Кот. Стратегия. Забытые Острова. Становление

День Седьмой. «Терра Аустралис»

группа Кота

Кот, мореход, миротворец и дипломат, исследователь неизвестного

Вроде и переговорили мы уже обо всём, последние «напутствия» от моих соостровитян выслушал, руководящие ЦУ ро́здал, смотрю на коммуникатор. Перевожу взгляд на присутствующих, всё, пора — поднимаюсь из-за стола. Кстати, наш обычай присесть всем перед дорогой, чтобы удачной она была, приняли без возражений, даже особо-то и не удивились. Не трудно ж исполнить-то, а вдруг и вправду поможет? Тут даже любые полезные земные приметы — какая-то связь с оставленной Землей, ну и ностальгия по ней, конечно же. Зато так они и нас — россиян может так лучше поймут. Ну вот потому пусть хотя бы и так тоже к нам привыкают! Мы их ещё и не такому научим! Ого-го, чему! Жаль — мало нас тут, а из чисто русских-то я и вообще только один. И как тут «доминировать»-то? Ну да ладно, притрёмся, пока удаётся договариваться.

Кхе, вспомнилось вдруг, насчет нас — «русских», была со мной забавная история. Любите, поди-ка, мои байки послушать? Ну вот — и ещё одна. Правдивая, как все они, ну… почти. Занимался я одно время коммерцией, потому и командировки в столицу частые у меня приключались. И напарником у меня тогда был хлипкий такой еврейчик Женя с простой фамилией Разум и приметной вблизи «харизмой». Нормальный человек для своих, кстати, но кое в чём, как часто у них бывает — нытик и зануда, ну да ладно, тут не о том. У меня тогда всяких «нестандартных» сотрудников хватало, один водитель — упё́ртый деревенский мариец родом, второй — вообще шибко верующий да ещё и сидевший ранее по малолетке татарин. Бухгалтером литовка была, эта «звезда», простите за тавтологию, вообще звиздец всему — в документах важных написала как-то «кникки», да-да, именно так — в общем не соскучишься. Но как-то справлялись, работали и отдыхали весело и дружно, как говорится, «невзирая на».

Ну так вот, прибыли мы как-то очередной раз к поставщикам с напарником, ходим-смотрим по их складу, выбираем чего и сколько заказывать будем, а между собой, дабы москвичи не всё поняли, общаемся с применением нескольких примитивных, тех, что знали, татарских слов, особенно напирая на простейшие числительные. Много-то мы и сами не «учили», так, поверхностно лишь нахватались в стиле «ике палка колбасы; ийе, эчмочмак, син минне — мин синне» (две штуки; да, пирожок в виде треугольника; ты мне — я тебе, — тат.) Потом, как-то невзначай спрашиваем у столичных: «Ничего, что мы на своём родном тут у вас общаемся?» Отвечают задумчиво: «Да что вы, ребята, пожалуйста — вы вообще почти без акцента по-русски говорите, даже и не заметно, что вы оба татары». Оба-на! Они нас обоих за татар приняли! Это нас-то! Как мы оба, с простыми и понятными именами и фамилиями и характерной внешностью, Женёк и я, тут же не попадали от смеха тогда, даже и не объясню. До сих пор, как вспомню — улыбаюсь…

Ладно, хорош самому себе байки рассказывать, действительно пора. Накидываю ремень Тигр на плечо, и направляюсь через поляну и лесок в сторону моря — к бухте. Провожающие тянуться следом, не хотят расставаться. Тут вообще-то недалеко — всего какие-то сотня метров и мы у моря.

«Как провожают пароходы, совсем не так как поезда…» Ну, мы не пароход, и, даже, гороха не ели, чтоб «пердячим паром» ускорение предавать, совсем нет, но в этих условиях — за него вполне сойдем. Каждый рейс в неизвестное — событие.

Впереди, у камней, меж редких деревьев и кустов на берегу заливчика виден Лука, что-то крепящий веревками на носу лодки. Заметив мой взгляд, юноша понятливо кивает — мол, готов, всё в порядке.

