Кривой Домишко

Глава двадцать шестая Падение дома Смейли

Когда рассказ был закончен, два копейщика, не уступавших высотой ели, проводили Барсука к дому. Упав на первую попавшуюся кровать, юноша проспал до самого вечера, и даже тогда его смог разбудить лишь голод. Вымывшись, переодевшись и поев, Барсук начал снова ощущать себя живым. Он надеялся, что состояние это не окажется слишком недолговечным.

Все еще под конвоем, он был доставлен в кабинет главного дома, чтобы встретиться с лордом Роландом. По пути он встретил вторую процессию — короля Амброза, сопровождаемого четырьмя солдатами. Хотя в этом случае они были скорее стражами, чем тюремщиками. Король улыбнулся ему восторженной улыбкой Варта. Он все еще был облачен в одежды адепта, то есть в мантию с капюшоном, которая была слишком мала для него. Возможно, в Нифии не нашлось одежды таких больших размеров, или же лорд Роланд как можно дольше желал скрывать пребывание здесь столь известного лица. Барсуку было приятно узнать, что рядом будет присутствовать свидетель. Он понимал, что его проблемы еще очень далеки от завершения. Если последний из Смейли просто утонет в реке — отпадет надобность в решении множества сложных вопросов.

Сестра Изумруд тоже была здесь. Она сидела на табурете и беседовала с канцлером, находившимся напротив. Должно быть, из Уотерби прибыл её багаж, а потому она была облачена в снежно-белые одежды и высокий атур Сестринства. В роли мальчишки она казалась какой-то неправильной. Слишком неловкой, хотя, без сомнения, упрямой. Но став молодой женщиной, Изумруд излучала уверенность и решительность, что при этом не мешало ей быть женственной. Барсук подумал, что, быть может, не каждый придворный холостяк ничком рухнет к её ногам, но толпа будет внушительной.

Канцлер, с покрасневшими от усталости глазами, едва ли, уподобившись своим посетителям, провалялся весь день в кровати. Огромная стопка бумаг была рассортирована по кучкам. Свечи сильно оплавились. Когда пару ввели в комнату, мужчина не поднялся со своего места. Мгновение казалось, что они так и останутся стоять. После этого в помещении появилась еще пара стульев, а дверь была закрыта. Четверо собеседников остались в этой жалкой комнатушке наедине.

Роланд оглядел собравшихся.

— Я выражаю восхищение мужеством и преданностью сестры Изумруд. Она единственная вышла из этой ситуации с честью, — он бросил пристальный взгляд на сира Доблестного. — Миледи, я приказал утром доставить вас в Ломут. Там вы сможете насладиться гостеприимством сестер, а также отправиться дальше.

— Это очень любезно с вашей стороны, — женщина не бледнела и не краснела.

Она приняла похвалу как должное, но не позволила ей ударить в голову — чего никак нельзя было сказать об одном Клинке, в данный момент отсутствующем.

— Я оставил строгий приказ рассматривать передачу Пичьярда вашей матери, как вопрос безотлагательный. Когда вы достигнете Грандона, все будет готово. Вы же понимаете, что подробности дела Смейли, как и вашего в нем участия не должны стать достоянием общественности?

Дюрендаль повернулся к Барсуку, и время улыбок подошло к концу.

— К тебе, мастер Смейли, у меня есть парочка вопросов.

Барсук заставил себя выдержать этот мрачный взгляд даже не вздрогнув.

— И я отвечу на них, если смогу, Ваше Превосходительство.

— Сопровождая из Айронхолла Доблестного, ты молча ему подчинялся. Если ты считал ситуацию невыносимой — должен был сразу сказать ему об этом и вернуться в школу. Вместо этого, ты принял его приказ уехать, чтобы доложиться сиру Змею. И не подчинился. Ты приехал сюда, в Зев Смейли.

