Кривой Домишко

Глава двадцать пятая Тайный проход

Крышка люка с грохотом захлопнулась, отрезая их от света. Стоявшая у подножия лестницы Изумруд даже не могла различить Варта, находившегося рядом.

— Мне это не нравится! — проворчал голос короля. — Мы в ловушке!

— Здесь есть засов, — донесся сверху голос Барсука. — Поэтому они не смогут последовать за нами, — сапоги спускавшегося юношу мягко зашаркали по ступеням. — Это путь для бегства. Он перекрывается с этой стороны.

— Куда он ведет?

— На берег неподалеку. Подождите минутку, и вы, как мне думается, увидите свет.

Воздух был сырым, пыльным и пах плесенью. Где слышен был стук капель. Изумруд наслаждалась надежным и безопасным ощущением, производимым пещерой. Барсук, вероятно, чувствовал себя так же, а вот для человека воздуха, вроде Варта, пребывание здесь станет пыткой.

— Это тот ход, о котором ты нам говорил? Кто еще знает?

— Полагаю, только мы, да еще один человек на всем белом свете, — печально сказал Барсук. — Я думаю, именно поэтому старый элементарий так и не снесли — хозяева, кем бы они ни были, любят держать свои секретные ходы в тайне.

— Ты имеешь в виду, Оуэну о нем известно. Так что он перережет нам путь.

— Может быть, он забыл.

— Глупости! — прорычал Варт, и Изумруд была с ним полностью согласна. Оуэн Смейли никогда не забудет о секретной двери.

— Держитесь ближе ко мне, — приказал Барсук. — И следите за своей коронованной головой, Ваша Светлость.

Изумруд положила руку на плечо Варта, чтобы стать в конце цепи. В начале ей казалось, что происхождение пещеры было естественным, но пол здесь был гладким, возможно, выровненным специально. Ощупывая путь свободной рукой, она то и дело натыкалась на шершавые стены.

— Снаружи слишком светло, чтобы бежать к холмам, — пробормотал Барсук, и эхо подхватило его голос. — Мы должны будем подождать Мервина.

— Если он вообще когда-нибудь появится.

Ступив за поворот, они увидели на полу серое пятнышко света. Доблестный ощутил огромный прилив облегчения. Он ненавидел бегать по норам, словно кролик.

— Давайте сядем и подождем, — предложил Барсук. — Мы сможем удерживать это место против целой армии.

— Нет! — отказался Доблестный. — Был бы я на месте твоего сладенького братишки, выкурил бы нас отсюда, словно ос, или похоронил здесь заживо. Я собираюсь идти на разведку.

Выход был узкой шахтой, уходящей вверх. Юноша даже не был уверен, что сможет протиснуть здесь свое распухшее тело. Не обращая внимания на протесты друзей, он положил свой меч и попытался пролезть.

Это было очень трудно. Ему пришлось выставить руки вперед и ползти на животе, но вскоре он оказался в естественной нише, располагавшейся в скалистом речном берегу. Темная и смертоносная, Смейли несла свои быстрые воды в двадцати футах под ним. Небо стало голубым, и солнце вот-вот должно было взойти. Слева от него река убегала вверх по широкому лугу, несясь к далеким холмам. Он предположил, что лесники, если они все же явятся, придут с противоположной стороны. Здесь обзор ему перекрывал отрог утеса, но мимо него тянулся узенький выступ. В обычном состоянии, он мог бы весело пробежаться по уступу, жонглируя пылающими факелами, но сейчас он был огромным толстяком, к тому же чувствующим себя неуверенно в незнакомом теле.

Поэтому юноша пошел вперед медленно и осторожно, внимательно следя за тем, куда ставить ноги. Он едва начал свой путь, когда Оуэн издал триумфальный крик и спрыгнул на него.

Он поджидал за углом. Когда Доблестный пошатнулся от удара, сумасшедший сгреб его в охапку, сминая в своих железных руках. Он хохотал. В глазах его пылала ненависть.

— Умри, король Амброз! Они найдут тебя утонувшим в постели. Забирай меня с собой, если получится — мне все равно!

Оуэн заставил короля Амброза шагнуть с уступа.

— А мне не все равно! — воскликнул Доблестный. Извернувшись, он впечатал их обоих в каменную стену. Разумеется, сам он находился сверху.

