Куриный бульон для души. Самое важное. Расстаться с ненужным и обнаружить, что счастье всегда было рядом

Склад № 91

Как героиня фильма ужасов, я шла по лабиринтам узких коридоров между рядами пронумерованных оранжевых дверей и постоянно оглядывалась, хотя вокруг не было ни души. Очевидно, в этот летний жаркий день больше никто не захотел потратить несколько часов жизни на складе, в самой неприглядной части города Джексонвилл, штат Флорида. Никто, кроме меня.

Я остановилась перед номером 91. Борясь с ощущением паники, открыла тяжелые двери. О! Паника сменилась отчаянием. Большое складское помещение, забитое коробками так, что здесь едва бы нашлось место для кусочка мыла. Предполагалось, что грузчики сначала занесут большие и громоздкие предметы, а при входе оставят маленькие коробки, с которыми я смогла бы справиться в одиночку за выходные. Но они просто выгружали без разбора все, что попадется под руку, и в итоге у входа оказалось несколько огромных коробок, которые я ни за что в жизни не сдвину с места и не смогу продвинуться дальше, пока не разберу их.

В первой такой коробке оказались электрообогреватель, пылесос и два журнальных столика. Все это я за три захода перенесла в свою машину, чтобы в конце дня отвезти на съемную квартиру.

Во второй, что была поменьше, к моему глубокому облегчению, оказались продукты: хлопья для завтрака, пачки риса, гречки и сахара, банки с домашним джемом, а также посуда: сковородки, миски, терка для сыра, ложки, ножи и вилки.

В третьей я обнаружила одежду. Причем ту, что уже давно не носила. Перед отъездом мне было некогда перебирать каждую тряпку, и я просто покидала все в коробку. Теперь я не понимала, что с ними делать. С одной стороны, вещи еще можно носить. Вот это платье, например, я надевала всего пару раз, а потом убрала подальше, когда забеременела. Влезу ли я в него теперь?

Меня охватила тоска: впереди еще так много работы, у меня нет ни времени, ни настроения примерять тряпки и решать, что взять в свою новую жизнь. Я просто сложила все назад в коробку и оттащила ее в коридор, мысленно окрестив ее «еще не решила».

В четвертой лежали игрушки детей. Как можно выбросить мишку, потрепанного и с надорванной лапкой, без которого пару лет моя дочь не могла уснуть. А это милое семейство зайцев? Но где в нашей маленькой съемной квартире я размещу вещи, которые занимали раньше двухэтажный дом? Очевидно, мне так или иначе придется избавиться от 2/3 всех пожиток.

Чем дальше в глубь складской комнаты № 91 я пробиралась, тем больше коробок «еще не решила» оказывались в коридоре.

– Простите, – вдруг услышала я и вздрогнула. Передо мной стояла пожилая пара.

– Простите, что напугали, – повторно извинился мужчина, – мы не можем пройти. – Он указал на мои коробки, которыми я перегородила проход. – Может быть, вам помочь оттащить их к ма– шине?

– О нет, я вряд ли возьму их. Скорее всего, они останутся здесь. (Ух ты, подумала я про себя, да ведь я уже на их счет все решила.)

– А что там в коробках? Можно взглянуть? – спросила дама. Увидев удивление на моем лице, она пояснила: – Мы работаем в благотворительной организации, которая помогает малоимущим. За небольшие деньги мы можем купить у вас пригодную одежду, обувь, книги, игрушки. Иногда ме– бель.

Они посмотрели на мои вещи и спросили, с чем я готова расстаться. Я ответила, что мне нужно немного времени, чтобы все разобрать и рассортировать, и лишь потом я смогу определиться. Мы обменялись телефонами и попрощались.

В течение недели я разобрала коробки и прислала той паре фотографии вещей, которые решила им продать. Через пару дней они приехали с двумя грузовыми машинами и парой крупных парней, которые помогли все перетащить.

