Кот. Стратегия. Забытые Острова. Становление

День Пятый. Группа Кота

Кот, (о. Дом: «Следствие ведут Колобки!»)

Наутро проснулся более-менее здоровым и не так рано, как обычно. Навалившаяся вдруг тяжелым грузом вчера, к концу того нелегкого дня сильная усталость, вроде бы, и прошла, но… Вот именно! Последствия ещё сказываются. Какие?От целого дня махания байдарочным веслом — с непривычки сегодня всё ещё слегка побаливали мышцы рук. Да, увы, отвык я за последние годы как-то от прежней былой походной жизни, отвык. Отяжелел… А ведь в молодости — много всем этим занимался. Как весна наступит — так обязательный первомайский поход-сплав по каким-нибудь быстрым речкам, летом — более длительные выходы…

Ну и пешие «прогулки»… с рюкзаком… Или за грибами. Как метеор летал! Руки-то как держать весло хорошо помнят. А вот сноровка, бесшабашность и удаль молодецкая былая куда-то вдруг подевались — видать, точно не молодею, не иначе. А кто молодеет, нет таких — всем не просто. Да ещё и накануне «полоскало» меня сильно, шутка ли — человека убил, потом ещё и похороны эти… Врагов хоронили, ёлы-палы. Ну да, для кого-то другого — может быть и религиозные заморочки, но… Лучше уж так…

Огляделся — все наши здесь, вокруг, чем-то уже заняты, поздоровался сразу со всеми, ответили вразнобой, но приветливо.

Сходил на берег, осмотрел свою лодку, ибо тревожился — как она там? Успокоился, чуть легче стало, отлегло — лодка моя на месте, там же, где и оставил, а ещё, вдобавок, и крепко привязана и, даже, слегка приспущена, весла под ней укрыты. Ну разумно, что ж, на воде один режим хранения — на берегу немного другой. Ага, вижу — из неё всё, привезенное нами накануне, полностью вынуто. Ну да, правильно, припоминаю теперь — так и должно быть, сам же ещё вечером, когда тушки пингвинюшек Резвану передавал, что-то и прихватил попутно, остальное он донес.

Кстати, вчера же днем ещё, как только мы их словили, ощипывать на месте не стали, как-то сложно показалось, да и время нас уже сильно поджимало, а вот внутренности Фая из них скоренько вынула и выкинула прямо на месте, а внутрь каких-то листьев насовала. Ну раз надо… Я, опять же, и не вникал, оказалось, что с «птичками», вернее с их тушками уже, делать — она лучше меня знает и умеет. Вспоминаю — накануне говорила она, что ещё у её родителей полный двор всякой птицы был. Семья большая — не накупишься, а тут своё… «Это всё моё, родное…» Как-то так. Вот и убедился наглядно в её навыках, когда она быстро и ловко все проделала, почти и времени на это не потратили. Оказалось, что не просто абы какую птицу, а даже и индоуток они тоже держали, а эти үрдәклар (утки — тат.) на них чем-то похожи. Во всяком случае тоже, как и они — водоплавающие.

Так, плита наша на месте. Уф, отпустило… Блин, паранойю же так заработаю — постоянно про нее беспокоясь! Спокойнее надо — нервы не восстанавливаются, да и «не казенные» они, других не дадут взамен расшатанных. Осмотрел заодно и трофей — «веловерблюда» абрекско-«оркского», так пока буду это «чудо педальное» называть. Тоже, особо ничего не изменилось, как были какие-то узлы к каркасу сикось-накось к раме привязаны, так и остались всё это нетронутым. Развязывать их не стал, все вместе придём сюда, тогда и развяжем, и осмотрим. Надо будет Луку расспросить ещё раз, уже поподробнее. Любопытно — что там у них произошло и как он с такими тревожными и опасными чужими дядьками в одной компании оказался. Чего-то всё больше мне эта история не нравится. Такое смутное ощущение, что не закончилась она ещё — разбираться в ней надо.

Искупался в бухте-лагуне, умылся, взбодрился и направился к месту стоянки.

