Глава 23 Койн

Несколько минут назад я горел решимостью.

Использовать. Брать. Разрушать.

Это ведь справедливо. Она – дочь Дженворта. Мне нужно было вернуть ему все в десятикратном размере. Однако Хэдли что-то со мной делала. В голову словно пробирались черви, поедая весь здравый смысл. При виде нее я забывал все на свете. Видел лишь Хэдли.

Хрупкую. Похудевшую. Печальную.

В груди поселилась боль, словно разрывая меня изнутри.

Почему?

Почему она так на меня действовала?

Гнев поднял свою уродливую голову, но тут же рассеялся в тот момент, когда Хэдли прикусила нижнюю губу, ее большие карие глаза блестели от слез. Такая невинная.

Как Блэр.

Моя дочь была такой же чистой.

Я никак не мог примирить образ стоявшей передо мной женщины с тем, кем она в действительности была.

«Дженворт».

Несмотря на все злые слова, которые я произнес ранее, Хэдли положила голову мне на грудь. Эта девочка искала утешения в объятиях монстра. Но почему? Хэдли ведь дочь миллиардера. Я держал в руках богатейшую принцессу, а она казалась вполне довольной тем, что здесь находилась. Хэдли чуть склонила голову набок, и я был буквально заворожен обнаженной кожей ее шеи. Мой член затвердел. Покорный своей природе. Предлагая мне завладеть нежными изгибами. Как хищник, которым и являлся, я провел носом по мягкой плоти и вдохнул неповторимый аромат, которого мне не хватало уже два месяца. Прикрыв глаза, я принюхался к ее волосам.

«Мед».

Она пахла медом, и мне хотелось поглотить каждую сладостную часть ее тела.

– Койн, – выдохнула Хэдли так тихо, что я едва услышал, – мне страшно.

Ее слова снова воскресили защитные инстинкты, дремавшие внутри. Мне одновременно нравилось и злило, что Хэдли всегда находила правильные слова, чтобы подчинить меня своей воле. Я ощущал дисбаланс сил, поскольку так она поднималась гораздо выше, чем стоял сам. Будучи человеком, привыкшим к власти, я испытывал тревогу, когда меня ставили в положение подчиненного. Но когда Хэдли так обнажала передо мной шею, я готов был отдать власть в ее руки.

– Я хочу защитить тебя, – признался я, оставляя дорожку поцелуев вдоль линии роста ее волос и остановившись возле уха. – Но еще хочу причинить боль.

Я сдавил ее грудь в ладонях и оттянул соски, показывая, что имел в виду.

Хэдли застонала и поерзала, когда мой член стал буквально пронзать ее через джинсы.

– Ты причиняешь мне сладостную боль, Койн. И пока будешь защищать меня ото всех остальных, можешь делать с моим телом все, что тебе захочется.

– Никто, кроме меня, не желает тебе навредить. Только я, – я стянул с ее бедер спортивные штаны, и они упали на пол.

Обнаженная.

Такая красивая и совершенная, с нежной кожей, так и молившей ее отметить.

Я шлепнул Хэдли по заднице, и она вскрикнула.

– Ошибаешься, – пробормотала Хэдли, встретив мой взгляд в зеркале, ее глаза поблескивали от непролитых слез. – Ты единственный, кто пытается меня защитить.

При этих словам я нахмурился.

В какие игры Хэдли играла?

Карие глаза умоляли меня понять. Заглянуть ей прямо в голову и узнать, что ее так пугало.

Раздраженный тем, что мне никак не удавалось понять Хэдли, я толкнул ее на столешницу рядом с раковиной и просунул между обнаженных ног свое бедро.

– Хочу, чтобы ты видела, как я стану жестко тебя трахать. Нам нужно тренироваться, прежде чем выступить с этим номером перед твоим отцом.

– З-зачем? – она уставилась на меня и напряглась.

– Чтобы сделать ему больно.

– И мне тоже?

– Сопутствующая жертва.

Я расстегнул ремень и джинсы, а потом вытащил член, пристроив его между ее ягодиц. Хэдли вздрогнула.

– Койн, пожалуйста... – она тяжело сглотнула, ее губы дрожали.

