курьер.ru

Глава шестнадцатая

Раннее утро высоко в горах. Под красным небом — лишь озеро белого тумана, заполнившего ущелье, и черный силуэт горы над ним. Над ущельем круто выгнулась плотина небольшого, но глубокого водохранилища. По плотине ходил часовой, его клонило в сон после предутренней смены.

Из-за дальнего перевала выглянуло солнце, разгоняя туман, — еще полчаса достоять, затем — чашка риса с грибами, горячий чай и сон.

Перед въездом на плотину горный склон был покрыт крупным красноватым песком. На склоне рос бамбуковый лес, из песка поднимались пучки ярко-зеленой травы. Тонкие стволы бамбука казались черными в сине-зеленом сумраке, пронизанном пучками дымного утреннего света. Послышался скрип шагов, из-за деревьев показалась девушка в узких брючках до колен, в короткой желтой куртке, с рюкзаком за плечами. Часовой снял с плеча карабин, но туристка (несколько дней назад напавшая на Чена на вечерней улице) только улыбнулась и спокойно подошла к охраннику:

— Хай, фрэнда! (Приятель (англо-кит. сленг)). Пройти можно? На той стороне должен быть спуск к шоссе.

— Нет, куня (Девушка (англо-кит. сленг)), — извини. Нельзя тут ходить. И нет там никакого спуска.

— Нет так нет. Поправь рюкзак, пожалуйста, трет что-то.

— А больше нигде поправить не надо?

— Ой, хитрый какой!

Девушка стрельнула глазками, поворачиваясь к нему спиной, затем резко опустила кулак, ударив часового в промежность. Развернувшись, она сжала ему пальцами трахею. Руки парня судорожно вцепились в желтый рукав, потом ослабели, и безжизненное тело мягко опустилось на землю. Девушка щелкнула пальцами, из-за деревьев выскочили несколько мужчин в камуфляже, с альпинистским снаряжением.

Один из них, закрепив длинную веревку, стал спускаться по плотине. Все происходило совершенно беззвучно, люди объяснялись лишь жестами, складывая пальцы в условные комбинации. Через некоторое время веревка дернулась — выполнив работу, человек просил поднять его. Девушка с тревогой посмотрела на часы, затем развела и свела пальцы, изображая ножницы. С коротким криком тело полетело вниз, в бурлящие темные водовороты, за ним исчезла и перерезанная веревка. Туда же полетел и труп часового, а группа бегом скрылась в лесу.

Ниже по склону, на шоссе стояло несколько джипов с притемненными стеклами; в машинах сидели вооруженные люди. Послышался тонкий зуммер, девушка открыла чемоданчик — полевой терминал GPS, нажала кнопку «PRINT», и из щели выползла черно-белая распечатка карты-схемы местности. На пересечении извилистых линий горы и морского берега стоял квадрат, обозначавший виллу, на которой жила Крыса и гостил Андрей. Вилла была помечена красным кружком. Джипы развернулись и на большой скорости двинулись в сторону моря.

Утро в фешенебельном жилом районе столицы. В сероватую дымку уходила оштукатуренная стена сада — высокая, розово-красная, с гребнем из фигурной китайской черепицы; у стены поднимались морщинистые стволы тополей. Между ними вдоль дорожки, посыпанной красным песком, изгибались клумбы сиреневых тюльпанов. По дорожке прогуливался невысокий полноватый человек в шелковом китайском костюме. Только что, сделав утреннюю гимнастику, человек любовался садом, вдыхая запах цветов. Внезапно за его спиной появились двое китайцев в штатском, один из которых присутствовал на тайном совещании в ночном клубе.

— Господин президент, прошу следовать за нами!

— Что случилось?

— Ваша жизнь в опасности! — Его плотно взяли под руки, направляя к выходу из сада.

— Охрана! — крикнул человек, но вся его охрана лежала в парадном зале — с контрольными дырками в головах.