Тут как раз и завтрак готов, бабай (дед, дедок — тюрск.) вокруг костра бурно шебаршит-хлопочет, запахи изумительные вокруг расплываются. Резван-абы в своем стиле — что-то вкусное нам всем приготовил. А запах- обалденный!!! И мне это его варево уже заранее нравится! К костру и всё наличное население нашего острова на те запахи-то уже давно подтянулось, никого и звать-то не надо, все как один тут. Сидят, втайне друг от друга слюнки сглатывают…

(Резван-абы за работой… Профессионал!)

Ага, ах вот оно что, оказывается — меня они ждали, не начинали. Ну что ж, тоже разумно, наш повар-абый грамотно политесы соблюдает и до́лжную дисциплину среди личного состава блюдёт. Первому Начальнику раскладывает, потом Доктору, потом уже всем остальным, и себя не забыл, молодец. Опытный дедок, с пониманием, и даже то обстоятельство учел, что кто-то из наших мяса совсем не ест, это я про врачиху — салатиком, вот откуда что взялось, она подкрепляется. И точно на своем месте здесь он — и тылы надежно прикроет и накормит.

Что-то сказать надо, и, похоже, именно мне, как Главному. Ждут, переглядываются. Ну, раз уж действительно надо…

— Ну что, Друзья и Подруги — вчера у нас был трудный день, можно сказать, что уже и все вместе как один и заодно действовали. Вот так и дальше будем здесь жить, Товарищи! — и кружку свою с чаем вперед протягиваю.

Поняли, радостно поддержали, чокнулись. Ну да, не вином, да и нет его у нас, и, к тому же, среди нас и подросток, и вообще непьющая доктор, за дедка точно не знаю, но тоже вряд ли он спиртное не в меру употребляет, потому как харам это (религиозный запрет для верующих в исламе). Фидель и Лука с удивлением пытаются понять что происходит, перевожу им сказанное как могу, и Фая помогает — они тоже удивились что чаем чокаться можно. Но как символ единения — всем понятно.

Дедок вида не подает, но вижу же, доволен, тем более все его стряпню нахваливают, а у Фаи на глазах слезы. Вчера-то крепилась, не до того было, а сегодня что-то ее на слезу пробило. Отвернулась, к плечу прижалась, шепчет чуть слышно.

— За тебя испугалась… А ну как они бы верх взяли, даже думать об этом не хочу, а мысли дурные все лезут! Утром встала, у моря помедитировала, вроде успокоилась, а вот ты сказал и опять вчерашнее вспомнилось…

Не-не, нафиг — такие минорные и пессимистические настроения надо сразу же на корню пресекать! Попробую успокоить, заодно и разберемся все вместе, что тут и как было. Но сначала о другом. И громко, так чтобы все слышали, я же вижу как народ ушами ветер разгоняет.

— Ты мне лучше расскажи, как пополнение? Что там с раненым?

Ага, отвлек, вот и ладно. Слушаю.

— Фиделя я осмотрела и перевязала. Сотрясения нет, рассечение, сильные ушибы — много, гематомы… Переломов тоже нет. На Луке тоже синяки и ссадины, били его, крепко били… Вовремя мы про лекарства и перевязки подумали, часть заказанного нами накануне сразу же и пригодилась. Ещё надо будет кое-что добрать, список самого срочного на первое время я уже подготовила. Бабай-абы осматривать себя не дал, но, возможно, что и ему как-то досталось.

— Закажем, конечно — раз надо. И что постоянно что-то медицинское добирать придется — в этом тоже не сомневаюсь. Вон у нас какие соседи «неспокойные» завелись…

— Так что, и ещё кто-то такой же заявиться может? И этих уже много…

— А вот сейчас и будем выяснять кто и что. И когда. Раскрутим «ёжик событий» в обратную сторону. Слушай и дополняй.

Дедок переместился поближе, притих, не балагурит.

— Вот смотрите, как оно вчера было. Мы с тобою прибыли к пляжику и увидели на нашем берегу чужую лодку, ну не лодку, велосипед водный, не суть. «Транспорт» — одним словом. Сразу же насторожились, потому-то и пристали сами не там где раньше высаживались, а чуть поодаль, скрытно, и, главное — в стороне. Подошли, осмотрели. Что ты видела, вспоминай?

