Кувшинка Тысячелетия

Глава 94. Сохранить баланс в мире — сохранить гармонию в душе

Пределом Ольги была тысяча верст, дальше ее тело испытывало невероятное давление, которое заставляло Ледяную Деву остановиться. После тысячной отметки Ледяной Пруд не просто пытался раздавить тело, он мог его уничтожить.

Как трескается лед, также трескалось и тело. То, что ее ученик достиг той же отметки, что и она, очень радовало. Ведь было еще время, а значит можно и попытаться погрузиться на две с половиной тысячи.

Ледяная Дева положила руку на плечо юноши и немного сжала.

— Ты хорошо постарался, но впереди еще длинный путь.

Ее сердце билось чуть быстрее. В нем все больше разгоралась надежда. Но вместе с ней были и другие чувства, в которые, однако, Ольга отказывалась верить. Ее разум и сердце принадлежали другому человеку, даже несмотря на то, что он давно умер. Она не могла отказаться от этого.

Женщина прекрасно знала, что это в прошлом, она также знала, что было бы лучше двигаться дальше и жить своей жизнью, но прошлое продолжало преследовать ее. Это видела и Юлия, но, к сожалению, не могла помочь. Своенравность Ольги не позволяла ей прислушиваться к словам насчет таких глубоких и чувственных вещей.

Ольга понимала, что ее чувства, скорее следствие того, что Ивор напоминает ей Пересвета, однако в последние дни, она сравнивала не Ивора с Пересветом, а скорее наоборот. Что ее малость пугало.

Как давно она давала себе передышку? Волю чувствам? Как давно могла быть свободной в мыслях и изречениях? Кажется, именно после той войны ей пришлось запечатать все это в себе и стать настоящей Ледяной Девой.

— Я думаю, у меня созрели вопросы. Я бы хотел, чтобы вы помогли мне разобраться в некоторых вещах.

Голос Ивора вывел Ольгу из задумчивости. Краем глаза она заметила наблюдающую за ней Юлию и недовольно цокнула.

— Сейчас хорошее время для вопросов.

— После поглощения ядра я чувствую себя как-то иначе. Моя духовная сила будто бы увеличилась и тела ей недостаточно. Это похоже на то, как вода проливается через края наполненного стакана. К тому же, когда я спал в пруду, я видел странный сон…

Ивор вспомнил, что в том сне Ольга была его женой. У них был ребенок, да и сам он имел титул Князя Исы.

— Это правильное чувство, — начала Ольга, глядя куда-то в сторону. — ты прошел испытание во сне и ступил на Путь. Это особое состояние культивации, которое увеличивает количество твоей энергии, однако, твое тело еще не готово. Поэтому энергии оказалось больше, чем может вместить твой резервуар. Но не страшно. Проблем с этим не особо много. Разве что ты больше не сможешь скрыть свой уровень силы. Что же касается Пути, то судя по циркуляции и тому, что я читала однажды в древних записях, то это Путь Велеса, защитника мира.

Перед глазами Ивора появился седобородый старик из его сна, который сказал, что принимает его. Это и был Велес, но настоящий, или придуманный сонным разумом? Ольга продолжила.

— Из тех же записей известно, что Пути позволяют отделить разум от тела. При этом само тело будет поддерживать циркуляцию духовной силы на одних только инстинктах. Иногда оно может достичь идеальных направлений энергии, поэтому твоя скорость культивации возрастет. Известно всего три Пути. Велеса — путь защиты. Сварога — путь войны. Магуры — путь исцеления. Про них мало источников, но из того, что я находила в библиотеках, могу сказать, что Велесов путь направлен на предотвращение атаки.

— Но разве защита и предотвращение атаки, это не разные вещи?

— Не совсем. Любая атака состоит из нескольких стадий. Первая — подготовительная. Ты занимаешь стойку, задаешь движение, начинаешь придавать ускорение. Вторая — набор мощи. То, что ты вкладываешь в удар, до того, как он настигнет цель. Третья — попадание. Ты выбрасываешь всю силу и энергию, что подготовил и накопил во время первых двух стадий. Развитие Пути Велеса позволяет видеть все эти стадии, именно он направлен на предотвращение атаки еще на первой стадии. Для противника это ощущается так, будто он хочет подняться по лестнице, но мажет по первой же ступени и проваливается, оставаясь в самом низу.

