Кот. Стратегия. Забытые Острова. Становление

День Третий-1. Наш остров Дом

группа Кота

Кот, о. Дом.

Вообще-то я благодарен «Смотрящим-за-нами», ни смотря ни на что! Прав был Эльдар Александрович, прав! Он не только как талантливый режиссёр фильмы неплохие снимал, но и стихи толковые сочинял. Я-то все, конечно же, и не помню, но у меня тут есть их любительница… И повод вспомнить и фильм и стихи-песни из него самый-самый подходящий…

У Природы нет плохой погоды,

Каждая погода благодать,

Дождь ли снег, любое время года —

Надо благодарно принимать.

Мы и принимали её, местную погоду — «такую, как она есть», без прикрас.!!! (междометия между непечатными фразами) Вместе с жутким и противным дождем, который, начавшись поздно ночью с редких и легких теплых капель, постепенно набрал силу до проливного ливня и прервал нашу оживленную беседу.

Да-да, мы так проговорили и говорили весь первый вечер нашей встречи, перекусили тем, что у меня было, напились вкусного чаю, что оказался у моей новой знакомой и продолжали оживленно общаться. Оказалось, неожиданно для обоих, что у нас, оказывается, много есть общего. И, несмотря на очень и очень разные интересы, нашлось и кое-что сближающее. И это, в том числе, и старые советские стихи, и песни, и песни бардов, которые, так или иначе, мы знали с детства и слушали во времена нашей юности и студенчества.

Оказалось что Фанни, так я сразу стал называть докторицу, чтобы не путаться поначалу в произношении действительно более сложного татарского имени, училась в моем родном городе. Во как! Мало того, даже и примерно в одно время со мной, только я на Географаке в Казанском Универе на эконом-географа, а она — в Мединституте на доктора. Он, наш город, кстати, и для нее родной, так что мы теперь уж точно земляки. Ну надо же, как совпало-то! Где б еще удалось встретиться, кроме как не на необитаемой острова, а? Во-во! Только тут.

Про себя-то ещё что-то расскажу постепенно. Вы спрашивайте — не стесняйтесь, у меня есть что поведать. И в подробностях и выдам, куда ж я денусь — придётся, но как-нибудь в другой раз, коли кому-то интересно будет. Зато вот про худощавую рыжеволосую «островитянку» — могу и сейчас вкратце поведать.

Вот всегда же знал, да и сам наблюдал неоднократно во время разных поездок и командировок, что случайному малознакомому человеку, встреченному вами где-то в дороге, можно и хочется рассказать о себе порой гораздо больше, чем иным близким друзьям или родственникам. То ли ваша совместная дорога и обстановка к этому так особенно располагают, то ли нет обычного опасения что рассказанное из глубин души случайному попутчику и собеседнику каким-то образом обернется твоим слушателем против тебя же — не знаю.

Конечно, как принято произносить в зарубежном судопроизводстве: «В ы можете говорить правду, одну только правду, ничего кроме правды», и добавлю к тому ещё и от себя — но не всю, далеко не всю правду - это тоже есть. Вы вполне в праве и можете что-то и опустить, и замолчать за шелухой слов — это так. Но, порой, бывает так, что и слов-то много не надо, если улавливаешь эмоциональную волну своего случайного собеседника и становишь с ним информационно единым целым.

Может, просто-напросто, располагать и притягивать комплиментарных мне людей к себе умею? Или улавливать их настроения? Или стресс инопланетного «переноса» и от нахождения в незнакомом непривычном месте сказался? Да и сама эта ситуация располагает, когда волею Чьих -то неведомых нам Сил мы оба оказались черт те знает где и совершенно непонятно зачем?

