Кровавая работа

16

Непосвященные — а таких было много среди как полицейских, так и федералов, с которыми Маккалеб работал много лет, — часто воспринимали гипноз как некое полицейское вуду, едва ли не последнее средство, прежде чем обратиться за помощью к местной гадалке. Если полицейские прибегали к гипнозу, было ясно: расследование зашло в тупик или вообще прекратилось из-за неспособности следователей что-либо сделать. Маккалеб тут придерживался абсолютно противоположного мнения. Он был убежден, что гипноз является одним из интереснейших методов проникновения в глубины человеческого сознания, и в случаях, когда ничего не получалось, он винил в этом горе-гипнотизера, а не саму науку как таковую.

И все же он был несколько обескуражен, когда Уинстон сказала, что начальство решило допросить Нуна в состоянии гипноза. Она объяснила, что провести сеанс гипноза дважды предлагали во время еженедельного брифинга в отделе убийств, когда речь зашла о застопорившемся деле Корделла. Но это предложение не было принято по двум причинам. Первая из них была действительно важной. К этому способу расследования полиция прибегала довольно часто до начала восьмидесятых годов, когда Верховный суд штата Калифорния постановил, что свидетели, вспоминавшие под гипнозом вещи, которых в обычном состоянии не помнили, не могут свидетельствовать в суде на уголовном процессе. Это означало, что теперь следователи каждый раз должны были взвесить все «за» и «против», прежде чем прибегать к гипнозу, поскольку не были уверены, что сведения, полученные от свидетеля в состоянии гипноза, стоят его отсутствия в зале суда. Из-за этой дилеммы решили не использовать гипноз и в деле Корделла, так как ни капитан, ни Уинстон не хотели терять своего единственного свидетеля.

Второй причиной было то, что после постановления Верховного суда Управление шерифа прекратило обучение детективов гипнотизированию. В результате по истечении более пятнадцати лет со дня постановления число следователей, владевших навыками гипноза, стремилось к нулю. В отделе убийств не осталось ни одного специалиста, который мог бы подвергнуть Нуна гипнозу, и им пришлось бы приглашать кого-то со стороны. Но это еще больше все осложнило бы и к тому же стоило немалых денег.

Когда Маккалеб рассказал Уинстон, что в ФБР он практиковал гипноз более десяти лет и с радостью воспользовался бы возможностью применить свои навыки, Уинстон обрадовалась, казалось, еще больше, чем он сам. Несколько часов спустя уполномоченная комиссия утвердила факт проведения и время сеанса гипноза.

Маккалеб прибыл в отдел убийств в Управление шерифа на полчаса раньше. Он сказал Локриджу, что будет отсутствовать довольно долго, так что тот за это время успеет не торопясь пообедать.

Во время его полуденного сна температура у него упала почти до нормы. Терри чувствовал себя отдохнувшим и готовым к интересному делу. Естественно, он несколько волновался, думая о непростой задаче проникнуть в память Джеймса Нуна, что, возможно, весьма значительно продвинет расследование.

Джей встретила его у входа и повела в кабинет капитана, быстро говоря на ходу:

— Я дала распоряжение развесить листовки о розыске Болотова. Патрульная машина приезжала к его дому, но он, оказалось, скрылся. Очевидно, ты «расколол» его, ударил прямо по больному месту.

— Может, так и есть, но должны быть веские основания, чтобы я мог назвать его убийцей, — возразил Терри.

— Как раз в этом я не уверена, но в настоящий момент — это лучшее, что у нас есть. Разумеется, Арранго не пляшет от счастья по поводу твоих действий. Я не хотела говорить тебе раньше, но он всем внушает, что ты хвастун и болтун.

— Не думай об этом, — махнул рукой Терри. — Меня не волнует его мнение.

— Но Болотов тебя волнует? Ты сказал, он знает твой адрес.

— Не волнует, — слабо улыбнулся Маккалеб. — У него адрес гавани, а не катера. А гавань большая.

Открыв дверь в офис, Джей пропустила Маккалеба вперед. В тесной комнате находилось трое мужчин и женщина. Терри узнал Арранго и Уолтерса, Уинстон представила его капитану Элу Хитченсу и женщине-художнику, которую звали Донна де Грут. Ее пригласили на случай, если возникнет необходимость набросать портрет подозреваемого, если Нун не укажет сразу на Болотова.