Да, мы с Лукой наконец-то отправляемся на поиски «австралийского» острова. Путешествие больше разведывательное чем «развлекательно-приключенческое». Типа «от нечего делать» мы туда идём — как бы не так! Есть что делать и где наши невеликие силы и скромные, увы, пока, возможности применить, но и этот вопрос откладывать надолго не стоит. Да и вправду — у парня там его "малая родина, место появления здесь, на этих Островах. Да и, возможно, что наша помощь там кому-то понадобиться может. Во всяком случае, не исключаем даже и такого. Ну и попутные цели поставили себе вполне достижимые. Хотим подробно осмотреть акваторию ближайших окрестностей нашего Дома, изучить, зарисовать, попытаться найти родной остров Луки, раз я ему обещал, ну и помочь, конечно же, чем сможем, австралийцам. Если сможем… Если им это действительно необходимо. Может быть, добравшись до него, поймем на месте, где именно находится логово немирных пакистанцев, если успеем — зайдем и туда тоже. Завтра, вероятно, должны вернуться обратно — так пока что предполагаю. Ну, в крайнем случае — послезавтра.

Отлучаться на день и более мне теперь можно. Дольше — не знаю, сильно рисковать не хочется, вот сегодня впервые пробую новый способ. Смотрящие дали «послабление в режиме» — в награду за правильные, как они считают, действия, разрешили заранее переносить ежедневный сеанс поставок через канал на сутки вперед и общий вес суммировать. Лука теперь наш, официально входит в группу — приняли мы его к себе. Конечно же, никто и не был против, специально перед сеансом всех опросил, и вот сразу же дали такое необычное поощрение, не только весовое прибавление в полкило, а вот и так ещё. А уж я-то как доволен, не передать! Они легко и просто сдружились с Пако и носятся по острову вместе. Оба жалеют, что в этот раз рядом нет их приятеля. Подходили вместе, просили взять обоих, не отказал, пообещав, что в следующий раз обязательно, но пока — так.

«Экспедиционного груза» с собой немного. Из продовольственного — берем сушеную рыбу, несколько пачек галет, по плитке шоколада и пару пластиковых бутылок с водой и чаем. Собранную Фаей аптечку, пару одеял. На всякий случай рыболовный набор, Пилар из своих запасов выделила. Взятые через канал испанцами ещё до присоединения к нам фирменный «Никон»-овский бинокль и компас. Ну и оружие — куда же без него. У Луки — револьвер « Смит-энд-Вессон», выданный ему на время морского рейда, чем он страшно горд. У меня — последний наш «приз» от Смотрящих, висящая сейчас на левом плече испанская двенадцати зарядная леверная винтовка Тигр, под патрон.44−40 Винчестер. Вот так мы вооружены. На мой взгляд, неплохо, но, если честно, воевать совсем не хотелось бы — ни с кем. Мы мирные люди, и наш… да, лодка наша далеко не железный бронепоезд, поскольку надувная она, и не бронированная, но мы-то ж на ней вооружены. Опасны ли — не ведаю, вот и узнаем.

Кхе… Вспомнилось тут не к месту из какой-то глупой песенки:

"А по проспекту конница идет,

А за тачанкой тянут бронепоезд…"

Так что мы скорее «легкая конница» — разведка. Будет что и куда применить — будем думать и о более серьезных усилиях по обследованию всего и вся. Пока только так — «разведопрос». На обоих спасжилеты, на мне наш, отечественный, на Луке — канадский, который он выбрал себе сам. Будем предметно на практике в пути сравнивать — чтоб в реале, а не на словах и картинках из каталога лучше и удобнее.