От изумления, Оуэн вскрикнул. Он оттолкнулся от каменной поверхности. Доблестный налег на него снова. В глаза колдуна промелькнула паника — очевидно, опыта в противоборстве с быками у него не было. Ему следовало бы пинать босые ноги Доблестного, но он этого не сделал. Когда голова и почки Оуэна ударились о камень в третий раз, его хватка ослабла. На всякий случай, Амброз еще раз стукнул его о стену, а затем отпустил. Он поднял Оуэна над рекой и выпустил. Колдун исчез с тихим всплеском. Река Смейли поглотила еще одного Смейли и потекла дальше, словно ничего не произошло.

Оставшись в одиночестве, Доблестный откинулся на скалу, чтобы отдышаться и вытереть пот с лица. Несмотря на то, что ему пришлось немного потрудиться, бой вышел так себе. Оуэн слишком торопился найти выход и перекрыть беглецам дорогу, подумал он. Потому не стал ждать помощи. Даже меча не поменял.

Юноша надеялся, что у короля не случилось сердечного приступа. В том, чтобы иметь некоторый вес и крушить все вокруг были некоторые преимущества. Оуэн сейчас, должно быть, уже тонет в водопаде...

Но он победил! Когда Эйлер и Оуэн, как и многие другие, мертвы, заговорщики, скорее всего, вовсе исчезнут. Ради короля ему нужно держаться осторожнее, но ведь можно послать Барсука сплотить сторонников и захватить Зев.

— И что ты тут делаешь? — спросила его вышедшая из пещеры Изумруд.

— Просто любуюсь восходом солнца. Не ожидал его встретить... что это? — он повернулся, чтобы посмотреть вверх по течению реки. Это был не охотничий рог, а целый горн. Рассветное солнце сияло на нагрудниках и шлемах. Оно пылало на летящих знаменах и разноцветных перьях. Гремели лошадиные копыта. По лугу галопом несся отряд из пятидесяти копейщиков.

— Спасение! — заорала Изумруд. — Люди короля!

— О, черт! — выпалил Варт. — Кровь и пепел! Йомен! Дом Йомен!

И почему это должно было случиться именно тогда, когда все шло так хорошо.

Через десять минут кавалерия разбрелась по двору. Предводитель, который соскочил со своего взмыленного скакуна, не был облачен в доспехи Йомена. Он так же не носил и своих обыкновенных алых одежд и золотой цепи, но его авторитет не вызывал никаких сомнений. Оглядев строения, он приблизился к трупам, лежавшим в дверях элементария. Остановившись, мужчина недоверчиво посмотрел на Изумруд, которая перешагнула через тело Эйлера.

— Сестра? — поклонился Дюрандаль.

Вспомнив, что грязные тряпки, в которые она была наряжена, являли собой остатки мужского, а не женского платья, Изумруд поклонилась в ответ.

— Добро пожаловать в Зев Смейли, лорд-канцлер.

— Я явился не слишком поздно, чтобы заставить вас волноваться?

— Было бы предпочтительнее, если бы вы явились несколькими часами раньше.

Она заставила себя улыбнуться, хотя знала, что находится на грани срыва.

— Но мы все же очень рады вам, милорд.

Почему и как он оказался во главе этой группы копейщиков не имело значения. Теперь он все контролировал, а значит, все будет хорошо.

Шагнув из тайного хода, Барсук салютовал Ловкостью.

Лицо лорда-канцлера было при дворе притчей во языцех. Ничто не являло собою большую загадку. Послы множества стран могли бы засвидетельствовать, что единственными, проявляемыми им эмоциями, были те, что он сам желал показать. Но брови Дюрандаля взлетели, когда он заметил пятна крови и этот особенный серебряный завиток. Наверняка он вспомнил ту давнюю битву у Уотерби, что наградила его репутацией величайшего из Клинков. Нахмурившись, он уставился на кошачий глаз в рукояти рапиры. Так же хмуро он глядел на залитое кровью лицо.

— Я видел тебя раньше... не в гвардии.

— В Айронхолле, лорд-канцлер, — сказала Изумруд. — Имею ли я честь представить Первого Кандидата Барсука?

Барсук с иронией кивнул.

— Некогда бывшего Беваном Смейли из Зева Смейли. Некогда вы встречали моих братьев.

В ответ на эту новость лорд Роланд позволил себе удивленно моргнуть. Затем он посмотрел на возникшую рядом третью фигуру.

Дело было сделано. Он побледнел. Глаза его вылезли из орбит. Челюсть отвисла.

— Вы вовремя, канцлер! — загремел король Амброз. — Что тебя задержало, друг? Мы были серьезно обеспокоены твоим опозданием. Нет, нет. Не надо вставать на колени.