Куда скачет петушиная лошадь

Глава 22. Берёзы, которых нет

— Привидения Чёрного монаха встречаются в фольклоре разных народов, — рассказывала Даша, будто лекцию читала. — В Праге, в Париже, в Испании всякой… Но я не поняла, этот монах настоящий или нет? Живой или мёртвый?

— Монах, конечно, настоящий и очень славный, — сказал Волк, на котором Даша ехала верхом. — А живой или мёртвый — не знаю. Всё перемешалось, не поймёшь, кто жив, кто умер. Пригнись, прыгать буду.

Даша пригнулась, но ветки всё равно хлестнули по макушке. Дороги тут никакой не было, они продвигались через чащу где ползком, где пешком, а где и подъехать удавалось.

— Вот эта поляна, — сказал Волк. — Как же я забыл… Тут стояло святилище — кумирня много сотен лет. Не только вогулы, но и коми чтили это место. Здесь неподалёку и те, и те жили.

— Ты в этом месте бывал? — спросил Пера.

— Нет. Но поляну эту знаю. Вот тут находилась избушка махонькая, амбарчик на ножках, в нм были деревянные фигуры. Коми считали, что одна фигура обозначает Войпеля. Вогулы-манси называли фигуру Ворсик-ойка. В разные времена здесь обитали разные идолы разных богов. А какие вкусные были жертвоприношения, какие щедрые дары! В углу лежали медвежьи черепа, висели шкуры зверей, стояли блюда с рыбой и дичиной. В поздние времена приносили папиросы и чай — ну, я не понимаю, какой в них вкус. Ближе к выходу находилось оружие — топоры, луки, стрелы. Хорошее было место… и как я его забыл?

Волк облизнулся.

— А куда делось святилище? — спросила Даша.

— Не знаю, разрушили, разграбили, — вдохнул Волк. — Кому помешало… Давайте искать проход, он где-то на поляне.

— А где, ты не знаешь?

— Говорю же, не был я здесь! Ищите странное место с отверстием, чтобы пройти можно.

«Не был, а описал, будто видел, — подумала Даша. — Снилось оно ему что ли?»

Они обошли поляну по три раза. Ни тебе скалы с расщелиной, ни остатков ворот с перекладиной, ни иной какой дырки. Даже дерева с расщеплённым стволом нет.

— Ищите, ищите, должно быть, — настаивал Волк. — Может, круг, по которому выросли грибы-поганки. Или дупло большое.

— Ну, нету! — развёл руками Пера. — Раньше может и было, а сейчас ничего нет. Заросшая поляна — и всё. Может, не то место?

— Вроде то, — заколебался Волк. — Я уверен был, а теперь тоже сомневаюсь.

— Ага!

— Что?

— Есть!

Пера обнаружил огромный старый пень — мимо него Даша два раза прошла и ничего не заподозрила. Когда-то давно дерево срубили — не само упало, а именно срубили, но на полусгнившем пне было видно, что у дерева из одного корня росло два ствола, и пень вышел сдвоенный.

— Священная берёза с двумя стволами, — сказал Пера. — На неё вешали шкурки лисиц и соболей — в жертву. Наши не осмелились бы срубить, это чужие. Между стволами и открывался проход. И как теперь быть?

Волк подошёл, обнюхал.

— Значит, так, — скомандовал он. — Идём по одному, на пень не наступаем, перепрыгиваем, руки прижаты к бокам, как если бы столы деревьев были на месте. Протискивайтесь между деревьями, которых нет. Я пошёл первым, девочка второй, подстрахую в случае чего, Пера замыкает и прикрывает мальчишек.

— Лучше бы сперва тут пообедали, в безопасном месте, а то неизвестно, кто нас там встретит, на севере, — предложила Даша. Мир и Тове закивали, но Волк торопил:

— Скорее, скорее, нас ждут!

— Всё равно тут охотиться нельзя, заповедное место, — с сожалением вздохнул проголодавшийся Пера. — Ничего, по ту сторону прохода поедим.

— Хватит болтать, выстроились в линеечку и пошли! — и Волк первым перемахнул через пень. И исчез.

— Дальше Даша, — приказал Пера. Даша зажмурилась и прыгнула. Ну и оказалась на той же поляне по другую сторону пня.

— Не вышло чего-то.

— «Не вышло!» — передразнил Пера. — Как он могло выйти, когда ты руки в стороны растопырила! Сказано же — прижми руки к бокам и протиснись между несуществующими стволами.

Даша вернулась на прежнее месте, подошла поближе, поглядела, где примерно росли срубленные деревья — действительно узковато. Она протиснулась… правда ведь, что-то сжимало с обеих сторон, и проходить пришлось боком. И вышла на другую поляну, большего размера и — ой, кого тут только не было! Вон какие-то коренастые мохнатики, вон явный леший, похожий на Вэрсу из-под Чердыни, вон парочка менквов… это что за митинг?

Сзади её подтолкнул выпрыгнувший из портала Тове.

— О-ух! — раздался знакомый скрипучий голос. — Ждать-ждать!

Из толпы вышел Лютик и протянул Тове охапку цветов.

— Нюхать! — сказал он радостно. — Тове любить нюхать сено! Лютик принести! Лютик соскучиться!

Вся поляна уставилась на Тове… а потом разразилась смехом и криками:

— Петушиная лошадь! Петушиная лошадь! Здравствуй, петушиная лошадь!

— Ну почему? — обиделся Тове. — Я — скромный и добродетельный Товлынг-лув, а они дразнятся!

— Может, это наоборот, они тебя похвалили? — предположила Даша. — Мы же не знаем, что такое петушиная лошадь.

— Нет, — замотал остроконечной головой Лютик. — Не похвалили. Петушиная лошадь — йой, глупая. Она любит когда всё… того… неправильно. Без ума. Без порядка.

— Да, это странный персонаж, — подтвердил Волк. — Не вполне достоверно, что она существует. Я лично её ни разу не видел за … ну, неважно за сколько лет. Но если она реальна — то это олицетворение безумия и хаоса. Мир рухнет — а на его обломках спляшет петушиная лошадь.

— Тогда почему они смеются и так весело приветствуют Тове как петушиную лошадь? — возмутился Мир.

— Они просто дразнятся, как дети, — пояснил Волк. — Ой! А чтоб тебя…

Это из пустоты вылетел котёл, последним прошедший между несуществующими березами. Он не рассчитал скорости и больно ткнул Волка.

— Летучий горшок! — восхитился Лютик. — Того… сам летит! Пора кушать!

— Очень умный человек наш менкв, — согласился проголодавшийся Мир. — Пора кушать.