Я испытывала смешанные чувства. Облегчения – оттого, что мне больше не придется сомневаться, что выбросить, а что оставить, не придется тащить коробки и мешки в машину, а потом ломать голову, где найти для них место в небольшой квартирке, не придется платить аренду за склад и вообще приезжать сюда в свободное время, которое я могла бы проводить с детьми. И грусть, оттого что вещи, которые служили мне на протяжении многих-многих лет, увезли в неизвестном мне направлении, и я больше никогда их не увижу. Античный гардероб со скошенным зеркалом, шкаф из сосны, который когда-то хранил мои любимые книги, детский стол и стул, игрушки, взрослую и детскую одежду, посуду, несколько картин и кое-какие милые безде– лушки.

Грузовик был заполнен. Склад под номером № 91 опустошен. Рядом со мной стояли несколько коробок, последних коробок, которые я отвезу в съемную квартиру. В свою новую жизнь, в которой уже не будет многого из того, что было в прежней. Хорошего и плохого.

Прошло три года, как я простилась со своими старыми вещами. Вместе с двумя детьми мы по-прежнему живем в той же небольшой съемной квартире. Немного обжившись в ней, мы отдали еще несколько вещей в благотворительные организации. А когда дело доходит до новых покупок, мы стараемся придерживаться принципа «плюс один, минус один».

Боль от утраты прежней жизни – и прежних вещей – прошла. Сейчас я ни в чем не нуждаюсь и мне всего хватает. Когда я укладываю детей в их маленькой комнате, а потом иду на такую же маленькую кухню, где на полках только самая необходимая утварь, я знаю – моя жизнь счастливая и наполненная.

Филлис МакКинли

Шопоголик

Моя «Магическая уборка»[7] начиналась довольно весело. Я позвонила подружкам и сказала им всего 4 слова: «Я. ОСВОБОЖДАЮ. СВОЙ. ШКАФ». Они визжали от восторга: каждая уже давно мечтала задаром отхватить кое-что из моих старых и новых коллекций.

В течение недели они приезжали с вином и закусками и уезжали, прихватив пару коробок с туфлями и несколько дизайнерских шмоток. Выгодная сделка.

А потом наступила менее веселая часть. Я вывалила из шкафов остальные вещи, и они заполонили все открытые поверхности комнаты – кровать, стол, пол. Здесь были и любимые вещи; те, что я надевала по случаю один-два раза; и абсолютно новые, с этикетками. Нужно было расфасовать их: что-то отдать в секонд-хенд, что-то – на благотворительность, остальное выбросить. Мне предстояла колоссальная работа. Сколько же их?! И как я до такого дошла!

Мы все справляемся со стрессом по-разному. Кто-то смотрит сериал и ест мороженое, кто-то пропускает пару бокалов вина за ужином. А я – отправляюсь за покупками.

Помните рекламу: «Вы этого достойны»? Ее придумал гений, потому что именно так я всегда утешала себя в конце тяжелого дня. «Я так устала. Весь дом держится на мне! А еще нервотрепка на работе! Я достойна небольшого поощрения после всех этих испытаний!»

Мне нужно было оказаться в таком месте, где не существовало хаоса, где никто не ссорился, ничего бы от меня не требовал. Небольшая поездка в мой любимый магазин обычно срабатывала. Как только я открывала двери, меня встречал запах ароматизированных свечей. Чем больше я вдыхала, тем сильнее ощущала, как испарялся мой стресс. Здесь никто не тянул меня за руку и не пытался на меня залезть, словно я детский игровой комплекс. Здесь лишь спрашивали, чем мне могут помочь, и я чувствовала себя более спокойной и расслабленной, чем на занятиях йогой. Я бродила по магазину, наслаждаясь постукиванием моих каблуков об пол, лаская кончиками пальцев легкие ткани, предвкушая встречу с идеальной вещью, как будто бы специально созданной для меня.