— То есть защита в том, что ты останавливаешь атаку так, что она даже не начнется. Это необычно.

— Верно. Основа этого Пути в уклонении от ударов, захватах и перенаправлении энергии в сторону.

Ивор задумчиво кивнул. Учитывая, что Бриофитовый щит он так и не освоил в совершенстве, а защитных техник у него толком не было, Путь Велеса ему очень подходил. Уклонение при помощи мерцания и возврат энергии от атаки в сторону противника были бы неплохим подспорьем в битве. Все лучше, чем вечно бегать по полю боя.

— И как мне начать его развивать?

— Ох, а вот тут я не помогу тебе. В каганате только три человека, обладающих путями. Если представится возможность, то я спрошу у Чистовода, чтобы он дал тебе несколько наставлений, но это будет непросто. После первой войны с хазарами князь стал совсем закрытым и недоверчивым, не знаю, что должно произойти, чтобы он доверил секреты своей культивации пути, даже если это будет мой ученик.

Мог ли он надеяться, что князь Исы окажет ему помощь? В прошлый раз он предотвратил атаку Змееведа и даже взял Ивора под свою защиту.

— Я все хотел спросить, мастер. Еще на турнире вы прислали мне карту, но я так и не понял, что за местность на ней указана. По началу, я думал, что она относится к Гиперборейским руинам, но там карты бесполезны.

— Ах это. Слышал ли ты легенды про остров Буян?

Ивор зацепил из воспоминаний какую-то мысль и непроизвольно повторил ее вслух.

— В свете ж вот какое чудо: в море остров был крутой, не привальный, не жилой. Он лежал пустой равниной, рос на нем дубок единый. А теперь стоит на нем новый город со дворцом.

— Да, есть такая детская сказка, вот только говорят, что остров действительно существует. Эту карту мне оставил отец. А написана она моим прадедом, который якобы бывал на этом острове. Сколько отец не плавал по ней, но острова так и не нашел, поэтому, кажется, что прадед просто выдумал все это. Но я все же склонна верить в его существование, потому что в записях и легендах есть несколько случаев, и все они похожи по описанию.

— Но почему вы передали эту карту мне?

— В Исе есть традиция. Если хочешь расположить к себе человека, подари ему что-то ценное из своих воспоминаний. Мои воспоминания о прадеде очень теплые, а карта — это единственное, что напоминает мне о нем. Я передала ее тебе, пойдя на небольшой риск. Но сложилось намного лучше, чем я ожидала. Поэтому оставь ее у себя.

— А если бы не сложилось? Если бы я отказался?

— Я бы нашла тебя и забрала карту, отрубила бы тебе руки, да и все.

Ивор нервно сглотнул, но внезапно…

Услышал легкий смешок от Ольги.

Ледяная дева.

Пошутила.

Юноша не верил своим глазам. Уж что-что, а улыбку на лице Ольги он явно не ожидал увидеть.

Но она длилась недолго. Всего мгновение и Ледяная Дева снова сделалась холодной и серьезной.

— Ты готов испытать свой новый предел?

Ивор кивнул, прогоняя остатки смущения. Уже по обыкновению он скинул с себя кафтан и глубоко вдохнул. Морозный воздух окутал его легкие, замирая на долгое время. Благодаря возведенному Аркону Рыбы он прекрасно чувствовал себя в воде, при этом не нуждаясь в дыхании, ведь тело подпитывалось внутренней энергией.

Собрав всю волю и мысли, он решительно нырнул в Ледяной Пруд и с огромной скоростью рванул вниз.

Как только Ивор скрылся, Юлия подлетела к Ольге и улыбнулась.

— Как радостно все же видеть эмоции на твоем лице.

— Тц…

— Ну не дуйся, ты же знаешь, как я люблю наблюдать за тобой, это моя сестринская забота!

— Знаешь, я вспоминаю, как будучи ребенком ты вечно подглядывала за мной, даже кхм… во время мытья.

— Потому что ты никогда не звала меня с собой…

Юлия подошла ближе и обняла сестру.

— Вот вылечусь, пойдем с тобой в баню вместе. А то вон какие ягодки отрастила, а сестрице не показываешь!

Ольга заметно покраснела.

— Да ну тебя!

Юлия звонко засмеялась, потрепав женщину по голове.