— Я рад, что вы пришли раньше, — сказал Хитченс. — Мистер Нун уже здесь. Так что мы можем начинать.

Кивнув, Маккалеб посмотрел на всех присутствовавших. На лице Арранго было скептическое выражение человека, не верящего в такую чепуху. И как обычно, между плотно сжатых губ торчала зубочистка.

— Здесь слишком много народу, — сказал Терри. — Это очень отвлекает, а мне нужно, чтобы наш клиент полностью расслабился. С таким количеством зрителей ничего не получится.

— Мы не отправимся на сеанс в полном составе, — успокоил Терри капитан. — В комнате с Нуном будете вы и Джей. А в нужное время вы позовете Донну. Мы хотим записать все на видео, а в моем кабинете установлен монитор. Так что мы будем следить за происходящим прямо отсюда. Это вас устроит?

Хитченс показал на монитор, стоявший в углу на тележке. Взглянув на экран, Маккалеб увидел человека, сидевшего за столом, сложив руки. Это был Нун. Хотя на нем была бейсболка, Маккалеб узнал человека с видеозаписи осмотра места преступления у банкомата.

— Все прекрасно. Спасибо, — сказал Маккалеб и посмотрел на Уинстон.

— Ты приготовила шесть фотографий, включая Болотова?

— Да. Они на моем столе. Мы ему их сразу покажем, вдруг нам повезет. Если он опознает в Болотове подозреваемого в убийстве человека, то и необходимость в гипнозе отпадет. Так что у нас останется даже свидетель для суда.

Маккалеб согласно кивнул.

— Было бы куда лучше, — встрял Арранго, — если бы мы показали Нуну фотографии до того, как птичка упорхнула.

Он выжидающе посмотрел на Маккалеба. Тот хотел ответить, но решил, что лучше проигнорировать наглеца.

— Кто-нибудь хочет, чтобы я задал свидетелю конкретный вопрос? — вместо этого спросил он.

Арранго посмотрел на своего партнера и подмигнул ему.

— Вы нам номера угнанной тачки добудьте. Это было бы классно.

Арранго широко улыбнулся, так что зубочистка чуть не выпала у него изо рта. Терри тоже улыбнулся:

— Да, раньше такое делалось. Жертва изнасилования однажды описала мне татуировку на руке насильника. До гипноза она о ней даже не вспомнила.

— Отлично. Тогда постарайтесь и для нас. Добудьте номера машины. И желательно татуировку. Ваш Болотов весь в чернилах.

В голосе Арранго звучал нескрываемый вызов. Складывалось впечатление, что он переводит все мероприятие на уровень личной борьбы, словно Маккалеб хотел найти серийного убийцу, чтобы унизить его, Арранго. Это было даже не смешно, и вместо ответа Маккалеб предложил начать сеанс.

— Так, ребята, — сказал Хитченс, заканчивая разговор и пытаясь погасить страсти. — Мы проводим гипноз и снимаем все на видео. Это необходимо. Может, что-то получится, может, нет.

— И мы потеряем свидетеля для суда, — опять вмешался Арранго.

— Какого суда? — не выдержал Маккалеб. — Вас к суду даже близко не подпустят с тем, что вы собрали. Это твой последний шанс, Арранго. Я — твой последний шанс.

Арранго вскочил, но не для того, чтобы ударить Маккалеба. Он вскочил, чтобы его все услышали.

— Посмотрим, придурок, чья возьмет. Мне не нужен тут дохлый умник из Бюро, который будет указывать, что мне.

— Все, все, закончили, — вмешался Хитченс, поднимаясь со стула. — Мы намерены довести дело до конца, и мы проведем этот сеанс. Джей, ведите Маккалеба в комнату для посетителей и начинайте. Остальные остаются здесь.

Уинстон повела Маккалеба за собой, Терри не удержался и оглянулся на Арранго. Тот побагровел от злости, бессильно сжимая кулаки, а позади него беззвучно смеялась, прикрывая рот рукой, Донна де Грут, явно наслаждаясь бесплатным шоу, полезным для гормонального обмена.

Проходя через опустевшее отделение, огибая письменные столы, стоявшие едва ли не впритык, Маккалеб пристыженно опустил голову.