Вполне возможно, допускаю даже и это — и такое тоже вполне вероятно, но скорее всего, как-то почувствовали мы оба потребность выговориться и рассказать о себе как можно больше… В общем, нам этой бессонной и дождливой ночи почти хватило — поведать о себе если не совсем уж все до мельчайших подробностей, то многое из прожитого и пережитого. И как-то потянулись мы и притянулись друг к другу… — пока духовно. Остальное же, плотское, мы это уже чётко осознали — будет позже, да куда оно от нас денется? Чать не нетерпеливые подростки, впервые дорвавшиеся до запретного — успеем всё. Вполне возможно, что нам на этом острове жить да жить дальше… А сколько — да кто ж его знает?

Так вот — немного о ней. Фаня с детства хотела стать доктором. Мечтала! Родители — простые работяги, труженики-пчелки, и это не только они про себя так, и соседи про них так говорили, жили в своем домишке на окраине большого города, в будни — с утра до вечера на работе, у станка, а дома до и после основной работы и в праздники и выходные — нескончаемые домашние работы, которые в частном доме никогда не кончаются. Вот и у них та же картина — дети, кроме моей собеседницы, в их семье и ещё двое, чуть помладше её, брат и сестра; а на подворье — скотина, за которой нужен постоянный уход… И вся эта круговерть — день за днем, месяц за месяцем и год за годом нон-стоп, без всяких перерывов и отдыха.

Училась постоянно, буквально вгрызалась в знания — сначала в школе, потом в медучилище, и, не смотря на это, даже поступила в институт далеко не сразу, а со второй или третьей попытки. Достатка особого в семье у них не было — совершенно обычная работящая рабочая семья. Таких миллионы. Вернее на жизнь-то хватало, но жили без ненужных дорогостоящих причуд и излишеств — вот так ещё вернее будет. Потому постоянно параллельно с учебой ещё и работала или подрабатывала, и нянечкой, и санитаркой и прочее.

Потом с отличием закончила Мединститут, и снова работала-работала-работала. Без конца и краю. И снова и снова училась — уже совершенствуясь и продвигаясь в выбранной специальности. И стала не просто врачом, а Доктором с большой буквы. Вслед за ней «на доктора» по проторенной уже ею самой дорожке стали учиться и брат с сестрой, причем всё сами, безо всякого стороннего блата и протекции. Соседи и знакомые недоумевали и удивлялись — как, почему? Откуда, мол, взялось такое упорство в достижении цели, а родители тихо помогали чем могли и гордились. Всеми своими детьми — не только ею. Но, если младшие остались в своем родном городе — она, Старшая, решительно стала рваться учиться дальше. Уже интернатуру она проходила в Питере, где так постепенно и закрепилась. Работа в престижной клинике, кандидатская по выбранному направлению, почти готовая докторская…

Предложили поработать в одной из богатых арабских стран — согласилась и несколько лет отработала даже и там, вернулась в ставший уже близким и родным Питер.

Кстати, требования от работодателя при наборе кандидатов там у них были, почему-то, весьма своеобразны. Чем думали? Необходимо было не иметь семьи и детей, знать английский или немецкий (вероятно работать предстояло совместно с английскими или немецкими коллегами, так полагаю), высокий профессионализм, не умение водить машину (парадоксально, но в той стране в то время женщинам водить авто было строго запрещено, вроде бы сейчас есть в этом плане незначительные какие-то послабления, но всё это чисто формально), хорошая адаптация к местным условиям, желательно ещё и исламское вероисповедание и неплохое знание арабского.

Как вы думаете — среди потенциальных кандидаток много было таких, особенно в Питере-то? Вот-вот. Короче говоря, её — взяли. И не пожалели, по окончанию срока контракта звали и приглашали ещё и снова. Но, больше туда уже попасть не захотела. Потому как на деле престижная уже даже по названию-то частная клиника, высококлассное оборудование, все, казалось бы, условия по оплате, намного превышающей наши скромные российские ставки и оклады, а по истинной сути — закрытая шарашка без свободного перемещения по стране. Не тюрьма, нет, но предельно близко к её режиму. По возвращении — опять работа в неплохой и высокооплачиваемой клинике. По выходным — театры, музеи. В отпуск или совместная с сестрой поездка куда-то в другую страну или домой, где родители уже сильно постарели и стали сдавать… И ни семьи, ни детей. Так и жила.