Магазин олицетворял то, какой я хотела видеть свою жизнь. Идеально ровные стеллажи, равномерно расположенные вешалки, а ведь это даже не я навела здесь уборку! Сотрудники магазина знали меня по имени, и домой я уходила с рубашкой или платьем в красивом брендовом пакете. (Хотя кого я обманываю? Я ведь никогда не покидала магазин с одним-единственным пакетом).

Я заходила в магазин с чувством стресса и недовольства жизнью, а уходила с ощущением, словно сделала сегодня действительно что-то значимое. Когда я возвращалась домой, мир больше не казался мне таким мрачным и безрадостным, как два часа назад.

Но такая терапия не могла продолжаться бесконечно. Мой дом утонул в вещах, многие из которых я никогда не использовала и не собиралась. Когда я упаковала последний пакет с одеждой, я взглянула на часы и ужаснулась, как много времени уже прошло. Тогда я добавила время, затраченное на сортировку вещей, не считая времени на саму покупку, и стало так жалко… своей попусту растраченной жизни!

Спустя несколько дней после генеральной уборки моего шкафа меня пригласила на обед подруга. Она только что получила второе высшее образование. Я сидела и думала: у нее столько же детей, сколько у меня, а еще работа – так откуда она нашла время на учебу? А потом почувствовала угрызения совести. Пока подруга корпела над учебниками, я прогуливалась между секциями с новыми коллекциями и одеждой со скидкой. Это время можно было бы потратить на что-то более стоящее и по-настоящему важное.

Я решила начать новую жизнь и все лето посвятила полному расхламлению дома. Детские вещи, кухонная утварь, косметика в ванной. Я двигалась из одной комнаты в другую, избавляясь от лишних вещей. Все, что можно, продавала через интернет, остальное отдавала, жертвовала или просто выбрасывала, с каждым разом чувствуя облегчение.

Сначала дети были против продажи их старых игрушек и одежды. Но когда я сказала, что вырученные деньги они смогут оставить себе, они превратились в сверхмотивированных продавцов. Мы так хорошо потрудились, расчистив их детские комнаты, что они практически перестали спускаться в гостиную поиграть и она превратилась в спокойное пространство для чтения и релаксации. Отличная альтернатива шопингу!

А еще в вечера, когда я хотела улизнуть из дома, я обувала удобные кроссовки и шла в небольшое кафе (минут двадцать быстрым шагом), где делают потрясающие смузи. Свежий воздух, физическая нагрузка и освежающий полезный напиток снимали стресс не хуже поездки в торговый центр.

В этом году на свой день рождения я получила подарочный сертификат в один из моих любимых магазинов. Чтобы не сорваться и не накупить лишнего, я оставила деньги и кредитку дома и поехала только с этим сертификатом. Консультант магазина встретила меня по имени. «Мы так давно вас не видели!» – пропела она и чуть не обняла. Сама того не зная, она не могла сделать мне более приятный комплимент.

При виде новых вещей у меня, конечно же, разбежались глаза. Но я знала, что ограничена суммой сертификата. Поэтому выбрала всего одно платье, которое понравилось мне больше всего. На кассе мне рассказали, что на следующей неделе придет новая коллекция. Я мысленно начала перебирать, в какой день было бы удобнее заехать. Так, стоп! Я с улыбкой приняла один маленький пакет.

– Всего доброго, – с этими словами я вышла, зная, что не вернусь сюда ни на следующей неделе, ни в ближайшие несколько месяцев. Всегда будут новые коллекции. Прекрасные, самые последние, лучше, чем предыдущие… Но моя жизнь замечательна и без всего этого.

Кэти Бангерт

Девочка, которой не купили джинсы

Я взрослая женщина, но во мне до сих пор живет девочка, которой не купили джинсы. И только сейчас мне удалось договориться с ней, чтобы она не управляла моей жизнью, которая до сих пор строилась вокруг вещей.

