Крыло Книга 4

Глава 7

— Узурпатор и нарушитель законов, Конрад, захвативший власть и стремящийся добиться признания своих разбойничьих претензий на трон, отверг Хартию Вольностей. Верховный Совет, Главы Свободных Семей и все дворяне Эстера отказались лишаться своих законных, закреплённых поколениями предков, прав и привилегий, и изъявили готовность отстаивать своё силой. Это война!

Слова прозвучали. Многие на площади взорвались восклицанием и, чего уж там, улюлюканьем. Но не все. Соня прижалась к моему плечу, взяв меня за руку. На лицах многих одарённых, собравшихся для прослушивания важного объявления, отражалось беспокойство и напряжение.

Война. Отличный подарок на четырнадцатилетние. И мы знаем, что так было всегда, что судьбой больше любим, кто живёт по законам другим…

И кому умирать молодым…

Казалось бы, мне-то беспокоится не о чём. В мобилизационных списках меня нет, и попаду я в них только с шестнадцатилетнем. Но я слишком хорошо понимаю значение слов: «всех под ружьё». Если боевые действия затянутся, если хозяева жизни проявят упорство в отстаивании своих привилегий… В этом случае от солдатской формы или даже офицерской, как-никак одарённый, да ещё и со способностью ставить осадный щит, от крови, дыма и грязи меня отделяет тонкая грань. И грань эта тоньше стенки мыльного пузыря.

«Я хочу взглянуть на то, как люди воюют!» — с энтузиазмом отозвалась Астарта.

«Тебе понравится. Много смертей и разрушений,» — согласился я, вспомнив, что знал о Первой мировой.

Да, здесь до Первой мировой ещё далеко, людей уже хватает, а вот промышленного потенциала, чтобы снабжать сражающиеся армии бесконечными эшелонами с патронами и снарядами ещё нет. Но ничего. Первая же крупная война покажет всем, кто имеет глаза и умеет думать, что необходимо для создания «непобедимой армии». Военные заводы и железные дороги. Снабжение и логистика. Но это будет потом.

Астарта улавливая отражения моих мыслей, образов, что всплывали в памяти из той жизни, но, кажется, не могла их интерпретировать, не была способна разобрать. Будто я начинал говорить на другом языке, мыслить на чужом наречии.

— Пойдём домой. Больше ничего важного не скажут, — подтолкнул я застывшую Соню.

Люди уже начали расходиться. Милитаристы, устроившие это праздничное гуляние, или нечто ему подобное, конечно, были самыми шумными и активными. Но их было меньшинство. Какая-то часть горячей молодёжи шумела. Милитаристы постарше сейчас готовили планы мобилизации и войны. Остаётся надеяться, что они знают, что делают. В ином случае война придёт прямо сюда, а сидеть в многомиллионном городе во время осады у меня нет вообще никакого желания. Здесь не знаешь, что хуже, атакующие войска, или твари из Нижнего Города, способные в любой момент заскочить на вечеринку.

Как будто я до этого был недостаточно мотивирован к развитию.

Насчёт развития. Вчера я шокировал Соню освоением приёма самоизлечения, построенного на манипуляции с собственной биологией. Резал руку и учился правильно закрывать порез. Получалось так себе. Потом пришла Сигурэ, дело пошло бодрее. Между делом она читала мне лекцию по целительству.

Исцеление подразделялось на низшее, высшее и истинное. Низшее — самое примитивное подстёгивание регенерации организма. При этом организм тратит свои ресурсы, пусть и подпитывается целебной магией. Простую рану исцелить можно, также легко поддаются болезни, синяки, и вообще всё то, с чем может справиться сам организм, если в нём поддерживать жизнь и давать ресурсы.

Высшее исцеление — это уже вмешательство в процессы организма, нарушающее естественный ход вещей. Высшая магия исцеления способна вырастить новую руку, если достаточно сил и мастерства. И вообще, практически любые повреждения, за редким исключением, подвластны этому уровню мастерства целителя. С одним маленьким уточнением. Травму исцелить можно, но последствия всё равно останутся, потому что в структуре самих тканей есть следы вмешательства, которые со временем напомнят о себе.

Но есть ещё истинное исцеление. И на этом уровне лечение уже становится скорее прикладным занятием. По словам Сигурэ, высших целителей в стране около двух тысяч одарённых. Истинных — трое. И Белый Змей среди них самый крутой. Однажды он сменил человеку пол. Полностью. С перестройкой всех биологических функций, вплоть до возможности деторождения. Сколько тот человек прожил после этого — не уточнял, но крутизну осознал, да.