— Ладно-ладно, я просто убедилась, что ты все такая же. И не ошиблась. Мальчишка и правда разбудил в тебе что-то хорошее. Я этому рада! Но… почему ты ему не сказала?

— О чем?

— О его внутренней силе, о том, что ее больше, чем нужно, ты же увидела, как, собственно, и заметила ее.

— Ему сейчас не нужно знать. Если он достигнет дна Пруда, то явно прорвется, там и сам поймет. Моя обязанность, как мастера, не разжевать все ученику, а наставить его на нужный путь. Я понимаю, что если он сейчас совершит прорыв, то это будет огромный скачек на несколько стадий, и если он это не сможет контролировать, то его тело разорвет на куски. Я забочусь о нем, но такие вещи он должен постигать на пути культивации сам.

Юлия про себя согласилась с сестрой и посмотрела на воду, которая уже успокоила свою рябь. Ольга продолжила.

— А что касается личности, живущей в его внутреннем мире… Это его тайна и я не стану туда лезть. Если Ивор посчитает нужным, он расскажет мне. Я бы никогда и не заметила, если бы не тот всплеск духовной силы, когда он поглощал ядро.

— У этого мальчика слишком много тайн для обычного практика из деревни на окраине Зничева, тебе так не кажется?

— Кажется, но видимо боги благоволят ему.

Сестры подошли ближе к Пруду, и каждая из них всматривалась в толщу воды. Они наблюдали, как Ивор стремительно плывет вниз.

По мере того, как шло время обе женщины все сильнее раскрывали глаза. Их лица коснулось огромное удивление и шок. Еще через время удивление сменилось беспокойством.

Так прошли сутки, затем другие.

— Неужели он хочет… — начала было Юлия, но была прервана Ольгой.

— Такой же идиот…

В тот день впервые за свою долгую историю Ледяной Самоцветный Пруд затянуло тяжелыми серыми тучами. Они собирались все больше и больше, пока не покрыли собой всю необъятную территорию, погружая ее в полумрак.

Ледяная Дева резко вдохнула. Так, будто что-то ее очень испугало.

Ольга решительно сделала шаг вперед, ее дыхание сбилось, а сердце сжалось. Но Юлия крепко схватила ее за руку, останавливая.

— Даже не думай. Тебе не погрузиться так глубоко, ты погибнешь.

— Нет! Я нырну за ним!!!

— Оленька… боюсь уже слишком поздно.

Она одернула руку и прыгнула в воду.

Ивор добрался до тысячной версты, не испытав ни малейшего неудобства.

Он остановился, чтобы подготовиться к пересечению еще одного барьера. Если при переходе с пятисотой было такое резкое увеличение давления, то и после тысячной оно будет. И скорее всего намного тяжелее.

Юноша распределил энергию льда по всему телу и накинул слой личной защиты. Духовная сила беспрерывно циркулировала внутри, проходя через его киноварное поле и два водных узла.

Его тело было значительно крепче, чем у любого другого практика, на той же стадии культивации. Прибавить к этому божественные каналы и невероятное количество энергии и Ивор уже становился одним из лучших в своем поколении.

Юноша напряг все тело и осторожно заплыл на первую версту, за тысячным рубежом.

Но ничего не почувствовал, совершенно.

«Неужели я способен и дальше двигаться так легко?»

Вторая, третья, пятая, двадцатая.

Ощущения были теми же. Никакого давления. Энергия продолжала плавно огибать его тело.

Так он доплыл до полутора тысяч, а вот там уже ощущал, что начинаются неудобства. Каждую версту, как и когда-то ранее сила, давящая на него со всех сторон и пытающаяся разрушить его тело усиливалась. Но он терпел.

До самой отметки в две тысячи.

Он добрался до нее, но его тело уже начинало кровоточить. Здесь потоки воды были настолько промерзлыми, что походили скорее на ледяные лезвия, что изрезали его тело. Глубокие раны на руках и груди были такими тяжелыми, что даже после первоклассного лечения у опытного знахаря, они оставят шрамы на всю жизнь.

Силы медленно уходили, но благодаря огромному количеству энергии, Ивор мог продолжать.

Две тысячи первая верста далась невероятно тяжело.

Но он должен был.

Перед этим у него состоялся небольшой разговор с Юлией, где она рассказала ему то, что не хотела рассказывать Ольге.

