Крах империи

Глава 9. Миф о грядущей империи

Сталин первым взглянул на карту и сразу увидел: империя всегда была всемирной.

Толи Фоменко, толи Бушков

ВОЗМОЖНЫЕ ФОРМЫ РЕАЛЬНОСТИ

Пропаганда долго твердила про то, что есть на Земле только два типа государства: национальное государство и империя. Империя, соответственно; плохая, национальное государство — хорошее. В ходе развала СССР альтернатива была только такая. И центральная номенклатура, в Москве, и местная номенклатура, рвавшаяся к власти на местах, хотела вовсе не лучшего решения проблемы, а власти. Власти себе, и любой ценой. Наплевать на все, но только власти.

В результате и альтернатива была только такая: империя или национальные государства — столько, сколько само собой возникнет.

Существует, правда, еще и такая форма совместной жизни, как добровольная интеграция государств. Первый пример такого рода показало Британское содружество, и это достаточно интересно для нас именно как некое «постимперское» бытие исторически связанных государств, метрополии и многих бывших колоний.

Еще более интересный пример, который развивается прямо на наших глазах, — это современная объединенная Европа. Европа общего рынка, единой валюты, единой визовой системы. Как негодовал Ленин по поводу «Соединенных Штатов Европы»! Как злобствовала пресса в СССР по поводу любых неприятностей, любых сложностей на пути интеграции! И как, в сущности, мало известно в России о том, что же это вообще за Британское содружество и как оно функционирует.

По–видимому, для имперского сознания просто невыносима сама мысль, что возможна какая–то другая, не имперская интеграция, какие–то другие формы объединения. Представляю себе, как веселился бы Киплинг, расскажи ему о добровольном объединении Индии, стран Африки, Антильских островов и Соединенного королевства! А ведь он всего десяти лет не дожил до появления Содружества …

В наше время Шенгенская зона охватывает Францию, Германию, Бельгию, Люксембург, Данию, Нидерланды. С 2004 года в составе этих стран будет и Польша, а Эстония сделает к этому первые шаги.

Каждая из этих стран, включая огромную и могучую Германию, добровольно отказывается от части своего суверенитета, чтобы стать частью единой Европы.

Представить себе вступление в Европейский союз сложновато, и не только по причине их бедности. Многие из них — вовсе и не европейские страны, а больше 60% всей территории Российской Федерации лежит восточнее Урала.

Но почему бы не подумать о собственной конфедерации–содружестве? Такое содружество позволило бы сразу решить множество вопросов, совершенно неразрешимых сейчас, — от территориальных претензий новых стран друг к другу до статуса 20 миллионов русских, в одночасье оказывавшихся в чужих странах — с другим государственным языком, особыми нравами, да к тому же в роли оккупантов. К тому же рождение содружества откроет совершенно иную историческую перспективу, сделает не очень реальными и «московско–петербургские войны)), и оккупацию Сибири Китаем.

Как такое содружество будет называться, где будет находиться столица, каким странам открыта дорога в содружество? Все эти вопросы разрешить можно одним только способом: ведением переговоров. А ведь переговоров никто не только не начинает, никто даже не ставит вопрос о том, чтобы начать эти переговоры.

Готовность к новому витку объединения в России и во всем бывшем СССР была и есть. Плохо, что это вовсе не идеология создания содружества, а идеология восстановления империи.

Не случайно же такой бешеной популярностью пользуется евразийская идея, особенно у нерусских народов. Евразийская идея позволяет очень красиво объяснить всем нерусским и вообще всем «Завоеванным» народам империи, кто они друг другу и русским.

Для интересующихся даю ссылку на литературу, сам же здесь отмечу только главное, и поневоле конспективно: евразийство исходит из того, что внутренние части материка Евразия имеют сходные условия существования, похожий умеренно–континентальный или резко континентальный климат, и жившие там народы имеют много общего в своей ментальности. Соответственно, русские и тюркские народы — братья навек, Александр Невский стал приемным сыном Батыя не подчиняясь силе, а в силу глубокого нравственного убеждения и родства душ, Московия — прямое продолжение Золотой Орды, славного русско–татарского государства… Впрочем, читайте сами [190].

Скажу так: евразийская идея и впрямь может стать идеологией общего государства. Но с. тем же успехом оно может стать и идеологией восстановления империи. Тем более, довольно опасна та версия евразийства, которую разрабатывает А. Дугин и которая, похоже, пользуется поддержкой некоторой части генералитета РФ — евразийство, в котором восстанавливаются представления идеолога Третьего рейха Германа Вирта об арийцах, пришедших с Ледовитого океана [191].