***

Элизабет Холленфилд с группой экспертов летела на вертолете Красного Креста. В иллюминаторе светилось яркое утро, морская гладь сливалась с небом на далеком горизонте. Внезапно перед вертолетом появился американский перехватчик «Грумман» F-14 «Том-кэт» — на фоне густой синевы белела эмаль широких загнутых плоскостей, чернел двойной киль. Под прозрачным колпаком кабины, полускрытые черными креслами, поблескивали красные шлемы пилотов. Некоторое время самолет шел параллельным курсом, затем сделал поворот, сверкнул огненными пастями ребристых турбин — и стремительно провалился вниз.

Поверхность моря стала ближе, показались барашки на гребнях волн; в следующий миг иллюминатор заполнили матово-серые орудийные башни, надстройки, решетчатые мачты и тарелки локаторов. На миг показалось, что линкор «Миссури» круто накренился вместе с морем, затем снова выпрямился, обретая земной масштаб и жесткую, стальную прочность. На фоне стали реяли звездно-полосатые флаги. Вертолет сел на корму; сопровождаемые дежурным офицером, все его пассажиры прошли внутрь корабля.

На корме, под вертолетной площадкой, отрывисто лаяли штурмовые винтовки — солдаты в пятнистых комбинезонах проводили учения. Они цепочкой двигались вдоль борта, короткими очередями стреляя в сторону моря.

В узком коридоре, выкрашенном, как и все здесь, серой «шаровой» эмалью, Элизабет встретилась глазами с Джейн, накануне доставленной вертолетом из местной деревушки. В сопровождении медсестры та прошла в судовой госпиталь. Рядом, за поворотом коридорчика, гремели солдатские ботинки: внутри корабля тоже шли учения. Солдаты пробирались вдоль стен, бросали в кубрики гранаты без взрывателей, потом врывались внутрь и брали помещения под прицел.

Элизабет уже ждали в салоне, отделанном полированным дубом. Там стояли телекамеры и микрофоны с буквами МММ (Министерство дезинформации США имело круглосуточный новостной канал); по полу змеились шнуры — судя по всему, готовился выход в эфир.

Генерал Роджерс галантно поцеловал руку Элизабет: «Майор Холленфилд, Америка гордится вашим мужеством!»

***

С утра в русском батальоне было тревожно: выставлены посты (на армейском языке — «фишки»), мелькали лопаты — солдаты рыли окопы, оборудовали пулеметные гнезда. Почему-то из своего расположения исчезли китайцы.

Внезапно сработала одна из сигнальных мин, установленных по периметру лагеря. Воздух наполнился полувизгом-полувоем сирены, солдаты бросились к щелям между мешками с песком. «По готовности — команда!» — рявкнул Рахим. «Первое отделение к бою готово! Второе отделение к бою готово...» — отвечали с разных сторон. Солдаты замерли, изготовившись к стрельбе. Но атаки не последовало, лишь на дороге, выходящей из леса, появилась невысокая фигура в хаки — Джекки из китайского батальона. Где его боевые друзья, он не знал, поскольку всю ночь проболтался в деревне. Можно ему остаться с русскими товарищами?

— Хрен с тобой, оставайся!

Из-за деревьев послышался рокот вертолета, все залегли, а длинная, тонкая пушка немецкого БТРа «Луке» повернулась на звук, отслеживая вероятный сектор огня. Когда вертолет показался, солдаты перевели дух — на воздушную атаку было не похоже. Шел десантный «Хьюз», один и без прикрытия. Над лагерем машина снизилась, стало видно, что внутри сидит Чен, приставивший пистолет к спине пилота.

— Эндрю, живо сюда! Связь у вас есть? Нет? Тогда держи, передашь Рахиму! — Он швырнул свой сотовый ближайшему солдату.

— Что происходит?!

— Смотрите новости!

Забрав Андрея, вертолет резко поднялся и скрылся за горой.

Все солдаты, свободные от постов и работ, собрались в большой палатке в ожидании выпуска новостей. Сначала шла реклама: американские детки, сияя американским счастьем, жрали американские кукурузные хлопья. Детки исчезли, и на экран наплыли три латинские М. Начались новости:

...Картинка: на заседании ООН принимается важное решение, две делегации в знак протеста покидают зал, остальные аплодируют...