Барсук кивнул. Он решил не умолять сохранить ему жизнь. Если ему суждено умереть на плахе, как Кери, он с гордостью примет свою судьбу. Честь, долг и преданность покинули его. Осталась только мужество.

Не отводя своего пронзительного взгляда, Роланд продолжил.

— Должно быть, ты сдал его колдунам. Они знали о предназначении броши. Но потом ты дал ему нож, чтобы он освободился. Сражался на его стороне. Объяснишь ли ты свои цели? Почему ты сменил сторону и кому теперь принадлежит твоя преданность?

Барсук пожал плечами.

— Кто может в точности сказать, от чего совершил тот или иной поступок? Мотивы могут быть очень сложными, лорд-канцлер.

Великому Дюрандалю ответ не понравился.

— Ты циничен. Я всегда считал долг достаточным мотивом.

— Долг? Я был воспитан в уверенности, что мой долг — убить короля Амброза любой ценой. Даже пожертвовав собственной жизнью. Моя мать заставила меня поклясться в этом на смертном одре.

Наступила тишина.

— Понятно, — холодно сказал Роланд. — И в чем же теперь твой долг?

Барсук не задумывался об этом. Ему потребовалось мгновение.

— Я не думаю, что у меня есть какие-нибудь долги или перспективы в Шивиале, милорд. Полагаю, мне стоит поискать их в другом месте, если у меня будет такой выбор.

Это было слишком похоже на просьбу о милосердии.

Канцлер взял из кучи листок бумаги и протянул его Барсуку. Это было письмо Бевана Смейли, сына Модреда, барона Смейли, в котором тот отказывался от всех претензий на земли и титул барона Смейли, а также от любых заявлений о том, что какой-либо член его семьи когда-либо имел королевский статус в Нифии. Он также обещал покинуть Шивиаль и Нифию как можно скорее и никогда более не возвращаться, а также никогда не сражаться против короля Шивиаля и принца Нифийского. Он заверял, что документ подписан им не под принуждением и без всякого давления. Последние строки, вероятно, были правдой до тех пор, пока он не спрашивал об альтернативах. Но документ был составлен умно.

Барсук потянулся за пером, окунул его в чернильницу и подписал.

— Сестра, — сказал канцлер. — Не были бы вы так добры подписать эту бумагу, как свидетель? Благодарю, — он посыпал чернила песком. — Не могли бы вы оказать любезность, позволив мастеру Смейли поехать завтра с вами в Ломут? Теперь, когда договор с Баэлзами заключен, ему не составит труда найти корабль.

Мужчина бросил кошелек. Поймав его, Барсук по весу понял, что держит золото. Тучи рассеивались быстрее, чем он надеялся. Он будет жить! Он был свободен! На мгновение — в конце концов, он был Смейли в Зеве Смейли — он задался вопросом, не ловушка ли это. Но, взглянув на Дюрандаля, не смог в такое поверить. Этот человек почти светился честностью. Никто не мог усомниться в том, что канцлер заслуживал своей репутации, как и в том, что сила девяти десятых правительства Шивиаля была сейчас по другую сторону стола.

— Ваше Превосходительство очень великодушны.

К его удивлению, сестра Изумруд была с этим не согласна. Она была очень решительной девушкой.

— Разумеется, ему предоставят немного времени, чтобы закончить дела, лорд-канцлер? Какими бы ни были вчера его действия, Шивиаль многое должен ему за то, что он совершил этим утром.

— У меня нет дел, миледи, — быстро сказал Барсук. — Я свободно говорю по-исилондийски. Я фехтовальщик, обученный в Айронхолле. От голода не умру.

Завтра он попросит её остановить их экипаж рядом с деревом. Ненадолго. Он отправиться на поиски счастья с хорошим мечом.

— Тогда я буду рада проводить тебя в доки.

Роланд немного оттаял.

— Разумеется, завтра у вас будет конвой, сестра, и он выполнит все, что обещал. Могу я позволить себе просить вас о последней услуге? Когда вы увидите, как мастер Смейли взойдет на борт — не раньше! — передайте ему этот пакет?

