватить. Загнобят тут злые цыгане его без меня, жаль, если пропадет зазря. А датчане и не присмотрят… Толковый хлопчик, способный. Обузой нам не будет. Такого в команду бы взял — он бы нам пригодился.

— И которого? Не цыганенка часом? Или второго малого?

— Не, совсем чернявого «Маугли» — Мумбаи, я его тут Мамаем окрестил, ничего, отзывается.

— Вот и кликни его, и сам тут пока рядом тоже побудь.

Сам пока подхожу к Фиделю с Вазифом — они уже на расстеленном палаточном тенте выкладывают хабар, обнаруженный в захваченном бандитском логове. Осматриваю и отбираю только нужное, нечего зря здешний народ обирать, правильно мичман нас носом ткнул. Нам ещё с ними в соседях как-то уживаться предстоит.

Отложил отдельно Ноутбук Toshiba в сумке! С ним в кармашках ещё пара родных батарей. Ну теперь мы с компьютерной техникой будем! Люка будет на седьмом небе от счастья. А вот откуда компьютер здесь? Либо попал с кем-то, либо потом уже заказали. Надо будет разобраться. Тайн и загадок тут много.

Туда же перекинул пару револьверов с переломной рамкой, что-то английское скорее всего. Внимательно оглядев остальное «богатство», твердо решаю, что больше ничего брать не будем. Ружья самозарядки и «помпы», патроны, сумки с продуктами и прочее — всё оставляем.

— Вот это — забираем. А остальное оставьте, местным тоже не c пустыми руками жить, — кинул двум недовольным соратникам. И выждав паузу, чтобы добиться должного эффекта добавляю:

— Палатку двойную сворачивайте, и тент рекламный начинайте снимать — дома пригодится.

Оборачиваюсь к подошедшему чернокожему, нашему потенциальному новичку молитвами Мичмана:

— Ну что, Мумбаи, какие у тебя планы на дальнейшую жизнь? — говорю по-русски, чувствую что-то понимает, но сказать не решается. Потом что-то быстро говорит, никак по-арабски?

О, как все запущенно-то! Зову Фаю.

— Фая, — прошу, — монда бул (побудь здесь — тат.), твой «подопечный». Переведи ему, спроси что дальше делать намерен?

После перевода «туда-сюда-обратно» постепенно выясняется, что со здешними белыми «уголек» не хотел бы более оставаться, вера, вишь ты, у них другая, и цыгане его шпыняют, да и скандинавы не то что бы волками смотрят, но натерпелись от негро-колонизаторов, особенно женщины. Мира не будет, не примут его к себе, да и сам он не хочет. Хотел бы он и свою подругу Жадэ забрать, что при здешней кухне была, да на свой остров вернуться. Даже после всего что с ней тут было — жениться на ней готов. Ну надо же, какой герой выискался. Еле ходит, весь в побоях, а туда же — жениться! Когда услышал что Николай его к нам с собой зовет — не раздумывая согласился. Ладно, посмотрим. Ушли собираться радостные, оба. Хотя что им там собирать? Ну нашим помогут, так своим и объявляю — мол, задействуйте пополнение.

С Жадэ, шустрой негритяночкой креольской и ещё проще договориться оказалось, она и по-французски, и по-английски свободно понимала. Но а уж с помощью Любы-переводчика, она как раз вовремя подошла, дело и ещё быстрей пошло. С местными у толстушки тоже ничего общего, одни лишь взаимные опасения. Но и она тоже на «свой родной» остров более не хочет, поговорить, мол, по её словам, там почти не с кем, а она болтушка-веселушка оказалась, ей народ нужен, общение. К нам? Почему бы и нет? Все ж лучше, чем здесь оставаться. Хотя тут и дом большой, и растет много всякого полезного, готова она перебраться, хоть сейчас. Ладно, «уговорили» — берем. И она — «фамма», радостно «зашуршала». Много ли таким простым, как она, людям надо? Чуток светлого будущего впереди, и зачирикают.

Люба, кстати, не только переводит, она еще и на камеру разговоры пишет. Много нам тут интересного расскажут, чувствую.

Вот ведь, как в сказке народной «Дедка — за репку, бабка за дедку…». Была бы «Жучка», они бы и её нам «просватали». Но нет, похоже доберманиха Дора — одна-единственная на ближние острова зверюшка с той Земли была. Жаль, не удалась раньше нам туда попасть, может и пригодилась бы, бегала бы вокруг, да живым локатором и радаром наш Дом охраняла… Ладно хоть Наташу живой оттуда вовремя спасли!