— Ну яркая такая штука, поплавки жёлтые, там на борту еще написано «Барракуда» латиницей. Вроде все?

— Да и это тоже, но с другой его стороны то же самое, вероятно, судя по шрифту, продублировано — какой-то, типа арабской вязью. «Сигнальчик»? Ещё какой! Станут европейцы у себя на лодках, ну или, вот как на этом, что-то другое еще писать? Навряд ли? Правильно. И я усомнился. Ну ты-то внимания даже на это и не обратила, а для меня так — да. К тому же, ещё он двухместный, значит гостей, как минимум — двое. Когда третьего увидел — даже и сам слегка удивился. Теперь следующее, по следам на песке не поймешь толком, вроде и наши: киваю на деда и испанца — его встречали. Но, что интересно, разгружать почему-то не стали. Или не успели, или что-то произошло. Ну или, как вариант, наши сами отойти нас встречать почему-то не могут — уже сигнал тревожный, но явно нас на выручку ждут. Но, повторюсь, никто нас не встречает - с чего бы это? Далее, в узлах что-то, какая-то одежда, завязано небрежно, но плотно, и следы крови. И плита терминальная в одном из узлов. Угол торчал, похожа на нашу.

Теперь, почти разу же следы непонятные, как будто на месте высадки что-то происходило, песок раскинут в стороны, пучки травы вырваны, куст раздавлен, будто кого-то по нему валяли, и опять вокруг натоптано. Идем дальше. Один раз кровь на листьях была, и, как будто, то ли пьяный кто шел, то ли ещё что-то такое, пару раз ветка надломленная, на волокнах коры висела. И это там — где мы несколько раз уже утром проходили, и ничего подобного ранее не было.

Вспоминай-вспоминай — мы с тобой тогда ещё медленней пошли. И ты ещё мне про незнакомый запах сама сказала. Вроде как и дым, но какой-то восточный, не европейский, сладковатый. Вспомнила?

— Ну да, сказала, а что?

— А вот как к костру вышли, так и ясно стало — что. Увидали мы их. Какие-то восточные люди в чём-то своем национальном, рядом с ними — кальян. Ну меня и осенило, это ж наркота у них какая-то, в этом не разбираюсь, но запах смутно на ту отраву похож. В глаза глянул — а стеклянные они у них, какие-то затуманенные. Рядом с ними наш абый хлопочет, но как-то слишком уж скованно и напряжённо, и спиной к ним совсем не поворачивается, только боком или лицом. Можно растолковать и как знак уважения, но… Опасается чего-то? Вполне возможно, а чуть в стороне от костра связанный наш Фиделито лежит. И какой-то новый подросток европейского вида ещё рядом с ним напуганный — и тоже связан. И побои на обоих заметны. Вот скажи мне честно — с чего бы его избивать? Кому он мешал, чему? Неспроста это.

— Да он и сам не понял за что его…

— Вот-вот! Вывод: как минимум — неадекватные люди. Ещё пока не враги, но… Вот именно — пока! Но не убили же, а чего-то от него хотели. Может и пытали, чтобы рассказал где его остров и кто там ещё есть? Может и ещё что-то. Не отвечай — просто дальше слушай. Сейчас сама всё поймешь. Вот мы к ним подходим, оружия у них в руках нет, но они как-то ноги вокруг колен потирают, будто массируют, как будто судорогой их свело или что-то вроде этого. Обратила внимание?

— Вроде нет… а что, это что-то значит?

— Кто у нас ортопед -то, а? Ну, может и не значит это ничего, но я вот так прикинул, сам я от махания веслом с непривычки здорово устал. А ну как и они тоже умаялись педали крутить? Уж больно не соответствовали их бурнусы или что там на них было напялено, и длительные прогулки по морю. Да весь их вид — и водный велосипед прогулочный. Что-то не стыкуется это всё совершенно. Мог и ошибиться, но… Тем более, ещё и с грузом и по морю, и, как оказалось, ещё и с пленником. Как считаешь, могли они устать?

