Кузнецов в стране аниме

Глава 19. В объятиях Лигеи.

Как стремительно накатило на меня отчаяние, так же внезапно пришло и облегчение. Я увидел, как люди и природа начали оживать, словно сама жизнь возвращалась в этот мир. Еще мгновение назад я наблюдал, как все вокруг гибнет под воздействием моей золотой энергии, которая, сверкая и переливаясь, словно жидкое солнце, уничтожала все на своем пути.

Это было странное и пугающее зрелище: прекрасная, искрящаяся золотая энергия, которая, казалось бы, должна дарить жизнь, забирала ее. Она расходилась от меня во все стороны, и каждый клочок земли, которого касалась, превращался в пустошь. Мертвые люди, мертвые животные, мертвые деревья… Все вокруг было поглощено безмолвием.

Но вдруг все изменилось. Синяя энергия, искрящаяся серебристыми всполохами, словно звездное небо в ясную ночь, начала распространяться по миру, двигаясь в мою сторону. Она была невероятно мощной, живой, и каждый ее шаг приносил с собой возрождение. Там, где она касалась мертвой земли, жизнь вспыхивала с новой силой. Люди поднимались, животные оживали, растения начинали цвести так пышно, как никогда раньше.

И в этот момент я услышал голос:

— Мам, ты так перестараешься.

Это была Энн. Ее слова прозвучали так естественно, словно она стояла рядом, хотя я знал, что ее здесь нет. Но в тот момент это было неважно. Важно было то, что мир вокруг меня снова дышал, жил и цвел. И возможно Энн больше не захочет меня прибить.

Как вы уже догадались, моим спасением была прекрасная Лигея. Я скоро начну говорить, как Элиниор. Но согласитесь, он ведь чертовски прав. Эта женщина прекрасна, и теперь она стала спасительницой этого мира.

Лигея, избавившись от физического тела, опять стала линеей. Она подлетела ко мне и забрала меня в себя.

— А это тебе не повредит? — заволновался я, вспоминая как уничтожал все на своем пути.

— Деточка, твоя сила сейчас всего 1,87 процента от моей. Как ты мне можешь навредить?

— Всего? — я был в шоке, какая же у неё тогда сила? И как я уничтожал все такой ничтожной силой?

— Лапочка, — заговорила Лигея нежным голосом. — Твоя сила ничтожна для линеи, а не для человека. Я же говорила вам, что смешной мальчик, который от меня все время убегал к себе, помер бы на 1,37. Тут даже немножко больше было. 1.87.

— Всего, — вздохнул я.

— Ну может 1.88. Не больше.

— Уже получше. А как ты воскресила людей? Разве смерть обратима?

— Ты прав. Смерть физических необратима. Но от того момента, как ты начал все уничтожать и до того момента как я все воскресила и секунды не прошло. Так можно.

— Как секунды? Я же столько всего успел надумать?

— Так ты же теперь линея. Конечно, ты быстрее думаешь. Ничего не ограничено физическими характеристиками. Энергия может мгновенно обрабатывать огромные объемы информации.

Я смотрел на нее шокировано, а она продолжила:

— Чтобы ты понял, у тебя просто стало намноооого больше оперативки.

Ко мне подлетела Энн. Она по прежнему была в своем физическом теле.

— Ну что, Кузнецов? Делать глупости еще не надоело?

— А что я мог поделать, если Горгоназакал вырвал меня из тела? Кстати, а ты его тоже воскресила? — обратился я к Лигее.

Она лишь развела руками:

— Увы и ах. Лениво было.

— Что ты мог поделать? — спросила Энн, насмешливо глядя на меня. — Ну, может быть, включить мозги и отлететь в космос? Если, конечно, не хотел создать такую драматическую пафосную сцену.

Вы знаете, есть такие люди, которые всегда правы. И это, честно говоря, немного раздражает. Они словно ходячие энциклопедии, эталоны здравого смысла, и кажется, что их мнение — это незыблемая истина, высеченная в камне. И чем больше они правы, тем сильнее хочется найти хоть что-то, в чем они ошибаются.

Иногда ты с самого начала понимаешь, что они говорят правильно. Их слова логичны, аргументы железобетонны, и ты внутренне киваешь, признавая их правоту. Но вот беда — делать так, как они советуют, совсем не хочется. Почему? Может, из-за упрямства, а может из-за того, что их уверенность в своей правоте кажется слишком уж навязчивой. Или, возможно, ты просто не хочешь чувствовать себя ведомым, как будто твои решения — это всего лишь результат их влияния.