Кстати, как выяснилось в ходе подготовки — этот юный австралиец в мореходном деле и, соответственно, морской экипировке понимает гораздо больше меня. Даже и спорить не стал — его послушал. Тут он более прав, чем я. Действительно, и чего сравнивать-то? Где я жил-был на Земле, и где он, и где оно то «море» в наших местах? Ну, с натяжкой-то, конечно, можно и ближнее к моему родному городу Волжско-Камское водохранилище, оно действительно немалых размеров, «условным» морем считать, но я-то географ — я-то знаю что это не так. Бывал, видел, конечно же, и настоящие моря — и Черное и Средиземное, и, даже, на прогулочном туристском пароходике вдоль побережья Кипра «рассекал» пассажиром, но там одно, а тут — совсем другое. На волжских речных пароходах, «Метеорах» и «Ракетах» я тоже ездил — но, не считается… Наверно — всё ж, там река, пусть и местами очень большая, а тут… Рассказал мне парень, что в семье у его отца имелась яхта, так что и с судоходством и парусным хозяйством, да и с прочими морскими науками, он знаком не понаслышке. Луче меня уж точно. Будет нас теперь обучать и консультировать. И ещё по специальности он программист. Правда, пока ещё только учится — вернее, учился там на Земле на него в каком-то их университете, названия города я не запомнил.

Подхожу к лодке, оборачиваюсь к провожающим. На берегу почти все наши собрались — бабай Резван-абы, Фидель, Пилар, Пако. Фая на берег не пошла — переживает, и за нас, и что её не взял. Ну, не знаю, может так и лучше. В это раз. Мне, кроме всякого прочего, и остальной народ обкатывать и закалять их надо, слаживать, да ещё и тасовать по-всякому. Кого-то в совместном труде, кого-то вот так, через походы.

Поднимаю вверх руку, прощаюсь со всеми:

— Ну что, бывайте. Nos vemos manana, amigos. Пока! (До завтра, друзья — исп.)

Подхожу к корме лодки, и уже Луке:

— Forward, my friend. Алга! — да, вот так и общаемся, чередуя всё, что знаем, на смеси разных языков.

— Yes, commander!

Поднимаем с ребятами лодку и несем ее к воде, где опускаем и, по очереди, забираемся в нее.

«Хороший путешественник не знает, куда он едет, а идеальный путешественник не знает, откуда приехал». — это из какой-то телепередачи, не помню где слышал. Вот-вот, а я тогда какой? А, ладно — чего зря гадать? Здешний. И мне этот Мир нравится! Вот спроси меня кто, готов ли я вернуться домой на Землю? Наверное бы честно ответил — что нет.

За остальных не поручусь, но молодежи здесь интереснее, и это заметно, да, не хватает так привычных им соцсетей и интернета, зато есть реальные Приключения и Путешествия. Вон с какой завистью на нас Фиделито и Пако смотрели… Ну да ничего, и им тоже доведется попутешествовать. Скучно тут не будет, никому — уверен в этом, всегда есть чем заняться.

В эту сторону, к тем дальним островам мы еще не ходили, поэтому держусь настороже, тут всё незнакомое — и острова, и скалы, и течения. Но не развиваться, не узнавать новое и сиднем сидеть на своем островке тоже не дело. По пути, как могу, пытаюсь учить парня русскому. Простейшие слова — рыбы, море, птицы и т.д. Что видим, короче говоря. На обратном пути уже я буду совершенствовать свой английский, а то я как-то всё больше со словарем, а тут, похоже, без него совсем трудно. Да уж, тут никогда не знаешь, что нас ждет впереди, на своем-то родном острове вон какие «не подарки» оказались, а чем дальше — тем тревожней.

Зато природа и погода радуют. На море тихо, легкий ветерок нам в корму, это хорошо, летим с хорошей скоростью, Лука про какой-то сплав-рафтинг что-то ещё на острове говорил, весло держать может, это радует. Вот интересно, где у них там в Австралии сплавляются? Даже не представляю — вот, кстати, и спрошу.

— Luka, how do you know about boats and rifting? — и дублирую сразу же — Лука, откуда ты про лодки и рафтинг знаешь?

— Were with father. Cairns City, Tully River (были с отцом, город Кэрнс, река Талли).

Ну надо же, никогда про такую не слышал.

— Do you miss the family, man? (Скучаешь, по семье, парень?)

