Куда идем мы… - 4

Глава девяносто шестая. Лебяжье

(где паломники беседуют с представителем высших сил)

озеро Лебяжье,

Тюменский сектор

Тюменской локации.

57°00′ с. ш. 65°59′ в. д.

– Привет, Эрлан, – вежливо сказал Псих. – Давно не виделись.

– Да уж, – согласился Эрлан. – Как я тебя посадил, так и не виделись. И, сколько я помню, твой срок еще далек от окончания.

– Я по УДО вышел, – заверил собеседника Псих.

– Что такое УДО? – вскинулся Эрлан.

– Условно-досрочное освобождение, – хмыкнул обезьян. – Шучу. Меня Штанские под залог выкупили.

– Да, после отбытия половины срока – это разрешено, – кивнул инопланетный начальник и достал какой-то навороченный девайс. – Сейчас, сверюсь с базой.

И принялся тыкать кнопки. Минуты через две удовлетворенно кивнул и сообщил:

– Да, все правильно, информация подтверждена, ты на свободе легально. Сейчас, справку посмотрю…

И опять уткнулся в девайс, периодически комментируя:

– Ага… Понятно. Вон оно что… Ну, этим я не удивлен, хотя… Ну как же без этого, это же Псих. Ну… Ну… Ну да. Да.

Он оторвался от своего агрегата и уставился на паломников.

– Честно говоря, мой временно освобожденный друг, ты меня удивил. Но сначала ответь на вопрос: демон рядом с тобой – это высланный по месту рождения преступник, отзывающийся на кличку Жир, подлинное имя…

– Это я, но, если можно, без имен, – прервал его свин.

– Да без проблем! – легко согласился Эрлан. – Прайвеси – это святое. Каждый имеет право на небольшие секреты, если это не противоречит закону. Хочешь быть Жиром – будь Жиром, мне безразлично, как ты себя называешь. Хотя я, например, всегда с гордостью нес имя, данное мне родителями, и, скажу без ложной скромности, изрядно прославил его.

– Что-то я его никогда не слышал, – хрюкнул Жир.

Эрлан с огромным удивлением посмотрел на свиноида.

– А ты-то здесь при чем? Чем меньше мое имя треплет чернь, тем оно чище. Разумеется, ты и тебе подобные никогда не слышали обо мне. Мне было бы неприятно, если бы меня обсуждала подобная публика. Нет, Эрлана знают те, кто достоин этого знания – так было, есть и, надеюсь, будет.

Свиноид побагровел от злости, но смолчал, понимая, что у них не та ситуация, чтобы качать права. Эрлан меж тем махнул рукой и повернулся к Психу.

– Я уже говорил, что ты меня удивил. Но это вообще долгий разговор, нам все равно надо кое-что обговорить, а я что-то проголодался. Может, поужинаем? Приглашаю. Вы вообще как – не торопитесь?

Псих хмыкнул.

– Здесь самое время Жиру сказать: «До пятницы я абсолютно свободен», а мне – «А не пора ли нам подкрепиться?». И самому себе ответить: «По-моему – пора».

Эрлан заржал и хлопнул Психа по плечу.

– А ты все такой же! Ни слова в простоте, все время какие-то дурацкие цитаты из никому не известных романов.

– Это мультипликация, – поправил его Псих.

– Да хоть порнография! – опять рассмеялся Эрлан, и повернулся, бросив через плечо. – Пойдемте ко мне в шатер, я надеюсь, что эти бездельники его уже разбили. Угощу вас армейскими пайками повышенной калорийности. Фирменные, с Верхних Планов. Здесь таких не найдешь. Скучаете, небось, по нормальной еде, господа высланные?

Пайков Эрлан выкатил немерено, предложив даже взять несколько штук с собой. Жир, разумеется, принялся отводить душу, алчно чавкая под презрительным взглядом хозяина.

А Эрлан с Психом, перекусив, завели неторопливую беседу.

– Ну рассказывай! – велел хозяин, налив себе какого-то горячего напитка из принесенного вестовым кумгана. – Что вы вообще здесь делаете, и что мне с вами делать?

– Давай я тебе сначала на второй вопрос отвечу, – предложил Псих. – Нас надо понять и простить. А что до того, что мы здесь делаем – мы здесь квест закрываем.

И Псих коротко и без подробностей поведал старому знакомому про обстоятельства, приведшие их на берег озера Лебяжье.