— Извини, ради Бога, — сказал он. — Я и представить не мог, что он втянет меня в эту перебранку.

— Арранго редкий осел, и рано или поздно это должно было случиться.

Задержавшись на минуту возле стола Джей, чтобы забрать пачку фотографий, они двинулись дальше по коридору, и вот Уинстон остановилась перед закрытой дверью. Положив руку на дверную ручку, она обернулась, глядя Маккалебу в глаза:

— Ты хочешь провести сеанс как-то по-особому?

— Самое главное после начала сеанса — чтобы, когда я введу его в транс, все было так, словно мы с ним в комнате одни. Только так он не перепутает, к кому я обращаюсь с вопросами. Иными словами, если нам будет необходимо что-то сказать друг другу, лучше написать записку или показать на дверь, чтобы выйти и поговорить.

— Хорошо. Но как ты себя чувствуешь? Выглядишь ты, прямо скажем, не лучшим образом.

— Все в порядке, — кратко ответил Терри.

Джей открыла дверь, и, увидев их, из-за стола поднялся Джеймс Нун.

— Мистер Нун, — начала Уинстон. — Это Терри Маккалеб, специалист по гипнозу из ФБР. Он бы хотел попробовать провести с вами сеанс.

Улыбнувшись, Маккалеб протянул руку. Мужчины поздоровались.

— Приятно познакомиться с вами, мистер Нун. Это не займет много времени. Главное, чтобы вы расслабились. Вы не возражаете, если я буду называть вас Джеймс?

— Нисколько. Мне это даже приятно.

Маккалеб оглядел комнату, стол и стулья. Стулья были самые обычные, с сиденьями, обтянутыми слоем дерматина на вате. Терри взглянул на Уинстон.

— Джей, нельзя ли принести для Джеймса стул поудобнее? А лучше кресло. Вроде того, на котором сидел капитан Хитченс.

— Конечно. Минуточку.

— А, да, мне нужна еще пара ножниц.

Удивленно посмотрев на Терри, Уинстон, не говоря ни слова, вышла из комнаты.

Маккалеб продолжал оценивающе осматривать комнату. Под потолком сиял голубоватым светом целый арсенал ламп дневного света. Другого освещения в комнате не было. Их свет зрительно увеличивал комнату, отражаясь в зеркальном «окне» в левой стене. Маккалеб знал, что видеокамера установлена именно там, по другую сторону этого зеркала, так что надо усадить Нуна лицом туда.

— Знаете что, — сказал он Нуну. — Мне нужно забраться на стол, чтобы достать до этих ламп.

— Давайте, — ответил Нун.

Взобравшись на стул, а потом на стол, Маккалеб дотянулся до потолка. Он двигался медленно, боясь, как бы это не вызвало новый приступ головокружения. Открыв панель, он стал вытаскивать из ламп длинные трубки и передавать их Нуну, при этом перебрасываясь с ним незначительными фразами, полагая, что тот почувствует себя немного свободнее.

— Я слышал, прямо после сеанса вы уезжаете в Вегас? По работе или поиграть? — спросил Терри.

— Да в основном по работе.

— А что у вас за работа, если не секрет?

— Я компьютерный программист. Сейчас мы проектируем новую систему бухгалтерского учета и безопасности для «Эль-Рио». Пока мы занимались «жучками». А на следующей неделе будем проводить тестирование и все такое.

— Будете целую неделю в Лас-Вегасе? Уф, за неделю я бы мог там просадить кучу денег, — рассмеялся Маккалеб.

— Но я-то не играть еду, — с серьезным видом ответил Нун.

— Да, это хорошо, — поддакнул Терри.

Между тем он вытащил три длинных трубки из четырех, так что комната погрузилась в приятный полумрак, и Терри надеялся, что света достаточно, чтобы заснять процесс на видеокамеру. Он слез со стола как раз к возвращению Уинстон. Она притащила кресло, похожее на то, которое занимал Хитченс.

— Что, отобрала вещь у капитана? — улыбнулся Терри.

— Ну, он лучший во всем отделе.

— Очень хорошо.

Посмотрев в зеркало, Терри подмигнул. Но когда он это сделал, то увидел темные круги у себя под глазами и тут же отвернулся.