В один из обычных выходных дней, который «был обычный серый питерский», то есть — с обычным и привычным там легким моросящим дождичком, как-то собралась в недалекую автобусную экскурсию в пригород — в Петродворец, Пушкин, Гатчину, не стал уточнять, куда-то туда. Там есть что посмотреть. В любое время года и в любую погоду. Не так скучно дома сидеть, да и как-то немного ей развеяться захотелось.

После нее в тот же день собиралась она посетить одну из питерских замужних подруг, с которой вместе училась в аспирантуре и проходила многие практики. Для презента, не приходить же в дом с пустыми руками, как обязательный в таком случае кучтанэч (подарок — (тат.) при встрече или «гостинец,» если дословно по нашему) взяла с собой банку хорошего растворимого кофе и вкусного весового чая, а тортик или пирожные посвежее собиралась приобрести уже перед самым её домом — в знакомой кондитерской неподалеку. Было в тот день ещё не холодно, осень у них только-только начиналась, зато листья на деревьях полыхали всеми оттенками золота и багрянца… При себе — небольшая сумочка и неизменный спутник питерского жителя — небольшой зонтик.

В время экскурсии засмотрелась на парковую красоту, фонтаны, статуи в осыпи листьев и… осознала себя уже на моем острове. Первый шок и испуг — это когда поняла что вокруг вовсе не цивилизованные и упорядоченные и освоенные трудолюбивыми людьми за много сотен лет окрестности Питера. И рядом — не не побережье холодного и мелководного Финского залива, а реальное тропическое море, на берегу которого она здесь оказалась. Тёплое Море, во многом похожее на здешнее она в той арабской стране уже видела. Изредка им предоставляли автобус и вывозили на закрытый от посторонних пляж, где мужчины и женщины загорали и купались отдельно, женщины так вообще в специальной купальной одежде. Тут же… нет слов, одни эмоции, но где-то в чем-то с той страной сходство есть. Природа, погода, растительность… тут еще и коммуникатор на руке «приятно порадовал». Ей, кстати, полуденное информационное сообщение выдали практически сразу. Видимо долго «в отключке» была, как-то так это мы поняли, когда сравнивали мое и ее пробуждение в незнакомом месте.

Постепенно осмотрелась, порадовалась за себя, что не на каблуках была, по тутошним камням-то скакать намаялась бы, да и двинулась, не торопясь, вдоль берега. Кстати, что характерно — обувь на высоких каблуках старалась и дома на Земле и вообще практически не носить. Почему — я спросил. Ответила просто — и так рост у нее немаленький, да и как практикующий врач-ортопед прекрасно понимала что такое — источник повышенной опасности. В ходе прогулки вдоль берега, от него, в отличие от меня, она решила не удаляться, в какой-то момент набрела на мою пирамидку.

Вот и выходит: не зря ее строил — поняла что не одна здесь и как-то внутренне успокоилась. Ну вот будет ли потенциальный «маньяк и людоед» строить подобные пирамидки, складывая камушки? Хотелось верить, успокаивала себя — что нет. Плиту терминала, кстати, нашла там же, неподалеку от моей пирамидки, но активизировать и получать с нее что-либо не стала, решила выяснить у более знающих людей что это такое и как оно тут что. Потом уже, после мы, смеясь, не раз подшучивали друг над другом что взаимно нашли свои плиты поставки предназначенные друг другу. Только я-то свою находку сходу оживил, а она пока в запасе оставила. Ну что ж, вполне разумный ход. Там же «в инструкции» про не рекомендацию лишних перемещений было сказано, вот и она не стала её двигать и куда-то тащить пока. Так и вышла к вечеру почти к тому месту откуда свой путь начала.