Хотя, думаю, и любую другую версию евразийства, даже в интеллигентных, чисто научных формах П. Н. Савицкого и Г. В. Вернадского, наша интеллигенция использует именно для того, чтобы под видом содружества восстанавливать прежнюю империю. Благо, дурное дело нехитрое, и уже была одна, хорошо им знакомая империя под псевдонимом «союза нерушимого республик свободных».

ИСТОРИЧЕСКОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО

Но евразийство евразийством, а есть ведь и другие формы имперской идеологии, уже вполне откровенные. Имперски настроенная интеллигенция и сегодня заранее знает, «как должно быть», и приписывается «должное» настроение умов отдельным людям, группировкам, партиям, сословиям, народам.

Она даже создает «правильное» и «должное» прошлое.

Наверняка я знаю далеко не все «шедевры» этого типа, приведу только три, хорошо мне известных:

1. В. М. Кандыба, доказывающий, что вся история человечества протекала возле Ильмень–озера, на Новгородчине (по просьбе историков из Новгорода специально оговариваюсь — они к этой «теории» не имеют никакого отношения, ее разработкой не занимались, а к самому Кандыбе относятся, мягко выражаясь, несерьезно) [192].

2. В. Н. Демин, «отыскавший» прародину «настоящей Руси» чуть ли не на Северном полюсе, — Гиперборейскую Русь на севере современной Европейской России; тогда и климат был якобы иной.

Обойтись без мистики, без ссылок на Рерихов и без множества совершенно фантастических аналогий славянских богов с эллинскими и с индусскими, автор, конечно же, не в состоянии [193].

3. Юрий Дмитриевич Петухов, издававший некогда замечательную газету «Голос Вселенной»: «Орган трансцедентных надправительственных сил», а ныне написавший книгу, аннотацию к которой я привожу полностью и без комментариев: «История человечества, история земной цивилизации, — это в основном история русов, древнейшего первонарода, породившего практически все нации и народности ностратической языковой семьи. Об этом и многом другом увлекательно рассказывается в статьях одного из ведущих ученых–историков нашего времени Ю. Д. Петухова» [194].

Естественно, «ведущим ученым–историком» никто Ю. Д. Петухова отродясь в научном мире не признавал, да и не за что. Самозванец — он самозванец и есть.

Проблема в том, что россиянин, как правило, существо довольно невежественное. К тому же он существо, потерявшее некую определенную идеологию, которая давала ему стабильное и понятное для него место в мире. Говоря по–научному, «произошел кризис самоидентификации». Кроме того, россиянин унижен. Из жителя огромной империи он в одночасье сделался обитателем маленькой и продолжающей распадаться страны. Из подданного империи, которой на земном шаре все боятся, он превратился в жителя страны, которая никому не интересна и никакого места в мире не занимает. Из обеспеченного человека он превратился в нищего, а из славного победителя все и вся — во враля, придумавшего несуществующие победы. Обидно–с!

Вот и цепляются очень многие за сказки про самих себя, напяливают на себя одеяния неслыханной древности и могущества, похищенного злыми европейцами.

Судя по тиражам книг, самые модные и самые удачливые из мифотворцев — это борцы за «новую хронологию» и за вековечную империю, некие Фоменко и Носовский.

СВЕРХИМПЕРИЯ ФОМЕНКО

Все началось с того, что в 1993 году математик Анатолий Тимофеевич Фоменко опубликовал книгу «Глобальная хронология» [195]. В ней он поставил под сомнение вообще все современные представления об истории человечества.

Вскоре Фоменко стал писать вместе с Глебом Владимировичем Носовским, изваяв за короткий срок одиннадцать увесистых томов, из которых основные, пожалуй, «Империя» [196] и «Новая хронология Руси»[197].

Если передавать содержание книги предельно кратко, то авторы претендуют на совершенно новое «прочтение» русской (и не только русской. — А. Б.) истории. Все, что мы считаем историей русского народа, Руси и Российской империи, согласно авторам — фальсифицировано. В нашем прошлом не было никакой такой Киевской Руси, не было Господина Великого Новгорода. Тем более не существовало никакого такого монгольского завоевания Руси.

И не могло существовать, потому что до воцарения дома Романовых от Китая до Европы простиралась огромная империя, Русь–Орда. Единое государство, разные части которого говорили на разных языках, а своих императоров–царей–ханов называли разными именами. А единая церковь империи объединяла не только католиков и православных, но и магометан.

