Кровь в бухте Бискейн

Глава 22 Тайное становится явным

— Это что еще за шутки? — возмутился Виктор Моррисон. Шейн не обратил на его вопрос внимания. Он продолжал, обращаясь к Джентри:

— Фактически, я совершенно уверен, что Браун был убит на берегу, прежде чем его бросили в лодку. Он не был настолько глуп, чтобы спокойно отправиться на лодочную прогулку с человеком, которого намеревался шантажировать.

— Но тело Брауна было обнаружено на этой стороне бухты, — возразил Пэйнтер. — Если мистер Моррисон сможет доказать, что он отсутствовал всего полчаса, то в таком случае он не мог переправить тело сюда и бросить его здесь.

— Я наткнулся на тело около пяти тридцати, — напомнил ему Шейн. — Дул сильный восточный ветер. Достаточно сильный для того, чтобы Браун мог проплыть от середины бухты до того места, где его нашли.

Он повернулся к Эстелле Моррисон и сказал:

— Ваша крупная ошибка заключается в том, что вы передали эти ваши письма Брауну, чтобы подсунуть их миссис Хадсон в качестве улики против мужа. Вам следовало бы знать — Браун сообразит, что эти письма были написаны вам, и он не упустит возможности заняться вымогательством.

Эстелла Моррисон сидела, застыв в своем кресле. Страх исказил ее лицо.

— Я сказала ему, что они были написаны Кристине. Я также сказала ему, что она вернула их Виктору, когда вышла замуж за Хадсона. Я перехватила их…

— Эстелла! — резко прозвучал голос Виктора Моррисона. Он поднялся и уставился на нее через всю комнату, потом устало плюхнулся в свое кресло. — Я признаю, что писал те письма Кристине. Я пришел в неистовство при одной только мысли потерять ее, когда она собиралась выйти замуж за Хадсона. Я знал, что Эстелла вела себя нечестно по отношению ко мне, но в Нью-Йорке она была дьявольски изобретательна, чтобы я смог застать ее врасплох. Обосновавшись здесь и принимая во внимание законы Флориды о расторжении брака, я был уверен, что смогу развестись с ней. Вот почему я умолял Кристину подождать. Я был глупцом, — добавил он с наигранным достоинством, но я не убийца.

— Ничего не выйдет, Моррисон, — сказал Шейн, обратив на него холодный взгляд серых глаз. — Существуют научные методы, которые окончательно докажут, что письма были написаны три года назад, а не два месяца. Я удивлен, что об этом не упомянуто в отчетах экспертов, к которым вы обращались. — Он продолжал, обращаясь к Хэмпстеду: — Хотя такие тесты и не являются необходимой частью их работы, большинство владеет ими и в состоянии определить дату написания.

Губы Хэмпстеда вытянулись в прямую тонкую линию. Он колебался некоторое время, прежде чем признался:

— Один из них действительно предположил возможность того, что эти письма были написаны давно. Но у меня не было оснований для подозрений. Я присутствовал здесь в тот момент, когда они были обнаружены. Мысль о том, что они были подсунуты, даже не могла прийти мне в голову.

Взволнованный Шейн вновь повернулся к Лесли и Кристине. Лесли несколько расслабился, он держал руку Кристины. Он сказал:

— Если бы у тебя были оригиналы вместо фотокопий, Кристина, то Бернард Холлоуэй мог бы точно установить соответствие. Имея на руках копии, он был не в состоянии определить давность этих писем.

Кристина повернула голову, подняв ее с плеча мужа, и устало кивнула.

— Я понимаю, — сказал Шейн с кривой улыбкой, — что некоторые из вас не видели писем, о которых мы так много говорим, и не знают, о чем они. Они были написаны бывшей секретарше Моррисона с признаниями в любви к ней и обсуждением планов избавления от жены с тем, чтобы они могли пожениться. Но это было три года назад. Как раз после того, как вы начали работать у Моррисона, — продолжал он, кивнув Кристине. — Если бы вам пришло в голову напомнить мне о том, что теперешняя миссис Моррисон была прежде его личной секретаршей, я бы сразу мог обо всем догадаться.

Кристина сидела, напряженно вытянувшись.

— Я действительно припоминаю особые обстоятельства, при которых была убита его бывшая жена, но среди сотрудников офиса мне никогда не приходилось слышать и намека на его любовную связь с Эстеллой до смерти его жены.