Тем временем и я, «открыватель и картограф новых Островов и Океанов» неспешно «с горочки спустился», первый заказ с вероятного её терминала, сработавшего «на предъявителя», сделал. И, поскольку, дело было к вечеру — разжег костер. К нему она и вышла. Говорит что очень стеснялась подойти и заговорить первой, в восточном «гостеприимстве» женщина первой разговаривать просто права не имеет, да и вообще прав имеет меньше, чем ноль… Казалось бы — столько лет с русскими рядом, а вот поди ж ты…

И тут я, несущий приветственную ахинею сразу на нескольких языках, весь такой усато-бородатый. Не какой-то там «зачуханный» арабский крестьянин-феллах, конечно, и не полудикий кочевой бедуин, любого из которых почему-то подспудно ожидала и боялась встретить — это ж видно. Малость «поцивилизованней», всё же, чем они. Самую-самую малость! Но кто ж его, меня, то есть, знает, у нее же, кроме зонтика и маникюрных ножниц при себе никакого оружия для защиты и самоуспокоения нет ничего… И темнеет всё быстрее и быстрей.

И вдруг я начинаю, пусть и с заметным русским акцентом, говорить с ней на её родном татарском! Шок — это как раз по-нашему! Откуда акцент? Ну тут просто — это и я объясню, вот прямо сейчас вслух скажите-поздоровайтесь — Исанмысез. И что? Сказали? Точно, и вслух? А вот и нет, вы неправильно сказали, дежурно и резко, как тупым топором рубанули!" Сразу видно — не умеете! Артикуляция ваша немного по-другому устроена и не предусматривает правильного произношения! Это по-русски как не скажи, как слова не переставляй — и всё всегда правильно будет, а «Восток — дело тонкое», там все на интонациях, полутонах и недомолвках. Ладно уж, научу как верно сделать.

Улыбайтесь, ещё больше улыбайтесь, как будто дорогого друга видите и, сделав мимику лица как можно более сладкой, почти сладко-приторной, на полу-выдохе произнесите: Исанмызез, дуслар! И. те самые друзья, которые — лар, это у них множественное число так обозначается, вас встретят как родного, потому что правильно вы на этот раз скажете. Ну и все остальные слова желательно с такой мимикой произносить. Я когда с ней говорил — то широко улыбался, то, подбирая слова, слега забывал об этом, вот и проще было на понятный обоим русский перейти.

Кстати, объясняю как понял кто она по национальности — по манере шарфик в косынку превращать и характерному женскому узлу на нем. Не скажу что меня этому специально где-то учили, просто знаю и всё — жизненные наблюдения, наверно. Тут даже цвет платка значения уже не имеет, ведь не зеленый у нее и не очень яркий был. Да, в общем — какая теперь разница-то? Земляки, и это уже много!

Отзвуки душевной непогоды,

В сердце одиночества печать,

И бессонниц горестные всходы

Надо благодарно принимать.

Да, бессонница нам в прошедшей ночью досталась знаковая. Мы ж у костра сидели, общались, а как полило сильней, он почти сразу и потух, какое-то время ещё вяло дымился, затем и его залило. Накрыли кострище камнями, плиту терминала мою тоже на всяк случай камнями привалили, хоть она и на некотором «возвышении» была, но «береженого Бог бережет, а неосторожного конвой стережет», или, если принять Фа́ины арабские впечатления, «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай!»

Всё, что носимого было спешно разложили-рассовали по моей сумке и её пакетам, у нее их несколько пустых с собой оказалось. Вот у меня дома есть совковый «пакет с пакетами», как и у всех у вас, впрочем, а вот с собой как-то не привык их таскать. Под проливным дождем, оскальзываясь и придерживая друг друга, постарались отыскать хоть какое-то укрытие от ливня. Тогда я и сам понял КАК же я хочу прочный и надежный дом. Свой дом, сложенный из бревен.

Не-не, плетеную мебель и гамак под тентом я тоже хочу, и сделаю, но сначала я хочу рубленный дом под надежной и прочной крышей. Я-то ладно, могу и обойтись, когда-нибудь потом, в далекой перспективе, а когда на мне ответственность за поверившего в мои способности Строителя другого человека…

Короче, дом я для НАС себе обещал. А раз обещал — придется его сделать. Потому-то и обещать ничего и никому не любою. Вообще не люблю. Ведь делать же что-то и выполнять обещанное придётся. На Земле же надеяться не на кого, инопланетных там Смотрящих нет… а вот тут, хоть они где-то и есть, а черта лысого они мне обязаны рубленую в лапу калиброванную избушку с ништяками подогнать.