Сверток был завернут в плотную ткань, но, судя по размеру, скрывал в себе кинжал с зеленым драконом на рукояти.

— Вы более чем великодушны, милорд, — сказал Барсук. Он надеялся на снисхождение. Но не ожидал щедрости. Прежде он никогда не встречался с нею. Он не знал, как с этим бороться.

Темный взгляд Роланда подсказал, что мужчина догадался о мыслях юноши.

— Как сказала сестра Изумруд, мы в долгу перед тобой. Я должен предупредить, что прежде чем уйду отсюда, сравняю это место с землей. Здесь камня на камне не останется. Земли будут присоединены к королевскому лесу Браквуд. Если хочешь что-то забрать отсюда — забирай сейчас.

Он подумал о картинах.

Заколебавшись, он ответил:

— Ничего. Сожгите все.

Дверь за Барсуком и Изумруд затворилась. Доблестный остался стоять на месте, потому что так ему велели. Следующие несколькие минут будут сложными, и его временное сходство с королем тут не помощник. Дюрендаль одарил его взглядом василиска. Когда сомневаешься — атакуй...

— Могу я узнать, как вам удалось приехать сегодня утром, милорд?

— Нет. Ты признаешь мое право отдавать тебе приказы?

Технически министр не имел никакой власти над Клинком Королевской Гвардии. Но сейчас время для этого было неподходящим.

— Я сделаю все, что вы скажете, милорд, — в ордене было три и только три Клинка, которых он не должен был называть "брат". — Предводитель, Великий Магистр и лорд-канцлер. И канцлер удостоился этого не за должность. Лишь за то, что был Дюрандалем.

— Завтра, — сказал великий человек, — ты со своей охраной переедешь в один из охотничьих домиков короля. Там ты останешься до тех пор, пока не станешь сам собой. Примерно неделю или около того, если верить словам пленников. В течение этого времени будешь подчиняться приказам Рольфа. Будешь подчиняться ему во всем, без возражений и оговорок. Это ясно, сир Доблестный?

Доблестный всхлипнул.

— Йомен?

Если в Гвардии прослышат про это, он будет уничтожен.

Взгляд Роланда стал еще более угрожающим.

— Могу я получить твое обещание?

Вздох.

— Да, милорд.

— Три дня назад я поздравил тебя с успехом первой операции. Твое второе задание впечатляет куда меньше.

Доблестный вытер пот со лба. Его водянистое тело сильно потело. К тому же, оно постоянно хотело есть. Он проглотил две огромные порции и все равно был голоден.

— Возможно, я позволил успеху сделать меня немного самоуверенным.

— Немного?

По мнению Доблестного он столкнулся с множеством неудач, но только дурак проклинает свою удачу.

— Я должен был послушать сестру Изумруд. И все же, в конце концов я был прав на счет Барсука, а она ошиблась. Я был прав, доверив это сообщение ему, потому что у меня были все причины полагать, что обычное письмо не дойдет. Утром я собирался послать еще одно сообщение, и так бы и сделал. Если бы мы не нашли тела, меня бы не пленили.

Он ждал, надеясь, что его отпустят.

Но Роланд не закончил.

— Прежде, чем ты уедешь, напишешь длинное письмо с извинениями. Для Великого Магистра.

Это уж слишком!

— Великий Магистр — некомпетентный идиот!

Канцлер напрягся.

— Следи за своим языком, Гвардеец! Ты говоришь о старшем офицере Ордена, к которому имею честь принадлежать и я. Если ты откажешься извиниться перед ним, то напишешь письмо королю с подробным объяснением только что сказанного!