Наша семья жила очень скромно, и одежда покупалась, только когда прежнюю уже невозможно было носить. Глянцевые журналы, плеер, блеск для губ или велосипед – все это считалось излишеством, об этом вообще можно было забыть. Поэтому я жила с ощущением постоянной зависти к ребятам, у которых это все было, и казалось, они даже несильно это ценили. Каждый вечер я засыпала с мыслью, что у меня когда-нибудь будут все эти прекрасные вещи, а утром шла в школу с ощущением, что в своем дешевом прикиде никогда не смогу вписаться в общество и завести крутых друзей.

Однажды одна девочка из класса пришла в новых джинсах, светло-голубых, обтягивающих ее бедра, со стразами на задних карманах. Все обступили ее, трогали джинсы, говорили, как круто они смот– рятся.

По дороге домой я забежала в магазин и узнала, сколько они стоят. Я знала, что мама никогда не купит мне новую пару просто так, поэтому, перед тем как прийти домой, слегка подтянула штанины вверх (будто джинсы уже коротки мне) и ключом превратила потертое место возле шва в дырку.

– Мам, мам, смотри, эти джинсы уже малы мне и к тому же продырявились. Не хочу позориться в школе, давай завтра сходим в торговый центр и купим новые, ну пожааааааааалуйста.

Мама, которую я отвлекла от приготовления обеда, посмотрела на дырку, сказала «Посмотрим» и попросила оставить джинсы на стуле.

Следующим утром, в субботу, я проснулась в отличном настроении, полагая, что сегодня мы с мамой пойдем за обновкой. Однако на стуле рядом с кроватью меня ждали… заштопанные старые джинсы. Мама зашила дырку и отпустила подвороты внизу штанин – теперь они уже не были мне коротки!

С этой дыркой и полосками более темного цвета внизу джинсы стали еще более уродливыми. Я думала, что исправлю ситуацию, но только усугубила ее. В тот вечер я уснула со слезами на глазах и мыслью, что все равно так или иначе заполучу джинсы со стразами.

Через неделю я нашла подработку – сидеть с соседскими детьми. И хотя работа оказалась не из легких, через два месяца я смогла купить себе те самые джинсы. (К слову, к тому моменту у всех девчонок в классе уже были такие, но это не испортило моего удовольствия.)

Мне так понравилось зарабатывать и распоряжаться собственными деньгами, что я с 13 лет работала постоянно, не пропустив ни одного месяца. Наверное, так могла бы начаться история невероятного успеха, но я… любила тратить больше, чем зарабатывала.

В 21 год я устроилась на свою первую официальную работу и завела кредитную карту. Мне открылся огромный, невероятно привлекательный мир вещей, которые раньше были мне недоступны. Впервые я могла быть ничем не хуже девчонок, которым завидовала. Больше не нужно было копить и покупать что-то модное тогда, когда все это уже носили, – теперь я была на передовой любых трендов. Было так сладко (или, по крайней мере, я так считала) жить «не по средствам» и ни о чем не волноваться до самого последнего момента, который, как я потом узнала, в итоге все равно наступал.

К 25 годам я была по уши в долгах. Я брала новые кредиты, чтобы погасить старые, и веревка на моей шее затягивалась все туже. Однажды утром я проснулась с четким планом в голове.

1. В ближайшее время – ни одной новой покупки.

2.  Все, что с ценниками и куплено совсем недавно, – сдам обратно в магазин.

3.  Оставлю только необходимые и самые любимые вещи, а остальное попытаюсь продать через Инстаграм.

4.  На сэкономленные и вырученные деньги постараюсь закрыть хотя бы несколько мелких кредитов.

Разбор гардеробной поверг меня в шок. Я нашла 7 пар джинсов, из них две пары выглядели одинаково, а одну я не надевала ни разу. Не без сожаления я продала многие из своих вещей, к несчастью, гораздо дешевле, чем купила сама, но все же.

Запрет на шопинг высвободил много времени на выходных и по вечерам, и я вспомнила про свою первую работу… и устроилась няней к молодой паре, живущей по соседству. Я загорелась идеей поскорее разделаться с кредитами, и подработка позволяла мне ускорить этот процесс.