...Дикторский текст: президент одной из стран Юго-Восточной Азии не имеет возможности исполнять свои обязанности в связи с болезнью. В данный момент его местонахождение неизвестно. По сообщениям неофициальных источников, всю полноту власти готовится принять на себя «Emercom», или Государственный комитет по чрезвычайному положению, сформированный одной из парламентских фракций. Те же неофициальные источники сообщают, что ГКЧП заключит перемирие с мусульманскими повстанцами ценой территориальных и политических уступок, а также примет решение о вводе в страну американских миротворческих сил. Есть сведения, что с этим не согласен командующий антитеррористической операцией, который находится в расположении войск. Судя по всему, верные ему подразделения будут двинуты на столицу.

...Снова голос диктора:

— А теперь слово экспертам.

Джон Маккуэйн, председатель Гуманитарного комитета ООН:

— Несомненно, ввод войск оправдан, так как гражданская война привела бы к полной гуманитарной катастрофе...

...Снова картинка: в южном море идет эскадра, блестят волны, на корме авианосца реет звездно-полосатый флаг. На американском военном аэродроме десантники поднимаются в тяжелый транспортник «Гэлэкси». Они улыбаются, вскидывают над головой пальцы в виде буквы V. Чуть в стороне в отдельный самолет заходят бойцы элитного подразделения «Дельта-форс», восстановленного после того, как оно было наголову разгромлено сомалийцами при попытке захватить мятежного генерала Айдида. Эти не улыбаются, лиц в камеру не показывают...

...Голос диктора:

— Ситуация осложняется присутствием так называемого русского батальона. У нас в студии находится госпожа Элизабет Холленфилд, сотрудник Эм-Эм-Эм.

Элизабет в легком сером костюме, у нее изящная короткая прическа, на строгом лице очки в тонкой стальной оправе.

— Мисс Холленфилд, что вы можете сказать об этом батальоне?

— В военном отношении это эффективное подразделение. Но какова цена этой эффективности, вот в чем вопрос. Нет сомнения, что она достигается за счет негуманных методов ведения войны, многочисленных жертв среди мирного населения...

...Снова картинка: выбежав из сарая, падает девочка с узелком в руках. В раненого старика летит граната. Огнеметчик-славянин с бородкой нажимает на спуск — слышен чей-то визг из дома, объятого пламенем. Под крики «Аллах акбар!» люди в темном сбегают вниз по склону...

Андрей и Чен смотрели новости на мониторе, вмонтированном в приборную панель вертолета.

— Это же мои кадры! — Шинкарев ткнул пальцем в маленький экран.

— А то чьи же? — Чен повысил голос лишь для того, чтобы его было слышно в гуле мотора.

— И как они туда попали?!

— Не ори, смотреть мешаешь!

...Снова голос диктора:

— Жестокость этих наемников лишь озлобляет мирное население, заставляя его вступать в ряды Сопротивления. Слово представителю Пентагона, генералу Дуайту Роджерсу.

У генерала честное, мужественное лицо:

— Мы уверены, что местная армия способна самостоятельно проводить необходимые операции. Тем более при поддержке наших миротворческих сил.

...Голос диктора:

— Что касается этих уголовников в военной форме, необходимо их разоружить, арестовать и передать международному трибуналу по военным преступлениям. Господин Роджерс заверил нас, что будут приняты все необходимые меры. Благодарю за внимание, впереди еще новости спорта!

— А ты неплохо смотришься в «ящике», — заметил Чен, выключив монитор.

— Еще лучше буду в другом ящике, в деревянном! Твою мать! Да меня теперь ни в одну страну не пустят!

— Ладно, не горячись. Мне бы твои проблемы.

— И как я, по-твоему, должен это понимать?

—Как подставу. Что поделаешь, лопухнулись мы немного.

— Немного?!

— Могло быть и хуже. А так еще есть шансы исправить ситуацию. Хотя и небольшие.

«Помнится, мы в горы ехали исправлять ситуацию. Нечего сказать, исправили!»

— И кто кого подставил? — уже спокойнее спросил Шинкарев.

— Подставили нас всех.

Чен словно ждал этого вопроса — ответил охотно. Наверное, ему самому требовалось выговориться.