И вот ты стоишь на распутье: разум говорит одно, а сердце — совсем другое. И ты выбираешь путь, который, возможно, не самый логичный, не самый правильный, но зато твой.

— Кузнецов, не заливай, разум тебе никогда ничего не говорит. У тебя его по-просту нет.

— Энн, — возразил я. — Ты думаешь, что можешь быть всегда права! Но вот в чем загвоздка: жизнь — это не математическая задача, где есть только один правильный ответ. Она полна полутонов, неожиданных поворотов и ситуаций, где логика уступает место интуиции, а расчет — спонтанности.

Энн закатила глаза, но я продолжил, чувствуя, как во мне растет уверенность:

— Да, возможно, у меня не всегда получается мыслить так же четко и рационально как ты. Но это не значит, что я не могу чувствовать, что для меня правильно. Иногда нужно просто довериться себе, даже если это кажется нелогичным.

Она скрестила руки на груди и посмотрела на меня с тем выражением, которое я знал слишком хорошо — смесью скепсиса и легкого раздражения.

— Кузнецов, — сказала она, слегка растягивая слова, — твоя не работающая «интуиция» уже привела нас к гибели мира. Но ладно, допустим, ты прав. Допустим, жизнь — это не математика. Но хотя бы иногда попробуй включить мозг, а? Хотя бы на минималках.

Вдруг Лигея начала меня гладить. А вы еще помните, какой это кайф? Я чуть не забыл, как меня зовут. На задворках сознания услышал шепот:

— А теперь делай, как я тебя учила.

Я, почти на автомате, перекрестил энергетические потоки, скорее интуитивно, чем осознанно. И направил энергию в Энн. В тот же миг что-то внутри меня отпустило, голова прояснилась, и перед глазами развернулась удивительная картина: Энн была на пике возбуждения. Ее дыхание стало прерывистым, глаза затуманились, щеки залились румянцем. Судя по всему, ее тело содрогнулось от оргазма.

— Ладно, я пойду, — пробормотала она, бросив косой взгляд на Лигею, и быстро удалилась.

— Что это было? — спросил я у Лигеи.

— Вот так энергию посылать надо, внучок.

— А почему в теле не получалось и почему Энн тогда пострадала?

— Эни пострадала, потому что спасала тебя. Если бы она не словила ту энергию своим физическим телом, то она вернулась бы к тебе и нанесла огромный урон. Почему ее просто не могла забрать на себя линея, я пока тебе объяснить не могу. Ты не поймешь.

— А почему тогда она наносила бы урон, а сейчас нет?

— Я же не просто так тебя погладила. Сейчас ты посылал энергию будучи в состоянии кайфа, поэтому делал это правильно. Все-таки, Эни права, в твоем случае, чем ты меньше думаешь — тем лучше.

— А что я делаю не так?

— Вспомни с какими мыслями ты тогда это делал. Чтобы Энн не злилась. С какими мыслями ты хотел остановить уничтожения мира? Чтобы все не умирало. Ты очень негативный.

— Так это правда что ли, что мозг не воспринимает частицу «не»?

— Где ты эту глупость услышал? Нет, конечно. Эли тоже может делать что-то, чтобы доченька не злилась. Дело не в словах. Дело в действиях. Он посылает ей любовь, а она, чувствуя это, перестает сердиться. А что делаешь ты? Ты подавляешь. И так во всем.

Ты не хочешь, чтобы кто-то злился — ты подавляешь их эмоции. Ты не хочешь, чтобы кто-то умер — ты пытаешься остановить саму смерть или даже себя. А сейчас, когда ты плохо управляешь энергией, она сама по себе делает то, что ей свойственно — подавляет все подряд. Ты развиваешься медленно, потому что постоянно подавляешь. И это влияет даже на твою силу, ты ее подавляешь.

На самом деле, я сказала тебе посылать энергию только в теле энергии не по причине подавления. Я тогда еще не знала, что бывают такие глупенькие, которые могут даже любовь пысылать из негатива, подавляя что-то.

Ты думаешь, что если подавишь ее недовольство тобой, она тебя полюбит? Подавляя, даже если ты сможешь это сделать, ты не оставляешь ничего. Убираешь одну эмоцию и не оставляешь ничего взамен.

Физическое тело ограничивает силу, как ты уже заметил. А когда хочешь кого-нибудь покорить, и тем более, пробуешь это в первый раз, проявлять половую слабость плохая идея.

— В смысле половую слабость? У меня нет половой слабости! Все работает!