Сегодня мне 29 и я полностью свободна от долгов. Я не смогла побороть девочку внутри меня, которой когда-то не купили джинсы, – но смогла договориться с ней. Раз в полгода я беру конкретную сумму денег и устраиваю себе шопинг, но никогда не выхожу из этого бюджета. Купленные раз в полгода вещи я действительно ношу с удовольствием, а если что-то не устраивает, сдаю их без промедления в течение недели.

Конечно, осталось еще кое-что: убедить себя, что без новых модных шмоток я интересный человек и красивая девушка, заслуживающая внимания. Уверенность пришла ко мне не сразу, но теперь она – мой главный аксессуар.

Крис Рис

Громкое счастье

Выспавшись и выпив чашку кофе, я взяла в руки телефон, чтобы позвонить своей подруге Марси и пригласить ее на субботний шопинг.

– О, прости, но я не могу, – ответила она.

– Как жаль, а когда сможешь? Может быть, завтра? – У Марси был отменный вкус, и я считала ее лучшим компаньоном для шопинга.

– Не могу в ближайшие 3 месяца, – сказала Марси, чем повергла меня в шок. На мой вопрос почему она сказала, что участвует в благотворительном проекте – собирает деньги на лекарства и средства контрацепции для бедных женщин Африки.

– Но почему ты просто не попросишь нужную сумму у мужа? – удивилась я, ведь мы с подругами и раньше участвовали в благотворительности.

– Понимаешь, организаторы настаивают, чтобы мы не просто «потратили еще немного», а сэкономили, сократив свое потребление. Идея в том, чтобы не просто помочь, но и измениться самой.

Марси рассказала, что решила в течение 4 месяцев не покупать новой одежды и косметики (это была наша общая страсть). Ее эмоции были так заразительны, что я решила на следующий день прийти в эту организацию «Женщины со всего мира» и послушать их лекции.

Среди аудитории оказалось много знакомых лиц. С этими женщинами я пересекалась в торговых центрах и салонах красоты и была удивлена их решимостью тоже отказаться от лишних трат ради тех, кому не повезло родиться в богатой семье или выйти замуж за перспективного юриста или врача.

– Многие женщины в мире не могут просто сесть в свой внедорожник и доехать до ближайшей медицинской клиники, – начал свое выступление ведущий мероприятия, пока за его спиной на большом экране сменяли друг друга фото чернокожих женщин в лохмотьях с изможденными детьми на руках. – Они не могут отправиться в торговый центр, чтобы выбрать свежие овощи, зубную пасту или новый наряд для следующего мероприятия. У этих женщин есть время, но нет вещей, в то время как у женщин Северной Америки много вещей, но совершенно нет времени.

Я откинулась на спинку стула и попыталась подсчитать, сколько сумочек, помимо той, что лежит на моих коленях, у меня есть. 10? 15 штук? Я даже не знаю. Деньги, которые я потратила на каждую из них, могли бы месяц кормить целую африканскую деревню.

– Самое простое – выписать чек, усыпить совесть на время и жить как раньше. Гораздо сложнее и важнее изменить подход на более осознанный, – закончил свою речь ведущий и пригласил первую участницу на сцену, женщину лет тридцати, миловидную, в руках она держала конверт.

– Здесь деньги, сэкономленные за 4 месяца… на кофе. Тысяча долларов. – Она подняла конверт вверх, и зал зааплодировал ей. – Я много работаю, и мне казалось, что я заслуживаю чашечку хорошего кофе, ну или две-три чашки в день. Подумаешь. Но оказалось, что это тысяча долларов за 4 месяца!!! Я хочу, чтобы эти деньги были потрачены на средства контрацепции для африканских женщин.

Она ушла со сцены под аплодисменты, и ее сменила дама лет на пять старше меня.

– Я – простая женщина. Не хожу по салонам красоты, не покупаю брендовую одежду. Я даже кофе пью растворимый. – В зале послышался смех. – Но у меня есть слабость. Зависимость, которой много лет. Это… магазин на диване.

