Красавица, чудовище и волшебник без лицензии

Глава 18. Сила Джунипер Скиптон и слабость Мимулуса Абревиля

Джуп хотела было безо всяких церемоний оттолкнуть Мимулуса, но после секундного замешательства все-таки неохотно кивнула, соглашаясь.

— Постарайся не смотреть на него, — сказал чародей, склоняясь над неподвижной жертвой. — Проклятие, помимо всего прочего, обезобразило подсудимого. Честно сказать, я надеялся, что больше его не увижу, мне хватило того ужасного момента, когда приговор привели в исполнение… Очень, очень неприятные чары! Дама Эсфер разошлась не на шутку!

— Да что же он такого натворил, если его так сурово наказали?

— Судебный процесс был закрытым в силу того, что решался семейный спор, где и ответчик, и истец были весьма знатными особами, — сухо ответил Мимулус. — Я не имею права обсуждать его детали. Даже то, что я тебе уже сказал — нарушение закона. А я ненавижу нарушения закона, как ты уже, наверное, заметила.

— Да уж… — пробормотала Джуп. — Но раз ты столько раз упомянул даму Эсфер, то отчего бы не назвать имя ее пасынка? Он, кстати, жив?

— Жив, жив… — приглушенно и безо всякой радости ответил чародей, что-то старательно ощупывая. Джуп старательно отводила взгляд: ей не слишком-то хотелось видеть, как проклятие изуродовало жертву.

— Ну так как же его зовут?

— Ох, да что ты прицепилась!..

— Мимму! Я не могу постоянно придумывать слова для обозначения… этого… его… Я даже не знаю, человек ли он!

— Определенно, не человек, — в очередной раз сдался Мимулус, с кряхтением поднимаясь на ноги. — Высшие существа, скорее, человекообразны. И очень не любят, когда кто-то копается в их родословной, чтобы понять, кто же их прародители. То, что для нас, разумных людей — научный интерес, для них — посягательство на честь рода. Тебе же достаточно знать, что в Лесном Крае есть Цветочная Знать, Птичья и Род Зверя. Ну и чертова прорва других странных существ. Дама Эсфер относится к благородному царству Цветов. Считается, что все дома этого царства произошли от какого-либо растения, которое служит им покровителем, гербом и поводом для выяснений, чей одуванчик божественнее. Сама Эсфер — из дома Молочаев, и, как я уже говорил, ходят слухи, что в ее жилах течет млечный сок. А вот ее пасынок, Ноа — из дома Ирисов, отчего-то считающегося более знатным…

Тут неподвижный и молчаливый Ноа глухо застонал и забормотал что-то невнятное.

— Что он говорит? — встревожилась Джуп, невольно подавшись к нему, но Мимулус, бывший начеку, тут же схватил ее за шиворот, и вернул на прежнее место.

— Ничего интересного, — все так же сухо произнес он, заслоняя собой цветочного наследника. — Рассказывает в бреду, что Ирисы несомненно знатнее Молочаев, поскольку древняя богиня весны, похищенная таким же древним богом подземного мира, в последние свои минуты под солнцем собрала букет. Ирисы в нем присутствовали, а молочаи — определенно нет. И потом, в подземном заточении, цветы из букета стали особенно дороги богине, тоскующей по дому, так что благородные дома, имеющие к ним отношение, благословлены свыше. Как я уже говорил, эти создания настолько сосредоточены на своей аристократичности, что даже из мертвых воскреснут, чтобы напомнить, в какой легенде упоминался их род!..

— Из мертвых? Но ты же говорил, что он жив! — всполошилась Джуп, тут же позабыв о похищении богини.

— Жив, но слаб. Кошки порядочно искусали его, прежде чем признали особу благородных кровей, — все еще сварливо отозвался Мимулус, но Джунипер поняла, что он не так уж недоволен, как хочет показать.

— Значит, его нужно отнести в безопасное место! — объявила она.

— И где же это место? — язвительно поинтересовался чародей. — Если оно тут есть — почему мы до сих пор не там?!