Авторы «устанавливают» множество «тождеств» между монгольскими, татарскими, византийскими, русскими правителями, проводят множество параллелей, «… в справедливости которых, как нам кажется, трудно сомневаться» [197, с. 235]. Великий князь Дмитрий Донской — это и есть Тохтамыш. Ярослав, отец Александра Невского, — это, оказывается, и есть Батый; он же — Иван Калита. Его старший брат Георгий Данилович — это и есть Чингисхан, основатель империи; он же, по совместительству, и Рюрик; именно с него–то и начинаются исторические времена. Просто их знают то под одним, то под другим именем.

В одной из книг опубликованы даже исторические карты, из которых нетрудно сделать вывод — в сверхимперию входила еще й Северная Америка (а плавания Колумба — очередная сказка, чтобы скрыть существование сверхимперии). Карты, судя по всему, подложные; подделка карт в наше время, это вообще излюбленный способ играть в историю — более распространенный, чем подделка родословных, например. Но рассчитывают авторы, конечно же, на читателя невежественного — чтобы не раскусил.

Почему же никто в России (и во всем мире. — А. Б.) не имеет представления о «Великой империи Руси–Орде» и о тождестве деятелей мировой истории? Почему взволнованный рассказ о неведомой миру «империи–Орде» и о единстве Батыя и Ярослава выглядит сегодня не повествованием историка, а бредом? А это потому, объясняют авторы, что все летописи — и русские, и европейские — полностью фальсифицированы.

«1. В ХVI веке в Западной Европе началось восстание, известное сегодня как Реформация. Это было не столько религиозное, 439 сколько политическое движение за освобождение от власти Великой «монгольской» империи.

2. Царь–хан Орды, при котором происходили эти драматические события, отразился во многих летописях и под разными именами: Иван Грозный, Карл V… , ассиро–вавилонский царь Навуходоносор и др.

3. Великому царю–хану Руси–Орды не удалось в ХУI веке сохранить целостности Великой «монгольской» империи. В центре империи началась смута… В итоге империя распалась. Западной Европе удалось отделиться. Но этого было недостаточно, так как на Западе прекрасно понимали, что через некоторое время смута в центре будет преодолена и империя снова распространит власть во все стороны. Чтобы предотвратить это, потребовалось вбить клин между двумя самыми сильными частями расколовшейся империи — Русью–Ордой и Турцией–Атаманией. Это было успешно сделано руками прозападной династии Романовых …

4. Для обоснования прав новых династий, пришедших к власти в результате Реформации… в XYIXYII вв. в Западной Европе началось активное, но незаметное для посторонних наблюдателей переписывание истории. Тем же занялись и в России пришедшие к власти Романовы. В результате история разделилась на две части: до и после ХУII в. История до ХVII в. была искажена. Главным мотивом… было устранение следов Великой «монгольской» империи и Руси–Орды» [198, с. 202].

Итак, придя к власти, гадкие Романовы сознательно стремились фальсифицировать русское прошлое, уничтожить память об истинной истории Руси–Орды. Поэтому они уничтожали подлинные документы, стремительно создавали новые о каких–то высосанных из пальца исторических обстоятельствах и событиях. Все, чтобы оправдать свою узурпацию власти.

«На самом деле» Романовы захватывают власть после кровопролитной гражданской войны в ХУI в. Тогда правило четыре царя Ивана, позже объединенных под именем Ивана Грозного.

Суть же борьбы — в ориентации на прежнюю сверхимперию или на нехорошую Европу. Романовы победили… и сделали все, чтобы представить историю в выгодном для себя свете: истинного царя Дмитрия обозвали «самозванцем», Смутное время «укоротили», чтобы не рассматривать свои неблаговидные деяния, а Ивана Грозного выдумали, чтобы объяснить причины Смуты.

УРОВЕНЬ ВЕДЕНИЯ ПОЛЕМИКИ

Как же доказывают авторы свои сногсшибательные «открытия»? А никак! Основной звучащий аргумент выглядит текстуально так: «Такова наша гипотеза». Или: «Согласно нашей гипотезе». Казалось бы, авторы — профессиональные ученые, как–никак — должны понимать, что гипотеза выдвигается не беспричинно и не на пустом месте. Гипотеза имеет свое обоснование — и именно это отличает ее от пустого домысла. Но Носовский и Фоменко предоставляют нашему вниманию именно набор ничем не обоснованных домыслов.