Джей сунула руку в карман своего блейзера и осторожно вытащила ножницы. Маккалеб положил их сначала на стол, а затем сбросил на пол, так что они упали возле стены под зеркалом. Потом он взял кресло Хитченса и поставил его у противоположной стены. Два других стула он поставил посередине комнаты напротив кресла и на расстоянии друг от друга, чтобы они не загораживали камеру. Наконец он попросил Нуна сесть в кресло, а сам вместе с Уинстон занял два стула. Посмотрев на часы, он увидел, что уже без десяти шесть.

— О'кей, — сказал он. — Мы постараемся сделать все быстро, я имею в виду сам сеанс, Джеймс. Но перед началом я хотел бы знать, нет ли у вас вопросов относительно предстоящего эксперимента?

Нун с минуту размышлял, затем сказал:

— Если честно, я мало что об этом знаю. Что я должен делать?

— Ничего страшного с вами не случится. Гипнотический транс — это на самом деле альтернативное состояние вашего сознания. Мы хотим добиться, чтобы вы постепенно расслабились до такой степени, что смогли бы заглянуть в самые потаенные уголки своей памяти и извлекли оттуда полезную информацию. Как в игре, когда вдруг вытягиваешь ту карту, которую задумал.

Маккалеб ждал других вопросов, но их не было.

— Давайте начнем с несложного упражнения. Пожалуйста, откиньте голову немного назад и посмотрите вверх. Затем попробуйте как можно сильнее закатить глаза. Думаю, вам лучше снять очки.

Нун снял очки, сложил их и положил в карман рубашки. Потом он откинул голову назад и закатил глаза. Маккалеб внимательно осмотрел его. Нун сумел закатить глаза так далеко, что из-под век осталась видна лишь узкая полоска радужины. Это был хороший показатель, означавший, что Нун восприимчив к гипнозу.

— Хорошо, очень хорошо. А теперь я попрошу вас расслабиться, насколько сможете, сделать глубокий вдох и рассказать нам все, что вы помните о случившемся в ночь на двадцать второе января. Просто расскажите, что вы помните об этом теперь.

Следующие десять минут Нун рассказывал о том, как он захватил самый конец стрельбы и ограбления у банкомата. Его история по существу не отличалась от той версии, которую он пересказывал несколько раз со дня убийства. В его повествовании не было новых деталей, которые заинтересовали бы Маккалеба, зато он и не пропустил ни одного важного обстоятельства давнего происшествия. Это была большая редкость, что вдохновило Терри. Обычно из памяти свидетелей за такое время выпадали какие-то моменты, стирались мелкие детали. Тот факт, что Нун помнил все мелочи, позволил Маккалебу понадеяться, что «глубинная память» у этого компьютерщика-программиста была столь же острой. Когда Нун закончил свой рассказ, Терри кивнул Джей, и она протянула Нуну папку с шестью фотографиями.

— Джеймс, я прошу вас открыть папку и внимательно посмотреть на фотографии. А потом скажите нам, нет ли среди этих мужчин того человека, которого вы видели в уезжающей машине.

Нун снова надел свои очки, взял папку, сказав:

— Я не знаю. Я действительно не…

— Да, да, — сказала Уинстон. — Просто посмотрите.

Нун открыл папку. Внутри лежал лист картона с двумя рядами вырезанных квадратов по три в каждом. В каждом квадрате была помещена фотография мужчины. Снимок Болотова был третьим в верхнем ряду. Нун пристально глядел на фотографии, переводя взгляд с одной на другую. Потом он отрицательно качнул головой.

— Очень жаль, но этих людей я никогда не видел.

— Очень хорошо, — тут же сказал Маккалеб, чтобы Уинстон не успела вмешаться и Нун не решил, что что-то не так. — Теперь пора продолжать.

Он забрал у Нуна папку и бросил ее на стол.

— Знаете что, Джеймс, расскажите нам, как вы обычно отдыхаете, расслабляетесь, так сказать? — спросил Терри.

Нун вопросительно посмотрел на Терри.