– Занятно, – резюмировал Эрлан, выслушав. – То есть одного хая вы уже отработали.

– Именно так, – кивнул обезьян. – А второй отработал нас.

– Ну пусть порадуется до утра, – хмыкнул предводитель верхнеплановых.

– Прости, а вы что здесь делаете? – осторожно спросил Псих.

– То же, что и всегда, восстанавливаем закон и порядок.

– А если чуть поподробнее?

Эрла внимательно посмотрел на Психа, а потом махнул рукой.

– Ну хорошо, тебе, по старой памяти, расскажу. Все равно особого секрета здесь нет. В Верхних планах в Комитет по защите авторских прав обратилась компания… неважно. Очень известная компания. И пожаловалась, что здесь, на Земле, как это…

Он опять достал свой девайс и принялся читать.

– Вот! «Нарушаются авторские права компании на одну из самых перспективных разработок – доместикацию и раннюю магификацию животных с последующим перерождением. По мнению истца, документация по разработке огромной коммерческой ценности была у них украдена неким демоном Паулем, который одно время работал в головном офисе начальником охраны. При попытке задержания Пауль бежал, но через некоторое время был обнаружен на родной планете, правда, очень далеко от места рождения, что и обусловило длительность поисков. При этом выяснилось, что преступник уже развернул активную деятельность по использованию похищенного в коммерческих целях, чему представлены неопровержимые доказательства…».

Эрлан убрал девайс и уже своими словами продолжил:

– Короче, на словах меня попросили проблему с Паулем решить самым надежным образом, а «пиратский» производственный центр – разнести в труху. Чем я завтра с утра и займусь, – и назидательным тоном добавил. – Никому не разрешено обворовывать Верхние Планы!

– А если морепродукт ночью ноги сделает? – на секунду оторвался от еды Жир.

Эрлан презрительно хмыкнул:

– Не надо меня считать дураком, это, в конце концов, оскорбительно. Поверь, высланный демон, брать преступников я умею, твой друг может подтвердить. Мои парни полностью контролируют озеро по береговой линии и по зеркалу воды, а гасилка порталов была включена сразу по прибытии. Никуда он не денется.

Затем он повернулся к Психу.

– Я твое любопытство удовлетворил, удовлетвори теперь ты мое. Несут ли магические животные какие-то дополнительные риски?

– Да, – кивнул обезьян и добавил. – мы уже и сами нарывались.

И он коротко поведал собеседнику про электрический удар.

– Хм… – озадачился тот. – Ты ведь завтра с нами пойдешь? У тебя же квест?

– Еще не знаю, я пока думаю, – быстро ответил Псих. – Вполне могу и не ходить. Квест у меня закроется по факту смерти или пленения Пауля, а я это сделаю или кто другой – без разницы. Системе главное – очистка локаций от опасных элементов. Так что у меня сейчас редкая возможность поиметь гешефт чужими руками.

– А если я тебя попрошу сходить – дорого запросишь? – без обиняков поинтересовался Эрлан.

– Нет, – покачал головой Псих. – Возьму из добычи несколько краденных в Тюмени книжек. Сразу предупреждаю, что одна их них – артефакт.

– Что делает?

– Бафает.

– Сильно?

– По-разному, – пожал плечами Псих. – Кого как.

– Как и все вещички, – поморщился Эрлан. – Нет, что ни говори, а артефакты – дерьмо по сути своей. С ними никогда не знаешь, что ждать. Поэтому никакие артефакты никогда не заменят прокаченного и правильно заточенного бафера.

Он подумал секунду и кивнул:

– Хорошо, если будут среди трофеев – заберешь. Можешь вообще все книги забрать, чтобы ошибок не случилось.

– Только не жди от меня прежних подвигов, – на всякий случай предупредил Псих. – Меня изрядно порезали.

– Да я как-бы в курсе, – хмыкнул Эрлан. – Более того, я сам к этому руку приложил. Но меня в данном случае не твоя сила, а твой боевой опыт интересует. Судя по тому, что ты все еще жив, он у тебя никуда не делся. А у меня здесь ребята хорошие, и с потенциалом, но молодые еще. За ними пригляд нужен. Ну что – по рукам?

– Еще один вопрос решить надо, – Псих спрятал руки за спину. – Если у тебя тотальная зачистка запланирована, то я не вписываюсь. Штрафы Системы все плюсы сожрут, и еще от меня откусят.