Единственно, на чем строится аналитический аппарат работы, — это игра на звукописи, и игра на примерном совпадении дат.

Например, кто такие «варяги»? А очень просто! Варяги — это враги. Это не этноним, а название любого врага. Врага вообще. Кстати, как свидетельствуют профессиональные филологи (и что известно уже пятиклассникам, враг чередуется фонетически с ворогом, чередование — ра-/-аря противоречит нормам. А. Б.). То, что таким словом никогда не называли никого, кроме норманнов, авторы либо игнорируют, либо просто не знают. Об их фантастическом невежестве еще придется говорить особо. Но это еще не все! Оказывается, такое же название было дано и итальянцам! Фряги, фрязи — это не кто иные, как фряжины — вражины [197, с. 119].

Но это еще что! Киев для авторов — это Хио (СНYО, CLEVA, Riona. — А. Б.) западных летописей; делается вывод, что это… о–в Хиос (Chios, KHIOS. — А. Б.) «рядом с Грецией» [197, с. 118].

Самарканд лихо оказывается Самарой, таурмены пляшут кекуок с тур–менами (на дикой смеси английского с тюркским — «мужчинами турок». — А. Б.)… впрочем, всего не перечтешь.

Даже в магометанском летоисчислении по годам Хидждры (Гедждры. — А. Б.) улавливаются отголоски имени Георгий, его варианты — Гургий, Гургута. «Кроме того, слово «Hegira» может быть слиянием двух — Гог и эра (напомним: эра = era. — А. Б.), то есть могло обозначать просто «эра Гога» или «эра Готов», «эра монголов». Горгий и Геджра вполне созвучны» [197, с. 120].

Вообще–то, в лингвистике давно известно, что сравнивать звукоподобия — совершенно бессмысленно: они просто ничего не доказывают. Ну, есть у побережья Якутии островок, называемый Африка. Ну, есть в Центральной Америке город Герма. Следует ли из этого, что в Якутии до якутов жили негры, а город Герму основали германцы? Даже не учитывая, что жители Африки никогда не называли себя африканцами, а германские племена — германцами. И в этом случае случайные совпадения звуков не означают совершенно ничего. Сама по себе похожая звукопись «доказывает» не больше, чем очертания облаков в небе.

Существуют довольно строгие правила, по которым имеет смысл соотносить разные части слов в разных языках, и выводы о происхождении слов, названий, понятий делаются на основании кропотливого анализа корней слов, имеющих родственный смысл и употребляемых в близком контексте.

То, что у литовцев и пруссов почитали бога Перуна (Перкунаса), — свидетельствует о близости народов. То, что у всех славян орудия сельскохозяйственного труда, а в балтских языках — литовском и прусском, У них другие названия, служит доказательством — балты и славяне разошлись до того, как появилось земледелие.

А вот «звуковые параллели» типа: Орда–орден, монгол–мегалион, басурман — вессермен, атаман — гетман — гауптман и так далее [197, с. 238] — ничего не доказывают, ни о чем не свидетельствуют и могут представлять интерес разве что для игры в буримэ или для профессиональной работы психиатра, но никак не для истории и лингвистики. Здесь сравниваются слова, которые в своих языках имеют разное происхождение и разный смысл, а потому их совпадение (весьма относительное, впрочем) не говорит совершенно ни о чем.

Нет, для обмана читателя–то сие может представлять интерес. Но вот для«Доказательства» главной идеи авторов книги, вроде бы ученых, — нет, никакого интереса эти параллели не представляют.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ РОДОСЛОВНЫЕ

Идея «тождества» исторических лиц и целых династий питается столь же нехитрой игрой на весьма примерном совпадении сроков правления и самой жизни. Если к тому же «совпадают» (т. е. хоть как–то похожи их деяния), то делается вывод о «тождестве» — в той же формулировке про «у нас появилась гипотеза».

Что касается «совпадений» времени правления князей, ханов, герцогов (а также китайских ванов, японских микадо и «хранителей неба» древних майя), то причина их так же банальна и проста: при одном и том же или близком уровне и образе жизни люди живут, заводят детей и умирают во вполне определенные, хорошо просчитываемые сроки. При всем разнообразии выращиваемых культур, экзотичности культов и различности языков, на которых говорили на Земле, все правители всех народов с Древнего Египта до Европы и Руси XIX века и от Ирландии до Перу и Мексики были правителями стран и народов аграрно–традиционной стадии развития. То есть земледельческие народы, жившие по традициям, очень похожие в основных чертах: ранние браки, рождение многих детей, ранние смерти. А это определяло и вероятный срок появления у человека детей, и вступления на трон, и смерти.