— Низшему исцелению может научиться любой одарённый, — продолжала целительница, в очередной раз закрывая рану от ножа. — Высшее требует внесения изменений в твой дар. Некоторые направления для высших целителей закрыты.

— А приём, которому я пытаюсь научиться? — уточнил я.

— Ты работаешь со своим телом, так что этому приёму тоже может научиться любой. Как бы может, — она криво ухмыльнулась. — Если ты пройдёшь хотя бы три этапа из семи — я буду сильно удивлена.

Первого результата я добился. Нанеся очередной порез и воспроизведя заклинание, я увидел, как пузырилась кожа по краям раны. Несколько секунд, и вместо раны остаётся уродливое переплетение свежих тканей. Да, я подстёгиваю регенерацию и деление клеток, но растут они неравномерно, и заживает всё криво и косо. Сигурэ за несколько секунд убирает шрам.

— Что я делаю не так?

Она поморщилась:

— Пытаешься освоить слишком сложное заклинание, не обладая необходимой базой знаний.

— Например? — я занёс лезвия над ладонью. — Чего я такого не знаю, что нужно на этом уровне?

— Строение человеческого тела, например, — ответила целительница.

Отрицательно качаю головой:

— А вот и неправда. Пусть не во всех подробностях и деталях, но в целом я представляю себе, что такое — человеческое тело.

Она выразила скепсис:

— Нда? А то, что тело состоит из очень маленьких… Кирпичиков, живых и существующих по своим законам.

Я закатил глаза:

— Ага, из клеток. Причём клетки бывают разные, создают ткани, из которых уже состоят кости, мышцы и кожа. А есть клетки крови, причём разные, одни несут воздух, другие выполняют функцию естественной защиты.

Сигурэ удивилась. Но куда сильнее удивилась Соня, даже удивлённо подняла свою ладонь и попыталась что-то на ней рассмотреть.

— Они очень маленькие, милая. Нужны специальные оптические приборы, чтобы хоть что-то рассмотреть, — пояснил я, перед тем как снова вернуть внимание Сигурэ. — Заклинание симулирует естественный процесс деления, не принуждает живые клетки делится, а создаёт новые клетки из магической энергии. Эти созданные клетки и становятся материалом для заживления ран. Чего ещё я не знаю?

Сигурэ опешила.

— А… эм… Так. Всё верно. Да. Тогда давай попробуем ещё.

Ощутимого результата мы так и не достигли, разве что заклинание получалось у меня всё быстрее. Благо оно не было сколько-нибудь сложным в плане создания и применения. Сигурэ, делясь своим опытом, рассказала, что долго не могла сформировать в воображении образ клетки, получающей магическую стимуляцию и создающей дубликат, физически оставаясь неизменной. Не могла представить сам процесс, и потому достаточно долго мучилась. В конечном счёте дядя показал ей микроскоп и жизнь маленьких клеток в растворе. У меня же с представлением процесса деления не было вообще никакой проблемы, я это видел на экране монитора в прошлой жизни. Проблема лежала в какой-то другой плоскости.

Всё это было вчера. Иронично. Вчера не было войны, а может, уже и была, но мы о ней просто не знали. С момента оглашения начала военных действий меня не покидает ощущение, что этот момент является какой-то вехой в моей жизни. Будто бы даже большей, чем Кровавая Ночь, хотя, казалось бы, для меня именно восстание отступников стало кульминацией перемен. Но предчувствие говорит другое. Будто Кровавая Ночь не была моей войной. А эта — будет.

— Я поняла, в чём дело! — крикнула Сигурэ, стоявшая у нашей двери.

— И тебе привет, — вздохнул я.

Соня тоже вздохнула, и, подумав, заговорила:

— Привет, Сигурэ. Можно тебя попросить?

Целительница удивилась.

— Ну… Попроси.

— Исчезни, — прямо и в лоб сказала Соня. — Без обид, но мы сейчас услышали, что началась война.

Сигурэ не столько обиженная, сколько удивлённая, кивнула:

— Ага, мне тоже рассказали. Но…

— Мы никуда не пойдём, — продолжила Соня, не обращая внимания на ответ целительницы. — Просто побудем вдвоём. Мы, как вселились, ни одного дня не провели наедине. Понимаешь?

— Оу, — да, она поняла, кивая в подтверждение. — Ага.