Мне следовало чувствовать себя мудаком из-за того, что хотел трахнуть ее в столь ослабшем состоянии. Но Хэдли была так чертовски красива. От одного ее вида с члена едва не капала сперма, так страстно хотелось прижаться к этому теплу. Мне даже не нужно будет волноваться о том, что я сделаю ей ребенка, поскольку Хэдли уже беременна от меня.

В груди зародилось чувство гордости, как тогда, когда я узнал о беременности Элли. Но я даже не мог как следует порадоваться этому событию, поскольку Хэдли спуталась с врагом.

Но сама она врагом мне не была.

Верно?

Та же фамилия. Те же глаза. Та же кровь.

Враг, носящий в чреве моего ребенка.

Мне следовало ненавидеть ее за то, кем она являлась, но мое чертово внутреннее «я» мечтало обнять ее и защитить от всего мира.

– Что «пожалуйста», Хэдли? Просишь меня остановиться? – поддразнил я ее, просовывая член между гладких половых губ. Влагалище тут же стало затягивать меня в горячие и манящие глубины.

– Нет, – простонала она. – Пожалуйста, только не оставляй меня с ними.

Я намотал на кулак ее волосы и поднял Хэдли, чтобы прижаться губами к миниатюрному уху. В таком положении член полностью погрузился внутрь нее, растягивая моего милого беременного врага.

– Я убью их, – я резко толкнулся бедрами, насладившись вскриком, слетевшим с ее губ. – Но сперва заставлю твоего папочку смотреть, как я насилую его малышку. Так будет справедливо, ведь это он заплатил Патнэму, чтобы тот поступил так с моей дочерью и мной.

Хэдли начала всхлипывать, мокрые дорожки потекли по раскрасневшимся щекам. Я по-собственнически обхватил ладонью ее киску, а потом нашел клитор. Всхлипы перешли в стоны, когда я стал подводить ее к краю блаженства. Посасывая ухо Хэдли, я перекатывал комок ее нервов между большим и указательным пальцами. Хэдли извивалась и судорожно хватала ртом воздух.

– О, детка, – пропел я. – Твоя киска такая сочная. Тебе нравится, когда я груб с тобой. Значит, ты тоже больна на голову, малышка.

Ее грудь подпрыгивала с каждым моим толчком. Мне нравилось, что Хэдли приходилось держаться за мою голову, чтобы не упасть, поскольку ее колени уже подгибались. Выпустив клитор, я шлепнул по киске ладонью. Ее внутренние мышцы сжались, и я застонал.

– Смотри, – прошептал я ей, прикусив мочку уха. – Смотри на свое лицо, пока я тебя трахаю.

На этот раз я шлепнул по киске сильнее. Хэдли приоткрыла губы, а ресницы затрепетали на покрасневших щеках. Ей все чертовски сильно нравилось. Это девчонка сводила меня с ума, но я не мог заставить себя хоть немного волноваться по этому поводу. Я наслаждался этим. Хэдли прогоняла душевную боль и тоску, даря взамен нечто горячее, всеобъемлющее и тягучее. Мне хотелось утонуть в этом чувстве.

– Я хочу укусить тебя там, – прорычал я, – но бить твою истекающую соками киску почти столь же приятно.

Я шире раздвинул ее половые губы, обнажая клитор, а потом ударил прямо по нему второй рукой. Хэдли закричала, достигнув оргазма, словно я нажал на какую-то гребаную ядерную кнопку. Она стала содрогаться и едва не соскользнула с моего члена. Я притянул ее ближе, продолжив грубо трахать сладкое влагалище, все еще ритмично сжимавшееся. Когда Хэдли немного пришла в себя, я снова толкнул ее на стойку, она тут же уперлась в нее руками. Волосы Хэдли были растрепаны, а глаза безумно блестели. Я резко вышел из нее и заменил член пальцами. Она застонала, когда я стал трахать ее так. Пальцы моментально намокли.

– Когда мы предстанем перед твоим отцом, я возьму твою задницу, малышка. Я заставлю его смотреть, как я трахаю твою дырку, – я вынул пальцы, а потом грубо толкнул один ей в анус.

