Койн

Глава 1 Койн

Настоящее время...

Черт побери, этот малец станет моей погибелью.

– Прости, президент, – пробормотал Нэс, поднимая с пола гаража гаечный ключ и бросая взгляд на вмятину на топливном баке.

«Черт, клянусь, Стражу лучше поскорее прийти и забрать этого неуклюжего придурка, прежде чем я отрежу его руки и скормлю их ему же».

Глаза парня расширились, и он отступил назад, едва не уронив мой чернильно-черный спортивный «Харлей» 2020 года, все еще сверкавший на свету. У меня вырвался предупреждающий рык.

– Эй, кандидат, – окликнул его Фильтр, направившись к нам от своего мотоцикла. – Почему бы тебе не попить водички и не сделать перерыв? Выглядишь так, будто готов наложить в штаны. А если опрокинешь мотоцикл Койна, придется гадить через сорок дырок в своей заднице.

Нэс отдал гаечный ключ Фильтру и буквально отполз, бормоча извинения.

– Я утоплю его в озере Кэйстоун, – произнес я грубым и раздраженным голосом.

Фильтр рассмеялся, со звоном откинув ключ на рабочий стол.

– Твой брат разозлится, если утопишь его сына.

– Переживет.

– Что переживет? – спросил Дракон, выглядя сегодня чертовски бодрым и ухмыляясь, как дурак.

– То, что я убью Нэса.

Зеленые глаза Дракона заинтересованно вспыхнули, его массивная черно-зеленая татуировка дракона на шее задвигалась, будто живая.

– Ооо, как мило. Помочь?

Фильтр толкнул его.

– Иди и вываливай свое дерьмо где-нибудь в другом месте. Я тут вообще-то пытаюсь обезвредить бомбу.

Меня.

Я был бомбой.

Которая все время тикала.

Если бы не мой вице-президент, Фильтр, я бы уже давно взорвал весь этот чертов мир. Он заземлял меня и заставлял сосредоточиться. В большинстве случаев. Я всегда балансировал на грани потери гребаного разума, готовый превратиться в ядерную бомбу. Фильтр не давал мне делать глупости.

– Ты всегда портишь мне удовольствие, – надулся Дракон, как какая-то девчонка, которой, по сути, и являлся.

– Убирайся отсюда, придурок, – рассмеялся Фильтр. – Увидимся в Церкви[2].

– Почему от него пахнет, как от... – я замолк, подыскивая подходящее слово.

– Гея?

– Я хотел сказал, как от сучки.

– Потому что это Дракон, – сказал Фильтр, пожав плечами. – Почему-то он решил, что жизнь в мотоклубе для него лучше, чем с каким-нибудь обществом танцоров. Хотя позволю себе не согласиться.

Конечно, Дракон был чертовым метросексуалом, и будь я проклят, если видел его когда-нибудь без идеальной укладки, голливудской улыбки и дурацких кожаных узких штанов. Однако он был смертельно опасен. Машина для убийства с магнитом для кисок. А еще великолепно разбирался в социальных сетях. Дракон – один из моих лучших активов, хотя я никогда не сказал бы ему этого, черт побери. У него и так огромное самомнение.

– Скажи ему, что его сестра хочет вернуть свои духи, – пробормотал я, подходя к мотоциклу, чтобы осмотреть повреждения. Я купил этот байк три недели назад. Три недели. Как Нэс умудрился пристроить к нему свой ключ, выше моего понимания.

– Сам ему скажи, – парировал Фильтр. – У этого ублюдка есть зубы.

К сожалению, когда этот придурок напивался, то превращался в долбанного вампира-подражателя. Дракон затевал драки на кулаках и заканчивал их зубами. Он с моим приятелем Дрейком из Саванны могли бы стать лучшими чертовыми друзьями. Однако в мире было достаточно мудаков, находившихся в минуте от статуса партнеров по серийным убийствам. Не стоило знакомить мир с еще парочкой сумасшедших. А я понимал, что если эти двое встретятся, то мир станет куда темнее. Потому абсолютно не поощрял подобное дерьмо.

– Готов пойти сегодня в Церковь? – спросил Фильтр, когда мы вышли из гаража клуба, стоявшего на моей территории, и пошли по роще деревьев. Вид здесь был просто прекрасный.

– Ага, – пробурчал я. – Еще столько всего нужно сделать.