— Little… — и замолчал.

Ну вот, зря я, ладно, отойдет. Тут вообще всё быстро происходит. Раз — и человек уже здесь, условия на всех одинаковые, как я полагаю, а вот люди всё, и хорошее и плохое сразу из себя наружу вытаскивают. Если сразу башню не снесло — договориться со всеми можно, а вот если замыкается кто, тут на что угодно нарваться можно.

Вот и узнаем, что тут и как, подплываем уже. Остров Австралия, так пока буду его называть — совершенно другой вблизи, как будто выдернут из другого какого-то набора элементов, что ли. Не знаю, отчего так кажется, вроде бы и камни примерно такие же, и скалы в море, и на берегу почти такие, как видел раньше, но и отличия есть существенные. Может это из-за цвета? Или из-за растительности? Стали объезжать по окружности, осматривая, куда лучше пристать, оказалось что за мысом с широкой отмелью — опять изменения в ландшафте. Теперь видны сплошной песок и дюны, с редкими вкраплениями занесенных камней. И жара… ощутимо теплее здесь, чем у нас.

— Узнаешь? Твой? — спрашиваю по-русски, показывая на остров.

— Мой, — отвечает Лука на английском, как не странно, понимаем друг друга без перевода.

(белый австралиец Люк, он же Лука, Люк…)

Двигаемся дальше, видно же что тут никого нет. За очередным мысом опять резкая перемена — острые высокие скалы, узкая кишка мелкой бухточки, как бы продолжающей трещину-разлом в высоких скальных берегах. Лука показывает приставать сюда. Здесь он был, помнит.

(Аборигены, или остров Австралия и его обитатели)

Причаливаем.

Оглядываюсь, осматриваюсь — следов людей не видно. Ну понятно, камни, какие уж тут следы. Вытаскиваем подальше от воды лодку, привязываем ее, закидываем внутрь несколько крупных камней, вдруг ветер порывом дунет, все ж спокойнее, все ценное забираем с собой, а весла ещё и оттаскиваем в сторону за дальние камни. А что еще можно тут сделать? С собой не унесешь. Сдувать и прятать лодку компактным мешком тоже не выход, а вдруг понадобится срочно отплыть, потому вот такие нехитрые защитные меры.

Поднимаемся. Постепенно разлом выводит нас к сердцевине острова. Там небольшое озерцо в центре углубления, похожего на кратер погасшего когда-то вулкана, вокруг него какая-то более зеленая, чем дальше по склонам кратера, растительность. И люди на берегу озерка. Трое. Двое мужчин и женщина. Приближаемся. Смотрят настороженно, навстречу не бегут, руками не машут, зато Лука бросается к одному из них с криком.

— Буриган!

(глава аборигенской группы-общины Австралии Бурриган)

Смотрю и тот навстречу ему подался, тоже узнал, стало быть, нашего парня. Сближаемся.

Что-то не то, Лука про белую женщину говорил,… Шейлу, кажется? Эта же — совсем смуглая. И как-то старше, и… вообще выглядит как-то более «битой и потасканной» жизнью, так скажем. Или, по иному — «трудная кочевая в пустыне жизнь оставила на ее облике свои следы», — вот так, наверное, будет честнее всего выразиться. Хм… Да они все трое — смуглые, коренастые, темноволосые. Этот Буриган — пожилой австралиец-абориген, как потом оказалось, шаман одного из племен, Ярру, если ничего не путаю.

Женщина — из племени Тиви, так они её и звали. И чуть моложе их обоих ещё один местный кадр — Сейша. Этот вообще из прибрежных аборигенов — как я понял из объяснений, с островов Торресова пролива. Он, похоже, вообще как рыба в воде здесь, все знакомо — и остров и море, и рыбалка. Надо будет Пилар нашу потом как-нибудь с ним познакомить — вот эти двое точно поймут один другую без перевода, ещё и поучат друг друга рыбу ловить новыми методами.