— Вполне могли! Да, похоже, и, раз ты говоришь что ноги массировали, значит, скорее всего, так и было. Свело от напряжения. Сама хоть и недолго веслом работала — поняла про мышечную усталость. Вспомнилось «вдруг» сегодня с утра — что это такое…

— Вот-вот! Теперь дедок наш героический, — улыбаюсь Резвану, — как-то для меня знаки оставил, раненого как мог перевязал. Ветку-то явно он сломал, так? И кровь на листьях и траве не убрана — совершенно ж на него не похоже. Он повар и чистоту где можно и нельзя блюдёт. Наверняка что-то наплел «залётным», что он такой же правоверный муслим, как и они, вот его и не тронули толком. Так было?

— Так-так, Раис! — кивает, — они… (раис — Начальник, Председатель — тюркск.)

— Погоди, уважаемый, и до тебя дойдем, всех «опросим». Кто что и как видел, кто где стоял и прочее. Среди нас тут ментов и сыщиков нет, а знать полную картину необходимо. Мало ли кто ещё в гости заявится. «Незваный гость» — он хуже всего. Для всех нас! Потому как татары и узбеки, да-да, это вы — вот они тут сидят, чай-кофе вместе пьем из одного котла, а враги наши общие теперь в земле навсегда упокоены. И впредь так будет!

К добрым людям — с добром, а чужих нам здесь не надо. Все с этим согласны? Спасибо, что понимаете. Тогда продолжу. Полно тут людей на Островах. Разных — и хороших, и плохих. Всё-всё наружу вылезает, что там на Земле копилось. Считайте на каждом острове, что побольше, люди непременно есть. Ну или через один — не суть… И эти «нежданчики» — только самые первые из них. Потому и учимся на своих и чужих ошибках, чтобы такого впредь не допустить. И знаки на берегу будем впредь оставлять и следы всякие понимать — всему этому учиться придется. Всем!

Кивают согласно, и бабай и Фая. Ребятам потом переведем. Основное. Продолжаю дальше.

— Так вот, если что — сразу двигаться резко они не смогут, да абый их ещё чаем постоянно поил. А они крепко курнули и отяжелели. Так? — снова кивают.

— Тем временем Резван-абый им за спину с котелком зашел и выразительно на главного показывает — мол, я им займусь, не беспокойся. А когда он кипятком ему в глаза плеснул — тут уж ничего другого и не оставалось, как и самому на молодого бросится. Ну и приложил… По мирному бы договорится не вышло. Такие только силу признают. Отвернешься, а они напакостят. Не по пути нам с ними! И ты, Фая, здорово помогла, отвлекая внимание на себя. Что ты им говорила-то хоть, даже интересно?

— Да всё подряд, что знала, то и говорила, — отчего-то засмущалась наша доктор, — про то, что мне самой раненого надо осмотреть срочно, о милосердии и всепрощении… Да не помню я… Не понимала я что происходит. Как услышала твои слова что враги они и мне их отвлечь надо — так само откуда-то пришло. Вот сейчас бы и не нашла тех слов.

— А сейчас и не надо, — смеемся вместе с Дедком, — всё уже позади, а нехорошие люди в земле. А мы — живы!

Прижал ее к себе, погладил, а с кулинаром нашим ладонями хлопнулись, как бы закрепляя договор. Не восточный это обычай, там по-другому всё, но вот здесь и сейчас к месту пришлось.

Потом и его расспросил, и Луку. Оказалось, что наши незваные «гости» — пакистанцы, оба. Один, что постарше — городской белудж Мубарак из тамошнего города Квета, какая-то мелкая чиновничья сошка из земельного департамента. Второй, что моложе, именем Муса из какого-то пуштунского племени. Совсем дикий. Оказались они, по их словам, в незнакомом месте, по воле Аллаха, он же им и «верблюда педального» подогнал, на берегу нашли. На второй день они и отправились. Про то, что тут не меньше трех в группу собираются и за то бонус дают, не знали. Понятно, Мубарак старший, он и пуштуна неграмотного понимал, и как-то заставил на велосипед сесть. Тот вообще никогда моря не видел, боялся его, да и плавать не умел. Вообще на урду, одном из языков народов Пакистана — название их страны звучит как «земля чистых». Вот они и решили вокруг «чистоту» наводить, расовую и религиозную.