Возьмем династию Ягеллонов. Начиная с Гедиминаса и до Сигизмуда II, сроки правления всех Великих князей Литвы, а впоследствии польских королей выглядят так: 23 года; 32; 50; 10; 9; 42; 24.

Возьмем теперь сроки правления японских сегунов из династии Токугава, взошедшей на престол в 1603 году: 13; 5; 28; 29; 29; 45; 12; 9. Как видите, та же динамика «длинных» и «коротких» сроков правления.

Сроки правления франкской королевской династии Каролингов, севшей на престол в 687 году: 25; 26; 10; 46.

Сроки правления французских королей из «прямой ветви» Валуа, с 1328 года: 22; 14; 16; 42; 12; 15; 49.

Цифры совпадают весьма примерно, но ведь и у Морозова (о нем ниже) они совпадают не больше. А Фоменко с Носовским цифрами предусмотрительно не оперируют.

Не буду загромождать книгу перечислением сроков правления императоров китайских династий Мин, Сун и Тан, правивших в разное время, царей Иудеи I тысячелетия до Рождества Христова, японских микадо IVVII веков. Особенно похожи почему–то сроки правления микадо годов Тайра (середина VII века) и сроки правления Валуа.

Еще очень рекомендую посмотреть сроки правления полинезийских вождей: островов много, и при желании всегда можно подобрать «подходящую» династию.

Сходство деяний в общем–то тоже понятно: если не вдумываться в ТО, с кем же именно воевали и каковы результаты, и если игнорировать сам характер проводившихся реформ, всякую деятельность абсолютно всякого вождя, от Карла Валуа до Териироо и от Василия Темного до Еритомо Минамото, легко облечь в самую простую, короткую, как мини–юбка, схему: «воевал», «проводил реформы».

А воевали и проводили реформы, можно сказать, абсолютно все.

Впрочем, примеры можно умножать до бесконечности.

Остается удивляться бедности фантазии Фоменко и Носовского. Вместо «открытия» евразийской империи, «открывали» бы сразу империю мировую, правители которой на разных языках назывались бы по–разному, имели разные имена, но по срокам жизни и правления неуклонно «совпадали» бы.

Попытались бы они доказать, например, что иудейский царь Ровоам, правивший в начале I тысячелетия до Рождества Христова, и ацтекский царь Монтесума, правивший в XVI, современник Ивана Грозного, — одно лицо. Что Гай Юлий Цезарь и есть Кон–Тики Виракоча, приплывший в V веке по Рождеству Христову на бальзовых плотах из Древнего Перу на остров Пасхи. Уж веселиться — так по–крупному!

Особого риска тут нет: нужные сроки, обстоятельства и деяния «совпадут» у любой династии антропоидов, живущих на планете Земля и ведущих образ жизни земледельцев или скотоводов.

ПАТОЛОГИЧЕСКОЕ НЕВЕЖЕСТВО

Впрочем, есть серьезная причина не делать столь широких экскурсов — это чудовищно низкая квалификация авторов «концепции». Не уверен, что им известно что–либо про остров Пасхи, например.

Больше всего меня поразило их фантастическое, прямо–таки сказочное невежество. Авторы не имеют представления об обстоятельствах, прекрасно известных любому историку–третьекурснику. Причем эти обстоятельства, уж извините, представляют собой никак не фальсификации и не предрассудки ругаемых автором историков, а твердо установленные факты. Ничего не попишешь.

«… В русских источниках хранится подозрительно странное молчание о захвате турками Константинополя в 1453 году, — вполне серьезно заявляют авторы. — Немногие сохранившиеся отголоски русского отношения к этому событию показывают, что это отношение было скорее всего одобрительным по отношению к османам (рос–манам?)»[197, с. 234].

Не знаю, как насчет рос–манов; источники молчат о народе с таким названием. И ассоциации турок–османов (сельджукского племени кайы, принявшего название по имени Османа I, основателя династии и государства — ядра будущей Османской империи) с мифическими рос–манами — чистейшей воды высосанная из пальца выдумка. И никакого «одобрения к османам» ни в каких источниках обнаружить совершенно невозможно. Для таких утверждений надо не только полностью утратить чувство реальности, но и пренебречь всеми известными фактами.