– Слушай, ну это уже обидно было, – похоже, всерьез обозлился Эрлан. – Что ты из меня карателя делаешь? Кому эти глупые аборигены нужны? Какую опасность они представляют для Верхних Планов? Да никакой! Орел мух не ловит. Это не про меня, это про Верхние Планы.

– Тем не менее – ты здесь, – спокойно парировал Псих.

– Сорняки надо выпалывать, – дернул уголком рта Эрлан. – Выдергивать, пока они не выросли и не набрали силу. Но прополка – это по определению точечное воздействие. Вот и я здесь – пропалываю, а не кошу траву. Мы кончим только этого осьминога, как там его, и верхушку этого долбанного клана! Остальные сами разбегутся и продолжат свое полезную деятельность.

– Это какую полезную деятельность?

– Отборочную, разумеется, – ухмыльнулся Эрлан. – Эти бандиты выполняют ту же функцию, что и любые хищники – отбраковывают слабых, больных, глупых, тормозных, ленивых, беспечных и всех прочих, кому не стоит передавать свои гены дальше. Благодаря их кровожадным наклонностям в социуме остаются нормальные, развитые особи, улучшающие породу, а не засоряющие ее шлаком.

Он посмотрел на Психа.

– Что ты на меня уставился? Да, Верхние Планы заботятся об окраинных мирах. По-настоящему заботятся, а не в причитаниях политиков с трибуны. Ни один нормальный пастух не режет свое стадо без нужды.

– Но сейчас ты как раз пришел резать, – напомнил Псих.

– Больные бараны не должны бегать в стаде, – парировал Эрлан. – Это в первую очередь в интересах самого стада.

– И чем же они больны? Тем, что удачно позаимствовали чужую разработку, на которой можно сделать неплохие деньги? Так ты же сам только что говорил – вперед, санитары леса! Грабь, убивай, лови гусей! Ваша деятельность полезна обществу!

– Почему гусей? – спросил Жир, но на него никто не обратил внимания.

– Эта деятельность не полезна обществу! – наставительно сказал Эрлан. Полицейский вообще был на редкость спокоен, он не горячился, не повышал голос. Нет, он спокойно излагал давным-давно обдуманные и уложенные в голове тезисы. – Их деятельность не полезна обществу, потому что нарушает сложившееся равновесие и подталкивает общество к хаосу и анархии – что точно не в интересах социума.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Псих.

– Ну как? – удивился Эрлан. – Все же просто. Нынешняя система находится в равновесии и потому очень устойчива. Да, жители окраинных планет живут не в самых лучших условиях, но это позволяет им быстро развиваться, благодаря чему лучшие из них получают шанс на отбытие в Верхние Планы. Да, в Верхних Планах удерживаются не все – вы сами тому лучшее свидетельство, – но это совершенно естественно. Там тоже идет естественный отбор, ничуть не менее жесткий, только теперь проверяется не умение драться, а умение думать.

– Можно ближе к теме? – перебил его Псих. – Ты так и не сказал, чем же вредят обществу воровские наклонности Пауля.

– Ты так и не понял? – искренне удивился полицейский. – Все-таки не зря тебя выгнали с Верхних Планов. Система устойчива потому, что она иерархична. Это пирамида, понимаешь? Внизу – окраинные миры, на них опираются и над ними возвышаются Верхние Планы, которые потому и называются верхние. И движение в этой пирамиде однонаправленное. Это Верхние Планы подпитываются от окраинных миров, а не наоборот. Это закон, который не должен нарушаться. Если допустить обратное движение – это вызовет хаос, нарушится порядок, пирамида потеряет устойчивость и, если хаос будет прогрессировать, пирамида может даже рухнуть. Вы представляете, какой Хаос воцарится тогда? Нынешняя жизнь на Земле покажется раем в сравнении с той дракой всех против всех, которая воцарится тогда. Достаточно сказать, что за вашу планету непременно сцепятся несколько высокоразвитых цивилизаций – ну а как иначе? Такой лакомый кусочек всем нужен. Вот только боевые действия они будут вести не у себя, а на вашей планете и почти наверняка – руками ваших же аборигенов. И масштабы этих сражений будут не чета набегам банд демонов. Там будут не банды, там будут армии. Как вам понравятся кучи битого кирпича на месте ваших городов и уровень жизни, упавший даже не до первобытного, а до животного существования?