(абориген с Торресовых островов у побережья земной Австралии — Сейша)

Что сказать… Вообще-то вся эта группа австралийских аборигенов меня совершенно поразила своей непосредственностью и умением выживать в столь скудных условиях. И самодостаточностью. Вот уж кто-кто, а они ничуть не потеряли из-за того, что оказались здесь. Для них словно бы ничего не изменилось. Скудный быт, так у них и дома был такой. Как в каменный век попал, оказавшись здесь среди них! Языки у них все разные, но им это совершенно не мешало. Как-то посредством жестов, знаков, рисунков, узелков и палочек они понимают других и оживленно общаются. Чем-то их общение порой напоминает пантомиму разговора нескольких глухонемых в общественном месте, только вот те жестами, а эти… даже не подберу эпитета как их стиль общения можно назвать.

Кстати, на австралийском варианте английского что-то тоже говорят, кто больше, кто меньше. И терминал поставки рядом с плетенными шалашами — это вообще за гранью понимания! Пользуются, кстати, что-то через него заказывают. Им изначально повезло, что первым здесь оказался этот Буриган, он нашел Шейлу, они объединили суммарный ресурс, создав группу, и если бы паки не утащили нашего Луку отсюда, так бы они тут и жили. Но если бы этого не произошло, не включился терминал поставки или ещё что — они бы выжили и так! Буриган попал сюда вообще с какого-то то ли фестиваля, то ли смотра-встречи аборигенов разных племен, я точно не разобрался, он как-то назвал что это мероприятие, не понял я, при нем были бумеранги, ещё что-то такое традиционное… Лука попытался вернуть ему найденный в багаже у паков бумеранг, тот только отмахнулся, сказав что-то вроде: «Не надо, оставь себе, подарок от меня, плохие люди забрали, теперь я не стану ему верить. У меня есть еще, я умею их делать». Показал свои. Потом учил как пользоваться, сбив пролетающую птицу. Ну, у меня не очень-то получалось, хотя тарелку-фрисби уже много лет запускать умею, а Лука и здесь отличился, говорит что дома несколько раз пробовал. Ну и ладно, может и нам такая наука пригодится для чего-то. Хоть патроны при охоте тратить не надо. Удивило. До такого способа сами бы не додумались, тут видеть работу профессионала надо.

Насчет Шейлы… Она страдала, болела, стала сходить с ума, когда появилась Тиби обрадовалась, заставила Буригана научиться заказывать что-то через терминал самому и стать оператором, а затем лишила себя жизни. Лука попросил показать ее могилу, помолиться за нее хотел, помянуть — они показали ее череп. Блинн!!! Они что, съели ее мертвую???!!! Выяснять подробностей не стал, но понял что ночевать мы тут не останемся. Не то что опасаюсь чего-то, как раз нет, нас они встретили хорошо, радушно, но как-то вот не по себе среди них. В голове не укладывается что в наше время такое возможно. Не блокадный Ленинград, но психология этих «полу первобытных» людей, поставленных на грань жизни и смерти в скудных условиях, когда ничего не выбрасывается, съедается все, даже то, что есть нельзя… понять такое можно, принять нельзя, как-то так. Слишком мы разные.

Поэтому никого из них мы забирать с собой не будем, да они и не хотят, кстати, так и сказали. Приедем ещё навестить — будут рады, нет, так они и не напрашиваются. Живут как жили, традиционно, добывают себе что-то на пропитание, и ни к чему не стремятся. Ни к чему! Буриган бывал в поселениях белых, знает грамоту, работал каким-то поденным рабочим в молодости, но ему это надоело и он вернулся жить в пустыню. Поражаюсь! Сам ушел, говорит, никто его не гнал. Хотя кто их поймет, как у них там было, может спер чего по простоте, а его прогнали, может сам ушел…

Кстати, то, что он шаман и целитель тут же убедился сам. Глянул он на мою залеченную Фаей ногу, там шрамик еще оставался. Зажить-то зажил, а что-то побаливает. Что-то побормотал, протянул руку… Уже наутро я глянул случайно — шрама не было! Вообще. И боли нет.