Но взятие Константинополя в русской историографии ХV века отражено во множестве источников, — вот что главное. Более того: это известие оказало на историю и культуру Руси огромное и неоднозначное воздействие — вот это уже, простите, факт. Веками мы существовали словно бы в культурной тени огромной древней империи (на этот раз — вовсе не высосанной из пальца, а совершенно реальной). И в одночасье Русь оказалась единственной не покоренной магометанами православной страной… Источники доносят до нас и страх, и чувство неуверенности в будущем, и горделивое чувство избранничества:

«Два Рима пали по грехам своим, третий же стоит, и четвертому не бывать …».

Или вот еще один перл. Авторы «сенсационной» книги готовы выдать за невероятно е открытие результаты восстановления М. М. Герасимовым облика Тамерлана по черепу. На самом деле европеоидность Тамерлана никого не способна повергнуть в удивление — кроме самого последнего невежды. Всем известно, что в числе племен Центральной Азии было много европеоидных; а если даже Чингисхан и был ярко выраженным монголоидом, то после многих поколений женитьбы на тюркских (европеоидных или почти европеоидных) принцессах прапраправнук Чингисхана Тамерлан, естественно, и должен быть европеоидом. Кстати, одна из кличек Чингисхана звучит как «рыжебородый». Очень возможно, и он имел европеоидный облик, почему бы и нет? Носовский и Фоменко или сами этого не знают, или, попросту говоря, врут читателю. Предполагая при этом, что сам читатель об этом не имеет ни малейшего представления и поверит решительно чему угодно.

Рассуждения об облике Тамерлана мимоходом вскрывают еще один пункт невежества Фоменко и Носовского. Они всерьез полагают, что существует некий «индоевропейский облик». Но языковая группа, язык — это одно, а расовая принадлежность — совсем другое. Наука кое–что знает о существовании индоевропейских языков — но нет такой расы. На языках индоевропейской группы говорят и скандинавы, и жители Северной Индии.

Так же, как без переводчика могут понимать друг друга ярко выраженные монголоиды — якуты, И такие же ярко выраженные европеоиды — турки.

Авторы приписывают профессиональным историкам, научному миру желание видеть Тамерлана непременно ярким монголоидом [197, с. 207]. Но это лишь один из многих случаев, когда они приписывают научному миру совсем не то, что на самом деле готовы отстаивать ученые.

Кстати, при обсуждении европеоидности Тамерлана авторы вступают в дикое противоречие с самими собой: только что, буквально несколькими страницами выше, у них слово «монгол» означало «великий» — так сказать, самоназвание для верхушки высосанной из пальца империи. Теперь же оказывается, что монгол «должен иметь» строго монголоидную внешность… где логика! где следование своей собственной выдумке?!

Еще раз повторюсь. Авторы совершенно не владеют предметом. Даже в пределах выпускника средней школы. Или сознательно врут, цинично обманывая невежественных …. (опускаю эпитет).

И это не так безобидно, как могло бы показаться.

КОСМИЧЕСКИЕ ЗНАКИ СВЕРХИМПЕРИИ

Впрочем, Носовский и Фоменко далеко не первыми выдумали самое главное в своей бескрылой горе — «теории». Отцом–основателем наших «ревизионистов» был революционер–народоволец Николай Александрович Морозов. Судьба была благосклонна к нему: сын помещика и крепостной крестьянки, Николай Александрович родился 7 июля 1854 года в селе Борок Некоузского района Ярославской области; а помер там же 30 июля 1946 года, прожив чуть больше 92 лет.

Большую часть своей долгой жизни он занимался чем угодно, только не науками и искусствами. С 1874 года, с 20 лет, участвовал в «хождении в народ». В 1878 году вступил в организацию «Земля и волю>. 28 января 1881 арестован и по «процессу 20–ти» в 1882 году приговорен к бессрочной каторге. До ноября 1905 года, 23 года без малого, он сидел в одиночке в Шлиссельбургской крепости.

Вот тут–то, в 28 лет, пришло, наконец, время учиться… Делать в одиночке было нечего, и Николай Александрович изучал химию, физику, математику, астрономию, историю. Позволю себе про констатировать факт — никакого регулярного образования Николай Александрович Морозов не получил. Прочитанные в тюрьме книги и сделанные там записи — это и были его «университеты».

Можно по–разному относиться к правительству Российской империи. Но, во всяком случае, Н. А. Морозов — далеко не единственный, кто вышел из ее тюрем, не очень растеряв здоровье, да еще и кое–чему подучившись. Николай Александрович даже ухитрялся в тюрьме писать книги. И не успел он обрести свободу, как стал выпускать буквально книгу за книгой.

