Красная ниточка

ДОРОГА КАК ДОРОГА

Когда Кавалер понял, что ему не удастся сбросить поклажу и улизнуть от работы, то побрёл своим нормальным прогулочным шагом. Перед каждым пригорком он останавливался. Тогда один из проводников тянул его за повод, а второй подталкивал сзади. Студенты ушли далеко вперёд, а Анна Ивановна ушла в сторону от тропы, приглядываясь к растениям.

Урез не отходил от Алёши и лаем безуспешно пытался подбодрить упавшего духом Кавалера.

Впереди желтела глубокая яма. Караван остановился. Урез стал деловито обнюхивать её.

— Опять Трёхпалый. Видишь? — спросил Курбат.

На жёлтой глине ясно и крупно отпечатались медвежьи лапы.

— Совсем недавно здесь был, — подтвердил Алёша. — Земля ещё не засохла.

Они пошли дальше, рассуждая о том, куда подался медведь и где он сейчас.

— Наверное, на черемше пасётся там, в пади. — Алёша махнул рукой.

— Нет, уж если он взялся за бурундуков, то всю сопку перекопает.

Пройдя с километр, они опять увидели под кедром глубокую яму.

Урез заворчал. Почуял недоброе и Кавалер. Поднял голову, повёл ушами и пошёл побыстрее.

Начался крутой подъём. У коня скользили копыта по сухой оранжевой хвое, но на этот раз он самоотверженно карабкался вверх.

Но случилась беда: лопнула подпруга и седло стало падать набок.

— Держи! — завопил Курбат.

Алёша подставил плечо и, сбитый с ног, покатился под гору. Перегоняя его, подпрыгивая на корнях, гремя посудой, летел вьюк вместе с седлом.

Курбат склонился над Алёшей:

— Ушибся?

Алёша сел, улыбнулся:

— Да нет. Только голова кружится…

Они побежали вниз. По счастью, вьюк задержали цепкие и упругие кусты рододендрона. Алёша сказал с облегчением:

— Хорошо, что не влево покатились, а то попали бы в речку. Вот было бы дело!

Развязав вьюк, ребята стали перетаскивать поклажу. Поднявшись на гору, они с радостью увидели Кавалера. Конь заржал.

— Обрадовался! — сказал Курбат. — Теперь он от нас никуда не денется. Хоть не привязывай.

— Всё-таки надо привязать, — сказал Алёша, — вдруг испугается кого-нибудь.

Алёша привязал коня к дереву, приказал Урезу остаться, и они с Курбатом пошли за оставшимися вещами.

В тайге стояла жара. Иногда только снизу от шумевшей в узкой долине речки тянуло холодком, будто из подвала.

Мальчики обливались потом. Наконец они последний раз спустились за седлом, а когда подняли его на гору, то увидели огорчённую Анну Ивановну. Она спросила:

— Сами-то не ушиблись?

— Мы-то? — Курбат усмехнулся. — Сопка как пух мягкая.

Анна Ивановна покачала головой, глядя на крутой скат. Там между стволами елей и кедров лежали сизые бескорые валежины с острыми сучьями.

— Я по кашкарнику прокатился, только и всего, — сказал Алёша

— Дорога как дорога, — заключил Курбат и пожал плечами, удивляясь, что взрослая женщина придаёт значение такому пустяку. — Я в прошлом году в Байкал с кручи полетел, и то ничего, а тут и ста метров не будет. Беда у нас другая: подпруга вот…

— Вижу. Что делать-то будем?

Алёша предложил:

— Давайте сошьём ремень.

— Плёвое дело, -, кивнул Курбат.

— Конечно, работа пустяковая, — согласилась Анна Ивановна. — Но где взять шпагат? Простыми нитками не сошьёшь,

— Мы простыми н не будем. — Курбат полез за подкладку своей кепки и вытащил жёлтое колечко капроновой лески. — Берёг на тайменя. — И он тяжко вздохнул.

— Я подарю тебе новую леску, — пообещала Анна Ивановна. — Из Москвы пришлю.

— Не вздыхай, — сказал Алёша, вытаскивая перочинный ножик с шилом. — Навздыхал подарок.

Курбат, словно бы н не слышал этих слов, тут же взялся за дело. Алёша протыкал шилом дырки в ремне, а Курбат продевал в них леску п затягивал.

Починив подпругу, они снова заседлали и навьючили Кавалера. Теперь можно было продолжать путь.

Тропа медленно поднималась в гору. Скоро перед путника ми открылась горная долина. Внизу среди зелени поблёскивала речка. На каменистых склонах гор темнели пятна кедрового стланика. Это выносливое растение находило пищу на голом граните и бесстрашно забиралось на вершины гольцов.

Анна Ивановна стала смотреть в бинокль, улыбнулась, — Что там такое? — не выдержал Курбат.

Она передала ему бинокль:

— Наводи на излучину речки. Там, где валуны.

— Трёхпалый! Речку перегораживает!

— Дай-ка мне!

— Погоди. Ух и камень выворотил! На!

Курбат, Алёша и Анна Ивановна по очереди смотрели, как большой бурый медведь бродил по берегу речки, выворачивал камни и что-то искал под ними.

— Ручейников промышляет, — сказала Анна Ивановна.

Между гор над долиной показался вертолёт. Услышав стрекот мотора, медведь встал на дыбы и стоял так, пока машина не пролетела. Потом опять принялся за прерванное занятие.

— Да, это действительно Трёхпалый. Тут везде его следы, — сказала Анна Ивановна, пряча бинокль в футляр.

Тропа наконец пошла под гору. Анна Ивановна рассказала о растениях, попадавшихся на пути. Мальчики слушали и удивлялись тому, что они так мало знают о деревьях, травах, цветах и кустарниках, среди которых провели всю жизнь.

Кавалер тихонько заржал и пошёл быстрее.

Внезапно впереди засинело озерко. На маленьком каменистом островке посредине озера стоял Гога в красных трусах, к нему плыли Алла и Таня и ещё кто-то третий.

— Вот уже и гости у нас, — сказала Анна Ивановна, — Это очень хорошо!