Куда скачет петушиная лошадь

Глава 27. В войско прибывает пополнение

— Мы с вами! — раздались голоса. — Мы тоже!

И на горушку, отдуваясь, вскарабкался уже знакомый голый по пояс тип с зеленоватой бритой головой.

— Уф… уф… — отдувался Пянтег. — Не люблю по горам лазать, да ещё с грузом, мне это даже неприлично как-то, я же водяной, а не горный. Уф, еле успели.

Под мышкой у него торчало что-то вроде свёрнутого в рулон огромного голубоватого ковра, абсолютно мокрого — вода с него так и текла. Из-за спины Пянтега боязливо выглянул Васа и спрятался снова.

— Я вот думаю — подмогну, ежели что, — сказал Пянтег. — Душегуба — то этого, что мир поедает, в зубы двину али еще в какое интересное место. О-о, Войпель! Низкий поклон, наконец-то ты вернулся! Ну, теперь в лесу порядок будет. И с погодой разберись, пожалуйста. Если кто не знает, лето должно быть жарким, а зима холодной, а не наоборот.

— А как ты нас догнал? Мы же тайными тропами шли и даже летели? А что с Гундыром? — посыпались вопросы.

— А мы речками, речками… там нырнёшь, тут вынырнешь — наше дело водяное. Гундыр последнюю порцию доедал, когда мы уходили — наверное, уже на свободе. Я на всякий случай Каму с собой прихватил. Ею и драться сподручно, и умыться, ежели запачкаешься, можно, и даже постирушку какую, ежели кто любитель. Опять же рыбалка завсегда с собой. И вообще за моей Камой глаз да глаз нужен. В её возрасте — а такая шустрая. А наш котёл вам не мешает? Он сам увязался, я тут не при чём. И Васа со мной пришёл — что ты там прячешься, вылазь!

— Я…да, — сказал Васа. — Здрассьте.

— А я думал, ты забоишься идти сражаться, — приятно удивился Пера.

— А я и забоялся. Только одному оставаться ещё страшнее, — объяснил Васа. — И Пянтег Каму с собой забрал, я как без Камы в южные края приплыву? И может, до драки дело ещё и не дойдёт. Вы же в разведку шли.

— Разведка — разведкой, а я думаю, что без драки не обойтись, — улыбнулся Пера. — Эх, соскучился я по сражениям! Я думаю, вы поняли, кто нам противостоит.

— Да, конечно, — кивнул Войпель.

— Ежу понятно, — согласился Пянтег.

— Я вообще очень умный, — заметил Мир-суснэ-хум.

— Я догадываюсь, но не уверена, — сказала Даша.

— А я инопланетянин и вообще ничего не понял, — вздохнул Мир. — Кто этот таинственный враг с хорошим аппетитом?

— Это Омоль, — сказал Пера, на что ему возразили сразу Пянтег и Войпель:

— Вот уж нет!

— С какой радости Омоль?

— Точно вам говорю — Омоль, — убежденно начал Пера. — Они с Еном сделали этот мир, но Ен хороший, а Омоль — бяка и всяко вредил назло. Они сделали мир и ушли отдыхать на небо или куда там боги ходят. И тут люди понастроили всяких заводов, лесопилок, расшумелись… Омоля разбудили. Он проснулся, видит — Ен дрыхнет. И Омоль, чтобы напакостить брату, начал растворять этот мир… или откусывать от него — он ведь столько тысяч лет не ел, проголодался.

— У коми — Омоль, а другие народы называли его дьявол, — кивнула Даша. — Я столько фантастики прочитала, там дьявол или какая-нибудь его разновидность типа Повелителя зла разрушает этот мир. А герои спасают. Мы — герои. Значит, нам противостоит Повелитель зла.

— Глупости, — отмахнулся Войпель. — С дьяволом не знаком, а Омолю с чего просыпаться? Люди ушли, больше не шумят, не безобразят. Омоль с Еном проснутся, когда этот мир подойдёт к концу, и разберут его по молекулам.

— Ну, вот и разбирают, — не уступал Пера.

— Нет, это кто-то из старых богов, наших предшественников, — покачал головой Войпель. — Из тех, с кем я сражался на заре времен. Вроде так качественно упихал их в подземный мир, а они вишь чего надумали…

— Я не слыхал про старых богов, я думал, что ты и Заринь Ань и прочие были первыми, — удивился Пера.

— Естественно, мы не рекламировали своих конкурентов, — хмыкнул Войпель.

— Я считаю, это Великий Змей в недрах земли очнулся от стотысячного сна и пакостит, — высказал свою версию Пянтег. — Про Великого Змея и коми знали, и вогулы, и славяне.

— А я тоже чего-то знаю, но не скажу, потому что это страшная тайна, — важно сказал Мир-суснэ-хум. — Каждый смертный или бессмертный, кто её раскроет, ту же умрёт на месте от ужаса. И не просите.

— И не будем, — засмеялся Пера. И Даша тоже поняла, что Мир-суснэ-хум ничего не знает, а просто воображает.

— Мнения специалистов разошлись, — подытожил Тове. — Я таки ничё не понял. Кто?!!

— Придётся пойти и посмотреть, — вздохнула Даша. — А почему у вас нет оружия? Вроде все напрочь богатыри и воины…

— Мне и не надо, — сказал Пера, подошел к сосне выше трёхэтажного дома и выдрал её с корнем.

— Ну и положь на место! — возмутился Войпель. — Не видишь, там гнездо птичье. И зачем тебе эту дубину с собой тащить. На месте выломаешь.

Он отобрал у Перы сосну, аккуратно взял её одной левой и воткнул, где стояла. Дунул — и она зазеленела и почему-то покрылась густым сиреневым цветом.

