Куда идем мы… - 4

Глава восемьдесят восьмая. Надеждинка, Тюмень

(где все делают то, что им не хочется делать)

дер. Надеждинка

Муромцевский сектор

Омской локации.

56°24′ с. ш. 75°39′ в. д.

К усадьбе Дьяволицы Псих в облике Князя подкатил с шиком – подлетел на невероятной скорости, бросил черепаху в пике, практически коршуном упал с небес, но с невероятной точностью остановился буквально в паре сантиметров от ворот.

– Открывай ворота, – вальяжно бросил он выбежавшему заполошному стражнику. – Хозяин вернулся.

Лоча встречала мужа во дворе, стоя в обманчиво-расслабленной позе, но почему-то было сразу понятно, что она напряжена, как тетива натянутого лука.

– Ну вот ты и вернулся, – выдохнула она и с деланным безразличием спросила. – Ты насовсем?

Псих лихо спрыгнул с черепахи, вразвалочку подошел с бывшей жене Князя и только после этого покачал головой.

– Нет. Только я тебя умоляю – давай без сцен.

Дьяволица кивнула, держа лицо, и вдруг одним движением качнулась вперед, обвила руками, обняла, прилипла – не оторвешь!

– Ну и пусть! – жарко и торопливо зашептала она на ухо мужу. – Пусть! Господи, знал бы ты, дурак, сколько раз я эту встречу себе представляла, сколько в голове прокручивала. Сколько раз репетировала, как я тебе ледяным тоном отвечать буду, как я тебя гордо и безразлично отвергну, и ты поймешь – кого ты потерял! Кого ты променял на эту дуру!

Она и плакала и смеялась одновременно, уткнувшись Психу в плечо и говорила, говорила, говорила…

– А вот увидела тебя и что-то порвалось внутри, как струна лопнула. Как будто глаза открылись. Поняла, что не могу без тебя – каким бы ты не был. Плевать на гордость, на все плевать – лишь бы видеть тебя, лишь бы на шее у тебя виснуть, лишь бы запах твой на себе чуять. Не бросай меня, хотя бы насовсем не бросай, пожалуйста. Я ведь тебя знаю – ты не зверь, ты даже не злой, у тебя сердце нежное. Я ведь сдохну без тебя, я зачахну, я высохну, как старая вишня. Хоть иногда приходи – на денек, на часок, на минутку… – тараторила она, стремясь выговориться, выплеснуть все то, что накопилось у нее внутри за эти бесконечные тягучие свинцово-мерзкие месяцы.

«Блин, вот это я попал! – отчаянно запаниковал Псих, почувствовавший себя последней сволочью. – Она, похоже, его по-настоящему любит».

Но он задавил в себе инстинктивное желание прижать ушки и бежать без оглядки, не разбирая дороги, пока никто не догадался об обмане. Псих собрал все свое мужество и напомнил себе, что в этот раз в живых останется либо он, либо Князь, а козырей у него не так много.

После этого он мягко отстранил от себя женщину и добродушно пробасил:

– Ты бы хоть покормила мужа с дороги, прежде чем сырость разводить.

На слове «муж» она вспыхнула радостью, как фонарик.

– Ой, и правда, что это я! Прости, родной, прости дуру соскучившуюся. Пойдем, конечно, столы слуги накрывают уже, пока сполоснешься с дороги – все готово будет!

За столом стало немного полегче.

Лоча оказалась примерной супругой, и, пока супруг ел, не мешала ему. Она сидела, подперев щеку рукой, и молча смотрела влюбленными глазами на мужа. Лишь подливала ему водки в пустевшую рюмку.

«Блин, вот это я попал. Капец как стремно! – меж тем думал усердно жующий Псих. – Ладно, ничего, выпью водки – разойдусь». И вновь опрокидывал рюмку.

– А ты что не пьешь? – поинтересовался он примерно после пятой, когда ледяной страх внутри немножко отпустил.

– Да я водку как-то… – замялась Лоча.

– А то я не помню? – хмыкнул Псих. – У тебя что, вина в доме нет? Обнищала вконец?

– Да есть, как не быть…

– А раз есть, то скажи – пусть принесут. – наставительно объяснил захмелевший с непривычки Псих. – Я, может, с женой выпить желаю!

Дьяволица на слове «жена» опять как будто изнутри осветилась. Повернувшись, она отдала распоряжение слугам.

Пока слуги расставляли перед Лочей бутылку, рюмку, тарелку и приборы, пока пили первую, и, чтобы не загубить первую – быстро налитую вторую, Псих наконец-то придумал, как начать разговор.

– Я чо сказать хотел… Ты это, поосторожнее будь. Тут Псих объявился, шарится по округе, может и к тебе заявиться.