«Сама, Сима — всё сама.». То ли я вслух это сказал, то ли меня услышали, но мой коммуникатор чего-то вроде как мявкунул возмущенно. Ну или мне так показалось. Дождь же идет — что угодно послышаться может. И звуки тоже все «скользкие и мокрые». Когда кажется — креститься надо, отвернулся, быстренько поправил крестик и перекрестился. Народ зря пословиц и поговорок не выдумает — народу верить надо! Хоть чему-то и во что-то… И вроде как полегчало на душе, хотя я и, как сам про себя выражаюсь — неформатный православный атеист. Знаете таких, нет?

Отчего такая замудрень? Именно терминологическая. Ведь крещеный же, причем крестился в достаточно сознательном возрасте вместе с малолетним сыном, тогда еще дошкольником. Крестной матерью моя мама нам обоим и стала, а крестным отцом — отчим мой. Потом уже позже вник в некоторые тонкости, понял что это поперек всяческих правил и традиций, но попа попросили — он и не очень-то и возражал, ему-то что, у них тоже какие-то разнарядки на количество обращенных существуют.

А мудрень, это еще и оттого, что прямо на экзамене по «Научному Атеиз Ъ му», ещё учась в университете, горячо заспорил я с въедливым и дотошным дедком-экзаменатором. Причем, и он и я прекрасно понимали что материал-то я знаю на хорошо и отлично, это ж гуманитарка, а не жуткая для меня математика, а вот закусились и по-нес-лась… Честно сказать вся группа в это время шпоры увлеченно скатывала и сдала более-менее благополучно, а меня они попросили его отвлечь.… Но это ж другое дело. Получил бы в итоге пятерку-четверку — стал бы атеистом, двойку — верующим, а с тройкой-то мне «такому красивому» что, разорваться? Вот и живу меж двух берегов, ни с теми, ни с этими…Как бакен на стремнине бурной реки жизни… Зато якорь надежный — хоть как течение его крути.

Смерть желаний, годы и невзгоды,

С каждым днем все не посильней кладь,

Что тебе назначено природой

Надо благодарно принимать.

Да я и не возражаю, кстати, примем, в смысле — и приму… И роптать не буду. Ну, почти не буду… Так, поворчу для порядка. Вот уж что-что, а это у меня лучше всего получается. С годами… Характер-то лучше не становится…

Нашли мы нависающую угрюмым козырьком над узкой полоской «пляжа» скалу, доковыляли туда кое-как, падая и снова вставая. Забились в нишу под нее, обнялись, зонтом от мороси укрылись. И, чтоб не дрожать от мокрой одежды, тихонечко стали напевать разные знакомые нам обоим песни. Слышно было плохо, ну так мы их и не орали, дождь-то мы все одно б не перекричали, а так и спокойнее, и назло, и вопреки разгулявшейся стихии храбримся.

Смену лет, Закаты и Восходы,

И Любви последней благодать,

Как и дату своего ухода

Надо благодарно принимать.

Вот насчет «последней» он точно совершенно правильно сказал, где я тут другую-то подругу ещё сыщу, и за эту Спасибо, а насчет «даты ухода»… Не стоит ее заранее знать, вот! Не-а, мы еще поборемся. Не для того нас сюда «запузырили» эти самые Смотрящие, чтобы мы от какого-то дождичка загнулись! НЕ ДОЖДЁТЕСЬ!!! Похоже это не один я в небеса орал, а мы вместе.

У природы нет плохой погоды

Ход времен нельзя остановить,

Осень жизни, как и осень года,

Надо не скорбя благословить.

Светило небесное вот выйдет — обогреемся и расскажу почему благословить. Они же… впрочем, сначала — сушиться!