— Знатная особа не может жить под кустом, — немного неуверенно произнесла Джуп то немногое, что знала о знатных особах, но быстро приободрилась, и голос ее стал пугающе звонким. — Даже после судебного процесса! Если его не посадили в тюрьму, то отправили в ссылку, и вряд ли в такую, которая оскорбит благородного наследника! Он… Ноа говорил, что здесь его владения, когда прогонял кошек. Выходит, у него должно иметься жилье, достойное высокородного преступника!

— Жаль, что он не может сейчас показать нам дорогу к нему! — только и нашелся, что ответить на ее рассуждения мэтр Абревиль, уже не понимавший, что именно сейчас чувствует: страх, ярость, отчаяние или все это вместе взятое.

Но не успел чародей растратить весь свой сарказм на очередную перепалку с Джуп — а сарказма у него, к слову, было куда больше чем сил, — как над их головами начало происходить нечто необычайное. Все светлячки, смирно сидевшие на листьях и ветках, дружно загудели и снялись со своих мест. Тысячи и тысячи зеленых огоньков закружились над путешественниками, образуя мерцающий в ночи водоворот.

Джуп, запрокинувшая голову, как и Мимулус, восхищенно выдохнула:

— Это похоже на метель, но только из светящегося снега!

А светлячки, некоторое время покружившись бесцельно, вдруг перестроились, словно услышав приказ, понятный только им, и ринулись светящейся стрелой вглубь леса. Полоса зеленого света извивалась между стволами деревьев, стремилась куда-то в чащу, и Джуп первая поняла, что все это значит.

— Они показывают нам дорогу! — воскликнула она радостно, и безо всякой деликатности принялась тормошить остолбеневшего Мимулуса. — Светлячки знают, где дом Ноа!

— Или они просто спасаются бегством, почуяв какую-то опасность, — безо всякой надежды на то, что его послушают, ответил мэтр Абревиль, беспомощно трепыхаясь в ее сильных руках.

— Нет, я уверена, что они хотят нам помочь! Ну что же вы стоите — поднимайте бедного принца Ирисов — или кто он там?.. Мы должны идти за светлячками!

И Мимулусу ничего не оставалось, как подчиниться: Джуп не чувствовала усталости и страха, Джуп была куда громче его самого, Джуп была решительнее и увереннее! В конце концов — она была сильнее!.. Он разве что повторил: «Не смотри на него!», кое-как завернул раненого в его широкий изодранный плащ. Получившийся неопрятный сверток он попытался было поднять сам, но сил у него не хватило. Ноа был невысок и хрупок, но мэтру Абревилю за всю его ученую жизнь не приходилось носить ничего тяжелее книг. К тому же, он от усталости, голода и переживаний едва ли мог переставлять ноги.

— Я помогу! — тут же сказала Джуп.

— Тебе нельзя его касаться!

— Я возьмусь за край плаща, это не считается!

— А как же наши вещи?.. — взмолился Мимулус. — Кто их понесет? У меня и так при себе осталось только самое необходимое!

— Самое необходимое — спасти жизнь существу, которое до этого спасло нас самих! — объявила Джунипер и, не слушая далее мэтра Абревиля, схватилась за край свертка, да так энергично, что сам Мимулус едва не уселся в траву, потеряв равновесие.

— Ох, я и так превратился в презренного бродягу без лицензии, — тихонько причитал мэтр, поудобнее перехватывая плащ. — И теперь останусь без своих носовых платков!.. Без запасных рубашек!

— Пусть лежат в дереве, — деловито сказала Джуп, которой, казалось, по силам было взвалить беспамятного Ноа себе на плечо и нести сквозь чащу до самого утра. — Кто их украдет? Не светлячки же! А мы потом, как отнесем принца к его дому, вернемся по своим же следам, заберем сумки и ты, Мимму, к тому времени точно накопишь сил для колдовства!..

— К тому времени я умру от голода… — едва слышно прошептал мэтр, ошеломленный тем, как решительно и безжалостно Джунипер Скиптон строит планы. Чем больше он узнавал свою невесту, тем меньше она ему нравилась.