Крах империи

Глава 4. Распад русского единства

Откуда они, эти народы, эти горделивые нации, эти мощные государства, что встают передо мной? … Они называются разными именами и управляются по–разному, но все они англичане, ибо я слышу голоса одного народа… я вижу огромную страну под другими звездами и чужое небо, но все–таки это Англия.

А. Конан Дойл

ЯДРО ИМПЕРИИ

Однажды возникнув, империя может и не распасться, — в том случае, если все завоеванные и завоеватели окончательно превратятся в единый народ, в общий nation imperium, а в перспективе в общий nation.

Самые что ни на есть европейские народы, ходячее воплощение европейской идеи, вовсе не представляли собой некоего исходного единства. Англичане и французы — это характерный пример народов, образовавшихся из слияния завоевателей и завоеванных. В каждой из этих стран свой nation imperium постепенно ассимилировал завоеванные народы.

В XIV–XV, даже в XVI веке французами называли только небольшой народец, живший в бассейне Сены. Иль–де–Франс — в буквальном переводе «остров французов» — так называлась эта небольшая страна.

Бретань, страна бретонцев, начинается всего в 200 километрах от Парижа, но бретонцы всегда твердо знали, что они не французы. Бретонцы всю свою историю одевались и вели себя совсем по–другому. Бретонский язык относится к группе кельтских и совершенно непонятен французам; даже в наше время на нем говорят порядка миллиона человек — в основном крестьяне и жители небольших городков. В ХII–XV веках Бретонское герцогство было вассалом английских, потом французских королей. С 1459 года оно стало даже независимым государством и только в 1532 окончательно вошло в состав Франции. До 1789 года, всю историю королевской Франции, Бретань сохраняла собственный парламент — как Польша и Финляндия в Российской империи.

Лангедок вошел в состав Франции с 1271 года на правах самоуправляющейся провинции, и только В XVН веке, при Ришелье, самоуправление Лангедока было упразднено.

Бургундию населял народ, очень родственный средневековым французам, но все же и литература, и архитектура, и вся в целом культура Бургундии сильно отличается от того, что развивал ось в Иль–де–Франсе.

В самой же исторической области Бургундия возникали и рушились разные государства, в том числе и империи. В конце XIV века герцоги Бургундские помогали Англии в войне с Фран- цией, завоевали Фландрию, Артуа, Франш–Конте.

Герцог Филипп Добрый перешел на сторону Франции и получил за это Пикардию, а потом уже сам присоединил к своей империи Голландию, 3но, Люксембург и города Намюр, Брабант, Лимбург с окрестностями. В XV веке было совсем не ясно, кто богаче и сильнее — французские короли или бургундские герцоги.

Только в ходе бургундских войн 1474–1477 годов Бургундское герцогство, большое, богатое, но лишенное экономического и национального единства, потерпело поражение и вошло в состав Франции.

Аналогия с Русью очевидна: в истории будущей Франции Ильде- Франс играл роль Московии, а Бургундское герцогство — роль Великого княжества Литовского и Русского.

Бретань… Гм… Ну, вероятно, можно уподобить его Казанскому ханству — натяжка не очень большая.

Лангедок — что–то вроде Можайска или Твери.

Тем не менее уже к XVIII веку лоскутная империя превратилась в однородную нацию, сплоченную политически и экономически. Во время революции 1789–1793 годов ни разу не прозвучал лозунг отделения от Франции Прованса, Бургундии или Бретани.

Только одна часть Королевства Франции попыталась воспользоваться революцией — это Корсика, присоединенная к Франции всего в 1768 году. Но что характерно: корсиканец Наполеон Бонапарт сделался императором Франции… Как и грузин Сталин — диктатором Советского Союза. Прошло сто пятьдесят лет, и во время Первой мировой войны Корсика тоже стала самой обычной провинцией Франции, без малейших попыток использовать смуту и отделиться.

Так же можно напомнить, что официальное название Великобритании по сей день — Соединенное Королевство Великобритания и Северная Ирландия. Исторические части: Англия, Уэльс и Шотландия.

Уэльс Англия присоединила только в XIV веке, и даже в эпоху Шекспира Шотландия была самостоятельным государством. Жестокость, с которой англичане покоряли Ирландию, намного превосходит жестокость британцев в Индии.

За морем, в Азии, в Америке и в Африке, лежат колонии Англии и Франции. Настанет день, и эти колонии поднимутся, захотят отсоединиться от метрополии. У них разные судьбы — у Великобритании и у Индии, у Чада и у Франции. Но ядро империи — останется. К ХХ веку все жители Франции и Англии — это уже единый nation imperium. Исчезла Imperium, осталась единая nation.