В 1907 году вышли «Периодические системы строения вещества» и «Д. И. Менделеев и значение его периодической системы для химии будущего». Книга и по сей день вызывает уважительное покачивание головой у химиков: в ней Николай Александрович предсказал существование инертных газов, сделал и еще кое–какие дополнения к системе Менделеева.

Тогда же вышли и книги стихов: «Из стен неволи»(1906), «Звездные песни»(1910). Основная тематика стихов — злая сатира на существующий в Российской империи строй, борьба с самодержавием, воспевание жертвенного героизма, призывы к мести — и за народ, и за «погибших товарищей».

Эти стихи вполне доступны, и их можно прочитать в книге «Поэты–демократы 1870–1880–х гг.». Но предупреждаю, что большого удовольствия вы, скорее всего, не получите. Читать эти стихи временами страшно, временами — противно, но чаще всего просто скучно. Значительно интереснее прозаическая мемуарная 446 книга «Повести моей жизни». Она тоже вполне доступна, потому что первый раз была выпущена в 1916–1918 годы, а последний раз — в 1965 году [199]. Книга эта интересна для историка, но не она и не стихи, даже не опыты в области химии сделали имя Николая Александровича бессмертным.

Настоящее имя сделали ему книги по философии истории: «Откровение в грозе и буре» (1907), «Пророки»(1914), а особенно «Христос», сочинение ни мало ни много в 7 книгах, которые выходили с 1924 по 1931 год. Теперь, впрочем, они переизданы и тоже доступны [200].

При советской власти Н. А. Морозов с 1918 года и до конца жизни был ректором Естественно–научного института им. П. Ф. Лесгафта, выступал с популярными лекциями, ездил читать их в Сибирь и на Дальний Восток. Преподавал на Высших курсах им. П. Ф. Лесгафта и в Психоневрологическом институте. Он стал почетным членом Академии наук СССР по физико–математическому и химическому отделению. Несомненно, он искренне любил науку. Как и большинство русских интеллигентов, он даже слишком любил науку… Так сильно любил, что наука начинала заменять ему отброшенного за ненадобностью Бога, а занятие науками и искусствами приобретало вид религиозного служения.

Впрочем, самая главная идея Н. А. Морозова не была воспринята всерьез. Потому что самой главной идеей Н. А. Морозова было: история началась совсем недавно! Не было никакой античности. И Древнего Рима никогда не было. Рим — это та же самая Византия. А Византия — это и есть Древний Египет; пирамиды построены в V веке по Рождеству Христову, а фараон Хуфу — один из византийских императоров.

Николай Александрович пришел к этому выводу уже знакомым способом: сравнил время правления византийских императоров, римских принцепсов, египетских фараонов и, конечно же, нашел очень много похожего! Кроме того, он нашел множество похожих войн, похожих дворцовых переворотов и тайных акций, напоминающих другие.

Впрочем, он использовал еще один способ: ведь летописцы описывали космические события: появления комет, вспыхнувшие сверхновые звезды, затмения и так далее. Морозов с легкостью необычайной привязывает каждое описанное астрономическое событие к известным ему из современной науки астрономии. Откуда у него уверенность, что в летописи описывается именно это космическое тело — вопрос не ко мне.

Очередной вариант «такова наша гипотеза», достаточно произвольное трактование того, что века и тысячелетия назад увидел на небе летописец. Как прикажете привязывать к точным астрономическим событиям сведения о том, что «в воздухе был виден огонь, имеющий форму змея», или что «12–го мая звезды всю ночь следовали одна за другой» — хоть убей, не в состоянии понять.

Откровение Иоанна Богослова, чтоб вы знали, написано в 395 году. Почему?! А потому, что Н. А. Морозов все упоминания Иоанна Богослова об увиденных им льве, баранах, конях, скорпионах или воинах трактует просто: как иносказательное упоминание знаков зодиака.

Почему?! Такова, видимо, его гипотеза. Произвол полнейший, но «зато» удается все виденное Иоанном связать с картиной звездного неба и сделать вывод: «… никогда за все первые восемь веков нашей эры звездное небо не представляло с о–ва Патмоса такой картины, какая описана Иоанном, за исключением одного–единственного случая: вечера 30–го сентября 395 года по Юлианскому стилю» [201, с. 134].

Такая вот могучая аргументация, и вся она позволяет Морозову сделать вывод: не существовало стран Древнего Востока, классической Греции, Рима, Византии. Существовала одна огромная империя (узнаете Фоменко?), императоров которой в разных местах называли по–разному и хроники которой в разных местах вели на разных языках: древнеегипетскими иероглифами в одном месте, по–латыни в другом, по–гречески в третьем.

