Куропатка и беременность

Эпилог

Ева

Год спустя…

— Поскольку мы приехали рано, не могли бы мы быстренько заскочить на строительную площадку? — спросил Тобиас, когда я везла нас в город. — Я хочу посмотреть, как выглядит наружное освещение ночью.

— Конечно. В какую сторону?

— От знака «Стоп» двигайся на север.

— Ого. — Я бросила на него сердитый взгляд. — Следи за своим языком.

— Что?

— Ты сказал на север.

Он усмехнулся, качая головой.

— Поверни налево у знака «Стоп».

— Лучше. — Я ухмыльнулась, затем бросила взгляд в зеркало заднего вида.

Изабелла спала в своем автомобильном кресле, ее крошечные губки были идеально надуты. Для нее это будет долгая ночь, учитывая, что ей уже давно пора спать.

Сегодня была ежегодная семейная рождественская вечеринка, и она была одета соответственно случаю. Ее красное бархатное платье было отделано белым. Ее тапочки долго не продержатся, потому что она ненавидела обувь, но я все равно надела их поверх колготок.

— Ты захватила наушники? — спросил Тобиас.

— Да, — пробормотала я. Эти долбаные наушники. — Они в пакете для подгузников.

Его родители наняли концертную группу, как делали почти все годы, и на площадке должно было быть шумно. Поэтому, Тобиас нашел пару наушников детского размера. Только вместо того, чтобы найти симпатичную розовую или фиолетовую пару, боже упаси, что-нибудь, что сочеталось бы с ее платьем, он нашел оранжевые.

Оранжевые.

Когда я спросила его, почему он выбрал такой отвратительный цвет, он сказал мне, что они были единственными с регулировками, чтобы она могла носить их, когда станет старше.

Мой муж был очень практичным человеком.

Тобиас сделал мне предложение возле женского туалета в аэропорту Сиэтла. Очаровательно. Справедливости ради, я испортила его планы насчет чего-то романтичного. Я прислонилась головой к его груди, и когда моя щека задела что-то твердое в кармане его пальто, я приставала к нему, чтобы он сказал мне, что у него там, пока он, наконец, не сдался.

С тех пор, то же самое кольцо, которое он купил много лет назад, было на моем пальце. И по состоянию на прошлую неделю, компанию ему составляло обручальное кольцо.

Мы поженились на следующий день после того, как наконец переехали домой в Монтану. Мы вдвоем отправились в здание суда во время ланча и оформили все официально.

Без платья. Без смокинга. Только Тобиас, наша дочь и я.

В Лондоне мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я не готова к новому переезду. К третьему триместру, когда у меня распухли лодыжки, заболела спина и изжога стала невыносимой, все, чего я хотела, — это вернуться домой.

В Монтану.

Папа был прав. Мне нужно было бежать и бежать. Но когда я была готова остановиться, мы остановились. Мы подождали, пока Изабелла присоединится к миру, затем, когда она достаточно подросла, мы съехали из нашей лондонской квартиры и прилетели домой.

Ханна и Кит были вне себя от радости, что мы рядом. Они присматривали за нашим домом, пока нас не было, поддерживая в нем чистоту и свежесть для наших визитов домой в прошлом году. Однажды они даже прилетели навестить нас. И Кит позаботился о том, чтобы Тобиас смог продолжить свою работу, наняв другого архитектора для «Домов Холидэев». Итак, пока Тобиас разрабатывал планы издалека, в Бозмене был кто-то, кто мог действовать на месте и помогать доводить проекты до конца.

— Хорошо, здесь налево. — Он указал на ветровое стекло, направляя нас через лабиринт дорог, пока мы не подъехали к дому, который гордо возвышался на заснеженном поле.

— Вау.

— Получилось неплохо.

— Это еще мягко сказано, малыш. — Я взяла его за руку, улыбаясь и разглядывая дом.

Владельцы хотели дом в стиле амбара с двускатной крышей и раздвижной входной дверью. Когда он рассказал мне об этом, я отнеслась скептически, но предоставила Тобиасу создать что-то очаровательное и уникальное.

Тихий стон с заднего сиденья означал, что нам нужно продолжать движение, поэтому я сняла ногу с тормоза своего нового внедорожника и направилась в город.

Отель «Бакстер» был похож на золотой маяк, возвышающийся на Мэйн-стрит. В тот момент, когда мы вошли в танцевальный зал на втором этаже, нас окружила толпа друзей и членов семьи, чтобы поприветствовать нас дома.

Затем заиграла группа, и Тобиас мгновенно взял наушники.

— Ты не мог выбрать другой цвет? — спросила Ханна, когда он надел их Изабелле на голову.

— А что не так с оранжевым? — спросил он.

Я закатила глаза.

— Он не подходит.

— Она ребенок. Ей все равно. — Он взял Изабеллу из моих рук, поцеловав в щеку, затем усадил ее в ее самое любимое место в мире — на сгиб своей руки.

Я влюбилась в Тобиаса много лет назад, но сделала это снова, когда увидела его с нашей дочерью.

— Давай потанцуем. — Он сжал мою руку, целомудренно поцеловав меня в губы, затем повел нас сквозь толпу на танцпол. Держа ребенка на одной руке, он взял мою другой.

— Я рада, что мы смогли приехать сюда. — Я положила голову ему на плечо, когда мы начали покачиваться. — И на Рождество.

— Я тоже, — пробормотал он. — Не жалеешь?

— Нет.

Мой босс был недоволен, когда я сказала ему, что Лондон будет моим последним проектом. Он предложил мне огромную прибавку к зарплате, чтобы я осталась, но я ему отказала. Потому что уже нашла другую работу.

После Нового года я присоединюсь к команде «Дома Холидэев» в качестве их нового менеджера проектов. Я буду работать в семейном бизнесе.

Был шанс, что мы с Тобиасом убьем друг друга, работая в одном офисе. Или, что мы регулярно будем перекусывать на скорую руку в рабочее время.

Мы с этим разберемся. Вместе.

— Как насчет праздничной классики? — спросил солист группы в микрофон, когда они завершили песню. — Мы не исполняли эту песню в течение года, она потрясающая. Что скажете?

Зал взорвался одобрительными возгласами.

А затем соло-гитарист начал играть.

— На третий день Рождества моя любовь подарила мне…

Я взглянула на Тобиаса.

Он запрокинул голову и рассмеялся.

Затем мы начали подпевать. И в конце, когда добрались до нашей версии, мы оба изменили текст.

Двух горлиц.

И куропатку, и беременность.

Конец