– А ты не драматизируешь? – усомнился Псих.

– Я драматизирую? – Эрлан горько усмехнулся, и в его размеренном голосе впервые прорезалось что-то личное. – Я, цепной пес Империи? Я, каждый день срывающийся на очередной прорыв хаоса? Вы просто не представляете, сколько и чего я насмотрелся. Вы, сидящие на маленькой заштатной планетке, даже не представляете, сколько Верхние Планы платят за поддержание этого равновесия. Сколько труда нужно положить, какую профилактику делать, чтобы этот механизм работал без перебоев.

– А альтернативы существующему порядку ты, как я понимаю, не рассматриваешь? – поинтересовался Псих.

– Какие еще альтернативы? – искренне удивился Эрлан. – Это естественное состояние общества. Движение от плохого к лучшему – это естественное направление всякого живого существа, это на уровне биологии. Значит, всегда будут плохие миры и хорошие миры, плохие страны и хорошие страны, и обитатели плохих всегда будут стараться перебраться в хорошие. И будут очень стараться, и у лучших это даже будет получаться. Это естественное строение общества, эта схема неизменна всегда. Единственное, что меняется – это персоналии. Это да, это может случиться. Какой-нибудь союз миров может захотеть свергнуть Верхние Планы и занять их место. В это – да, в такую альтернативу я верю. Но хочу ли я ее? Нет, не хочу. Потому что опыт показывает – это вызовет такой хаос, за это придется заплатить такую цену, что сами организаторы переворота ничего не получат, дивиденды будут получать в лучшем случае их дети. Но, повторюсь – плата будет настолько велика, что я сделаю все зависящее от меня, чтобы этого не допустить.

– Логично и аргументированно говоришь, – кивнул Псих, соглашаясь. – Но вот только вся твоя философия исходит из того, что человек – не более чем тварь, мечтающая лишь жрать побольше, спать помягче и баб уестествлять побольше и почаще. Поэтому все, что требуется от общества – это держать его в стойле, периодически бить его кнутом, чтобы не бунтовал, и кормить лучше, чтобы работать больше. Вот у таких созданий, пожалуй, действительно нет другой альтернативы.

На этих словах Эрлан засмеялся. Даже не засмеялся – заржал. Искренне и самозабвенно.

Просмеявшись, он вытер выступившие слезы:

– Вот уж чего не ожидал, так это подобной проповеди. И от кого? От Психа!!! Рассказать кому- не поверят ведь, вруном ославят. А ты их кем считаешь, позволь спросить? Созданием божьим? Я бы тебе порасказывал, что эти создания божьи творят, но ты и сам, думаю, видел достаточно.

– Я ничего не считаю, – отозвался Псих. – У меня, в отличие от тебя, все в голове до конца так и не уложилось, ты веруешь в свой порядок, а я все время сомневаюсь. А потому – подвергаю все сомнению. Вот и сейчас – я просто обдумал сказанное тобой и указал на слабое место в твоих построениях. Знаешь, когда несколько столетий лежишь под горой и смотришь на деревья, Подобные мысленные игры очень скрашивают существование. Лежишь, споришь сам с собой, сперва играешь за бога, потом за дьявола…

– Ну слава богу, – сказал Эрлан. – А то я подумал было, что ты за время долгого сидения башкой тронулся. А если это логические задачи – ради бога, решай. Каждый имеет право на маленькие слабости, если они, конечно, не нарушают закон. Я у тебя другое хотел спросить. Я ведь почему тогда сказал, что ты меня удивил? Скажи мне, Псих – зачем ты вообще во всю эту ерунду с паломничеством влез? Нет, почему ты не предложение Штанского согласился – я не спрашиваю, это как раз понятно – кто же от досрочного освобождения откажется? Но вот почему ты до сих пор все еще идешь с ними за Запад – я никак в голову не возьму. Я ведь тебя хорошо изучил, ты не дурак и хитрости тебе не занимать. Никогда не поверю, что ты не использовал возможности выйти с проекта. Только не говори мне, что их не было.

– Почему не было? – сказал Псих, вспомнив Бикин. – Были.

– Так почему?

Псих замолчал, раздумывая, потом спросил.

– Вариант ответа «я поверил в эту миссию» не рассматривается?