«Мой единственный шанс! Либо сегодня, либо никогда».

За очередным барьером давление стало в десять раз свирепее, чем все прошлое, что оказывалось на его тело. Юноша стиснул зубы, продолжая плыть.

Движения замедлялись, будто вода становилась плотнее. Ивору казалось, что он плывет вовсе не в воде пруда, а в каком-то гигантском чане с киселем.

Две тысячи десятая.

Его пальцы начинали трескаться. Будто их кто-то иссушал. Но как подобное могло происходить в воде? На деле же, участки кожи отмерзали, трескаясь, словно тонкий лед на луже поздней осенью.

Резкая и колкая боль пронзала все тело, но он даже не мог открыть рот, чтобы простонать. В его голове была одна единственная мысль.

«Я обязательно доплыву!»

Две тысячи пятьдесят верст.

Ивор уже не чувствовал конечностей. Он даже не чувствовал, что по ним циркулирует кровь. Кожа на его пальцах окончательно растрескалась, а в трещинах виднелась красноватая плоть. Из его носа бежала тонкая красная струйка, которая быстро растворялась в этом вязком киселе.

Две тысячи сто верст.

… сто пятьдесят.

… двести.

Юноша уже не соображал. Его разум заплыл болью. Стеклянными глазами он смотрел только вперед. Без мыслей и чувств. Он плыл, потому что должен.

Плыл, потому что от него зависела жизнь другого человека.

Последней мыслью, что всплыла в его голове были слова его матушки.

Он вспомнил родной дом. Тепло печи и ее, широкоплечую женщину, которая готовила умопомрачительные лепешки с капустой и творогом.

«Запомни сынок, если довелось совершить зло, совершай уж без сожалений, но знай, за каждый плохой поступок, ты должен расплатиться вдвое больше хорошими. В нашем мире сложно быть всегда правильным. Иногда приходится поступать и подло, и грязно, такова правда. И нет, ты не вымаливаешь прощения за свое зло хорошими поступками. Ты сохраняешь баланс в мире и гармонию в душе».

После этих слов, пустота в его голове отражала чистейшую воду Пруда.

Две тысячи триста.

Он плыл. Его руки неестественно выгибались, трескаясь на местах сгибов. Ивор буквально рассыпался. Неизвестно сколько крови он потерял, но голова кружилась уже так долго, что он привык к этому. Ивор греб руками, отталкивался ногами, а грудь сдавливали тиски от невероятного желания заорать. Эффект боли продолжал накапливаться.

Две тысячи четыреста.

В глубине, темной и непроглядной, забрезжил свет. Легкое сияние мерцало, будто издавая какой-то поющий звук.

Словно в бреду, гипнотизируемый этим сиянием Ивор уже не плыл, он просто дрыгался в воде. Его движения были похожи на то, как сокращаются мышцы у человека перед смертью.

Но он двигался, а это самое главное.

И вот его стеклянные глаза озарились бликом цветка размером с кулак. Белые острые лепестки, широкие и раскрытые, являли миру ярко-голубое сияющее ядро, с мирно колышущимися ворсинками.

Ивор протянул к нему руку.

Изрезанное и потрескавшееся тело находилось на краю гибели.

Едва он коснулся цветка, как в голову пришло осознание, что энергии практически не осталось.

Он доплыл, сделал это, но у него не осталось сил, чтобы выплыть наружу.

Ольга бы назвала его слишком импульсивным.

Звездочка — необычайно тупым.

Кейра — недальновидным.

Его сознание затухало. В этот раз он, кажется, точно помрет. Осознание смерти кольнуло его сердце необъятным ужасом.

Каким-то неведомым образом, двигаясь на одной лишь силе воли он бережно сорвал Кувшинку Тысячелетия.

Дальше, следуя инстинктам, о создал небольшую платформу льда под своим телом.

«Лед… всегда…менее плотный. Менее плотное… всплывет».

Когда его сознание наконец успокоилось, сердце в его груди остановилось, а энергия прекратила свою циркуляцию. Защита спала. Энергия Ледяного Самоцветного пруда ринулась в его тело так, словно прорвало плотину. Давление бушевало. Оно сжало Ивора и все его внутренние органы.

И в тот же момент его киноварное поле — основа всей жизненной силы и культивации, начало стремительно разрушаться.