Пока Шейн смотрел на нее, он заметил, как Лесли вновь обнял жену за талию, прижав ее к себе. И она опять опустила голову ему на плечо. Шейн сказал тихо:

— Они обо всем подумали. Это была своеобразная защита, чтобы их обоих не обвинили в убийстве. Нью-Йоркская полиция, возможно, и не смогла бы доказать, что именно ваш телефонный звонок, Эстелла, привел бывшую миссис Моррисон к смерти. Но эти письма, которые вы хранили три года, как ничто иное изобличают вас. Вы помогли Моррисону убить его жену.

— Так оно и было, — мрачно заявил Моррисон. Он поднялся со своего кресла и стоял, указывая на нее пальцем. — Это она должна отвечать за все. Она подтолкнула меня к этому. До того, как я встретился с ней, я был доволен своей жизнью — своей женой и сыном. Она все время насмехалась надо мной, говорила, что, я веду однообразную жизнь, и довела меня до состояния». — Он замолчал, попятился назад и, закрыв лицо руками, вновь опустился в кресло.

Шейн продолжал, обращаясь к Моррисону:

— Я вновь возвращаюсь к письмам, теперь… Моррисон вытер пот со лба и сказал:

— Она хранила их и держала меня под угрозой. Ей бы следовало знать, что она не может воспользоваться ими, не разоблачив себя, но она сделала мою жизнь несчастной, напоминая мне о существовании этих злополучных писем.

— И когда она узнала, что вы намерены развестись с ней, — добавил Шейн, она нашла способ воспользоваться ими и подсунула их миссис Хадсон, не ведая о том, что вы оба наняли одного и того же негодяя, чтобы собрать улики против каждой из сторон. А вы, Моррисон, готовы были принести в жертву невинную девушку, чтобы спасти свою шкуру.

Эстелла Моррисон неожиданно выпрямилась.

— Это дело казалось надежным, — произнесла она резко, ее желтые глаза горели злобой. — Откуда я могла знать, что Брауна не удовлетворит сумма, которую я уплатила ему? Я думала, он поверил мне, когда я рассказала, что письма были написаны Кристине, и я хотела поменяться с ней ролями, вернув письма ее владелице.

— Возможно, он верил вам до тех пор, пока вы оба не наняли его. Это было слишком большим искушением для Брауна. В последнее время дела у него шли неважно, — ответил ей Шейн.

— К черту Брауна! — выкрикнула Эстелла и прикрыла глаза длинными ресницами.

Шейн наблюдал за ней некоторое время, затем повернулся к Хэмпстеду.

— Вот тут-то Браун и ввел нас в заблуждение своей историей о том, что обещал Рурку комплект фотокопий в обмен на сенсационную новость, которая должна быть опубликована в местной газете до ее появления в других изданиях. Это была просто уловка, чтобы добиться вашего разрешения на их изготовление и таким образом получить шанс завладеть вторым комплектом. Тогда он почувствовал недоброе и сверился о Моррисоне с Нью-Йоркской полицией.

— Пожалуй, вы правы, — признался он. Тогда Шейн спросил у Моррисона:

— Было ли у него с собой содержимое конверта из Тернбал Эйдженси, когда вы убили его сегодня днем?

Моррисон кивнул. Лицо его стало серым и покрылось глубокими морщинами.

— Полная выписка из моего досье. — Той силы и энергии, которые так привлекли Шейна в этом человеке, когда он встретился с ним сегодня утром, как не бывало. Он склонил подбородок на грудь и продолжал слабым голосом:

— У меня всегда было ощущение, что они подозревали меня, и им только необходима была такая улика, как эти письма к ней, чтобы завести дело на нас обоих.

Когда Браун пришел ко мне сегодня днем со своим доказательством, я знал, что должен убить его. Я не мог забыть того, что вы сказали мне при встрече — о полной невозможности скрывать что-либо, оплачивая шантаж. Я все еще слышал ваши слова, пока говорил с Брауном: «Даже ваших миллионов недостаточно. В конце концов вы разоритесь, а угроза разоблачения все ещё будет висеть над вашей головой». Я все думал о своем мальчике и понял, что вы правы. И я знал, что у меня был только один выход.

Шейн стоял, пристально глядя на склоненную голову Моррисона, и пожалел о том, что не улетел тем рейсом, на который у него был заказан билет.

Но когда он взглянул на Кристину и Лесли Хадсонов, крепко прижавшихся друг к другу, он глубоко вздохнул.