Уставившись на озеро Кэйстоун, я сложил руки на груди. Элли бы тут понравилось. Она не была городской девчонкой, в которую я ее превратил. Мне следовало поселиться с ней в Бомонте, а не уезжать в Хьюстон. Так много всего следовало сделать иначе...

– Все нормально, мужик? – спросил Фильтр, отвлекая меня от мыслей, уже готовых стать куда опаснее, если бы я им позволил. Достав из кармана пачку красных «Marlboro», он протянул ее мне. Я взял одну сигарету, засунул в рот и стал ждать, когда Фильтр мне прикурит. Он так и сделал, а я глубоко затянулся и лишь потом ответил.

– Превосходно, мать твою.

Он хмыкнул.

– Думаю, ты хотел сказать: «Эй, Фильтр, давай сбросим пар, чтобы я смог расслабиться».

– А Нэс будет бегать вокруг с мишенью? – спросил я, ухмыльнувшись, и снова затянулся, успокаивая свою проклятую душу – еще одна вредная привычка, которую я приобрел после той ночи.

– Почему бы тебе не спросить Стража, не возражает ли он?

Послышался хруст гравия, явно от колес тяжелого джипа брата, подъезжавшего к комплексу. Я построил его около пяти лет назад и перевел нас из дерьмовой дыры Талсы в Сэнд-Спрингс, здесь мы могли, мать вашу, свободно дышать.

Джип Стража – чертов король бездорожья – был золотым с хромированной отделкой. И брат разъезжал на нем так, словно являлся гребаным богом дорог. Когда Страж вылез из машины, мы с Фильтром направились к нему. Мой брат работал в ФБР уже больше двадцати лет, однако за последние десять его взгляды на правосудие сильно изменились. В тот вечер, когда двое ублюдков забрали у меня семью, я перестал быть Джаредом, а он – Джереми. Братья Койнаковы умерли в ту ночь, последовав за самыми милыми девочками на земле. Темой для разговоров за индейкой стала месть. А мы превратились в Койна и Стража.

– Где мой парень? – спросил брат с широкой улыбкой на лице, которая раньше была копией моей. Теперь же мое лицо покрывали шрамы, оставленные Гнилым.

– Чертов кандидат испортил мой байк, – проворчал я, сигарета во время этих слов пару раз подпрыгнула. – Забирай отсюда его бесполезную задницу.

Страж лишь рассмеялся в ответ, проведя рукой по своим черным волосам, которые не так давно немного поседели.

– Какой же ты засранец, Джаред. Ты же его дядя. Сделай ему поблажку.

– Ты же в курсе, что в случае, если он совсем слетит с катушек, я уже не смогу помочь? – спросил Фильтр, игриво хлопнув Стража по спине.

– Я поддразниваю брата с тех пор, как мне исполнилось четыре. Он уже привык, – Страж одарил меня заносчивой улыбкой, а его темные глаза насмешливо блеснули. – Ему даже нравится.

– А еще мне нравится резать глотки ублюдкам, которые слишком много болтают, – напомнил я, свирепо смотря на него. Бросив сигарету на землю, я затушил ее черным ботинком.

Страж засунул руки в карманы и посмотрел на ярко-желтый логотип ФБР на своей рабочей футболке с длинными рукавами под пиджаком в тон.

– Я обязан буду арестовать тебя в таком случае.

Мы обменялись понимающими взглядами. Он был моим чертовым братом, а кровь – превыше всего остального.

– Это, конечно, трогательный момент, – шутливо произнес Фильтр, – но давайте пойдем на полигон. Я сейчас на пике напряжения, поскольку у моей суки гребаный гормональный взрыв из-за месячных, а голову она давать не любит.

Я приподнял брови.

– У Сторми частые перепады настроения.

– Уж лучше так, чем если бы она залетела, черт возьми, – огрызнулся он.

Это действительно так. Я не мог потерять своего вице-президента из-за беременной суки, которая – был почти уверен – отдавалась доброй половине Королевских Ублюдков, пока Фильтр не видел. У них не было официальных отношений, потому он не сможет убить никого, кто к ней прикоснется, но Фильтр жил по какому-то моральному кодексу, которого не хватало большинству из нас. И если Сторми будет беременна, он станет отцом этого ребенка.

– Поехали, придурки.

