Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики

Первая асимметрия пространственных стимулов в мире новорожденного (осязательные, вестибулярные и слуховые сигналы)

В последние недели внутриутробной жизни рецепторы внутреннего уха и механорецепторы поверхности тела растущего организма служат главными экстероцепторными органами, передающими мозгу информацию о внешнем мире. Уровень активности механо-и терморецепторов кожи плода и его вестибулярных рецепторов зависит от движений его самого, матери и внутриматочной среды. Ритм ходьбы женщины в позднем периоде беременности замедляется с 07-1,0 двойных шагов в секунду до 0,45-0,55, что в музыке примерно соответствует постепенному переходу от andante к largo. Это приводит к вестибулярной стимуляции плода в диапазоне основных частот 0,45-0,55 Гц. Такие частоты очень эффективны и при укачивании младенца, поэтому к ним неосознанно стремились изготовители детских колыбелей.

Кишечные шумы, разговор, смех, плач или кашель матери передаются среднему уху плода, поскольку акустический импеданс среды между источником звука и ухом мал. Один особый звуковой ритм непрерывно активирует рецепторы внутреннего уха плода и, по крайней мере в последние недели внутриутробной жизни, слуховую область его мозга: 60–75 ударов материнского сердца в минуту. Плод часто меняет свое положение в матке вплоть до последних недель вынашивания, и вряд ли его центральная нервная система получает стимулы от механорецепторов внутреннего уха и поверхности тела особенно асимметрично, пока его голова не зафиксировалась в родовом канале. Однако уже в этот момент обнаруживается двусторонняя поведенческая асимметрия: большинство детей рождается в левом переднезатылочном положении — феномен, возможно, обусловленный асимметричным статистическим распределением поворотных тенденций плода и небольшой анатомической асимметрией родовых путей.

Сенсорные сигналы, достигающие мозга, резко меняются после рождения. Стимуляция органов слуха, а также кожных механо- и терморецепторов становится весьма разнообразной. Как правило, зрительное окружение младенца текстурировано и, кроме того, характеризуется большими пространственными градиентами яркости, пересекающими поле зрения, и периодическими (суточными) сменами общей освещенности. Безусловно, важная двусторонняя асимметрия в стимуляции сенсорных органов обусловлена взаимоотношениями ребенка и матери с первых же дней жизни. Данные по различным культурам говорят о том, что в манере матери держать ребенка наблюдается явная левосторонняя тенденция, т. е. он чаще находится слева от материнской груди, а его голова и туловище лежат на ее левой руке. Когда мать желает успокоить возбужденное дитя, она бессознательно прижимает его к левой стороне своей грудной клетки. В результате ребенок получает возможность слышать удары ее сердца, которые оказывают успокаивающее действие. У европейских матерей такой «левый уклон» отмечен в 65–70 % случаев. Сходные отношения наблюдаются и в других культурах: в США, у различных индейских племен Северной и Южной Америки [16, 17], в сельских общинах Шри-Ланки (Е. Bruser, 1980, личное сообщение) и у неолитического племени эйпо, живущего в горах Западного Ириана на Новой Гвинее (W. Schiefenho-vel, 1980, личное сообщение).

Существуют также убедительные данные в пользу того, что эта тенденция не относится к недавно приобретенным особенностям современных женщин. К такому выводу приводит изучение произведений искусства.

В последние 15 лет один из нас рассмотрел множество рисунков и скульптур, изображающих мать с ребенком на руках [18, 19]. Собранный материал ясно показывает, что «левый уклон» находит отражение в западном искусстве (включая древнеегипетское) уже в течение 2000–3900 лет.

Среди 103 скульптурных изображений матери с ребенком, созданных с 1900 г. до н. э. до 0 г., 99 соответствуют именно такой тенденции. Древнейшая скульптура подобного типа датируется поздним неолитом или бронзовым веком (рис. 1, А). Эти находки вместе с данными по разным культурам подкрепляют мысль о том, что левостороннее положение ребенка на руках у матери не связано с современным развитием цивилизации и, возможно, зависит от генетических факторов. Например, оно может быть обусловлено доминированием правой руки у женщин-правшей: когда ребенок удерживается слева, правая рука высвобождается для другой работы. Однако матери-левши тоже предпочитают держать младенцев с левой стороны [16]. В то же время, чтобы держать любые другие предметы, за исключением небольших домашних животных, женщины, похоже, предпочитают использовать правую руку. У мужчин с ребенком на руках не наблюдается такой односторонней тенденции, и держат они его не так ловко, как женщины. У последних предпочтительное удерживание ребенка слева, возможно, подкрепляется его правосторонней вращательной тенденцией или же, косвенно, общим предпочтением матерями левой стороны при близком взаимодействии с другими людьми.