Вопросительный взгляд на меня. И, так-то у меня были планы на этот день, но интонации в голосе Сони намекали, что она не отнесётся с пониманием к моему отказу провести этот день с ней. И потому я вынужден кивнуть:

— Да, давай всё отложим на завтра, — попросил я.

— Ну. Как хочешь. Хм, — Сигурэ задумалась. — Так это у меня выходной! И можно делать всё что вздумается! Отлично! Увидимся завтра, зануда!

И, не дожидаясь моего ответа, а тем паче реакции Сони, убежала.

— У тебя очень странные друзья, — констатировала одарённая, прижимаясь к моему плечу.

Я наигранно удивился:

— Разве? А мне они кажутся вполне нормальными.

— Не паясничай.

Мы вернулись домой. Прошли на кухню. Я ещё прихрамывал, но трость уже отложил. Завтракали мы практически в молчании, лишь обмениваясь короткими фразами, но… По-особенному. Я не сразу понял, что именно изменилось. Слишком забытым, слишком старым это ощущение было. Я не испытывал его в этом мире, и очень много лет не испытывал в том.

Уют.

Соня и раньше заботилась обо мне, ухаживала, но тогда я был ранен, ограничен, сейчас же… Её забота приобрела особый оттенок. Бутерброд с беконом, сделанная на скорую руку нарезка овощей, стакан сока. Но как она на меня смотрела, как улыбалась. Как касалась, будто бы случайно, как поглаживала мою руку, как присела рядом и положила голову на плечо.

Я за две жизни себя никогда так не чувствовал. Так спокойно, мирно.

— Это король бутербродов с беконом. Ничего вкуснее в жизни не ел.

Соня засмеялась. Не знаю, с чего. И мне было всё равно. Просто нравилось слушать её смех.

Идиллию прервал стук в дверь.

— Я схожу, — опередила меня девушка. — А ты доедай свой королевский бутерброд.

Я знал, кто там. И потому не стал спорить и остался сидеть за столом. Сейчас у меня не было сил не то что говорить, просто видеть Олимпию. Они вдвоём рвут меня на части. А я обманываю и предаю обеих. Астарта что-то шутила про тройничок, но я её игнорировал. Не хотелось портить момент. Когда в последний раз мне было так хорошо и уютно? В детстве прошлой жизни? Сорок лет назад? Пятьдесят?

— Это была Олимпия, — вернувшись сообщила Соня. — Я заверила её, что мы не выйдем из дома.

— Угу. Чем займёмся? Что-нибудь бесполезное, но интересное?

Девушка посмотрела на меня, и в глазах я увидел совсем недетские желания.

— Что-то интересное и очень приятное, — ответила она, отлично играя голосом. Она же актриса, умеет. — Догадываешься, о чём я?

— Надо быть слепым, чтобы не понять. И глухим.

Я поднялся и подошёл к девушке, обняв её за талию.

— Я не знаю, что будет завтра, Като.

— Забудь о завтрашнем дне, — я бы сказал, что уже не вполне соображал, всё больше подчиняясь захватывавшим меня эмоциям и страсти, но это не совсем так. Хотя бы самому себе врать не буду. И для разнообразия не совру и Соне. — Важно только сейчас. И сейчас я тебя хочу.

Совесть меня замучает. Но это будет потом.

Когда раздался стук в дверь, солнце ещё не спряталось за стеной. Да, я бессовестно пролюбил весь день. И немного взъерошенная голова Сони, поднявшаяся над подушкой и слегка осоловело оглядывающаяся в попытке понять, что происходит, была столь мила, что я едва не забил на настойчивый стук. Но, всё же, просто так к нам никто пока не ходил, так что не стоит обижать гостя.

— Лежи, я спущусь.

— Ты лучший, — сонно ответила Соня.

Через минуту я спустился, ещё на лестнице крикнув:

— Иду!

За дверью стояла незнакомая мне девушка в обычной одежде горожанки без отличительных знаков. Неприметная, такую не заметишь в толпе.

— Като?

— Да, — кивнул.

— Я от Рэйчел.

Посторонился, пропуская её внутрь.

— Проходи.

Она сделала шаг и остановилась.

— В доме ещё кто-то есть?

— Есть, на втором этаже, моя… девушка, — я запнулся, подбирая слово.

Меня осмотрели с ног до головы и шумно втянули носом воздух.

— Понятно, — нейтральным тоном ответила неизвестная. Из-за пазухи был извлечён небольшой пакет. — Я принесла это. Никаких посторонних вопросов. Объясняю, как пользоваться и ухожу. Ты меня никогда не видел и не говорил. Понятно?