Она закричала, но тут же прижалась ко мне, умоляя о боли, словно мазохистская сучка. Я так же болен, как и Хэдли, поскольку сдался, принявшись трахать ее узкое отверстие пальцем. Спустя некоторое время я высунул его и обхватил свой пульсировавший член. Когда я стал толкать головку через сморщенное кольцо ануса, мы оба зашипели. Хэдли расслабила мышцы, впуская меня внутрь и растягиваясь, чтобы приспособиться к массивному члену.

– Твои отверстия словно шлюхи, готовые на все ради моего члена, – произнес я с удовлетворением в голосе. – Тебе не должно нравиться, когда твою задницу насилуют, – я говорил слегка насмешливо. – Тебе следовало бы рыдать и умолять меня остановиться, – я сильно ударил ее по заднице.

– Не останавливайся, – всхлипнула Хэдли.

«Плохая девчонка».

«Хорошая».

Черт, она сбивала меня с толку.

Я проскользнул почти до конца, а потом со всей имеющейся у меня силой рванулся вперед. Хэдли вскрикнула, а ее голова едва не разбила зеркало. Я мгновенно схватил ее за волосы и дернул назад как раз вовремя, чтобы предотвратить это. Крепко зажав локоны в руке, я стал жестко трахать ее в зад безо всякой нежности и извинений.

Но, черт возьми, Хэдли этого и хотела.

Она дрожала и постанывала.

Облизывала свои розовые губы, буквально созданные для соблазнения.

Толкалась навстречу члену, встречая каждый толчок.

– Я хочу кончить тебе в задницу, – произнес я. – Так мощно и обильно, чтобы из тебя еще неделю капала моя сперма.

Вместо того, чтобы вздрогнуть от отвращения или начать спорить, она заскулила, принявшись молчаливо молить обо всем, что я мог с ней сделать, смотря на меня своими прекрасными карими глазами. «Боже, эта девушка станет моей погибелью».

Со стоном я, наконец, кончил, как и обещал. Наполняя ее до краев. Задница Хэдли выжала из меня все до последней капли, как маленькая жадная сучка. Я стал ласкать ее ягодицы, не в силах продолжать этот холодный акт, питаемый ненавистью.

Правда заключалась в том, что мне чертовски сильно хотелось обнять Хэдли.

Я хотел поцелуями собрать ее слезы, забыть о том, что я ее осквернил, и смыть пот со взмокшего тела.

Мне хотелось защищать Хэдли, владеть ею и играть с ней.

Хотелось любить ее.

Вот почему мне было крайне необходимо от нее избавиться.


*****

– Позволь мне с ней разобраться, – процедил Фильтр, расхаживая перед столом.

Хрустнув шейными позвонками, я постарался проглотить гнев.

– Нет.

– Койн, – начал он, пригвоздив меня взглядом, – я здесь, чтобы прикрывать твою спину, приятель. Чтобы защищать тебя...

– От миниатюрной девчонки? – выплюнул я.

– От тебя самого, придурок.

Внутри вспыхнула ярость.

– Меня не нужно защищать, я знаю, что делаю.

– Правда? Ты похитил ее, чтобы отомстить, а сам спас и вытащил со скотобойни. Всю ночь цеплялся за нее так, будто она чертов ребенок, которому приснился кошмар. Утром ты проснулся в ярости на самого себя и пошел к своим братьям за советом. Мы помогли тебе вернуться в нужное русло, мать твою. А потом ты отрекся от всего того дерьма, которое мы так долго обсуждали, только затем, чтобы трахнуть ее, да так громко, что слышал весь дом. А теперь? Она все еще пленница или твоя старушка, а то я совсем запутался, чувак.

Я не допускал неуважительного отношения к себе, но это Фильтр. Он никогда не терял голову по отношению ко мне. Никогда. И если сейчас он выкидывал все это дерьмо, то лишь потому что беспокоился за меня. Я это понимал. И ценил. Просто не хотел, чтобы он вмешивался.

– Я знаю, что делаю, – снова заявил я твердым тоном.

Фильтр провел пальцем по своим золотистым волосам, а потом обреченно вздохнул.