— У меня есть лук и стрелы, — сказал Войпель. — Но северный ветер — лучшее оружие. Удую врага в Индийский океан, пусть купается да загорает.

— А я… а я вообще всё могу! А мне и не нужно ничего! Захочу — и этот тип взорвётся! И у меня тоже есть лук и стрелы! Ещё получше, чем у него! — встрял в разговор Мир-суснэ-хум. — А Товлынг-лув его копытами забодает! То есть залягает крыльями!

— Да? — кротко удивился Товлынг-лув.

— А я могу трансформироваться в меч, и Мир будет мною сражаться, — предложил Тове и для наглядности превратил свой хвост в лезвие меча. Получилось декоративно: сзади коня меч свисает и от ветра колышется, потому что Тове от незнания технологии сделал его не толще фольги.

— А у меня даже ножика нет, — грустно сказала Даша. — И я всё равно никого зарезать не смогу, я крови боюсь. Я буду военным корреспондентом. Они записывают, как идёт бой, и потом печатают в газете.

— Разве ты не знаешь, что должен делать в бою сказочник? — удивился Войпель. — Ты будешь рассказывать сказку. Всю правду о сражении… но постепенно изменять реальность так, чтобы мы победили. Это очень важно.

— Ой, не получится, — испугалась Даша, но Войпель отмахнулся.

— Мы тоже вооружены, — сказал Пянтег. — Я — Камой, а Васа…

— Могем кое-что, могем, — хмуро подтвердил Васа. — Хотя и очень не хочется. Лучше бы на юг. На озере Титикака самый сезон… и на что нам сдалось корчить из себя героев? Люди ушли, струсили, а мы отдувайся.

Его сзади легонько толкнул подлетевший котёл — мол, про меня забыли.

— Котёл будет наша многоразовая бомба, — обрадовалась Даша. — Ну, невзрывающаяся такая бомба, типа ядра пушечного. Он бац Повелителя зла, отлетит и снова — бац!

Котёл согласно кивнул, хотя как ему это удалось — непонятно.

— А Зомбик напустит на него тучи комаров, — продолжила Даша. — Пусть он хоть Омоль, хоть дьявол, но от комаров хоть кто сбесится. Ты сможешь, Зомбик?

Мир послушал комариный писк через лингвотрансформатор и сказал:

— Он обещает даже дальних кузенов синоним двоюродных братьев москитов и слепней позвать. И птеродактилей воскресить — это кто такие?

— На птеродактилях не настаиваю, — отказалась Даша. — Я читала фантастику, так там из птеродактилей на героев гуано сыпалось проливным дождём. Нам это надо?

— Гуано синоним экскременты синоним какашки синоним… ой, какой длинный синонимический ряд приводит программа! — удивился Мир. — Видимо, в вашей культуре это ключевое понятие, очень важное.

— В общем, разведка плавно перерастает в сражение, — весело подытожил Пера. — А что это там вдали темнеет?

На юге показалась маленькая чёрная точка, которая быстро приближалась, становилась пятном и…

— Хлоп!

— Это что? Ракета? Неразорвавшийся снаряд? — недоумевала Даша. — Тогда почему он ногами дрыгает?

— Невероятно! — обрадовался Тове. — Это Лютик прилетел. Двигался по параболе, не рассчитал траекторию и заострённой головой в землю воткнулся.

— Ерунда, сейчас вытащим, — Пера сначала хотел для форсу вытянуть менква двумя пальцами, но не сдюжил и второй рукой помог.

— Лютик, как же ты летать научился? — тормошили его Мир, Тове и Даша.

Смущённый общим вниманием Лютик отряхнул землю с головы и проскрипел:

— Так… того… Лютика не взяли. Грустно. Плакать. Потом думать. Надо лететь! Впереди опасно, враги. Лютик помогать. Без Лютика Тове пропадать.

— Но как ты летел?!

— Да так… крыльев нету. Мотора нету. Ничего нету. Бедный Лютик. Есть труха внутри, в стволе Лютика.

— Ну и?

— Лютик труху выбрасывает сзади и почему-то летит вперёд! Уф, — и менкв оттёр пот, утомлённый непривычно длинной беседой.

— Зашибись! — сказала Даша. — Он изобрёл реактивный двигатель! Мы по физике проходили: если что-то сильно и много выбрасывать назад, то будешь двигаться вперёд.

— А ещё говорят, менквы тупые, — возмутился Тове. — Да наш Лютик — инженерный гений! А когда всю труху выбросишь, тогда как?

— Ещё много… того… осталось, — успокоил его менкв. — Лютик очень трухлявый.

— Потрясающая планета, — заметил Мир. — Наши не поверят. Трухлявые реактивные лютики летают над лесом…

— А какое-нибудь зажигание используешь? — не отставал Тове. — Источник энергии?

— Дак того… душа горит! — хлопнул себя в грудь Лютик.

— Хорошо, что ты с нами, — сказал Войпель. — Ты сильный и, как оказалось, умный. Поможешь в бою.

— Да, Великий, — кивнул менкв.

— Я считаю, нам пора перемещаться как можно ближе к врагу, — продолжил Войпель. — Потому что с этой горы ничего не разберёшь. Сейчас я включу северный ветер, равный по силе подсасывающему действию пустоты. По коням! А Лютик полетит сам.

— Ромашки плавают, летают лютики, — пробормотала Даша.

— А водяные куда?

— А мы ручейками, ручейками… вон туда, говорите? Сейчас… — Пянтег перехватил Каму и обеими руками выжал её край — как при стирке. Из Камы натекла большая лужа, Пянтег втянул живот и нырнул в неё, Васа — за ним.

— Они вынырнут в каком-нибудь ручейке или болотце, — пояснил Пера. — Эх, жаль, что мы так не умеем. Ну, полетели!