Уже потом, после, вернувшись, когда рассказал про это все Фае, а она мне воспроизвела по памяти из книги «Послание мутанту от антиподов» американки Мэрло Морган, жившей среди таких вот австралийских аборигенов, примерно следующее:

"Однажды произошел случай… Молодой юноша по имени Великий Охотник на Камни сорвался со скалы и, пролетев около двадцати футов, сломал ногу. Перелом был открытый, очень серьезный, посредине голени. Двое сородичей юноши (их имена были Доктор и Целительница) сразу же приступили к лечению. Морган попросила разрешения наблюдать за всем, что они будут делать, и ей разрешили. Прежде всего, Доктор стал водить руками над раненой ногой, не касаясь ее. Движения были мягкие, скользящие. Морган объяснили, что такие движения вверх и вниз над пораженным местом, не соприкасаясь с ним, служат для восстановления прежнего образа здоровой ноги.

Это исключает болезненное воспаление во время стадии выздоровления. Доктор обращался к памяти кости, помогает вспомнить и осознать природу ее целого, здорового состояния. Это устраняет шок, возникший, когда кость переломилась пополам, разорвав положение, в котором росла около тридцати лет. Доктор разговаривал с костью…

Затем трое главных действующих лиц этой драмы: Доктор возле пораженной ноги, Целительница на коленях сбоку, и пациент на спине, распростертый на песке, разом заговорили. Доктор двумя руками охватил лодыжку раненого, Целительница подобным же образом взяла колено. Их речь была чем-то вроде песнопения или молитвы. В какой-то миг все трое возвысили голоса в унисон и что-то прокричали. Кость внезапно вошла обратно в рану, из которой вышла. Доктор свел края разорванных тканей вместе. Целительница открыла тюбик, который носила всегда на шее, и выдавила себе в ладонь что -то черное, блестящее, как деготь. Она использовала это вещество, чтобы скрепить края раны, склеить их вместе. При этом не было не бандажа, ни шины, ни костыля, ни швов. На следующее утро Великий Охотник на Камни встал и пошел вместе со всеми. Не было и намека на хромоту.'

Я бы и не поверил во все это, очень уж на бред типа «Звенящих кедров» с ведуньей Анастасией похоже, но нога моя больше не болела, а так я чуть-чуть прихрамывал, не сильно, но какие-то остаточные явления до сего оставались. И тут как отрезало. Вот и думай: дикие люди и такое… Так сделаю, привезу сюда Фаю — пусть общаются. Все польза будет.

Спросил, почему же он Шейлу не вылечил. Получил ответ что ее Дух не мог смирится с тем что с ней сделали и покинул ее. Вот и поговорили…

Женщина Тиви — это отдельный рассказ. Их язык это что-то уникальное, на земле больше таких нет, не смогу словами передать тембр или звучание всего этого. Это надо слышать. Понять — невозможно! Например, следующее предложение может быть переведено одним словом на языке тиви: «Он пришел и украл мой дикий мёд этим утром, пока я спал.» — jinuatəmənijilipaŋəmataṱaṱumaŋələpiaiŋkiṋa (На нашем я это не воспроизведу, Лука честно попытался записать английским буквами, не уверен что правильно). Кстати, мед диких пчел они действительно добывают, понемногу. Переспросил, удивившись в очередной раз — откуда бы? Пчелам нужны поля, цветы… Оказалось что есть тут какие-то мелкие постоянно цветущие цветы, наверху на плато деревья. Луке дали попробовать, говорит очень необычно.

(австралийка Тиви)

Лука же мне рассказал чем они питаются обычно, они в школе про это слышал. По его словам традиционный рацион аборигенов составляют дикие животные, насекомые, рыба и моллюски, фрукты и коренья. Из дикорастущих злаков изготавливаются лепёшки, запечённые на углях. Вот, муку они как раз через терминал и получают. Все остальное находят и добывают сами. Точно так же как и на Земле.