— Помнишь, я говорил тебе о «либеральной китайской партии»? Так вот, сегодня ночью она пошла ва-банк, заключив соглашение с мусульманами о вводе в страну американских войск. К сговору присоединилась часть людей, ранее поддерживавших континентальный Китай. На сепаратное соглашение пошел наш важный союзник, генерал Кьонг. Пленки твои получил тот, кому я раньше доверял. Он передал их...

— Да понял я, кому он их передал! Но есть же президент, правительство, военные.

— Президент блокирован. О правительстве ты слышал. На местных военных я особенно не надеюсь. Хотя кто знает, может, и их на что-то хватит.

— Значит, ваше предложение отменяется? О солдатах, я имею в виду.

— Точнее, откладывается. Об этом мы еще поговорим.

Вертолет низко шел над горами, обходя вершины. Впереди мелькнуло море.

— Опыт говорит мне, что в таких ситуациях некоторые вопросы получают радикальное решение, — помолчав, сказал Андрей.

— Вот мы и летим, чтобы один вопрос не решился слишком уж радикально.

— Куда летим?

— На виллу. Там сейчас опаснее всего.

Андрей вспомнил ночной визит подводной лодки. «Там же Крыса! Кого мы летим спасать? Ее? Или что-то такое, что привезли эти ребята? Что важнее для Чена?»

— Опасно для Крысы?

— Опасно для всех. И для нее тоже.

«Вот сволочь, еле плетется!» — подумал Андрей о пилоте.

— А батальоны — китайский, русский?

— Китайцы уже вне опасности. Хоть один плюс в общей куче дерьма. У русских опасно, но есть небольшой резерв времени. А на вилле его уже нет. Кстати, ты хотел пообщаться с боссом — надеюсь, не желаешь говорить с его трупом?

— Тогда скажи этому козлу, чтобы рулил быстрее! Давай переводи: «Щас, сука, глаз на жопу натяну и моргать заставлю!» — прорычал Шинкарев, поднеся крупный жилистый кулак к носу побледневшего пилота.

— Дошло, слава Богу... — довольно хмыкнул китаец.

***

Рано утром мимо русского лагеря выезжала с гор колонна грузовиков с туземной пехотой. Получив приказ по рации, солдаты неожиданно высадились из машин, попытавшись блокировать русский батальон. В лагере и лесных зарослях загремели автоматные очереди, посреди колонны стали рваться гранаты, выпущенные из «Мух». Через десять минут перед расположением русбата лежали многочисленные трупы макак; чадно дымясь, догорали грузовики. Разоруженных офицеров привязали к БТРам, так чтобы их было хорошо заметно с воздуха. На длинной антенне развевался бело-сине-красный российский флаг. В воздухе появилось звено «Апачей», но, увидев заложников, развернулось, не открывая огня.

Русский комбат майор Данияров сидел с ранеными в госпитальной палатке. Рядом с ним были Борода и еще несколько сержантов.

— Плохое дело, парни, — начал Рахим. — В следующий заход вертушки будут стрелять. Ракеты пускать, понимаете. Минут через двадцать, я так думаю. Тогда всем конец.

— В лес уходить? — предложил перевязанный Есаул, лежащий на раскладной брезентовой койке.

— Куда тебе в лес? А в лесу что делать — как обезьяна, на дереве сидеть?

Пачка «Мальборо» пошла по кругу — покурили, почесали в затылках.

— С Россией связь есть? — спросил другой раненый, Иосиф — худой, загорелый парень. Его темная «шкиперская » борода аккуратно обегала подбородок, а усов не было вовсе.

— Связь-то есть, — майор показал на телефон, оставленный Ченом, — да толку нет. Уже звонил в Москву, в российское Министерство обороны. Но я гражданин Таджикистана, они, понимаете, и слушать не хотят.

— Давай сюда!

Борода, забрав у Рахима телефон, зажал его в тяжелом кулаке и большим пальцем — бип, бип, бип — набрал Москву:

— Алё! Турфирма «Южный крест»? Толян на месте? А ты кто такая? Старший менеджер, значит... Ты вот что, скажи Толяну — че-то я в тему не въезжаю. Путевка моя кончилась, а тут наезды пошли, базар какой-то не по делу. Слышь, ты скажи ему: пусть ногами шевелит или жопой, чем хочет, но чтобы мы отсюда сваливали. Поняла меня, сирота казанская? А то я приеду, всем южный крест устрою, и тебе в том числе...