Зал взорвался хохотом, и я смеялась со всеми вместе. Теперь я понимаю, почему Марси заглотила наживку – здесь правда чувствуешь какое-то невероятное единение.

– Большинство моих покупок даже не распакованы, – продолжила любительница чудо-соковыжималок. – На прошлой неделе я сдала все в комиссионку, а кое-что купили мои соседки на дворовой распродаже. В общем я выручила 1850 долларов, и вот они!

Она также достала конверт и передала его ведущему. После того как аплодисменты стихли, он спросил, кто еще хочет выйти на сцену. Не знаю, как так получилось, но уже через минуту я стояла у микрофона и отчего-то чувствовала себя невероятно комфортно.

– Меня зовут Хайди и сразу скажу, у меня с собой нет конверта. Но я готова пожертвовать вот эту сумочку, бьюсь об заклад, настоящую Birkin в африканской деревне не найти, – пошутила я и получила свою порцию смеха из зала. – А если серьезно, я хочу поблагодарить свою подругу по шопингу Марси за то, что вдохновила меня прийти сюда и начать собственный 4-месячный марафон «Никакой новой одежды и косметики». Поверьте, мне будет непросто, поэтому прошу вас, поддержите меня.

И все эти женщины просто взяли и встали со своих мест. Они аплодировали мне стоя и скандировали мое имя. Сердце колотилось в груди, я сошла со сцены, не чувствуя ног. Я была только в самом начале пути, но знала, что пройду его до конца.

Хайди Маклафлин

Счастливое избавление

Ничто так не меняет жизнь и не расставляет ее приоритеты, как известие о серьезном заболевании. Когда мать моего мужа Эрика сломала шейку бедра, а его отец признался, что страдает от рака третьей степени, муж принял решение: «Мы переезжаем к бабушке с дедушкой в Фэрхоп[8]».

Эрик уволился с работы и уехал к родителям первым, а мы с детьми, которым надо было окончить учебный год, должны были упаковать все наши вещи за 4 месяца и отправлять их в несколько заходов грузовой машиной в Фэрхоп, где муж обещал арендовать временное хранилище.

Оценив объем работы (а вещей у нас было ооочень много), мы с четырнадцатилетней Сарой и двенадцатилетним Гусом решили собирать по одной коробке в день. В коробки, предназначенные для отправки первой машиной, попали все вещи, которыми мы не собирались пользоваться ближайшие несколько месяцев – здесь, до переезда, и то время, что будем искать новый дом и обустраиваться в нем.

Спустя два месяца в нашем доме стало ощутимо меньше вещей.

– Мама, ты заметила, мы уже не тратим столько времени на уборку? – сказала как-то Сара.

А Гус, осмотрев гостиную, в которой, за исключением телевизора и дивана, ничего не было, добавил:

– Мне так даже больше нравится.

К моменту переезда мы оставили только те вещи, которые брали с собой и планировали использовать сразу по приезде. Пока большая часть нашего имущества находилась в хранилище, мы искали такой дом, который мог бы разместить только нас – больше никаких комнат для гостей или огромного гаража. Мы окончательно заболели идеей минимализма.

Мы перевезли предметы первой необходимости в наш новый дом, который был гораздо меньше предыдущего. Спустя несколько недель мы вчетвером отправились в хранилище, планируя все его содержимое перевезти в новый дом. Но произошло нечто удивительное: как только мы открыли двери хранилища, то осознали, что ничего из этого нам больше не нравится. Например, стулья, которые нуждались в перетяжке обивки, не вызывали в нас больше никаких чувств. Они стояли в таком состоянии несколько лет, и у меня так и не дошли руки, чтобы их как-то облагородить.

Здесь же стоял и рулон обивочной ткани, все еще завернутый в упаковку. Каркас кровати, нуждающийся в ремонте. Вдоль стен выстроились ящики для документов, заполненные бумагами, про которые мы не вспоминали годами. Коробки с сотнями книг и десятки футов моих писательских проектов стояли почти до потолка. Коробки с мягкими игрушками, в которые дети больше не будут играть.