КОГДА И САМ ЦЕНТР РАСПАДАЕТСЯ

Центр империи, страна nation imperium, иногда тоже распадается. Происходит это в тех случаях, когда там исчезает единство самого nation imperium. А происходит это тогда, когда имперский народ распространяется на очень уж большой и очень уж разной территории. И на этой территории начинают возникать новые народы. Все они происходят от nation imperium, но тем не менее это народы разные, и пути их все более расходятся.

Римская империя начала распадаться вовсе не с того, что от нее отделились древние и могучие Египет, Сирия или Фригия. Первый звоночек для ромеев, первый акт распада — это образование Галльской империи. 15 лет, с 258 по 273 годы, Галлия, Британия и Иберия жили отдельным самостоятельным государством. Галльская империя оказалась образованием непрочным, но получается — начало распада Римской империи положено с земель имперского ядра.

Римлянин еще в конце У века по Р. Х. мог бы сказать; что римляне, ромеи, живут от берегов Атлантики до Сирии и до Верхнего Египта. Но это была бы серьезная и опасная ошибка. Единая имперская общность — пусть рыхлое, но единство людей, понимавших друг друга без переводчика, складывалось со II века до Р. Х. по II век по Р. Х. А в V–VI веках эта непрочная общность уже начала распадаться. Самое недалекое будущее оказалось чревато рождением кастильцев, арагонцев, испанцев, португальцев, каталонцев, галисийцев, провансальцев, бургундцев, французов, итальянцев, сардинцев, сицилийцев, рето–романцев, румынов, валахов, молдаван, аромунцев, истро–румынов, далматинцев, галло–британцев, бретонцев, корсиканцев. Нет, всех перечислить невозможно.

Эта перспектива быстрого и фатального распада совершенно не видна из V века, но очень хорошо видна из нашего времени. Точно так же перспектива распада русского единства совершенно не замечалась всего еще лет 100--150 назад.

ГЕОГРАФИЯ И РУССКИЙ НАРОД

Если принимать всерьез официальные документы и карты Российской империи, в середине XIX века русские обитали от Карпат до Калифорнии и от Арктики до субтропиков Азербайджана и Таджикистана. Даже странно, что предки в упор не видели — сама география делает их очень разными.

Русь так велика, что разные группы русских живут в очень разных условиях. Громадность российской ойкумены порождает такие большие различия в образе жизни, роде занятий, что людям становится трудно понимать друг друга.

В 1818 году один из старейших ученых — представителей экономической географии, К. И. Арсеньев в работе «Обозрение физического состояния России» разделил территорию страны на 10 географических пространств и дал оценки перспектив ведения хозяйства в каждом пространстве.

Шестое пространство «содержит степные земли, идущие от Азовского моря по подошве Кавказа до Каспийского моря. Сия часть России климатом совершенно различная от Северной, сходствует с оною множеством пустынных, необитаемых и неспособных к населению мест. Характер, отличающий сие пространство от всех прочих, есть изобилие соленых озер, чрезвычайное плодородие стран, орошаемых реками… и великий недостаток в лесах и в лугах» [84, с. 11].

Тогда же профессор статистики К. Герман выделил «губернии степей: Астраханскую, Таврическую, земли Черноморских войск, Донецких и Уральских казаков и Кавказскую губернию». Самое забавное, что ученые считали степную зону (включая Ставрополье и Кубань) в целом неблагоприятной для земледелия.

Огромность территории с неизбежным разнообразием климатов, почв, фаун, речных систем неизбежно приведет у русских к формированию совсем разных систем хозяйственной деятельности. Слишком в разных условиях они жили, расселились на территории, где при всем желании нельзя было вести хозяйство одними и теми же методами. На разные народы, даже на разные цивилизации развела русских даже не история, а сама по себе география.

Потому что за этими различиями в образе жизни, в способах ведения хозяйства, даже в облике жилища неизбежно возникают и огромные различия в общественной психологии.

ВЛИЯНИЕ ДРУГИХ НАРОДОВ

На всей Руси одновременно с русскими обитают и другие, неславянские племена: балтские, финно–угорские, тюркские.

Вся территория Волго–Окского междуречья, Северо–Восточной Руси — это земля финского племени меря. Финские племена водь, весь, чудь заселяют весь «русский» север и северо–запад. Потомки славянских поселенцев на «востоке» и местных финноугорских племен говорили на славянском языке, называли себя «славянами» и «русскими», и все дружно считали своей Родиной Волго–Окские ополья и Поволжье. И готовы были умирать за эту Родину — в точности как румыны, а до них — даки, защищавшие Сермицегетузу от римлян императора Траяна.

Но на Северном Кавказе говорить нужно не о влиянии финно- угров, а о влиянии кавказских народов (адыгейцев в том числе). В Якутии — о влиянии якутов, а на юге Дальнего Востока, страшно подумать, о культурном влиянии китайцев.