Я услышал, как Бермуды – мой клубный казначей [3] и самый большой деревенщина в клубе – пытался объяснить Нэсу, как держать оружие. Фильтр чуть ранее отдал Нэсу небольшой глок, с которым должна была справиться даже его зеленая задница. Да, я знал, что этот ребенок только закончил старшую школу, но у нас это относилось к необходимым знаниям, черт возьми. Страж зря позволял Нэсу проводить так много времени с этой Кристой. Он стал трусом. Если я чему-нибудь и научился в этой жизни, так это тому, что если хочешь выжить, нельзя себя вести, как гребаная киска.

– Придешь сегодня в Церковь? – спросил я брата, заряжая патроны в магазин.

– Не, приятель, – проворчал он. – У меня нет нашивки. Не изменяй ради меня свои правила.

«Мои правила».

Конечно, я был президентом отделения мотоклуба «Королевские ублюдки» в Талсе, но все же придерживался собственных правил. И мои братья следовали им без колебаний. Может, они и не понимали, куда девался мой разум половину времени, но всегда были рядом. Верность для меня превыше всего. За это я награждал их деньгами, кисками и безграничными возможностями.

– Останься хоть на ужин. Сторми что-нибудь приготовит, – предложил я. – Можешь покормить своего малыша с ложечки.

Страж рассмеялся.

– Все еще поверить не могу, что ты назвал его Нэсом[4]. Это жестоко. Даже для тебя.

– Он ведет себя совсем не как племянник. Скорее похож на девчонку. Чертова племяшка. Лучше так, чем Мамин Сосунок. Я выбирал из этих двух прозвищ.

– Засранец, – с улыбкой отозвался Страж.

Фильтр и Дракон стали по очереди стрелять в одну мишень, словно два ребенка на школьном дворе. Нэс неловко стрелял из своего глока, а Бермуды наблюдал за ним, как гордый родитель.

Страж взял один из моих автоматов и заправил магазин. Захватив свой, я направился к дальнему участку. Мы с братом одновременно подняли оружие, встав бок о бок, и без колебаний стали стрелять по мишеням, привязанным к тюкам сена футах в пятидесяти от нас. Пока мы разгружали наши магазины, стоял оглушительный звук. Закончив, мы опустили автоматы, как опытные солдаты.

Некоторые называли это стрельбой по мишеням, я же – подготовкой.

Другие отделения «Королевских ублюдков» просто набирали себе членов клуба.

А я собирал чертову армию.

– Успокойтесь нахрен, – рявкнул мой войсковой сержант [5]. – Вам, придуркам, лучше не напиваться.

Гибсон и Биззи безуспешно пытались сдержать смех. У меня сегодня не было сил выносить, как они ломали комедию. Эти двое – наши главные шуты. Чертовы дети.

– Мы не пили, – заверил Гибсон Пэйна. – Слово скаута.

Пэйн скрипнул зубами. В его обязанности входило следить за порядком в Церкви, но иногда эти разбойники вели себя слишком безумно.

– Бермуды, дай краткую эсводку по финансам.

Это была моя любимая часть пятничных вечеров. Обсуждение сколько денег мы заработали. Одно время я был кормильцем своей семьи. Теперь я – лидер клуба неудачников, но чертовски умных и способных самостоятельно заработать на гребаный хлеб. Они приносили мне кучу денег. Грязных и гадких. Мы брали деньги у тех, кто их не заслуживал, и пускали на свои нужды.

Бермуды поправил очки на носу, став похожим на какую-то бабулю, и открыл ноутбук. Мы походили на остальные отделения тем, что наше братство было сильным и все время занималось каким-либо дерьмом. Но жили мы отнюдь не в захудалом клубе, пропахшем мочой и старым пивом. Может, выглядели мы и как байкеры, но под нашими кожаными жилетами, свирепым видом и рычанием скрывались опытные бизнесмены. Каждый из моих парней разъезжал на дорогом мотоцикле, имел внушительный банковский счет и принимал чертов душ ежедневно.

– Клянусь богом, я заклею вам рты гребаным скотчем, – предупредил Пэйн, рыкнув на Гибсона и Биззи, как бешеный волк. Они существовали ради того, чтобы его мучить. Если бы эти двое не были бы чертовски преданными и отличными стрелками, я бы уже давно вышвырнул их задницы. Они походили на двух долбаных щенков: иногда раздражали меня до чертиков, но всегда готовы лизать мне зад, если позволю. Они бы даже приняли на себя мою пулю, что было для меня очень важно.