Мы стояли, глядя на все эти вещи, которые когда-то забирали так много нашей энергии. А затем практически в один голос произнесли: «Отправим все в благотворительные организации».

Это было одиннадцать лет назад. Теперь, когда мы чувствуем, что снова захламили свой дом, мы представляем, что переезжаем, и собираем несколько «коробок, которые уедут первыми».

Т. Дженсен Лейси

Немного погнутый флюгельгорн[9]

Боже, упаси от дворовой распродажи,

Ведь каждый раз мне очень страшно:

Я знаю, что, увы, – остановлюсь,

Буду сомневаться, но в итоге «сорвусь».

Я мимо пройти ну никак не могу —

Вдруг повезет, и я что-то найду?

Подлинный холст самого Ван Гога,

Я ведь знаю, я жду очень долго!

Признаться, мне не совсем уж везет,

Ведь большинство людей всякий хлам продает!

Жил-был на свете известный дурак,

За безвкусное украшение 10 центов отдал,

Кольцом Клеопатры оказалось оно,

И стоило двадцать миллионов украшение то.

Разве не завистливо об этом вам знать?

Ведь все хотят так богатыми стать!

Я верю, что однажды мне скажут: «Мадам!

Вы в курсе, что это настоящий Рембрандт?»

Мои дети еще не появились на свет,

Но у меня полно игрушек для их ранних лет.

Бейсбольная перчатка чужого размера…

Да еще много чего! Игуана, к примеру!

Много вещей и книг «на потом»,

Есть даже погнутый флюгельгорн!

Лампа-лава, старый тамбурин —

Да я могу открывать уже свой магазин!

От покупок радость совсем исчезает,

Да и купленное вскоре шарм свой теряет.

Мне нет оправданий, я знаю сама:

Очищать свой дом давно мне пора!

Но снова и снова бегу посмотреть,

На соседскую распродажу мне надо успеть,

Вдруг что-то милое мне попадется,

Хоть семья и считает: мне просто неймется…

Но я безнадежна, совсем очевидно,

Бывает порою мне даже стыдно,

Кажется, мне нужна своя распродажа,

Чтоб избавиться навсегда от этого хлама!

Марк Рикерби

Маленькая сумочка для большой уверенности

– Твой рюкзак больше тебя самой!

– Ты что туда нагрузила, кирпичи?

Я всегда была чудачкой с большим рюкзаком за спиной. Мои одноклассницы казались такими расслабленными со своими маленькими сумочками, но я не могла выйти из дома без учебника и тетради по каждому предмету, запасного блокнота с отрывными страницами, карандашей, ручек, точилки, бутылки воды, ланча, кофты на случай, если замерзну, и книги, которую можно почитать на большой перемене.

Сменив школу на университет, я купила рюкзак посимпатичней, но по размеру он был даже немного больше. Я стала носить с собой больше еды (вдруг придется засидеться в библиотеке) и больше учебников – в конце концов, я ведь не хотела быть застигнутой врасплох, если вдруг у меня появится свободное время на выполнение домашнего задания по предмету, которого в тот день не было, верно?

Спустя какое-то время моя спина начала ныть. К тому же я заметила, что даже без рюкзака сутулюсь и у меня некрасивая походка. А еще я увидела себя на общем фото нашей группы и честно спросила: «Такую девушку хочется пригласить на вечеринку? В такую девушку можно влюбиться с первого взгляда?»

Ну конечно же, нет. Когда начался второй год моего обучения, я специально выбрала маленькую сумочку через плечо, сказав себе: все, что сюда не вместится, я просто не возьму с собой.

Привыкнуть было нелегко. Большой рюкзак давал мне уверенность, что я готова к любой ситуации. Маленькая сумочка означала, что мне придется действовать по обстоятельствам. Большой рюкзак делал меня независимой. Маленькая сумочка вынуждала идти на контакт и просить ластик, лист бумаги или учебник, который я не смогла втиснуть в нее утром.

