Куда скачет петушиная лошадь

Глава 16. Из рубрики «Сделай сам»: расколи скалу драконом

— А ты заткнись, идрэсь мыр гнилой да поганый. А то тебе бороденку-то повыдергаю!

— Ах ты пасьтöм гöна морт тупой, я ж тебя наизнанку выверну да тиной набью!

— Да я тебя, йоя недоразвитого…

— Ой-ой, как страшно, прямо весь боюсь тебя, зывöк чужöм!

Так встретились Васа и Пера, не забывшие старую ссору. Вообще-то Пера собирался пересидеть за кустиком, пока Васа не вытащит Гундыра, и зря ему на глаза не казаться — для нервов полезнее. Но Волк с компанией слишком долго ели плов, Пера соскучился сидеть за кустиком и вылез — а тут они и подошли с Васой.

Мир включил лингвотрансформатор и шёпотом переводил Даще непонятные коми-слова. Сначала Даше было неудобно, что ей, коми по национальности, слова родного языка переводит инопланетянин, а потом она увлеклась:

— Идрэсь мыр — немолодой кусок древесины, оставшийся от спиленного дерева.

— Старый пень! — догадалась Даша.

— Пасьтöм гöна морт — совсем не одетый представитель рода человеческого, заросший мехом.

— Это какой-нибудь местный снежный человек что ли, не знаю.

— Зывöк чужöм — верхняя часть кожного покрова млекопитающего, покрытая мехом и подверженная заразной кожной болезни.

— Ой… что же это? А, знаю, паршивая шкура, парша — это кожная болезнь!

— Йой — человек с плохо функционирующими отделами коры больших полушарий, обеспечивающих высшую нервную деятельность.

— Ага, это понятно, дурак!

Наконец враги устали ругаться.

— Теперь драться будем, — сказал Пера.

— До первой крови, — поспешно предложил Васа.

— Ага, хитрый какой, у тебя крови нет, одна вода. до «кто первый пощады попросит».

— Нет, это мне невыгодно, — отказался Васа. — Ты упёртый и ни в жисть пощады не попросишь. А я — личность деликатная и уступчивая, я нечаянно попрошу и что — я проиграл?

— Ты проиграл уже когда появился на свет! — и Пера засучил рукава, готовясь к бою. Но Пянтег сказал:

— Хватит собачиться, лучше бы помогли. Ваш змей такой твёрдый, что в него штопор не лезет.

Пера отвлёкся, а Васа воспользовался этим, ткнул ему в руку какой-то иголкой и заорал:

— Ага, я выиграл! До первой крови, а вот и кровь!

— Откуда у тебя иголка? — изумился Пера, почёсывая уколотое место. — Вроде ты раньше вышиванием не увлекался.

— Это сувенир! Из России привезли, из муромских лесов. Остаток иглы, на кончике которой была смерть Кощея Бессмертного. Антиквариат! Гордиться должен, что я тебя, недоумка, такой исторической иглой ткнул!

— Волк, а Волк, объясни, пожалуйста, — попросила Даша, пока Пера и Пянтег пытались камнем вколотить штопор в бронированный зад Гундыра. — Вот Ёма говорила, что она-де нечисть и потому железа не выносит, и иголки у нее дома нету. А Васа ведь такая же нечисть, водяной, а железную иголку при себе таскает, и ничего.

Волк облизнулся, помолчал.

— Ёма наврала, — наконец сказал он. — Она вообще врунья. Понимаешь, и она — не нечисть, и Васа — не нечисть. Раньше они были богами. Ёма — женское божество леса, охраняющая границы между Миром Живых и Миром Мёртвых, у русских так же работала та, кого потом назвали бабой Ягой. Васа — водяной, речное божество, Пянтег — тоже, он божок Камы, ему поклонялись в том месте, где теперь село Пянтег. Вэрса — божество леса, конкретного участка пармы под Чердынью, а в других местах — другие вэрсы. Потом люди стали считать их нечистью, но на самом деле они не боятся ни холодного железа, ни текучей воды, ни серебра. А вот орты, Неназываемые и иные духи, особенно злые — они железа, серебра и текучей воды не любят. Они — нечисть.

— А почему Ёма наврала? — не отставала Даша. — Она что, не хотела, чтобы я тебе живот зашила?

— Вот именно, — сказал Волк и отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

«Как интересно. — подумала Даша. — Наверное, это кровная месть. Когда Ёма была молодая и красивая блондинка, ее похитила мафия, а волк возглавлял чердынское отделение мафии… нет, это слишком даже для меня. Может, волк загрыз ее любимого чёрного кота… или лучше любимого Ивана-царевича? Ёма его воскресила живой водой, Иван-царевич застрелил волка и сделал чучело, на что волк, естественно, обиделся… ну, сам виноват. Вообще-то сто лет назад Иваны-царевичи уже в лесах не водились. Да, точно, это был чудом сохранившийся Иван-царевич, вроде Лох-Несского чудовища, оставшегося от динозавров. И после воскрешения живой водой он так размок, что его горячее сердце потухло, и он разлюбил Ёму… или лучше он растворился в живой воде? Он был нестойкий в таком возрасте. Но как же он растворенный застрелил волка, да еще и чучело сделал?»