— Ну, когда вы чувствуете себя самым счастливым, — подсказал Терри. — Когда испытываете чувство невероятного покоя. Я, например, сажусь в свой катер и плыву рыбачить. Мне совершенно неважно, поймаю я что-нибудь или нет. Главное, что я слежу за леской в воде и больше ни о чем не думаю. А вы, Джеймс? Может, вам нравится бросать мяч в баскетбольную корзину или гонять мячик для гольфа? Что, Джеймс?

— Уф, я не знаю. Полагаю, мне нравится сидеть у компьютера.

— Но ведь это не расслабляет ваши мозги, правда, Джеймс? Я не говорю о занятиях, когда вам приходится по-настоящему много думать. Я спрашиваю о том, что вы делаете, чтобы вообще забыть о компьютере, о работе. Когда вы устаете думать и просто хотите, чтобы ваш мозг как бы «вырубился» на время.

— Ну… не знаю. Мне нравится ходить на пляж. Есть одно место, которое я знаю. Вот туда я и хожу.

— Как оно выглядит, это место?

— Песок там белый-белый, и его много. Там можно взять на время лошадь и поездить вдоль берега под скалами. Вода набегает на берег, а скалы нависают над морем. Люди прячутся под ними в тень.

— Хорошо, Джеймс. Просто здорово. А теперь я хочу, чтобы вы снова закрыли глаза, положили руки на колени и мысленно перенеслись в это место. Представьте себе, что вы гуляете по пляжу. Просто расслабьтесь и прогуляйтесь по пляжу.

Маккалеб какое-то время молчал, наблюдая за лицом Нуна. Видно было, что кожа в уголках глаз испытуемого разглаживается, и тогда Маккалеб вынудил Нуна сделать ряд упражнений, чтобы расслабиться окончательно. Терри велел ему сосредоточиться на физических ощущениях — не жарко ли ему в носках, не мешают ли ему очки на переносице и не щекочут ли ему шею волосы — те, что еще остались у него на голове.

Через пять минут после этого Маккалеб перешел к мышечным упражнениям, велев Нуну сжать пальцы ног как можно сильнее, подержать их в таком состоянии немного, а потом разжать.

Постепенно физические упражнения захватывали все мышечные группы на теле Нуна. А потом Маккалеб снова вернулся к пальцам ног и велел сжать их и разжать. Он перечислял разные группы мышц, постепенно «поднимаясь» вверх. Этот метод мышечного напряжения заставлял мозг проявить максимальную отзывчивость к предложению расслабиться и отдохнуть. Терри заметил, что Нун начал дышать глубже и медленнее, чем обычно. Значит, все шло хорошо. Он снова посмотрел на часы, теперь они показывали половину седьмого.

— Так, Джеймс, теперь я хочу, чтобы вы, не открывая глаз, вытянули вперед левую руку и подняли до уровня лица. Держите руку на расстоянии примерно в тридцать сантиметров от лица.

Нун сделал, как ему велели, потом Маккалеб сказал, чтобы Нун подержал руку в таком положении примерно минуту, постоянно повторяя, чтобы он забыл обо всем, кроме пляжа, по которому он сейчас гуляет, радуясь жизни.

— Хорошо. А теперь я прошу вас поднести руку — очень медленно — к самому лицу. Очень медленно.

Рука Нуна стала двигаться к его носу.

— Хорошо. Еще медленнее. — Маккалеб теперь тоже произносил слова медленнее и мягче.

— Вот так, Джеймс. Медленно. И когда ваша рука коснется лица, вы будете полностью расслаблены и с этого момента впадете в глубокий гипнотический транс.

Терри молча наблюдал, как рука Нуна медленно двигалась к его лицу, пока ладонь не остановилась, коснувшись носа. В этот самый момент голова Нуна упала на грудь, плечи бессильно опустились. Поднятая рука упала ему на колено. Маккалеб посмотрел на Уинстон. У Джей от изумления поднялись брови, и, кивнув, она словно подтвердила, что все идет по плану. Но Маккалеб знал, что они лишь на полпути к началу сеанса. Он решил провести короткий тест.

— Джеймс, теперь вы полностью расслаблены, все части вашего тела отдыхают. Вы чувствуете, что ваши руки стали легче перышек. Они просто невесомы.

Терри смотрел на Нуна, но тот не двигался, что было хорошим знаком.

