Красная ниточка

Падь становилась всё уже и уже, а тропинка круче взбиралась в гору. Ветви деревьев закрывали небо над головой. Каждое дерево, каждый куст, валежину, пенёк он видел множество раз и так привык к ним, что, проходя, не замечал без надобности, как житель города не замечает трамвайные столбы, тумбы, дома на улице, по которой он ходит каждый день. Но у каждого горожанина есть свои любимые здания, улицы, которыми он не устаёт любоваться. Так и у Алёши в тайге были свои любимцы. Он никогда не проходил равнодушно мимо трёх гигантских кедров, что росли возле тропинки и своими корнями, казалось, уходили в недра горы. Ему нравилось ущелье, всегда будто затянутое невидимой паутиной, — в нём эхо много раз повторяло каждый звук. И Алёша никогда не проходил мимо, чтобы не крикнуть и не послушать, как его голос мечется среди скал.

Впереди свистнул бурундук, в ветвях мелькнула его рыжая шёрстка с тёмными полосками на спине. Алёша тоже свистнул, подражая бурундуку, и любопытный зверёк выскочил на поваленный ствол берёзы и, привстав на задние лапки, уставился на мальчика и собаку чёрными, как бусинки, глазками. Видно было, что ему очень страшно, но любопытство превозмогало страх. Урез, заметив бурундука, посмотрел на хозяина и глухо зарычал. Зверёк скрылся под берёзовым стволом. Алёша подумал, что у него здесь, наверно, гнездо и что осенью надо будет проверить его хозяйство.

Урез не побежал за бурундуком. Это было ниже его достоинства. Как настоящая промысловая собака, Урез знал себе цену и не занимался пустяками.

Всю дорогу Урез бежал у Алёшиной левой ноги, иногда только останавливался, чтобы обнюхать ствол или корень дерева. Только однажды он лёгким прыжком соскочил с тропы, придавил лапой мышь и съел её без особой охоты.

Алёша прислушался, не громыхнёт ли где ботало Пеструхи.

В тишине где-то забарабанил дятел, эхо подхватило и разнесло по ущелью весёлый стук. Внизу послышался дремотный голосок ручейка.

Урез завилял хвостом. Они спустились к ручейку, налились вкусной ледяной воды и снова вернулись на тропинку.

Пихты остались позади, тропинка опять вышла на южный склон сопки. Листья деревьев казались белыми от яркого солнечного света. Алёша свернул с тропы и пошёл по высокой траве. Здесь рос гигантский кипрей с красными конусами соцветий на макушке стебля. Начиналась широкая Сенная падь. Скоро сюда придут косари. II ребята увяжутся."с ними, будут ворошить сено, сгребать его в копны.

В воздухе звенели осы, дикие пчёлы. Злые овода кружились над головой. Алёша отгонял их веткой от лица.

Вдруг Алёша остановился. Через падь летела кедровка. Она то взлетала, то, сложив крылья, ныряла к земле. Может, это Лизкина кедровка? Алёше даже показалось, что за ней тянется красная ниточка. Он свистнул, побежал было, но кедровка уже скрылась за вершинами деревьев. Урез навострил уши и заволновался.

— Ищи-свищи её, — проворчал Алёша. — Пошли дальше.

Падь становилась всё шире и шире и вывела к шумной речке Громотухе. Речка вприпрыжку, гремя камнями, неслась к Байкалу. По всему берегу лежали большие валуны, отшлифованные водой. Алёша умылся, хлебнул несколько пригоршней воды. Урез тоже полакал немного и сел, вопросительно глядя на хозяина.

Но отдыхали они недолго. Урез вдруг вскочил и забегал, выражая сильное беспокойство.

— Ну, что ещё там? — спросил Алёша.

Урез обнюхал несколько валунов, определил наконец направление и уверенно побежал по берегу, виляя среди камней, часто оглядываясь на хозяина. Алёша побежал За ним, держа ружьё на изготовку.

Урез остановился и стал обнюхивать пёрышки какой-то птички. Алёша поднял перо. Кто-то здесь ощипывал кедровку. Нет, это не был пернатый хищник. На влажном песке ясно отпечатались следы больших мягких подошв.

Алёша изучал следы: вот здесь он сидел. Вот отпечаток ружейного приклада. Здесь он ощипал кедровку. Нет, выпотрошил и бросил внутренности в речку. Алёша нагнулся и вытащил из воды птичью ножку.

— Смотри, Урез! Буськина! Вот гад!

Птичья ножка была обмотана красной шелковинкой.

— Неужели не знает, что нельзя убивать кедровок? Ты что машешь хвостом? Ищи! Ищи!..

Урезу не надо было повторять, он побежал к зарослям черёмухи. Следы, по которым он шёл, не сулили ему ничего хорошего. Человек, оставивший эти следы, много раз бросал в него камнями, а однажды стрелял из ружья. Несколько дробинок перекатываются под кожей Уреза, но об этом не знает даже Алёша.