Даша почувствовала, что запуталась, и с облегчением отвлеклась на выковыривание Гундыра.

— Нет, — сказал запыхавшийся Пянтег. — Ничего не выйдет. Мы вашему Гундыру навтыкали от души, но он абсолютно невтыкаемый. Придётся худеть.

— Тебе? — с надеждой спросил Гундыр.

— Нет, тебе, — сказал Пянтег. — Мне, конечно, тоже не повредит, но я не буду. Меня и такого все любят.

Змей всхлипнул:

— Я не хочу худеть! Я люблю поку-у-у-ушать!

Даше стало жаль Гундыра. Она вспомнила, как было ужасно сидеть на диете: Даша в прошлом месяце решила похудеть и почти целый день пила только апельсиновый сок, как кинозвезда. А потом мама сказала, что лучше пусть Дашка будет толстая и весёлая, чем худая и злая. На этом похудание закончилось.

— Есть другой способ! — сказала она. — Надо Гундыра наоборот — очень сильно кормить. Она растолстеет, скала от него треснет, и он выйдет на свободу.

— Ура! — возликовал змей. — Это мне больше подходит! Спасибо, мича нывка, ты настоящий друг! Ну, где моя еда?

— Хорошо, что мы плов не доели, — улыбнулся Пянтег, щёлкнул пальцами и приказал:

— Котёл, сюда!

Издалека послышалось слабое жужжание, и с юга прямо по воздуху прилетел котёл с пловом. Он ненадолго завис, выбирая посадочную площадку, а потом облетел змея сверху и плюхнулся перед его средней мордой.

— Ух, вот это еда! — восхитился Гундыр. — Это всё мне?

И въелся в плов. Котёл очень быстро опустел, облетел Гундыра в обратном направлении и встал у Дашиных ног, ожидая похвалы.

— Мы будем его кормить, — сказал Пянтег. — Я думаю, дня за три он хорошо растолстеет и скалу расколет.

Даша погладила котел и сказала ему:

— Какой ты молодец! Сам пришёл, Гундыра накормил… просто чудесный котел. Умница! Красавец!

Котёл заурчал под Дашиной ладошкой. Гундыр тоже заурчал — ему очень плов понравился. А скала негодующе фыркнула — не хотела раскалываться. Даша надеялась, что скала испугается и тут же Змея выпустит. Но скала не испугалась, а только разозлилась.

— Хорошо, а нам-то как быть? — развёл руками Пера. — Гундыр проход закупорил, а нам надо по Узкой улочке.

— Так переберитесь по моей спине — ик! — сытым голосом сказал Гундыр. — Только сильно не топайте, и пусть Тове тарелки наденет, чтобы острыми копытами мне спинку не поцарапать.

— Уже надел, — отозвался Тове и устало прислонил голову к скале.

— Ты что? — встревожился Мир. — Тебе плохо? Синоним тошнит?

— Золотая щетина отросла с прошлой стрижки, — грустно сказал Тове. — Голова очень устала и шея.

— Надо побрить, — сказал Пянтег. Он обернулся к Искорскому городищу, где по-прежнему что-то лягало и орало, и приказал:

— Меч, сюда!

Почти сразу же с противным свистом к нему в руку прилетел ржавый изъеденный кусок железа.

— Нет! — испугался Тове. — Этим бриться нельзя, оно тупое и ржавое! Вы занесёте инфекцию!

— Как занесу, так и вынесу, а больше тут бритв никаких не наблюдается, — Пянтег ловко зажал между колен Товину голову и — вжик-вжик! — срезал золотую щетину. Тове сразу полегчало.

— А я это лишнее золото заберу, оно вам не нужно, мусор, только территорию засоряет, а я приберусь. Только ради чистоты, а не корысти… — забормотал Васа, подбирая золотую щетину, глаза его воровато бегали.

— Зачем тебе золото? — удивился Пянтег. — Вот уж бесполезная штука. Ну да как хочешь. Меч, обратно!

Меч улетел без возражений.

— Здорово вы умеете, — похвалила Даша. — Когда я буду писать детектив, я сделаю вас главным злодеем. Очень удобно: понадобится кого-нибудь отравить — тут же прилетит котёл плова с цианистым калием, захотел кого зарезать — прилетит меч. Зарезал — обратно меч улетел, и улик нет.

— Да, — улыбнулся Пянтег. — Я вообще замечательный. И плов это я готовил, а Васа только пробовал. Вам пора, ребята, поторопитесь, уже скоро стемнеет. И придут эти, из Камгорта… и когда-нибудь не растают с рассветом…

— Даша! — Пера уже стоял на спине Гундыра. — Давай живо! Ты за мной, потом мальчишки, замыкающим Волк.

Даша подбежала, вскарабкалась на крестец змея и оглянулась. Пянтег махал ей рукой, Васа, ворча, распихивал золото по карманам. Она схватилась за руку Перы, сделала два шага вперед… и стало темно.