Кое-как добрались до соседнего острова, причалили. Там двое взрослых — австралийский абориген Буриган и белая женщина из Перта Шейла. Там их встретили хорошо, обрадовались, накормили. Как-то сумели переговорить — что-то по-английски Мубарак знал. Аборигена пожилого запугали, жестоко избили, женщину многократно… ну понятно. На следующий день вот Лука там появился. Душманы его с собой зачем-то решили взять. Может оттого, что полегче других, или ещё зачем-то, сейчас уже непонятно. Плиту терминальную у австралийцев отбирать не стали, сказали что ещё обязательно туда вернутся, и те будут подчинятся им, работать на них и заказывать только то, что те разрешат.

Лука говорит, что примерно может показать где их остров находится, а вот где сами те душманы появились — он не знает, он и со своими -то толком не познакомился, как его схватили и связали. Вот и ещё одна головная боль, которую предстоит решать. Нам решать. И с австралийцами, и с «островом паков», блин, да чтоб он затонул напрочь! Если там и третий такой же двинутый на «чистоту рядов» появился — надо непременно этот гадюшник зачищать, с такими проблем не оберешься. Вряд ли там снова у них лодка или что-то похожее окажется, но лучше не рисковать, сходить туда самим и глянуть-убедиться, как там и что. И австралийцев выручать надо, или, хотя бы, возможную медпомощь оказать.

Но сначала тут надо закрепиться, остальных испанцев сюда привезти. Ведь когда мы вместе, такого, как с австралийцами, ни с ними, ни с нами не случится, как-то справимся. С Фиделем переговорил — как он себя ощущает. Говорит что уже лучше. Он почти и не понял что произошло, настолько неожиданным их нападение на него оказалось. Вот рассказывал он мне, а я, ни слова не понимая, по интонации, по жестам, но догадывался, о чём идет речь. Паки приплыли, вежливо поздоровались, рукопожатиями с ними обменялись. И вдруг оба гостя на него кинулись и начали избивать. За что, почему, для чего? В первый момент он и не понял, а потом уже поздно было. Навалились, связали. И вот здесь подходили, и снова, и снова, били и пинали. Не спрашивали ничего, просто били. Нет, не сломали ничего, но доктор запретила ему интенсивно двигаться, то есть. грести-то он хочет, но, по ее словам, не может. Но прекрасно понимает, что надо скорее срочно своих сюда переправлять.

Решили так, сейчас разбираемся с трофеями, с тем, что нам досталось от немирных паков, делаю свой заказ и иду один за испанскими амигос на Эспаньолу. А он им записку напишет. Кстати, вечером, когда я спал уже, Фая с дедком на берег ходили, фонариками в сторону испанского острова светили-мигали. Она наш разговор с Пилар про условные знаки слышала, у Фиделя его мнения уточнила, тот подтвердил, да, сюда им всем надо. А один пошел, потому что лодочка у нас трехместная, а там — двое. «Волка-козу-капусту» изображать не будем, слишком мало нас, чтобы кого-то по одному там оставлять. А я и сам туда теперь доберусь, смогу выгрести — тут недалеко. Да и течения как-то уже более-менее понятны. Тем же маршрутом и схожу, нечего мудрить.

У паков при себе были четки, здоровенные ножи у обоих, кальян, перстень у старшего. И ещё сюрприз. Вчера видел, не стал осматривать, а дед и прибрал живенько. Вот сейчас мне со всем уважением передал. Револьверчик SmithWesson Chiefs Special, и всего три патрона в барабане. Никаких скорозарядников запасных или, скажем, патронов россыпью при покойничках не нашлось. Вот это да, это уже оружие! Если что-то и было ещё, они или на своем острове оставили, или на австралийском спрятали, но теперь уже и не спросишь, не с кого. В узлах, привязанных к велосипеду, были какие-то женские вещи, бумеранг, почему-то ручная кофемолка, немного металлической посуды вразнобой, несколько пакетиков со специями, и ещё что-то по мелочи. Странно, я ожидал что как-то побогаче их «улов» будет. Кстати, вот что удивительно: вчера днем угол терминальной плиты из их вещей торчал, а сейчас его нет. Что происходит? Скорее всего Те, кто нас всех сюда, кгхм, «определил», так скажем — её и «убрали». Ещё один знак что душманское логово проверить надо, точно там кто-то есть.