Поводили нас по острову, показали что тут у них есть, ничего не скрывая. Не знаю, не был, но отдельные места действительно сильно напоминают земную Австралию, их общую родину — так Лука сказал. Верю, много необычного. Достаточно фантастично выглядит. Растительность за пределами кальдеры вулкана скудна, на возвышенностях видел несколько деревьев. Да, и у них здесь есть соль! Намного лучшего качества, чем получалось у нас из выпаривания морской. Решили часть лодки загрузить ей. Такое очень и очень пригодится. Взамен будем привозить что-то другое, хотя их тут удивить чем-то трудно, им же практически ничего не нужно, как они говорят, да и заказать теоретически сами все могут… Ну посмотрим, жизнь покажет.

Рядом с кальдерой что-то вроде плато, а там… не запомнил как «по аборигенски» они их называют, а по ТВ как-то видел — драконовы деревья.

Вроде там говорилось что такие, или подобные этим, драконовы деревья, растут на Сокотре, островах Кабо-Вреде, Канарах и Мадейре. Вот, уже какие-то зацепки появляются!

(драконовы деревья, на Земле — растут преимущественно на Сокторе, а тут вон оно как…)

Конечно, в здешних условиях может оказаться рядом всё что угодно, порой и не сочетаемое, но хоть какой-то ареал нашего местонахождения можно уже прикинуть! Уже становится чуточку яснее где мы находимся тут на этой Платформе, как ее назвали загнавшие нас сюда. По возвращении надо будет все это обдумать. Попробую порисовать, может что-то пойму.

Пока же осматриваюсь, зарисовываю очертания острова, проставляю примерный километраж расстояния от нашего. И смотрю на это чудо, ведь драконовое дерево еще один удивительный и неповторимый эндемик этого острова. Драконовое дерево, кстати, выделяет красную смолу — «кровь драконового дерева», они ее собирают. Берем кусочек и мы. Она, как говорилось в той же передаче, славится своими лечебными свойствами. Есть кому показать — пусть специалист разбирается в способах применения. Деревья эти раскиданы на плато среди камней, они спускаются по склонам гор к ущелью. На закате, а день уже клонится к вечеру, почувствовали себя где-то в затерянном мире. Не хватает только динозавров и птеродактилей. Ну нет, нафиг, не надо! Перекрестился.

Пора возвращаться к лодке. Куда угодно, хоть к немирным пакам, но ночевать здесь не смогу, я не усну точно, да и мой гардемарин бравый чего-то заметно приуныл.

Идем к лодке, аборигены с нами, помогают тащить соль, мы взамен отдаем все что у нас было съестного, берут, не отказываются, и от рыбацких снастей не отказываются тоже. По-моему, они не отчего не откажутся, просто принимают всё что им дают, ничего не прося взамен.

Записки никакой в стиле «Тут были Котя и Люка» оставлять тут не стал, кто знает кого и когда сюда ещё занесет — не к чему это, а вот небольшую пирамидку возле лодки сложил. Местные люди отнеслись к этому с должным пониманием, даже помогали, сами притаскивали особо красивые камешки. Не знаю что именно про это они подумали, но мы им определенно понравились.

В самом начале знакомства, когда они только увидели меня с седой бородой и рядом Буригана с такой же седой, только более всклокоченной и неухоженной белой бородищей, может быть подумали что и я тоже шаман, не знаю. Когда узнали что паков, их сурово обижавших, мы убили, тоже отнеслись приветливо. Нет, не похлопывали по плечу и не жали руки, как сделали бы у нас, но какое-то дополнительное уважение мы явно заслужили. Договорились так, что мы время от времени будем их навещать, может быть что-то будем привозить им в подарок, а сами брать здесь соль. Они не против. Напоследок запомнилось какими глазами провожал нашу лодочку Сейша, явно хотел бы что-то такое. Но чего нет — того обещать не можем. Добывай сам!

Отчалили.

Кстати, где именно«остров паков» мы так и не выяснили, тут их несколько неподалеку, сверху я их месторасположение зарисовал, теперь идём к самому небольшому из них. Там и переночуем. «Ждет меня опять дорога дальняя…»!