— Дай-ка мне! — Мобильник перешел к Есаулу. — Алло, штаб казачьих войск? Полковника Разумовского! Ваше высокоблагородие, на Южном фронте осложнения. Инородцы попирают русский флаг, хотят устроить грязный масонский суд над патриотами-казаками... Что? Жиды? Не-е-е, жидов тут вроде нет, разве что наш один...

— Давайте я! — телефон забрал Иосиф. — Здравствуйте, Виолетта Абрамовна, Ося говорит. Позвоните, пожалуйста, Лазарю Марковичу в Третий департамент МИДа и скажите, что Ося-таки лежит сильно раненый и не знает, как теперь ехать в Москву. Конечно, здесь все серьезно, могут даже убить, вы представляете! Как ваше здоровье, как Лелечка? Передайте от меня привет, скажите, скоро увидимся...

В глазах Рахима, напряженно слушавшего переговоры, появилась надежда, а с ней и конкретная мысль. Он обернулся к Алексею:

— Готовь спецгруппу. Да запиши у всех ребят размеры одежды и обуви.

— На хрена? — лениво откликнулся Борода.

— Не «на хрена», а «есть»! Понятно, товарищ старший сержант?!

В голосе майоре послышался металл, черные глаза блеснули яростью, всегда готовой прорваться у восточных людей:

— В магазин пойдем, понимаете...

— Есть, товарищ майор! — Борода встал по стойке «смирно», по-американски вскинув ладонь к непокрытой голове. В русбате такое допускалось, поскольку строевые приемы были взяты у западных армий.

Борода уже повернулся к выходу, когда землю сильно тряхнуло. Откуда-то из-за гор докатился тяжелый гул. Все здоровые выскочили из палатки. Казалось, все успокоилось, но со стороны небольшой речушки, на берегу которой был разбит русский лагерь, раздался нарастающий шум. Вода в речке вдруг пошла вспять, быстро прибывая, затопила отмель перед лагерем, подошла вплотную к палаткам, но, постояв несколько минут, откатилась вниз.

— Ни хрена себе! — поскреб Борода в бороде. — Чего только в бурной жизни не повидал, но такого...

Глухой шум не умолкал. Судя по всему, что-то происходило в ущелье, в котором протекала большая река и где стояла туземная дивизия во главе с пехотным генералом, командующим контр террористической операцией.

***

Дивизия располагалась на берегу реки, не очень широкой, но полноводной и быстрой. Утром, совершив переход через горные джунгли, сюда подошли китайцы. Сейчас перед позициями повстанцев остались лишь усиленные караулы, весь личный состав готовился к переброске в столицу.

Над речной долиной разносился гул многочисленных моторов. На извилистой гравийке, идущей вдоль реки, под береговыми скалами прогревала двигатели колонна боевой техники. Впереди встал американский полевой радар «Эм-Стар» на гусеничном ходу — человека он засекает на расстоянии до пяти километров, так что засады можно было не опасаться. За радаром пристроился генератор помех — он подавит сигналы, с помощью которых повстанцы могли бы привести в действие радиоуправляемые мины. За генератором стояли «Леклерки» — новейшие французские танки. Каждый из них имел бортовой компьютер, подключенный к единой сети полка; командир дивизиона на своем дисплее видел положение танков на местности, количество снарядов и горючего, которое осталось у каждой из его машин. Замыкали колонну немецкие БТРы «Луке» и американские боевые машины пехоты «Брэдли».

В воздухе вот-вот должно было появиться звено «Апачей». Вертолеты пошли на повторный заход для ракетного удара по русскому лагерю, когда комэск получил «отбой» — времени уже не было, а вертолеты требовались для сопровождения колонны.

К маршу готовилась грозная сила, которая намеревалась, подойдя к столице, стать мощным фактором военного равновесия и попридержать амбиции самоуверенных янки и их мусульманских выкормышей. Тем самым будут созданы гарантии безопасности для людей, связанных с континентальным Китаем. Китайский батальон включили в состав дивизии — таков был компромисс, достигнутый с генералом Кьонгом.