Оттащили все вместе водный велосипед подальше от берега, нечего ему тут отсвечивать, чужие недобрые глаза радовать.

Пора уже и заказ делать, время подошло. Нашу плиту к бабаевской принес, рядом встык приложил. Пора. Ага, работает! Пискнуло у меня и Резвана.

Образование базовой социальной группы. Выберете единого оператора. Приложите ладонь для установления идентификации.

Дед обеими руками отрицательно замахал, вроде бы как открестился, и на меня показал. Ну, собственно, так и договаривались. Приложил пятерню, тут же и ответ пришел. Пиликнуло, но уже только у меня.

Организационное поощрение. Дополнительно к суммарному весу один килограмм, разовая акция.

О, здорово — значит все верно делаем! Что брать мы уже обсуждали — дед просил муки и масла взять, лепешек обещал напечь. И сковороду. Их и беру. Килограмм муки, масло подсолнечное в литровой пластиковой бутылке, риса, гречки по полкило, а ещё легкий надувной спасжилет. Пока один возьму, все-таки восемьсот грамм веса. Потом посмотрим, может что-то более солидное добуду, чтобы у всех пассажиров моей лодочки было. Так-то оно особо не поможет, вода тёплая, но если кто плавать не умеет — меньше бояться будут. Да и куда тут плыть — вон как акулы вокруг лодки вчера шныряли, особо больших не встречали пока, но тому, кто в воде ненароком окажется и нескольких малых хватит. Не, лучше не думать об этом.

Одно оружие у нас есть, но этого, похоже, мало, надо еще, и на лодке иметь и здесь, на острове. Принялся тыкать в менюшки планшета.

Предлагают только наганы и то производства до 1945. Можно сразу две штуки взять, но решился пока на один. И патронов к нему три пачки, нет, четыре. И патронов к трофею. Хорошо — боеприпас дают без всяких ограничений. Наверное, тут так, раз есть ствол — можно и патроны. Тоже три пачки взял. Кобуру ни к тому ни к другому пока заказывать не стал, обойдемся на первое-то время. Будет возможность — закажу непременно, но позже. Не всё же сразу на оружие и комплектующие к нему тратить? И сумку напоясную для всяких нужных мелочевок беру. А пока — медицина по списку. Ого, сколько! Вот только дай им, этим врачам, волю, на шею сядут… Но всё надо, беру, вводя незнакомые названия лекарств.

На остатки веса — ещё мятных карамелек на подобие «взлетных», без фантиков, россыпью. Всё, заказ готов, управился.

Отошли, отвернулись — блямкнуло.

Дед своё хозяйство сразу заценил и одобрил — обещал к возвращению порадовать новыми кулинарными шедеврами. Мы теперь знаем где пингвиний базар здесь есть, там и яйца можно взять. Фая с Лукой сходят, вроде и недалеко тут по берегу идти, а если напрямик через остров — может и совсем рядом окажется. При всех вручил деду короткоствол с патронами, пусть и у него что-то будет на крайний случай. Лучше бы, конечно, не пригодилось, но тут уже никогда не знаешь. Фая так сразу сказала, что она хоть и военнообязанная, как врач, но никогда из пистолетов стрелять не доводилось. Если надо — будет, но сначала научить её придётся. Научим.

Меня б самого кто пользованию наганом научил… Я-то тоже ведь «пиджак» гражданский, на стрельбище когда бывал, так то еще в лагерях от военной кафедры было, после четвертого курса университета, там по нескольку патронов нам давали выстрелить из ПМ. Вот из АК и АК-74М чаще стреляли, из гранатомета учебным выстрелом хорошо так жахнул, расхренячил макет мишени напрочь, аж обломки полетели на сторону, из КПВТ с башни ещё три выстрела делал. Из всех видов АК хорошо получалось, даже за хорошую стрельбу увольнение на сутки в поощрение получил.