– Ой, да он уже два раза приходил, – махнула рукой захмелевшая Лоча и захихикала. – Наглый такой. Меня «невесткой» называл и хвастался, что вы с ним побратались.

– Да это было четыреста лет назад! – открестился от самого себя Псих и тут же поменял тему, разливая еще по одной. – Ну-ну, и что? Что дальше было? Зачем он вообще приперся?

– Да веер ему мой нужен был, – хихикнула жена. – На неделю, говорит, дай.

– А ты?

– А я его послала, конечно.

– Это ты правильно. Это я одобряю. Молодец! – кивнул головой Псих. – Если каждому давать, то сломается… Э-э-э, это не то. А он что?

– А он в драку полез, – Лоча как-то странно посмотрела на Психа. – Дерется хорошо, сволочь. Хотя до тебя ему, конечно, как до неба.

– Так ты его побила или как? – обеспокоено поинтересовался псевдо-муж.

– Не совсем, – поколебавшись, честно ответила Лоча. – Он сильнее меня, пришлось веер использовать. Махнула на него, его и сдуло куда-то к чертям собачьим.

– Там ему и место, – успокоено кивнул Псих. – Давай еще по одной.

Выпили, закусили.

– Так это еще не все! – улыбнулась Лоча, прожевав. – Там еще продолжение было. Этот придурок вернулся.

– Он всегда дураком был, даже в молодости, – согласно кивнул Псих. – И чо?

– Ну я на него, конечно, опять веером махнула, а он какие-то пилюли ветроустойчивые раздобыл – и ему хоть бы что, стоит как стоял.

– Ну-ну, и чо? – обеспокоенно осведомился Псих и даже поерзал на сидении – якобы нервничая.

– Ну что, – пожала плечами Лоча. – Опять дрались, конечно. Он меня победил, пришлось отдать ему веер.

– Как отдать?! – псевдо-Князь в сердцах даже воткнул вилку в стол. – Ты рехнулась, что ли? Я же за ним и приехал!!!

Дьяволица засмеялась. Смех у нее был хороший – звонкий, как ручеек.

– Ты что – поверил, что ли? – сквозь смех поинтересовалась она. – Ага, как же, отдам я ему Стальной Веер. А с чего я тогда жить буду? Я ему «куклу» всучила. Ну, свой обычный веер, которым в жару обмахиваюсь. А этот дурачок купился, как селянин на ярмарке. Убежал, счастливый, больше пока не возвращался.

– Уф… – успокоено выдохнул Князь. – Давай выпьем за успешное окончание безнадежного дела!

Когда выпили и закусили, Псих начал разговор первым.

– Ты вот что… Ты веер мне отдай. У меня он целее будет. А то вдруг он в третий раз припрется, а меня не будет? Что ты делать станешь?

– Да придумаю что-нибудь. Сколько раз уже без тебя выкручивалась, – грустно сказал Лоча. – Приноровилась уже.

Но тут же встряхнула головой, прогоняя тоску.

– Да не переживай, сейчас отдам. Я все понимаю, ты все правильно говоришь, у тебя надежнее будет.

– Да я не насовсем беру! – почему-то оправдывающимся тоном заявил захмелевший фальшивый Князь. – Дня на три-четыре, не больше. Как только Психа поймаю – сразу отдам.

Обезьян и в самом деле решил вернуть волшебный веер этой несчастной женщине. Только, наверное, не самолично.

«Пусть свинтус слетает, отдаст, – с пьяной легкостью решил проблему он. – У него лучше получается с женщинами общий язык находить». Потом подумал о возможной реакции Жира на подобное предложение и немного погрустнел. «Ладно, на крайняк подкину. Ну, в общем, придумаю что-нибудь».

Тем временем Дьяволица достала изо рта листик абрикоса и протянула его мужу.

– На, держи.

Псих с пьяным недоумением уставился на листок. Потом поднял нетрезвый взгляд на воительницу.

Та захихикала в ответ и этот смех был каким угодно, но не трезвым.

– Ой, не могу. Почему у вас, мужиков, всегда все на лице написано большими буквами? Что, дорогой, за два года ты так часто у меня бывал, что уже забыл, как веером пользоваться?

Псих насупился, отыгрывая роль Князя, но ругаться не потребовалось.

– Да не хмурься ты, я же любя. Любящей женщине надо делать скидку, запомни это раз и навсегда. А знаешь, почему? Потому что любящая женщина самое уязвимое на Земле существо. Понял, балбес? Нас надо жалеть и оберегать, – отчеканила она, сама разлила по рюмкам и чокнулась с Психом.

Выпив, она совершенно деловым голосом сказала:

– Зажимаешь листик между большим пальцем и мизинцем левой руки. Три раза трешь. Веер переходит в рабочее состояние. Попробуй.

Псих послушно повторил вышеперечисленные манипуляции и листик абрикоса в его руке превратился в стальной боевой веер. Причем довольно большой – до полуметра в размахе.