С остальными бывшими пленниками беседовали долго, с перерывом «на покушать». Тут их две группы отдельных оказалось — румынские цыгане и датчане. Причем, особого доверия между ними как нет и так в дальнейшем не предвидится. Вот и держатся до сих пор порознь. И, даже, совместно перенесенный плен у чёрных расистов им в этом не помог. В одну группу с самого начала так и не объединились. И питаются, и снабжаются — всё отдельно. Да ещё и за время жизни тут взаимные обиды и претензии только усугубились. Цыгане «виноватят» во всех их общих бедах датчан, что наглых и отвязных негров сюда навезли, северяне тоже что-то своё против черноволосых «смугляков» имеют.

Наша Люба переводит, Николай и Фая ей помогают. Как-то понимают. В конце объявляю, что отныне они все свободны. Мы берем только «свои» трофеи и уходим, обещаем что примерно через недельку наведаемся, посмотреть как они тут живут. Надо бы подробнее с каждым переговорить, ох и надо бы, да время нас поджимает, и так тут лишнего провозились. Да и в сон уже клонит, всё же накануне не спали толком на Подскоке -то, ну а тут пока все шло — окончательно вымотались. Может даже придется заночевать на полдороге, на Эспаньоле или Доре. Как говорится — в гостях хорошо, а Дома явно лучше. Все больше в этом убеждаюсь. Там все свои, наши, не надо излишне опасаться ничего, быть начеку, и ни острого завистливого взгляда в спину, ни каких других неприятностей.

Наша доктор их всех бегло осмотрела, порекомендовала кого чем лечить, кое-какими запасами из походной аптечки поделилась. На первое время им хватит, а там дальше уже и сами закажут. Вазиф с прикомандированным к нему «Мамаем» тем временем сгоняли на горку — осмотрели и засняли картинку ближайших вод острова и панораму окрестных островов. Дома будем смотреть и разбираться. Позже сюда надо будет экспедицию отправлять. Фиделя на Подскок за плотом отправил.

Потом оставшаяся в лагере часть моей группы занялись самой непростой и неприятной частью работы — допросом пленных. Те, в результате, выложили всё, что знали. Или почти всё — поди-ка, проверь… Надеялись, что «благородные идальго», т.е., мы, даруют им жизнь. Напрасно, после снятия всех показаний на камеру, бывшие «хозяева» были переданы освобожденным «рабам». Те же, после бурного обсуждения и чуть не возникшей драки, решили вопрос с помощью ружья и короткой молитвы. Не пожалели никого из чёрных. Такова оказалась печальная участь неудавшихся рабовладельцев. Ну а нам что — плакать не станем.

Дальше произошел очень интересный момент: по кончине Мейсона — Оператора здешнего канала и главаря негров общая здешняя плита поставки разделилась на три части по группам датчан, цыган, ну и нашей троицы, с предложением всем местным на коммуникаторы выбрать новых Операторов. Предсказуемо выбрали тех же самых — Нильса и цыганского Баро… Наша троица, косясь на меня, выбрала в этом качестве Жадэ. Потом мне рассказали — что ей это дело привычно. Даже Николай ничуть не против такого был. Ну-ну…

После пришлось опять выступить с речью перед местным населением. Как Старший от своих объявил им, что троих с этого острова из бывших пленных и последнего уцелевшего из их угнетателей мы забираем, остальные пусть как могут, так сами и выкручиваются. Тем более, что канальные поставки им теперь доступны и самим. Более никого забрать с собой уже не можем, лодки наши и так перегружены. И пусть зря они о нашей «жадности» не беспокоятся — лишнего мы тут не возьмем. На все здешние продукты что остались — мы не претендуем. Оставляем даже оружие, почти всё. Отбиться хватит, если вместе будут, забыв былые распри.

Да, тут еще выяснилось — оказывается, у них свое название этому острову, не хотят на «Лесото» жить, Зеландом его кличут. Да как угодно, мне-то все равно, на карте делаю пометку. Карту им, кстати, тоже не показываю. А к остающимся датчанам мы присмотримся, может и выйдет из них толк. Тогда задружимся и под свое крыло возьмем, а пока пусть доказывают свою состоятельность.

С датчанами-то поладим, чувствую, крепкие ребята, немногословные. Вот с цыганами — сильно сложнее. Очень неспокойные люди, скандинавы в беседе на них постоянно жаловались. Ну да мы им не жандарм Европы, чтобы все их обидки утрясать. Пусть сами хоть что-то попытаются сделать. Есть у них шанс. Вернемся сюда ещё — будем разбираться дальше, кто тут персона, а кто «нон грата». Если цЫганы после всего пережитого не «переобуются» на путь исправления, да за ум возьмутся — хорошо, нет — отправим куда подальше. Но это пока прикидки на будущее, а нам уже и возвращатьсяк себе надо. От всех этих бесед и неожиданных забот — голова уже квадратная.