Раньше на большой перемене я шла в какое-нибудь укромное местечко, доставала свой ланч-бокс, а также книгу, чтобы почитать, или учебник с тетрадью, чтобы сделать домашнее задание. Теперь же я шла в столовую и вставала в очередь, чтобы, как большинство студентов, купить себе что-то на перекус. Я начала обедать с другими ребятами и завела друзей.

Я начала покупать более симпатичные блузки и даже платья (с моим прежним рюкзаком они бы не смотрелись).

А однажды симпатичный одногруппник предложил подвезти меня на своем велосипеде, и я просто запрыгнула к нему на раму, чего бы никогда не смогла сделать, будь у меня за плечами мой огромный шестикилограммовый рюкзачище.

Несмотря на то что моя маленькая сумочка была в три раза меньше старого рюкзака, в ней поместилось кое-что очень большое – ключ к моей новой жизни.

Келти Гуди

Избавиться, чтобы освободиться

Более десяти лет мы с Энни снимали просторный дом: два этажа, две уютные гостиные, большая кухня, три спальни и две ванные комнаты. В этом доме наши дети из подростков превратились в молодых людей и выпорхнули из гнезда. И хотя для двоих он был великоват, мы так любили дом, что планировали через пять-семь лет выкупить его у владельца и копили деньги.

Однако тот скоропостижно скончался.

Его дети приехали к нам познакомиться и сказали, что хотят увеличить арендную плату. Когда мы спросили, за какую цену они бы смогли продать нам дом, они назвали сумму чуть ли не на треть больше той, на которую мы рассчитывали.

Мы поняли, что настало время съезжать.

– Что, если нам купить квартиру, Джон? На маленькую нам бы хватило накоплений, и не пришлось бы занимать у банка, – однажды сказала мне моя милая жена.

– Ну не знаю… – ответил я, сразу подумав о людях, которые будут окружать нас со всех сторон: слева, справа, снизу и сверху. – Квартира – это все-таки не дом. Я не привык жить в коробке.

– Зато не придется ремонтировать крышу, стричь газон и подстригать деревья. У нас появится больше времени и больше денег, потому что не придется больше откладывать на большой дом.

– Хороший аргумент, – согласился я, – но что нам делать со всеми нашими многочисленными вещами?

У нас было так много вещей! Они заполоняли наши комнаты, и даже в гараже стояли какие-то коробки. Их было настолько много, что зачастую мы даже не знали, что именно хранится в нашем доме и откуда оно появилось.

Обсудив варианты, мы с Энни решили перевезти в квартиру только то, чем пользуемся, а остальное держать в хранилище[10], пока нам это не понадобится.

Через пару месяцев мы купили собственную квартиру и с удовольствием переехали в нее. В ней была всего одна спальня, одна ванная комната, гостиная и кухня – более чем достаточно для двоих.

Большая часть вещей осталась в хранилище, и поначалу Энни переживала, что придется часто наведываться туда, чтобы найти что-то необходимое. Однако прошло полгода, и нам ничего не понадобилось!

Когда в очередной раз пришел счет за аренду хранилища, я сказал:

– А может, просто продадим все, что там есть, раз уж мы этим не пользуемся?

Энни согласилась, что идея хорошая, но отложила эту работу на месяц. А потом еще на месяц. Когда я понял, что ей психологически сложно выбрасывать собственные вещи, то нанял специалиста, который занимался ликвидацией имущества, и позволил ему самому решать, что стоит продать, а что пожертвовать. А мы с женой просто уехали на это время в небольшое путешествие, а когда вернулись – больше не вспоминали ни про коробки, ни про хранилище, за которое теперь было не нужно платить.

Теперь у нас меньше спален и меньше вещей, зато мы стали ближе друг к другу и у нас появились лишние деньги на небольшие путешествия и маленькие радости.

Джон П. Буэнтелло