— Так, а сейчас я возьму воздушный шарик, наполненный гелием, и привяжу за ниточку к запястью вашей левой руки. Вот, я так и делаю. Теперь к вашей руке привязан воздушный шарик, Джеймс, и я его отпускаю.

В то же мгновение левая рука Нуна начала подниматься, пока не оказалась выше головы. Маккалеб только наблюдал за происходящим. Прошло полминуты, но рука Нуна тянулась вверх без видимого напряжения.

— Хорошо, Джеймс, а теперь я беру ножницы и хочу обрезать нитку.

Терри потянулся к столу и взял ножницы. Он раскрыл их, а затем резко закрыл, как будто перерезал воображаемую нить. Рука Нуна упала вниз. Маккалеб снова посмотрел на Уинстон, было ясно, что пока он удовлетворен своими успехами.

— Хорошо, Джеймс, вы полностью расслаблены, и ничто вас не тревожит. Я хочу, чтобы вы мысленно нарисовали такую картину: вы гуляете по пляжу и неожиданно заходите в сад. В цветущий прекрасный сад, в котором полным-полно порхающих бабочек и поющих на разные голоса птичек. Здесь очень спокойно и необыкновенно красиво. Вам никогда в жизни не доводилось бывать в подобном месте. Сейчас вы пройдете по саду и выйдете к маленькому зданию с несколькими дверьми. Это двери лифтов, Джеймс. Они деревянные с золочеными полосами по краям, и они тоже очень красивые. В этом месте все красиво. Джеймс, двери открываются, и вы заходите в лифт, зная наверняка, что он привезет вас в вашу любимую комнату. В комнату, куда никто, кроме вас, войти не может. Хозяин здесь вы, здесь вы чувствуете себя необычайно спокойно и уютно.

В этот момент Маккалеб поднялся и встал прямо перед Нуном, всего в нескольких шагах. Нун не проявил никаких признаков того, что чувствует рядом чужое присутствие.

— Кнопок в лифте десять, вы находитесь на десятом этаже, а вам нужно спуститься вниз, на первый этаж. Нажимайте кнопку, Джеймс, и лифт поедет вниз. Чем ниже вы опускаетесь, тем более раскрепощенно вы себя чувствуете, все ваше напряжение постепенно ушло.

Маккалеб резко поднял руку и задержал параллельно полу сантиметрах в тридцати от лица Нуна. Потом он начал совершать движения: поднимать руку, заводить ее за спину и снова поднимать на уровень лица Нуна. Терри делал это с определенной целью: подобное движение его руки нарушало ровное падение света на лицо Нуна и создавало у того ощущение, что он опускается по пролетам в лифте.

— Мы все еще спускаемся, Джеймс. Ниже и ниже. Вот девятый этаж, восьмой, седьмой. Мы опускаемся, и вы чувствуете себя все более расслабленно. Мы проехали шестой этаж, теперь пятый, четвертый, третий, второй, и вот мы внизу, на первом этаже. Двери лифта открываются, и вы заходите в свою комнату. Вы здесь, Джеймс, в средоточии абсолютного покоя.

Маккалеб вернулся к своему стулу и велел Нуну зайти в «комнату», где его ждет самое удобное кресло на свете. Он велел Нуну сесть в кресло и «утонуть», «раствориться» в нем, подобно сливочному маслу на не слишком горячей сковороде.

— Не торопитесь, Джеймс. Просто медленно утопайте в своем кресле, слейтесь с ним, — говорил Терри.

Подождав несколько секунд, Терри сказал Нуну, что в комнате прямо перед ним стоит телевизор.

— В руке вы держите пульт. Это особенный телевизор и особенный пульт. По этому телевизору вы можете смотреть все, что захотите. И с изображением вы можете экспериментировать как угодно. Вы можете увеличить его и уменьшить, перемотать вперед и назад. Словом, все, что угодно. Включайте телевизор, Джеймс. И мы посмотрим, что вы видели в ночь на двадцать второе января, когда вы ехали к банкомату, чтобы взять немного денег. Терри постоял неподвижно несколько секунд.

— Включайте телевизор, Джеймс. Включили?

— Да, — ответил Нун, произнеся, таким образом, первое слово за полчаса.

— Вот и хорошо. А теперь вернемся в тот вечер, Джеймс. Расскажите нам, что вы видите.