Там так вышло, в одном взводе с нами географами были ребята историки и филологи, «ботаны» редкостные. Вот оба соседа по рубежу свои рожки выпалили куда-то туда в направлении мишеней, а я как-то короткими свою сбил сразу и ещё у меня патронов порядочно так осталось. Не сдавать же их обратно? Выдано — списано, а сдавать тот еще гемор. Ну офицер-преподаватель по огневой, что нас там курировал, и дал команду мне соседние поразить, я и оторвался. И левую и правую ухайдакал. За то и поощрили. Но только давно то было, а с той поры сколько времени прошло. А в тире из воздушки всегда неплохо стрелял.

Ну как-то собрали-разобрали вместе с Фиделем мой трофейный пистоль, почистили, зарядили, несколько выстрелов на берегу я сделал. Вроде что-то получается. Тренироваться надо, тогда и мимо дерева не промажу. Но мне ж не в деревья пулять, те не живые, сами не нападут. Даже и здесь — на чужой для нас планете. Ладно, считаю готов, пора в путь.

Лодочку подкачал, на воду вынесли, спасжилет застегнул, сел посередине — и ходу. Записка от Фиделя при себе, трофей за пазухой, веревки все, что у нас были, тоже, вдруг что-то там привязывать придется, фонарик на всяк случай, мало ли — до вечера провозимся или ещё что…

(Переселение испанцев на Дом)

Ну что сказать: в одиночку и легче и поманёвреннее лететь, но, попервоначалу, как-то пока ещё неуютно. «Добежал» до испанского острова быстро, и приноравливаться начинаю, и течение в это время попутное. Там уже ждут, руками машут, радуются — огоньки они наши от фонариков видели, готовы.

Обрадовались, записку прочли, но много вопросов не задавали, хотя вижу, очень хочется подробностей, погрузились. Особых происшествий у них тут не было, вот только чайки достали. Оказывается они рыбы наловили много, выпотрошили, как-то промыли морской водой и их тушки проветриваться и сохнуть на ветру развесили. А наглые и здоровенные чайки и бакланы попытались было несколько раз у них это «угощение» отобрать. Не получилось. Когда первая ухватила за рыбину и чуть целую связку с собой не утащила, придумали леской к ним камни к хвосту приматывать, и в нескольких местах ещё и к чему-то всю гирлянду привязывать. Вот тем и занимались, что с пернатыми «шакалами» воевали. Кому что досталось — кому пернатые, а кому двуногие.

Так обратно нагруженные полу подсушенной рыбой и возвращались. Тем же маршрутом, как и вчера шел, мимо другого островка, которому названия пока не дал. Там опять никого не видно было, ну, может, и вправду там нечего примечательного нет. Нам главное сейчас до Дома благополучно добраться, а все соседние островки точно обойдем и обшарим. А вот и он — наш остров.

Там все наши на берегу. Встречают, рады. Вместе будем.

Вечером у костра за ужином, который в здешних условиях весьма обильным пиршеством оказался, Пилар от лица всей испанской группы заявила что не хотят они отдельно жить, просят принять их в нашу группу. Видать осмотрелась, с Фиделем наобнималась, пошептались, прикинула что к чему. Оглядел я своих — кто ж против-то? Нет таких.

Прямо тут же наш союз и закрепили. Плиты рядом приставили. Опять, и у меня, и у нее запрос пришел о выборе оператора. Та же процедура, прикладываю ладонь.

Организационное поощрение. Объединение первичных базовых групп. Удвоение численности.

Палатка 8-местная EasyCamp — 1 шт.

Надо ли рассказывать как мы орали все вместе, когда такая«посылка» пришла? По-моему на соседних островах наши радостные вопли слышали! Ай, да ладно — пусть все завидуют! Да, мы такие! Девчонки, не скрываясь, ревели, парни плясали кто во что горазд, все обнимались, дед что-то такое ворчал радостное, а сам, украдкой тоже слезу смахнул… Да чего там, всех проняло!

Всё будет у нас хорошо, теперь я в это ещё больше поверил. И сам поверил, и убедился — мы всё делаем правильно.