МЕЖДУ ГОСУДАРСТВ

Уже в киевское время Русь лежит между цивилизаций: Европой, Скандинавией, степным скотоводческим миром, миром ислама, Персией, Китаем.

Живя в разных государствах, русские превращались в разные народы еще и под влиянием этих государств. В конце концов законы государства, его титульный язык, его обычаи и нравы создают поле ничуть не меньшей силы, чем климат и направление ветров.

И вот факт, который остается фактом, независимо ни от чего: Речь Посполитая породила украинцев. Именно в пределах этого государства сложился украинский этнос. Две версии украинцев — западных и восточных — возникли в первую очередь потому, что западная (правобережная) Украина осталась под Речью Посполитой, а восточная (левобережная) Украина ушла под Московию. Сейчас эти две группы украинцев различаются даже на уровне языка и религии, не говоря о поведении и политических пристрастиях… и об уровне общей культуры.

«Были эти люди одеты в передних шеренгах в синие одинаковые жупаны добротного германского сукна, были тоньше лицами, подвижнее, умело несли винтовки — галичане. А в задних рядах шли одетые в длинные до пят больничные халаты, подпоясанные желтыми сыромятными ремнями» [85, с. 158].

А ведь еще в конце XVII столетия никаких различий между этими группами украинцев не существовало.

Великое княжество Литовское породило белорусов.

Австро–Венгрия, отделив часть русских от остального народа, породила маленький народ карпатороссов.

Но уже в 1940–е годы карпатские русины ждут победы Советского Союза и как часа прихода своих, говоря друг другу:

«- Слышите? Это русские пушки!

Вся Карпатская Русь, эта последняя Русь, с благоговением прислушивается к глухим выстрелам и ждет русских». В СССР убежали «тысячи наших лучших людей» [86, с. 12].

Новгород Великий породил некий субэтнос великороссов, последние остатки которого выехали в Швецию или растворились в рядах московитов после завоеваний Петра I.

Московия, потом Российская империя породила русскую имперскую общность, русский nation imperium. Но это — вовсе не все русские. Параллельно с nation imperium всегда существовали и другие.

Это следует иметь в виду, говоря о многих социальных и культурных размежеваниях и даже о политических событиях, например, о польско–казацкой войне XVII века. В этой войне друг против друга идут люди, разделенные не только политически.

Сталкиваются люди, сформированные непримиримо разными системами ведения хозяйства. Люди с разными бытовыми привычками, разным пониманием общественной иерархии, вообще того, что включает в себя понятие «общество». Люди с разной картиной мира, разными системами ценностей. Люди с совершенно разными мировоззрением и миропониманием, которые основываются на этих системах.

НА ОКРАИНАХ

Только в XV веке славянское население становится преобладающим в междуречье Оки и Волги, и только в XIV веке славянское расселение достигает Заволжья. Все XVII, XVIII, XIX века идет заселение Сибири. XVIII и XIX века — время заселения юга, Новороссии.

Русские привыкли расселяться на пустые земли внутри своей собственной империи. Империя была огромна, малолюдна, и постоянно ходили слухи о русских людях, которые вообще ушли, растворились в лесах. Которые остались на территории Российской империи, но поколениями не имели никакого отношения и никаких связей ни с остальным населением страны, ни с ее правительством.

Трудно сказать, как часто происходило такое в древние времена… Но, во всяком случае, в 1795 году на Урале и правда нашли две такие деревни. Сами жители этих деревень считали, что их предки сбежали еще при Петре, не желая идти в крепостные рабочие заводов Демидова. Леса на Урале стояли непроходимые, климат и природа — знакомые, а необходимостью расчищать новые площади под пашню и строиться на новых местах крестьян было никак не напугать. Ну и сбежали …

Возникли две деревушки с населением человек в сорок каждая. Поп умирал — рукоположил сына, и у новых поколений был священник, крестивший, венчавший и отпевавший. Ушедшие остались христианами.

Они помнили, что они — русские, что есть такая страна, как Россия, даже помнили про Москву и про другие города Руси. Но три поколения не было у них связи с остальной Русью, и это все — не на другой планете, не на необитаемом острове капитана Немо, а чуть ли не в сердце Российской империи.

Людей из этих деревушек торжественно принимали в состав Российской империи, веселого шума по всей России было много …

Проникая на север, на юг или в Сибирь, русские изменялись. Богораз–Тан блестяще описал такую русскую деревню на Колыме, где уже и язык стал меняться. Его гороиня Дука (Дуня) вместе со своими подружками Ликой (Лизкой) и Накой (Настькой) называют себя юсанками — то есть русанками. Но глаза у Дуки «голубые с наружным углом, приподнятым кверху по–якутски», и смешались в ней кровь «славянская, якутская, юкагирская и еще бог знает какая» [87, с. 7].

Остается только удивляться тому, что сами русские решительно ничего не замечали.