Утро красит…

(«Бодрое утро, Товарищи! Начинаем утреннюю Зарядку!»© — обычное поздравление по светскому радио…)

Наконец-то солнышко развеяло всю эту дождливую хмарь. Как там в детском стишке-то говорилось, ну-ка, ну-ка, вспоминай… ага, вот:

Дождь покапал и прошел,

Солнце в целом свете,

Сразу стало хорошо

И больным и детям!

Насчет последней строчки правда что-то сильно сомневаюсь, как оно там было в их оригинале, да и кто тут вокруг нас «дети» — не знаю, а «больной», да еще на всю свою голову — вот он, не долго меня искать. Или как-то так примерно, не помню уже, за давностью лет, давно это ребенку своему вслух читал. Может чего и перепутал слегка, за то время пока он рос и сам теперь примерно то же и моим внукам читает? Давно это было — вот это точно. Ай, да и ладно, а? Но с наступлением утра и впрямь нам обоим стало веселее. Что сильно «бодрее» — не поручусь, всё же не выспались и переволновались, а вот то, что пришлось срочно и капитально сушиться — это да. Чтоб не смущать друг друга понапрасну — договорились разойтись на некоторое расстояние в пределах слышимости и развесить всю нашу одежду на ветвях близрастущих деревьев.

По мне — так и на теле б прекрасно обсохло, наши «танки грязи не боятся». По ВУС-то я в приписном когда-то комвзвода БТР был-числился, ну чем не танкист? Во всяком случае, если кто рядом оказывался понимающий или причастный, и, именно во второе воскресенье сентября - с ними чокнуться могу… если предложат. И, даже, то, что чумазый пока всё ещё — фигня, это временно, скоро поправим. Ближайшая женщина рядом, уже знакомы, других прямо сейчас, вроде бы, и не предвидится, так что и не перед кем выделываться… понапрасну. Это я так считал. До встречи с ней. Наивный!

Но, когда рядом с вами не просто женщина, а категорически суровый медработник, героически не терпящий рядом пыли и грязи и сурово с ними сражающийся… И не просто «абстрактный» медработник, а конкретная Женщина в своей стихии — то умножай всё на два, если не на пять… Грозный ураган на море и вчерашний ливень робко прятались бы — услышав то, что услышал я… Пришлось подчиняться и срочно приводить всего себя в порядок. Тем более, что и пока метались у костра и выбирались к укрытию, несколько раз поскальзывались и падали. Смачно, в лужи и ручейки… Природа этого прекрасного Острова, да и тропическая Погода, с ней заодно — узнали о себе много «новых» ярких и конкретных слов — причём аж сразу на родных на наших двух языках! И — не только от меня.

Да, кстати! Знаете ли вы про Новое Правило русского языка? Напомню ещё раз, тем кто чего-то забыл. Его ещё не ввели пока, правда — но введут и примут непременно! Законодательно. Ручаюсь! Только задумайтесь — почему слово «оббледенница» пишется и произносится как слово «суббота» непременно через две «Б»? Да-да, именно так — через дв е буквы б. И я сам удивился, когда «узнал» про такое! Непонятно? А вы сами-то какое слово произнесете, когда поскользнетесь в гололед или в грязь и смачно, коротко и ёмко «обрисуете» ситуацию, а? Задумайтесь и выскажете его? Вот!!! Вот то самое «производное» от слов гололед и того, что вы, лично вы скажете — и есть это новое слово для изменения Правил. Точно говорю. Ручаюсь!

В общем, чего уж там — пришлось нам не только сушиться, но и стираться. Не поспоришь. Говорю же: и «попытался» было по началу что-то возразить — но понял, бесполезно! Такой фонтан слов пробудил… Очень доходчиво и убедительно, малую лекцию о вреде и «не полезности» грязи я выслушал. Согласился — что ж я, совсем что ли супротивник, когда оно для моей же пользы? Ну как «стираться»… в море прополоскать, грязь отчистить, и вот тогда только развешивать.