– Ясно. Судя по чертовски свирепому взгляду твоих глаз, я снова стану обращаться с ней, как с твоей старушкой.

Я не стал подтверждать или опровергать его слова. Не знал, кем в действительности для меня была Хэдли. Когда мы находились наедине, все казалось правильным и чертовски прекрасным. Но как только возвращались мысли о прошлом, о том, что со мной сделал ее отец и ублюдочный папаша бывшего парня Хэдли, мне хотелось использовать девчонку в качестве орудия для своей мести.

По правде, я солгал Фильтру.

Поскольку понятия не имел, какого черта вытворял сейчас.

В любом случае, я уже все сделал.

– Так какой у нас план..?

Его слова оборвал писк моего компьютера. Кто-то пытался связаться со мной по видео-чату. Я зловеще улыбнулся.

– Папочка звонит, – сказал я Фильтру, прежде чем принять вызов.

Экран заполнило никчемное лицо Мэррона Дженворта. Его щеки пылали от ярости, а ноздри раздувались.

– Где моя дочь, черт тебя задери?

Я выгнул бровь.

– С чего ты взял, что она у меня?

– Камеры, придурок. Я видел, как твои люди забрали мою дочь.

– Мы по очереди жестко имели ее в задницу, пока она не истекла кровью и не умерла, – я ухмыльнулся. – Или мы скормили ее свиньям? Не могу припомнить.

– Послушай меня, ублюдок! – проревел Мэррон. – Я знаю, что ты не убивал ее. Ты слишком умен, мать твою, поэтому на твоем лице и стоит этот долбаный крест. И знаю, что ты собрался использовать ее, чтобы добраться до меня!

– Ты закончил? – спокойным тоном осведомился я.

– Хочу, чтобы ты вернул ее. Сегодня же.

Я рассмеялся. Громко. Холодно. По-дьявольски.

– Хочешь забрать ее? Тогда приди и возьми.

– Думаешь, я попаду в твою ловушку неподготовленным? – он усмехнулся. – Я ведь не ты.

Я мысленно вернулся к тому вечеру, когда нашел Элли и Блэр связанными. Когда Патнэм причинил боль моим девочкам. Ярость выбралась на поверхность, и я сжал кулак. Захотелось протаранить им экран компьютера. Однако я лишь склонил голову набок.

– Думаешь, ты самый умный ублюдок в округе, верно?

Мэррон жестко улыбнулся.

– Я уничтожил ту вирусную чушь, которую ты засунул в мой компьютер, пока был здесь. А потом взломал твою сеть, чтобы позвонить тебе. Теперь я знаю, где находится твое дурацкий домик в лесу.

Я подался вперед и прищурился.

– Возможно, ты застал меня со спущенными штанами, проскользнув в мою жизнь и вырезав мою семью десятилетие назад, – на губах появилась зловещая усмешка. – Теперь моя семья – змеи. Мы знаем, как обращаться с такими, как ты.

– Я уничтожу тебя, – пригрозил Мэррон. – И все, что ты построил за последние десять лет. Я выверну все наизнанку и раздавлю, если ты тронешь хоть один волосок на голове Хэдли.

– О, нет, – я сделал вид, что испугался. – Похоже, у меня неприятности.

Он сердито уставился на меня.

– Лучше бы тебе...

– Я. Это. Сделал, – рассмеялся я ему в лицо. – По правде, с ее задницы, вероятно, все еще капает моя сперма.

Этот идиот разразился проклятиями, а Фильтр стал посмеиваться над моими словами.

– Когда явишься сюда, – предупредил я его, – я заставлю тебя смотреть на все те ужасные вещи, которые вытворяю тут с твоей малышкой. Я буду причинять ей боль и осквернять. Насиловать в каждую дырку на ее теле, пока ты станешь смотреть, привязанный к проклятому стулу.

Дженворт снова стал что-то орать, но я отключил связь. Набрав комбинацию из пары кнопок, я вытолкнул его с черного хода своей сети, который создал именно ради этого. Этот мудак решил, что поймал меня. Однако все, что он знал, я сам преподнес ему на блюде.

И скоро не будет иметь никакого значения.


Загрузка...