– «Вот и все, а ты боялась, даже юбка не помялась», – бархатным голосом промурлыкала Лоча и кошкой же прильнула к мужу.

– Ты только сейчас его не прячь, потерпи немного, – прошептала она ему на ухо и легонько укусила за мочку.

– Почему? – тупо спросил пьяный Псих.

– Потому что мне нужен твой рот, – невообразимо эротично пояснила воительница и впилась в его губы поцелуем.

Лоча в эту минуту была невероятно хороша. Она была чарующе прекрасна напористой и уверенной красотой зрелой женщины, с которой не сравнится никакое юношеское очарование.

Но Псих-то, Псих!

Когда узкая ладонь Лочи скользнула ему под рубашку, Псих мгновенно протрезвел и понял – шутки кончились.

Еще пара мгновений – и случится непоправимое.

Когда ему будет сначала очень приятно, а потом до конца жизни стыдно встречаться взглядом с парнем в зеркале.

И он выключил личину.

Лоча, увидев перед собой обезьянью рожу Психа, коротко вскрикнула и отпрянула.

Крик был коротким и негромким, но сколько же в нем было боли…

– Извини, – сказал Псих. – Я, короче… я правда этого не хотел. Я… Я нечаянно.

– Ты труп, – абсолютно мертвым голосом сказала Лоча. – Я тебя убью. Я тебя убью, даже если на это придется положить все мои оставшиеся годы. И ты даже не подозреваешь, ты понятия не имеешь, в каких муках ты сдохнешь.

Псих, как любой знающий жизнь мужчина средних лет, прекрасно понимал, что на этой планете нет существа страшнее, чем оскорбленная женщина.

Поэтому после таких слов даже этот прославленный воитель не выдержал и, цапнув веер, перепрыгнул перила веранды.

Он бежал к воротам, петляя по заячьи, а вслед ему гремел голос хозяйки:

– Жди меня, сволочь! Каждую секунду жди!

г. Тюмень,

столица Томской локации.

57°10′ с. ш. 65°30′ в. д.

– Я повторяю свой вопрос. Где. Моя. Черепаха, – ледяным голосом спросил Князь.

– Что вы молчите, придурки? – старый енот не сдержался, и стукнул ближайшего охранника тростью. Тот вздрогнул, но стерпел.

– Да! – поддержал шефа срочно вызванный начальник охраны. – Вы вообще понимаете, уродцы, сколько она стоит? Вы понимаете, что вы до пенсии не расплатитесь?!

– Да причем тут стоимость? При чем здесь вообще, нахрен, стоимость?! – взвился старый енот и обжег начальника яростным взглядом. Тот понял, что выступил не в тему и виновато заткнулся. – Речь идет о вещах, гораздо более серьезных, чем просто бабки. Нашего дорогого гостя обнесли, и не просто обнесли, а обнесли в моем доме! А вы мне здесь выстроились в шеренгу аки херувимы и в партизан на допросе играете! Последний раз спрашиваю – где черепаха?

Охранники подавленно молчали. Наконец, старший смены, явный выходец из ослов, открыл рот и глухо сказал:

– Я вам сразу все рассказал. Все, как оно было. Черепаху светлейший господин Князь забрал. Сказал – срочный вызов. Это был точно он, я его не первый день знаю. Я самолично распорядился зверя из стойла вывести, ребята здесь не при чем. За косяк с меня спрашивайте, только не было косяка. А господин Князь был. И черепаха его приняла.

– Ты глухой, ослятина упрямая?! – опять взвился старый енот. – Я тебе еще в первый раз сказал – светлейший господин Князь сидел рядом со мной всю свадьбу. Всю свадьбу, слышал? И никуда не выходил!!! Даже поссать мы с ним вместе сходили! Что тебе еще надо? Показать орудие, блин, преступления?

Старший смены подавлено, но упрямо молчал.

– Да что же за день сегодня такой? – старый енот повернулся к Князю и всплеснул руками. – Нет, эйчара я все-таки уволю. Нахрен выгоню без выходного пособия. Сотрудники – один краше другого, перед людьми стыдно. То официант этот придурошный, то охранник упертый.

– Стоп! – сказал Князь. – Официант. Я совсем забыл про официанта.

И он повернулся к главному накосячившему.

– Официанта вы выкидывали?

Тот кивнул:

– Самолично пинка выписал.

– Куда он делся?

Охранник пожал плечами.

– Убежал куда-то. За угол убежал, точно. Вот за тот.

– А я, который забрал черепаху, когда появился? – продолжал допытываться Князь.

– Да почти сразу после этого, – уверенно сказал осел. – Минут пять прошло, не больше.

– Это он, – Князь повернулся к старому еноту. – Зуб даю, это он.