Солдаты выстроились на широкой поляне, плавно сходящей к берегу; пехотный генерал зачитал обращение ГКЧП, затем боевой приказ на марш. Позади генерала стоял штаб дивизии. Воинственно блестели серебряные тигры на малиновых беретах.

Внезапно в вышине прошел короткий гул, что-то мелькнуло над лесной вершиной, быстро удалившись вверх по течению реки.

Построение продолжалось, вот-вот должна была прозвучать команда: «По машинам!»

***

В море шла эскадра. На фоне туманно-голубого моря виднелся авианосец «Китти Хоук»: острый, далеко вперед вытянутый нос, светло-серый корпус, массивный и высокий, плоский, как доска; над ним, чуть сбоку, многоэтажная граненая башня. На палубе прохаживались матросы и офицеры в белой форме и ярко-оранжевых жилетах. Стояли гладкие, остроносые корпуса истребителей: «Грумманов», «Фалконов», «Иглов». Один из них, взревев турбинами, резко разогнался по палубе, затем, чуть провалившись над морем, по крутой дуге ушел вверх, разворачиваясь в сторону гористого берега.

С линкора «Миссури» поднялся вертолет Красного Креста, на котором летели Элизабет и Джейн — невысокая худенькая девушка в очках, с прямыми светлыми волосами. Они не разговаривали, даже в глаза друг другу не смотрели. При случайном обмене взглядами Элизабет видела в глазах Джейн две эмоции — осмысленное подозрение и иррациональную глухую злобу. То и другое было направлено на нее, Элизабет Холленфилд, в той злополучной поездке почему-то оставшуюся невредимой. Было видно, что изнасилование тяжело ударило по психике Джейн.

На одном из крейсеров внезапно появился клуб дыма. С шипящим звуком из пусковой трубы поднялась ракета «Томагавк», выпустила крылышки и полетела по своим делам, скрывшись в направлении берега. Из иллюминатора вертолета Элизабет с недоумением смотрела на грязно-серую полосу, которая осталась в ясном воздухе.

Сначала ракета шла по координатам, введенным в ее полетную программу. Она промчалась над речной долиной, свернула в ущелье, переключившись на сигнал от радиомаяка, заблаговременно установленного в самом уязвимом месте плотины водохранилища.

Вокруг плотины шел поиск исчезнувшего охранника. Внезапно все услышали нарастающий свист. Длинный серебристый цилиндр — «Томагавк» с тактическим ядерным зарядом — стремительно приблизился и врезался в бетонную плоскость.

Ослепительная вспышка сделала день черным. Огромный шар пламени стал медленно подниматься в небо, окутываясь дымом. Грохот превысил возможности слуха, и показалось, что все происходит в абсолютной тишине. В воздушную пропасть ущелья вылетел толстый пласт воды, на глазах превращаясь в грохочущий водопад; вокруг водопада неторопливо, словно в замедленной съемке, кувыркались рваные куски бетона с торчащими охвостьями арматуры.

Высокая грязно-пенная волна заревела в ущелье. Точно пушинку, она смахнула выстроившихся солдат, закрутила и бросила на скалы боевую технику. За несколько минут преодолев скалистый коридор, волна помчалась по улицам ближайшего городка, круша и разваливая бетонные коробочки домов. В мутных водоворотах крутились вырванные деревья, переворачивался зеленый школьный автобус, разодранными тряпочками мелькали человеческие тела.

Примерно через час, опустошив водохранилище, река вернулась в свое русло. Тогда с гор спустились бородатые люди в хаки и с зелеными повязками на головах. Они собрали уцелевшее оружие, стали копаться в моторах. Танки им удалось завести. Мусульманские повстанцы были довольны — одно дело сделано. Еще несколько таких ударов по правительственным войскам и их наемникам — и в этой стране останутся лишь две военные силы: исламисты и янки. Но что важнее сейчас: давить русских собак или взять военный аэродром? Аэродром перевесил — шайтан с этими урусами, пусть живут пока. Тем более что с ними разберется «международный трибунал по военным преступлениям» в Гааге.

Для того он и создан, благодарение Аллаху, всемилостивому и все милосердному!