Что же до античности, вообще всего, что было до Возрождения, — до XIVXVI веков, то все это в эпоху Возрождения и выдумали: чтобы было что возрождать! По мнению Н. А. Морозова, все источники Рима и Греции были написаны в XIV — ХУI веках и представляют собой совершенно нахальный подлог.

Идеи Н. А. Морозова научный мир принял, мягко говоря, кисло, и их стали быстро забывать. Фоменко с Носовским реанимировали уже полузабытую и никому не нужную идею. Зачем? Тут могут быть разные объяснения: от обычнейшего невежества до желания заработать на издании скандальных книг. Заработать не только деньги, но и то, что может быть дороже денег: славу, известность.

Но кто бы знал, если бы не скандальные книги, не только кандидата математических наук Фоменко, но даже члена–корреспондента Академии наук Носовского?

КАК Я ПРОПАГАНДИРОВАЛ ФОМЕНКО

У безумных идей всегда заводятся последователи. Фанатики идеи — это, конечно, капля в море по сравнению с массой исповедующих простенькое «почему бы и нет?». Большинство фанатиков, конечно же, люди шумные, но малоперспективные: толку от них очень мало даже для самых–самых «своих».

Но вот если появляются последователи–пропагандисты это очень хорошо для безумной идеи! Если есть те, кто невероятно загорелся идеей, и притом что–то значащие сами по себе. Те, для кого безумная идея — способ заявить что–то свое, сделать какую–то свою политику.

И такой человек появился! Красноярский писатель Александр Александрович Бушков, «король русского детектива», стал активно пропагандировать Носовского и Фоменко. Его книга «Россия, которой не было» [202], вообще–то, видится отрадным явлением в море затопившего Россию окололитературного и околоисторического бреда (примеры я уже приводил). Она и достаточно корректна в большинстве случаев, и весьма, весьма информативна.

Книга понравилась мне и «разоблачением мифов» — хотя бы одного из самых бездарных и самых страшных монархов (Петра 1) — главного российского просветителя и чуть ли не спасителя Oтечества… Или удивительная история Ивана Сусанина — случайной жертвы разбойников, превращенной в национального героя.

Понравилось и стремление Александра Александровича взять на себя труд выступать в роли просветителя соотечественников, и я охотно дал согласие написать послесловие к «России, которой не было»… Но вот тут мне придется сделать одну немаловажную оговорку. Дело в том, что мое «послесловие» состояло из двух частей. Первая — сугубо хвалебная. Вторая — сугубо отрицательная. Все, с чем я был категорически не согласен, я пронумеровал и последовательно перечислил по пунктам. Ну, и было сказано на словах: мол, если исправляешь то, о чем идет речь в пункте, — то и не печатай пункт, в котором наводится критика.

Ну–с, а Александр Александрович поступил предельно просто: полностью опубликовал положительную часть рецензии, а отрицательную так же полностью выкинул. При этом Александр Александрович ничего не изменил в своей книге. Вообще ничего. Ни одно из моих замечаний не было учтено вообще никак.

Так что пользуюсь случаем заявить со всей определенностью: попытки реанимировать убогую гипотезу Морозова–Носовского–Фоменко я не разделяю. И, как Вы понимаете, читатель, под этой частью эпистолярного наследия А. А. Бушкова я не готов подписаться.

Особенно удивляет пиетет А. А. Бушкова к Н. А. Морозову. Во многих книгах Александр Александрович считает своим долгом всячески клеймить позором интеллигенцию с ее невежеством, идеологичностью, неумением серьезно трудиться. Но ведь Морозов — как раз типичный интеллигент! Не имеющий систематического образования, нахватавшийся поверхностных знаний в разных областях, строящий смехотворные умозрительные схемы по великому невежеству своему.

Прочитав мое послесловие к «России, которой не было», московские коллеги сделали мне два соболезнующих и по нашему времени дорогих телефонных звонка.

— Как ты в такое вляпался?!

Приходилось подробно объяснять, как дело было.

— Ну ясно… — облегченно вздыхал коллега, убедившись, что я вляпаться вляпался, но все–таки не свихнулся. — Бушков действует, как герои его романов… Это он что, у них учится?

Не берусь отвечать на последний вопрос — кто у кого учится, не знаю. Но, во всяком случае, историю своего участия в пропаганде фоменкизма–носовскизма я вполне честно изложил.