Церковь нашего отделения представляла собой огромное помещение, оформленное в стиле конференц-зала, широкое окно выходило прямо на чащу деревьев. Тут был Wi-Fi, огромная кофе-машина и шестидесятидюймовый телевизор на стене. Мы всегда подходили к нашим встречам с полной серьезностью. Ну, большинство из нас.

Гибсон и Биззи продолжили хихикать, как две девчонки, но я стал их игнорировать, сосредоточившись на Бермудах. Откашлявшись, он застучал по клавишам компьютера, а потом улыбнулся нам. Ему было чуть больше тридцати, в прошлом Бермуды был работник ранчо в Далласе. Он вел бухгалтерию для одного ковбоя, но когда тот умер, а унаследовали все его дети, Бермуды лишился работы. Вскоре после его отъезда ранчо стало банкротом, и его умоляли вернуться. Однако к тому времени Бермуды уже получил от меня нашивку, и я дал ему признание, которого он заслуживал.

– Я проверял ту зацепку, которую дал нам Дрейк, – произнес Бермуды. – Вы же все знаете, как он ненавидит торговцев людьми, но даже будучи сумасшедшим ослом, Дрейк не может сам перебить их всех. Он озвучил мне несколько имен в Джорджии. Я проследил за денежными счетами. И выкачал кучу бабла с подставных аккаунтов трех идиотов.

– Ни хрена себе, – вырвалось у меня. Я склонился вперед на своем кресле. Когда-то я сидел в похожих залах заседания совета директоров, но только в костюме и с широкой улыбкой, помогавшей заключать сделки. Теперь же я улыбался лишь насмешливо или зловеще. Даже мстительно. Я перекатил сигарету между большим и указательным пальцами, отчаянно желая прикурить, однако по моим же собственным правилам в этом доме был запрет на табачный дым, мать вашу.

– Бэннон Уайт, еще какой-то чувак по имени Уилл Дартмут и Грэди Андерсон, – он развернул ноутбук, чтобы показать мне таблицу. – Два миллиона долларов, шесть и половина.

Несколько парней хлопнули по столу и выкрикнули одобрение Бермудам.

– Чертовски хорошая работа, – сказал я ему. – Какие-то хвосты смогут указать на нас?

Он закатил глаза.

– Койн, ты же меня знаешь. Я прогнал их через столько счетов, что потребуется целая команда экспертов и гребаный Сноуден, чтобы хоть отдаленно понять, что вообще произошло.

– Хорошо. Похоже, благодаря Бермудам мы все получили пораньше подарки на Рождество.

Он почесал свою короткую бороду, а затем снова развернул к себе ноутбук.

– Я перевел часть прибыли с прошлых кварталов на фондовый рынок. Немного позанимался прозрачной торговлей, чтобы получить быстрые доллары.

Подобное было утомительно и могло навлечь язву, но Бермуды жил ради этого дерьма. А я безоговорочно доверял ему, зная, что он нас не подведет.

– Отлично, мы раскатываем тесто, – произнес Пэйн, хлопнув по столу большой татуированной рукой. – А теперь приступим к делам, – он посмотрел на меня, ожидая, когда я задам следующий вопрос.

После финансов мы всегда обсуждали одно и то же.

Месть.

Всегда месть.

– Что-нибудь известно об «Ублюдках с кровавыми клинками»? – спросил я, голос стал напряженным из-за сдерживаемой жажды насилия.

Несколько парней отрицательно качнули головами, но Дракон вдруг хлопнул по плечу Катану – низенького тихого азиата, который с клинком превращался в чертова ниндзю, но не мог отрастить на лице ни единого волоска даже ради спасения своей жизни. Он остался бесстрастным, несмотря на то, что Дракон с ухмылкой смотрел ему в лицо.

– Мы кое-что слышали сегодня, – произнес Дракон низким, даже злым голосом, словно актер на сцене чертова центра исполнительных искусств.

Когда дело доходило до этого вопроса, я не терпел театральности. Только не здесь. Кровь в венах вскипела, но прежде чем я успел ударить его по хорошенькому личику, как всегда вмешался Фильтр, сглаживая ситуацию.

– Чувак, выкладывай. Президент над этим десять лет работает. Если что-то знаешь, просто скажи нам.

У Дракона хватило мозгов выглядеть пристыженным.