С меня мигом слетели все посторонние мысли, осталась лишь сосредоточенность.

— Кристально. Слушаю.

— Это — наркотик и правила его применения. Позволяет погрузиться в транс. Разум отрезает всё лишнее, остаётся лишь сосредоточенность на одной цели, на тренировке. Никак иначе использовать нельзя, потому что нельзя. То, что обычно отрабатываешь месяц, можно отработать за час. Но есть опасность. Отрубает всё, кроме обострённого восприятия дара. Ты не почувствуешь голода, усталости, перелома, истощения, ничего. Даже можешь не понять, что приём отработан. Нужно научиться выходить из транса, ставить какой-то ориентир. Придётся подбирать самостоятельно, здесь помощников нет.

— А как из транса выходят Искатели? — я знал, для кого эта… это… этот способ тренировки создан.

Девушка вздрогнула, повторив:

— Никаких посторонних вопросов! Сам придумаешь! На посторонних не надейся, они могут и не понять, что тебе нужна помощь. Проведёшь в трансе больше трёх часов — можешь сжечь себе мозги. Войдёшь в транс больше трёх раз без перерыва на сон — можешь сжечь себе мозги. Попытаешься через транс изучить заклинание, которое у тебя получается через раз — сожжёшь себе мозги с гарантией. Тебе потребуется хороший целитель, чтобы выводить токсины от распада наркотика. Целитель, которому можно доверять. Иначе через три дня рискуешь стать животным, думающем только о дозе. В пакете хватит на три десятка заходов. Где потом будешь искать вещество — твои проблемы. Искренне надеюсь, что ты сваришь себе мозги. Я всё сказала.

И девушка просто подошла к двери, открыла и вышла. А я, закрыв за внезапной гостьей дверь, прошёл на кухню и достал колбочки с мутной зелёной жижей. И инструкцию.

«Как думаешь, сможешь меня вытащить?» — спросил я у демоницы.

«Не узнаю, пока не проверим,» — отозвалась Астарта.

Блеск.

Я углубился в чтение инструкции. Вскоре ко мне спустилась Соня.

— Кто приходил?

— Друзья, — погруженный в чтение отозвался я. — Принесли подарок на день рождения.

Она с большим скепсисом посмотрела на мутную жижу в колбах.

— Като?

— Эта штука для тренировок. Очень опасная штука. Запрещённая. Но именно благодаря ей у нас будет шанс. Настоящий шанс достать синего ублюдка.

Она села за стол, тяжело вздохнув.

— Милый…

Я оторвался от свитка. Девушка беззвучно плакала. Я поднялся и подошёл к ней, чтобы обнять за плечи.

— Я знаю. Меня самого всё это не радует вообще нисколько. Но синий может просто приказать мне идти открывать огромный прорыв в Нижний Город, как в Кровавую Ночь. А чтобы я был сговорчивее, пригрозит тебе. Я не хочу выбирать между тобой и всем городом. Потому что боюсь, что выберу тебя и погружу Эстер в хаос.

Соня кивнула.

— Я понимаю. Но это неправильно. Я боюсь, что ты станешь одержим силой.

Удивился. Не просто удивился, а до глубины души.

— Не вижу вообще никаких предпосылок. Сила — всего лишь средство. Ресурс…

Я отстранился.

— Мне нужна твоя помощь. Эта дрянь, — кивок на стол, — запрещена. Она погружает в транс. По инструкции запрещено сидеть в трансе больше трёх часов подряд, но я буду уходить максимум на час. И не на три раза с перерывами на сон, как инструктируют, а на два. Но меня потребуется прикрыть в это время.

— Я всё сделаю, — кивнула одарённая. — Главное, чтобы с тобой всё было в порядке.

— Вот над этим я и работаю, Соня, — улыбнулся. — Чтобы со мной всё было в порядке. А не наоборот, как может показаться. А пока давай уберём всё это куда-нибудь.

Пока мы убирали принесённые неизвестной безликой, в принадлежности девушки не сомневался, я размышлял над реализацией. С целительством поможет Сигурэ, использование запрещённых препаратов — мелочь, в сравнении с прочими моими грешками. Сначала отработаю что-нибудь из своего арсенала, в чём и так уверен. Чтобы иметь эталон для сравнения результатов. А затем уже можно будет браться за техники, предоставленные Белым Змеем. Тридцать заходов, значит? За тридцать заходов можно сделать невероятно много!