– Кто? – не понял глава тюменского клана.

– Да Псих же, что вы все тупите? – даже обиделся Князь. – Если черепаха его приняла, это «Личины» восьмого уровня. Я знаю только четверых существ, которые прокачали «Личины» до восьмого уровня. Причем один из них я. А второй приперся ко мне за пятнадцать минут до отъезда на свадьбу.

– Да как он посмел?! – вскинулся маленький старый енот. – Брат, если какая помощь нужна – ты только скажи!

– Спасибо, братан, но сейчас не об этом. Сейчас главное понять, что он задумал. – Князь, размышляя, принялся размеренно постукивать копытом об пол. – Как он мне сказал? «Побеждать можно не только с помощью силы». Да, так он и сказал. А я что сказал? А я его к бабе послал… А он…? Стоп!

Князь стукнул копытом так сильно, что расколол полутораметровую натуральную мраморную плитку на полу. И никто даже пикнуть не посмел.

– К бабе? К бабе!!! Вот идиот, сам же его и послал.

Он сгреб старого енота в охапку, развернув к себе.

– Брат, где у тебя тут портал повесить можно? Срочно!

– На стоянке, ближе нет, – полузадушенно отозвался тот. – Здесь все блокировано.

– Спасибо, брат! – крикнул бык уже на бегу. – За плитку буду должен!

– Забей! – прокричал вслед енот и, повернувшись к своим, недоуменно развел руками.

дер. Надеждинка

Муромцевский сектор

Омской локации.

56°24′ с. ш. 75°39′ в. д.

Князь выскочил из портала прямо во дворе усадьбы в Надеждинке.

К его удивлению, вместо приветствий и славословий вооруженная до зубов дворня обступила его со всех сторон, угрожая оружием.

– Вы охренели, что ли? – промычал он.

В это время стоявшая за спинами бойцов Лоча достала из пространственного кармана древний театральный бинокль на палочке, навела его на пришельца, и всмотрелась.

– Отбой, это настоящий, – скомандовала она своим бойцам. – Ну здравствуй еще раз, муженек.

Раздраженный Князь подошел к жене.

– Псих в моем облике был здесь?

Та горько хмыкнула.

– Додумался, поздравляю. Да, был.

– Он… Он тебя…

– Нет! – резко ответила она. – Хотя мог бы. Имел, знаешь ли, все возможности и во всех ракурсах.

И она язвительно поклонилась Князю.

– Спасибо тебе, муженек. За защиту спасибо, и за оборону. Только твоими стараниями и цела осталась. Но на веер он меня все-таки обнес. Не побрезговал, знаешь ли. В отличии от.

Князь зарычал, и в этом рыке не было ничего человеческого.

– Где он?!

– Здрасти, наш мститель выходит на тропу войны, – продолжала глумиться над мужем Лоча. – Вот только след на тропе простыл. Все уже закончилось, родной, ты опоздал. Зачем ты пришел? Что тебе надо? Черепаху ворованную? Она в конюшне, забирай и проваливай. Два года без тебя жила – проживу и дальше.

– Где он?! – еще более страшным голосом прорычал Князь и схватил жену за горло.

Та, знавшая супруга не первое десятилетие, мгновенно поняла, что воспитательный момент пора заканчивать. Прямо сейчас.

– Ушел. Ушел не порталом – ногами. – четко, хоть и полузадушено, отрапортовала она. – По восточной дороге, там один путь, сам знаешь, и с дороги не сойдешь – огонь. Ребята докладывали – база у них в Курганке. Бойцов трое, все трое – хаи. Так что ты поосторожнее, милый, не влетай с разгону. А вообще-то Псих недавно убег, можешь и догнать, если поторопишься.

Князь отпустил кадык супруги и сказал уже нормальным голосом.

– Оружие есть? А то я в чем был на свадьбе – в том к тебе и прыгнул.

Лоча на секунду задумалась, потом спросила.

– Я с тобой пойду?

– Нет, здесь останешься. Ты мне там мешать будешь, – жестко ответил Князь.

– Тогда возьми мой Кровосток, – она расстегнула пояс с мечом, висевшим на поясе. – Он тебе по руке, да и знаешь ты его, как свое. Сколько мы с тобой на этом дворе железом звенели.

И она горько усмехнулась.

– Прости, – вдруг неожиданно для самого себя сказал Князь. И добавил. – За все прости.

– Да ладно тебе, – поморщилась воительница. – Остыло уже все.

И очень тихо прошептала, уже в спину уходящему мужу.

– Почти.

Но Князь обладал тонким слухом и обернулся.

– Что ты сказала?

Лоча опять горько усмехнулась и повысила голос:

– Я говорю, будешь его убивать – убивай по возможности медленно. Чтобы проникся и осознал.

– Обещаю! – крикнул Князь и выбежал за ворота.