– Да, точно. Прости, Койн. Мы с Катаной ездили сегодня в Макгенри и увидели там незнакомого байкера. Он сказал, что его зовут Бизон. Мы с ним выпили, и когда разговор зашел об «УКК», оказалось, что он в курсе.

Катана кивнул, его почти черные глаза блеснули.

– Бизон про них слышал. Начал рассказывать нам о том, какая это была ужасная банда байкеров, особенно один парень там – Рэндалл Патнэм.

Я застыл, кровь в жилах буквально заледенела. Рэндалл. Это имя, хоть я никогда его и не слышал, подняло внутри волну злобы.

– Бизон сказал, что подумывал вступить в их клуб, поскольку те были из Эль-Пасо, где он жил, но потом передумал, почувствовав что-то не то. Он один из тех, кто борется за добро, – Дракон закатил глаза. – В конце концов, Бизон примкнул к клубу из Остина. Когда он позже снова спросил про «УКК», оказалось, что те просто исчезли. Все до единого члена клуба, – он понимающе встретил мой взгляд.

Да, я охотился за всеми этими ублюдками и убивал всех, вступивших в банду. Но так и не нашел того самого выродка. А мой брат, верный мне засранец, замял все дела, заставив их просто испариться. В конце концов, родственники-федералы были неплохим преимуществом. Теперь «УКК» словно вообще не существовало. Никого, кто получил их нашивку, больше не видели.

– Откуда нам знать, что это именно тот парень, которого ищет Койн? – спросил Фильтр. – Это может быть любой член клуба.

– Я так ему и сказал, – согласился Катана.

– И я знал, что вы, придурки, станете сомневаться, потому копнул глубже, – Дракон самодовольно улыбнулся, татуировка запульсировала от подергивания мышц на шее. – Я спросил, чем ему так не угодил Рэндалл.

Фильтр посмотрел на меня, проверяя, не собирался ли я броситься на Дракона.

– Он ответил, что у того чувака был пунктик на молодых девушек, – наконец, выдавил Дракон. – Совсем молодых. Настолько, что засадил в тюрьму свою задницу. Если хочешь, я могу позвонить Дрейку, пусть он сам разбирается...

– Он попал в тюрьму? – выдавил я сквозь стиснутые зубы. – И сейчас там?

– Не-а, Катана сделал пару звонков и узнал, что тот придурок вышел восемь лет назад. Это все переполненные тюрьмы. Система в полном дерьме, потому выпустила хищника обратно на улицы, – он хрустнул шейными позвонками. – Если не хочешь сдавать его Дрейку, я с превеликим удовольствием сам на него поохочусь.

Он был инфорсером [6] клуба, в этом заключался его долг.

Однако это дело не относилось к клубу.

Все это чертовски личное.

– Занимайся своим дерьмом с соцсетями и дай знать, если что отыщешь, – приказал я Дракону. – С этим ты справишься, – этот засранец надул губы. – Святоша, ты и Страж поможете мне с этим разобраться.

Святоша, наш капеллан[7] , кивнул из угла зала. Он был молчаливым наблюдателем, вечно погруженным в раздумья. Тень, не упускавшая никого из виду. Божий человек с мстительным сердцем. Также Святоша чертовски хорошо собирал информацию, поскольку был бывшим военным. Теперь, когда у нас есть имя и связи моего брата с федералами, может, мы, наконец, выкурим эту крысу.

– Папа – не член клуба, – вполголоса пробормотал мой племянник.

Я резко поднялся, пинком отодвинув кресло, которое покатилось назад, вскоре ударившись об стену. Карие глаза Нэса расширились.

– Не хочешь сказать это дерьмо погромче, кандидат?

– Я просто не понимаю, – проворчал он. – Если папа так важен, почему его нет с нами здесь, в Церкви?

Гибсон толкнул его локтем и прошипел заткнуться.

Ударив ладонями по столу и склонившись над ним, я свирепо уставился на племянника.

– Это мое дело, Блэйк, потому что я тут чертов президент. И я устанавливаю гребаные правила. Понял меня?

Нэс вздрогнул, услышав свое настоящее имя, и тут же потупил взор, как ребенок, которого отчитали, а потом кивнул.

– Еще вопросы? – прорычал я, обводя свирепым взглядом каждого члена клуба.

Они все покачали головами.

«Я так и думал, черт побери».