Красная ниточка

ЗЕЛЕНОЕ ОЗЕРО

Утром после завтрака механик сказал:

— Берите, молодцы, чайник, канистру и жарьте на Зелёное озеро. Вот тем ущельем и идите.

Урез носился между камнями. Здесь были норы сурков и пеструшек, запахи зверьков волновали его охотничье сердце.

Когда ребята вышли из ущелья, их внезапно охватило такое чувство, будто они очутились на другой планете. Небольшое круглое озеро в самом деле было густо-зелёного цвета, хотя небо сияло голубизной, а каменистые склоны котловины были серыми. Камни вокруг озера напоминали развалины города. Мальчики шли по низким проходам, напоминавшим улицы.

— Кто-то жил здесь, давно-давно, — сказал Алёша, оглядываясь, голос его охрип от волнения.

Прилетела стайка сереньких птичек и опустилась чуть не у самых ног. Птички еле слышно попискивали, покачивая тёмными хвостиками.

— Кыш? — Курбат махнул рукой.

Птички разбежались по сторонам, поднялись и нехотя улетели.

— Знаешь, кто это? — спросил он.

— Каменушки.

— Сам ты каменушка! Это заколдованные прежние жители.

— Много ты знаешь!

— Я-то знаю!..

Курбат подошёл к краю каменной глыбы, заглянул в воду озера и замер. В зелёной глубине лежал затонувший город. На дне город казался совсем настоящим, хотя и мало похожим на земные города. Солнце освещало здание без крыши, в одной из комнат стояли стол и скамья, за стеной поднимался высокий обелиск, а на нём застыла птица. От дома во все стороны расходились глубокие улицы-щели.

— Ух ты-ы! — только и мог сказать Курбат.

Зачерпнув воду в чайник, он отбежал в сторону, Алёша с бьющимся сердцем набрал светлой и холодной как лёд воды в канистру. Он не мог оторвать глаз от озера.

— Смотри, теперь уже стола нет, и птица слетела с камня. Это обман зрения. А вот отсюда опять всё другое.

Курбат потянул Алёшу за руку.

— Будто у нас с тобой много времени рассматривать этот обман зрения. Слышишь? Вертолёт!

Когда они вернулись, недалеко от повреждённого вертолёта уже стояла ещё такая же машина. Лётчики и механики окружили водоносов и с удовольствием пили ледяную воду.

— Спрячьте канистру в тень, — сказал дядя Костя. — Вода здесь ценнейший напиток. Видите, как припекает.

— Как на сковородке, — ответил Курбат.

При ударе о террасу у вертолёта пострадало шасси и что-то испортилось в моторе. Механики разбирали мотор. Курбат и Алёша старательно протирали детали ветошью и надоедали вопросами.

К обеду ремонт был закончен. Дядя Костя залез в кабину. Застрелял, затрещал мотор, винт над кабиной ожил, завертелся, поднял ветер. Машина будто нехотя оторвалась от камня, поднялась метров на десять, повисела с минуту в воздухе и плавно опустилась на прежнее место.

— Полный порядок! — сказал дядя Костя из кабины. — Пассажиры, где канистра? Это дело надо отметить!

Сев кружком на камни, эти дружные, весёлые люди угощали Алёшку и Курбата и сами с аппетитом ели хлеб с колбасой, печенье с джемом и запивали водой из Зелёного озера. Закусив, лётчики второго вертолёта пошли к своей машине и уже: через минуту были в воздухе. Вертолёт полетел над тайгой, похожий на волшебный сундук.

Началась посадка и в другую машину. Урез не испугался вертолёта. Эта машина напомнила ему катер, а на катере он не раз путешествовал по Байкалу. Когда Алёша подсадил его в двери кабины, Урез только поджал уши; припадая к полу, он осторожно прошёл в уголок и лёг, ожидая дальнейших событий.

Первый полёт надолго остаётся в памяти. Не без трепета вошли в кабину Алёша и Курбат и уселись в кресла возле окошек. Вертолёт неслышно оторвался от земли, плавко, как на полозьях, заскользил в долину к озеру. На берегу белела палатка. Гога стоял с котлом в руке у самой воды.

Курбат радостно крикнул:

— Гога кашеварит!

Постояв над лагерем ботаников, дядя Костя повёл машину вверх, все выше и выше. Долина под ногами сужалась, речка превратилась в светлую ниточку. Стало видно сразу два озера — одно узкое, голубое, похожее на лезвие ножа, другое — круглое, как зелёная пуговица. Казалось, что вертолёт остановился в воздухе, а земля вертится внизу.

Курбат и Алёша то и дело переглядывались, их лица сияли восторгом. Им совсем было не страшно. Им хотелось петь и кричать на весь свет, чтобы все знали, что они летят над землей.

Тайга с высоты казалась гладкой, мягкой, разноцветной. Сопки так и хотелось погладить рукой. Зато гольцы торчали грозными зубьями.

Незаметно внизу показалось поле, голубое, как небо. Байкал! Посредине четыре пятнышка, одно побольше, а три совсем маленькие — Ушканьи острова. Правее и чуть ближе застыла синяя глыба полуострова, почему-то названная Святым Носом. Вправо и влево море сливалось с небом, а впереди виднелся розоватый в солнечных лучах противоположный берег.

На воде вился дымок, это шёл пароход. Рыболовные суда были похожи на тёмные чёрточки.

Дядя Костя долетел чуть не до середины Байкала, чтобы ребята насмотрелись с воздуха на родные места, и с моря подошёл к Тёплым ключам.

Какой крохотной показалась мальчикам их деревенька и каким необъятным зелёный и голубой мир!

Вертолёт опустился на берегу недалеко от коптильни. К машине спешили рыбачки, вперегонку бежали ребятишки, а впереди всех неслась Лиза. Приковылял дед Черняков.

Первым из дверей выпрыгнул Урез. Очутившись на земле, он взвыл н закружился на одном месте. Затем на песок шлёпнулось седло, и показались сияющие физиономии Курбата и Алёши.

Лиза оторопело смотрела на своих друзей. Дед Черняков закричал, потрясая костылём:

— Попались, голубчики! Не всё на нас с Санькой поклёпы возводить!