— Браун заслужил свою участь, — тихо сказал он. — Сомнений нет, это он убил Натали Бриггс, потому что она хотела получить деньги за то, что по его поручению подсунула письма миссис Хадсон.

— Да. Он признался, что убил ее, после того как я ударил его один раз и потребовал ответа. У него было оружие в кармане. Он угрожал поступить со мной так же, как и с Натали Бриггс, и пытался осуществить это. Мне пришлось защищаться, — произнес Моррисон без надежды в голосе.

— Но убийство вашей первой жены — матери вашего сына — не было самозащитой, — угрюмо сказал Шейн. — Тебе достаточно того, что ты услышал? — обратился он к Джентри.

— Я не знаю всей подоплеки, — ответил Джентри своим зычным голосом, — но у нас есть несколько свидетелей устного признания Моррисона. Этого должно быть достаточно для задержания обоих.

Питер Пэйнтер поднялся и с важным видом вышел вперед.

— Верно, — резко сказал он. — Теперь это ваша забота. — Потом он взглянул на Тимоти Рурка, который сидел, держа блокнот на коленях. Острие карандаша быстро порхало по страницам блокнота. Он остановился за спинкой кресла репортера и спросил:

— Все записали?

— Ну еще бы, — довольно отозвался Рурк, когда Пэйнтер уже направился к двери и ждал там.

Эстелла Моррисон поднялась и подошла к Шейну. Она сказала:

— Если бы я не была мертвецки пьяной сегодня днем…

— Я бы скорее всего заработал гонорар на этом проклятом деле, — резко прервал ее Шейн.

Джентри задумчиво поднялся со своего кресла и сказал, обращаясь к Виктору и Эстелле Моррисонам:

— Следуйте за мной.

— Господи! Боже мой! — воскликнул Рурк. — Я на верху блаженства! Это же самая сенсационная новость года. Я должен позвонить в Нью-Йорк. — Он вскочил и поспешил вслед за остальными.

Флойд незаметно исчез из комнаты, пока Шейн был занят разговором с Эстеллой. Миссис Морган тоже удалилась, но Лесли Хадсон и его жена все еще держали друг друга в нежных объятиях. Кристина что-то шептала мужу на ухо.

Хадсон освободил жену из своих объятий и сказал с мальчишеским смущением:

— Я буду рад выписать вам чек на любую сумму, которую вы назовете. Вы заслужили все, что мы можем себе позволить.

Шейн покачал своей рыжей головой и сказал с серьезным видом:

— На этот раз позвольте мне сделать это в качестве подарка. Скажем, ради Кристины. Я думаю, Филис одобрила бы это. — Он взглянул на часы и добавил: — Если не возражаете, я воспользуюсь вашим телефоном, чтобы узнать, есть ли у них места на ночной рейс. Я был бы очень благодарен вам, если бы вы могли подвезти меня до аэропорта.

— Все, что хотите, — сердечно сказал Хадсон. — Для нас будет удовольствием помочь вам.

— Спасибо, — сказал Шейн и поспешил в библиотеку, чтобы позвонить в аэропорт. Ему ответили, что на самолет, вылетающий в полночь в Новый Орлеан, есть свободное место.

Когда он вернулся в гостиную, Кристина ожидала его. Легкое светлое пальто висело у нее на руке. В руках она держала квадратную шкатулку для ювелирных изделий. Она подошла к нему, нажала на маленькую золотую кнопочку, шкатулка открылась. Внутри, свернутая кольцом на бархатной подушечке лежала нитка жемчуга.

— Лесли и я хотели бы подарить это вам, — объяснила она. Шейн запротестовал.

— Я не могу взять это. Это стоит целое состояние. Кристина засмеялась и взяла его под руку.

— Я же говорила вам, что жемчуг введет в заблуждение даже эксперта, — сказала она. — Я рассказала обо всем Лесли, — продолжала она, затаив дыхание. — Он согласен, что теперь нам не понадобится эта нитка жемчуга. Разве эти жемчужины не прекрасны? — Она подняла на него темные глаза и тихо добавила:

— Майкл?

Шейн подумал о Люси Хамильтон. Возможно, подарок, подобный этому, заставит ее простить ему все беспокойства и волнения, которые он ей доставил. И он сказал:

— Спасибо, Кристина. Я знаю одну девушку… но нам пора спешить, если я хочу успеть на этот самолет.