При типичном положении ребенка на руках у матери (рис. 1,Б) его правая сторона значительно теснее контактирует с нею, чем левая. При этом у многих детей отмечается склонность разворачивать тело вправо. Когда мать плотно прижимает ребенка к груди, вполне вероятно, что он ощущает справа низкочастотные составляющие сокращений материнского сердца. Аналогичная двусторонняя акустическая асимметрия создается, когда ребенок поворачивает голову к грудной клетке матери, — он слышит удары ее сердца правым, а не левым ухом. Учитывая тенденцию держать ребенка слева у 65–70 % матерей, а также асимметрию его слуховых и тактильных раздражителей, можно согласиться с гипотезой, согласно которой значительная часть ранней социальной жизни ребенка (когда он не спит) характеризуется неодинаковой стимуляцией левых и правых рецепторов положения головы в его вестибулярном аппарате и большим воздействием слуховых и осязательных сигналов на левое, а не на правое полушарие мозга. Это особенно важно, если учесть возможное сигнальное воздействие на плод акустико-тактильного раздражения, связанного с биением сердца матери, в последние месяцы утробной жизни. Не удивительно поэтому, что сердечный ритм (72 удара в минуту), транслируемый младенцу через громкоговоритель, дает лучший успокаивающий и усыпляющий эффект, чем любые другие ритмические слуховые стимулы, включая баюканье [16, 21–23].

Когда мать разговаривает с ребенком (которого держит слева), произнося либо бессмысленные сочетания звуков, либо вполне членораздельные фразы, его правое ухо опять же оказывается ближе к ее груди, чем левое. Вибрация грудной клетки, вызываемая разговором или пением, вероятно, стимулирует фазические механорецепторы правой поверхности тела ребенка, что тоже ведет к асимметричному возбуждению мозга и преимущественной активации левого полушария. Показано, что новорожденный распознает голос своей матери и способен отличить его не только от неголосовых звуков, но и от других голосов [24–26].

Согласно Солку [16, 21, 22], тенденция держать ребенка слева проявляется у матерей бессознательно, причем большую роль здесь, повидимому, играет раннее научение или импринтинг в первые недели после родов. Возможно, мать интуитивно чувствует, что дитя легче успокоить, если держать его с левой стороны. Как бы то ни было, такое левостороннее положение приводит к асимметричной стимуляции мозга ребенка. Звуки голоса или другие значимые звуковые сигналы, исходящие от матери, включая ритмичное биение ее сердца, передаются главным образом в его левое полушарие.

Итак, похоже, что существуют генетические факторы, обусловливающие асимметричную специализацию полушарий и склонность матери держать ребенка с левой стороны; это ведет к приобретенной асимметрии в первые месяцы его жизни. Значит, функциональная латерализация полушарий подкрепляется асимметрией, связанной, по крайней мере частично, с асимметричным поведением матери и левосторонним положением ее сердца.

Положение ребенка на руках у матери и асимметрия зрительно-пространственной стимуляции

Когда ребенок, находясь на левой руке матери, слегка поворачивает тело вправо, а затем хочет установить с матерью зрительный контакт, он должен, чтобы взглянуть ей в лицо, немного повернуть голову влево (относительно оси своего тела). Известно, что взгляд в глаза и имитация лепета, смеха или улыбки-важные формы поведенческого взаимодействия между матерью и ребенком, ведущие к формированию их «диады». В первые недели жизни лицо матери, безусловно, служит для ребенка важнейшим социальным сигналом. Когда его держат на левой руке, этот раздражитель чаще смещается в левую часть его поля зрения.

В раннем детстве как результат взаимодействия партнеров и преимущественно левостороннего положения младенца на руках у матери возникает еще одна важная пространственная асимметрия. Когда мать поворачивает голову налево и вниз-к младенцу на своей левой руке, ее лицо, как правило, освещается неравномерно. В рассеянном свете правая его половина (обращенная больше вверх) оказывается светлее левой. Таким образом, для ребенка лицо матери обычно не только смещено в левую часть поля зрения, но и чаще бывает светлее слева (от него), чем справа. Когда мать сидит с младенцем на солнце, она автоматически поворачивается так, чтобы лучи не падали прямо ему на лицо. Поэтому, если он лежит на ее левой руке, солнце скорее всего окажется для него в левой части внешнего пространства. Если же солнце находится справа, мать сядет по отношению к нему так, чтобы ее тело отбрасывало на ребенка широкую тень. В результате ее поведение скорее всего будет создавать градиент освещенности, более светлая часть которого окажется в левой от ребенка части внешнего пространства.