— Замечательно! — безрассудно выпалил Варт. Мальчишку понесло. — Я сделаю это. Я укажу на то, что потрудись Великий Магистр расследовать странное поведение Барсука, он понял бы, что вызвано оно не нормальной нервозностью выпускников. И тогда заговор, из-за которого жизнь короля снова была поставлена на кон, был бы раскрыт. Уведя Барсука из Айронхолла, я, несомненно, спас...

— Это была чистая удача!

Доблестный вернул себя с небес на землю. Он был самым младшим Клинком в королевстве. Кто он такой, чтобы оскорблять Великого Магистра?

— Да! Вы совершенно правы, милорд. Это была удача.

— Если пообещаешь держать свое мнение при себе, — осторожно сказал великий человек, — я не стану настаивать на извинениях. Его Величество, разумеется, будет проинформирован о событиях.

— Благодарю, милорд. Мне позволено уйти? — Доблестный начал поднимать свое толстое тело с табурета, планируя снова наведаться на кухню.

— Нет. Погоди минутку, — лорд Роланд протянул палец и поднес к носу капельку топленого воска с оплывшей свечи. — Это дело никогда не будет предано огласке. Тайные заговорщики будут подвергнуты тайному же суду. Уверен, многие будут так же тайно казнены. Остальные навсегда сгинут в тюрьме. Нам всем очень повезло, что Его Светлость пережил заговор. Дигби написал письмо.

— И предатели перехватили его. Так сказал Барсук.

— Он написал два письма. Второе он послал из Бурана, по дороге домой. В конце концов, он был Клинком. Не совсем идиотом, как многие считали.

Великий человек вопросительно взглянул на Доблестного.

— Конечно.

С тревогой, Доблестный задумался над тем, что же стало с мечом Дигби. Но лучше об этом не упоминать.

— Ты поймешь... Ты, как и я, рано или поздно узнаешь, что в нашем мире заговоров куда меньше, чем обыкновенной глупой некомпетентности.

— Э-э... милорд?

— Спустя два часа после того, как вы с Изумруд покинули дворец, я прибыл в свой кабинет, чтобы углубиться в долгий рабочий процесс. И нашел в своей записной книжке имя лорда Дигби. Разумеется, я сделал запросы. Я узнал, что в день своего возращения, за день до смерти, то есть, он пытался встретиться со мной, но я был занят подготовкой к приему.

Возможно ли, чтобы обыкновенно бесстрастный лорд Роланд выглядел сейчас немного смущенным?

— Дигби не посылал письмо сиру Змею, потому что знал — король этого не одобрит. Найдя некомпетентного шерифа, он быстро написал мне. Это был его долг. Он так же упомянул любопытное совпадение серебряных прядей на голове Приора. Скажу тебе, этого было бы достаточно, чтобы ощутить, как пылает мой зад!

Варт тупо смотрел на Роланда.

— Но...?

— Мои клерки, — с сожалением сказал канцлер. — Они рассматривали письмо, как совершенно не важное. Оно было оставлено для рассмотрения на очередном заседании Совета. В следующем месяце.

— Ох!

Да у него были все основания выглядеть смущенным!

— Я отправил за вами курьера. Вы явно разминулись. Вероятно, потому что вы обошли его у Айронхолла. Змей и Старые Клинки бегали за своими хвостами, ища старые октограмы, пока полностью не выдохлись. Я же вытащил короля из постели, чтобы назначить нового шерифа, взял копейщиков Йомена и примчался сюда, в Нифию, чтобы вас спасти. Но, когда я оказался здесь, спасать уже никого не потребовалось...

Лорд Роланд замолчал, глядя на своего слушателя. Его кулак опустился на стол.

— Я вынужден мириться с этой надменной ухмылкой, когда за ней стоит король. Но я не обязан терпеть её от тебя!

— Нет! Нет, конечно, нет, милорд! — поспешно сказал Доблестный.

Дюрандаль вздохнул.

— Иногда даже лучшим из нас приходится отступать перед тем, кому улыбнулась удача... брат.

Он улыбнулся, словно собирался сделать именно это.