– Не рассматривается категорически, – отрезал Эрлан. – Не настолько ты псих, чтобы не понимать, что ваша миссия в принципе не может увенчаться успехом. В принципе! И дело даже не в недовольстве Верхних Планов, нам даже влезать не надо будет. Система сама все сделает. Она очень не любит, когда кто-то покушается на ее монополию, и если сейчас она еще вас терпит, то ближе к Москве сделает вашу жизнь невыносимой, а дальнейшее продвижение вперед – невозможным.

– Хорошо, а желание помочь родной планете? Все-таки родина…

– Чего??? – вытаращил глаза собеседник. – Вот этому вот всему….

И он развел руки.

– Понял, – кивнул Псих. – Вариант снимается. Следующий вариант – я просто держу данное слово.

На сей раз полицейский задумался, причем надолго. Потом с сожалением констатировал:

– Нет. Все-таки – нет. Я помню, как ты относишься к своим обещаниям, меня не надо учить, что такое верность присяге, но в данном случае об этом речь не идет. Подобная верность нерациональна. Ты не вступал в клан Штанского, фактически – ты на положении наемника, а наемник обязан думать о себе, иначе не выживет. Наниматель – не сюзерен, ему, разумеется, служат – причем честно служат – но лишь до тех пор, пока это выгодно. Себе в убыток наемник не работает, а ты явно уходишь в минус. Развязавшись со Штанским, ты мог бы вернуться в Верхние Планы, уровень тебе это позволяет. Ты, безусловно, очень талантливый воин – цени, я практически никому этого не говорю, но это правда – и мог бы неплохо зарабатывать, даже несмотря на порезанные возможности. С твоими способностями и со всеми возможностями, которые дает жизнь в Верхних Планах, ты бы довольно быстро восстановился, я уверен.

Тут он внезапно осекся, а затем его глаза засияли:

– Понял! Я понял, почему ты до сих пор таскаешься с этими монахами! Восстановление! Восстановление навыков! Это обычная прокачка! Где ты в Верхних Планах найдешь столько высокоуровневых монстров? Да нигде! А в справке о тебе специально отмечено, что вы при движении явно намеренно вступаете в схватки с местными хаями. Ну конечно! В Верхних Планах такого просто нет, качаться в окраинных мирах – придется платить за лицензию и самому себя содержать. А здесь – и прекрасные условия для прокачки, и все оплачивает Штанский. Ну, молодец, Псих. Голова! Я тебя даже зауважал. Ты многого добьешься, я это понял, еще когда ты от меня чуть не ушел! Помнишь?

– Помню, – улыбнулся Псих и встал. – Ладно, нам пора. Спасибо за ужин, мне еще выспаться перед завтрашним боем надо. У меня же не такие возможности, как у тебя.

– Да, да, конечно, – закивал явно повеселевший Эрлан. – Вы коробки с пайками с собой-то возьмите, не стесняйтесь, здесь таких нет.

Когда друзья шли пустынным берегом озера, Жир, набравший столько пайков, что нес их в охапку, задумчиво сказал:

– Вроде бы все хорошо. Человек и работу за нас сделает, и посидели нормально, и еды он нам с собой дал, а все равно – руки просто чешутся ему рыло начистить.

– Не замечал за тобой раньше суицидальных наклонностей, – хмыкнул Псих.

– А что – он действительно настолько крут? – остановился Жир.

– Нет, – покачал головой Псих. – Он гораздо круче. Нам на него сейчас прыгать – примерно, как Земле с Верхними Планами воевать.

– А что же делать? – грустно спросил свин.

– Становиться сильнее, – удивленно ответил Псих. – Других вариантов как-бы не существует. Ну, или продолжать ходить обиженным.

Жир некоторое время шел молча, злобно сопя, а потом неожиданно спросил.

– Я одного не понял – что он так обрадовался, когда твою загадку отгадал?

– Ну, во-первых, ничего он не отгадал, – заметил Псих. – Это он себя уверил, что отгадал и очень тому обрадовался. Как ни странно, людям, которые имеют твердые и непоколебимые убеждения, необходимы постоянные подтверждения того, что они правы. Вроде бы – зачем, если они непоколебимые? Однако, видимо, от человеческой сущности не уйти, все-таки грызет червячок сомнения…

Псих еще немного подумал и уверенно констатировал:

– Грызет!