Вообще-то поступил так, разделив все по честному, потому, что уж очень мне их остров понравился. Наш Дом не хуже и роднее, но этот и больше, зелени природной здесь хватает, воды пресной, судя по всему, довольно много. Как мне мои уже сказали — полезной растительности тоже немало, образцы с собой везем. Да и домина тутошний, деревянный, с ангаром — впечатлил сильно. Пока у себя в палатках живем, подходят, но как тут в другие сезоны будет — пока не понятно. Зарядит дождь на недели и месяцы — никакая палатка не спасет.

А такое примерно строение приходилось на земле видеть, у солидных людей, что с достатком. Был как-то в одном «хитром» посёлочке, где у местного микро-олигарха двадцать гектаров земли, домина в несколько этажей, а в чуть заглубленный подвал при мне КАМАЗ заезжал… А рядом ангар вертолетный… Н-да… Интересно, есть ли тут авиация где на островах? Ладно, не о том я, отвлекся. Вот, а был я в соседнем доме с тем олигархом, где мой знакомый с бооольшим таким стажем прошлого в «отдаленных местах», да не по своей воле, проживал. Вот у него похожая конструкция как раз и была, даже, пожалуй и побольше размером, да в два этажа, на отделке там был. Бревна меня тогда впечатлили, и простор. Ну и то понравилось, что возле озера небольшого было расположено. Ну так-то оно — там, а то здесь и сейчас, на этих Забытых всеми Островах.

(ближе к вечеру — расставание с о. Зеланд)

Остающиеся собрались двумя кучками на берегу — провожают. Проклятий вслед не посылают, вроде как, и не за что, но глазами жадно наш мини-«караванчик» прощупывают. Ну-ну, смотрите. Устал я от вас всех, если честно, достали…

Отплывали от берега мы настоящим «цыганским» караваном. Впереди на надувнушке Люба с Фиделем и Мамаем, на веслах и практически без груза они сразу взяли довольно хороший ход, скорее всего это экипаж, под руководством нашей валькирии, проверяют возможную скорость доверенного судна. Молодец девочка, хорошо у нее получилось сегодня. И негр-новичок вполне уверенно с двойным веслом осваивается. Может и сгодится нам, похоже — неплохой парень. Когда узнал что он собирался учится в нашей стране — даже возражать более на переезд к нам не стал. Вот у нас всему что надо и поучится. И сам чему-то полезному в здешних условиях научит. Он на Земле жил примерно в таком же климате, не на островах, конечно, но что-то знакомое для него тут есть. Присмотримся. Да и бабёнка его, тоже свой опыт жизни в тропиках имеет, и от нее толк будет. Видел я как она с Вазифом за плошки-кастрюльки ругалась, все хотела с собой побольше взять.

За надувнушкой чуть позади нехотя тронулись и мы, последними в лодку, направив грузовой плот, забрались Вазиф с Адамом. Младший цыган хотел было в него в спину камнем кинуть, но их старший не дал, выругал. Ну-ну, ромалы, вот так значит? Как там в песне поется: «…но что-то его удержало. Может быть трое детей, а может сам Директор школы…»

Нам торопиться некуда, хоть мы и с новым более мощным мотором, но у нас, на мой взгляд, некоторый перегруз. В лодке шесть человек, плюс довольно много груза под ногами, да еще загруженный плот-катамаран на привязи. Спешить не будем, пойдем по возможности. Определим крейсерскую скорость, дальше с ней и «почапаем».

На крайней точке мыса, сидевший рядом Адам тяжело вздохнул, и, в конце концов, всё-таки решившись, выдал мне предложение забрать тут на мыску их, сото, тайник-закладку. Я похлопав по колену мичмана-рулевого, показал где пристать к берегу. Надежно зацепились тросом на ближайшем камне. Высадили пассажира… Вернулся негр минут через пятнадцать. Закинул в лодку увесистый рюкзак и помог с разворотом лодки. Не удержался — глянул я его содержимое. Четыре пачки патронов 12-го калибра — картечи и пулевых, пара ножей в пластиковых чехлах, топорик, небольшая бухта веревки, шесть консервных банок с мясом и овощами. Наборы нижнего белья, носки. Ну что же, отказываться не будем. Похоже, он понял главное: что на этот остров он более не вернется и, заодно, «заплатил» за то, что берем его с собой. Интересно, тут у каждого, оказывается, свои секреты. Если уж этот простой, без закидонов, негр нычки делал, то что может быть в закромах у Мичмана? Непрост он, ох как не прост. Но, пока отмалчивается, осматривается и вслушивается в наше общение. Ничего, доберемся на Дом — постепенно и он оттает. Этот мотор, на котором сейчас идём, как-то ловко отремонтировал, принес ранее им спрятанную детальку. Значит и что-то другое мог сотворить или заметить. Видел я его взгляд, когда негритянский рюкзак-нычку потрошил…