— Деточка, ты еще маленький, у тебя половой силы быть не может по определению. Но я тебе помогла, — очаровательно улыбнулась Лигея.

— Как помогла? — не понял я.

— Энергии добавила. Ты не волнуйся, Эни почувствовала только твою энергию. Я просто пропустила свою энергию через тебя, чтобы у тебя силы больше было. Я же объяснила про полову…

— Понял-понял, — я прервал Лигею. — Не надо про слабости.

Лигея пожала плечами:

— Только тебе про Эли рассказать хотела, а не надо значит…

— Про Эли надо!

— Тебя он больше себя самого интересует? Странный ты, внучок. Ну ладно. Когда мы только встретились, он был совсем молод. 79 лет.

— Так ты старше его?

— Даже этого не заметил? Я старше его на полтора миллиарда лет. Но наша энергия идеально сочетается, поэтому встретившись впервые, мы больше никогда не расставались.

— Ты с ребенком сошлась?

— Какие глупости я еще услышу от тебя? Нет, конечно. Линея становится взрослой в возрасте от года до трех лет. Это в среднем. Насчет тебя я не уверена. — Лигея покачала головой. — Пускай Эни сама разбирается. Если все время себя подавлять взрослеть лет сорок будешь, может больше.

— Помоги мне! Не хочу ребенком быть! Что я должен делать? — взмолился я.

— Просто не подаляй и всё. Ты очень негативный, а все должно быть наоборот. Зачем вспоминать о негативе? Не зацикливайся на нем, не углубляйся в него и не позволяй ему захватывать твои мысли. Я думаю, ты склонен «раздувать» проблемы, делая их больше, чем они есть на самом деле. Если я хочу, чтобы растение не погибло, я пошлю ему энергию для роста, а не буду бороться не пойми с чем.

— А ты не смотришь на причину увядания?

— А зачем мне это? Если растение болеет, значит у него нет сил победить болезнь. Если болезни нет, но рост все-равно вялый, значит сил на рост нет. Будет сила — будет и здоровье, и рост.

Любой негатив есть лишь недостаток позитива. Возьмем Энилию. Она сейчас была недовольна, но ругаться не стала. Потому что позитив перевесил негатив. Вот будь ты хоть чуть-чуть посильней, то она даже на меня не посмотрела бы косо. Просто перекрой наслаждением все остальное, и больше ничего не имеет значение.

Удовольствие — это лучшее. Оно вытесняет любой негатив. Никогда не замечал, если настроение отличное, то вывести из себя очень трудно. А если у кого-нибудь день не задался с утра, то чуть не то скажешь — уже истерика. Сложно с такими дело иметь. Бурчат на нас целыми днями, хотят чтобы мы серьезными стали и думали про проблемы. А зачем о них думать? Они сами пропадают, если у тебя правильный подход. И внимание в правильном направлении. А вечно недовольные везде проблемы найдут, даже там где их нет.

Я кивнул. Это я часто замечал. Лигея продолжила:

— Но у меня такого не бывает. Любовь — это самое лучшее, что есть во всех вселенных. Ты хоть раз видел, чтобы кто-нибудь был недоволен после идеального секса? У меня есть мой Эли, как можно не быть счастливой, когда он рядом?

— Так что там с его половой слабостью? — это меня очень заинтриговало.

— Опять тебя негативное интересует больше, чем все позитивное. Хочешь лучше про романтику расскажу?

— Нет, —я был непреклонен. — Про половую слабость хочу узнать.

— Я была намного старше, а значит и сильнее. В начале был огромный дисбаланс сил.

— А сейчас ты разве не намного старше?

— Глупенький, тогда я была старше во много раз. А сейчас наша разница в возрасте незначительна. Линея всегда становится все сильнее и сильнее, но чем ты старше, тем медленнее идет процесс.

— А что же вы в начале делали? 79 лет или полтора миллиарда, разница огромная!

— Я старалась подавлять силу, а Эли быстро развиваться. Но когда я его от чувств чуть было не растворила, пришлось выдумывать новые варианты. У нас тоже был период, когда мы жили, привязанными к физическим телам.

— Вы были людьми?

— Не совсем. Это было на другой планете. Даже в другой вселенной.

— И долго вы там жили?

— Нет, около миллиона лет, — Лигея задумалась и добавила — может двух миллионов. Даже не знаю сколько тебе придется быть в физичсеском теле, чтобы мочь сойтись с Эни.

— А она этого хочет?

— Если бы она об этом не думала, то после этого посыла сексуальной энергии, она бы тебя добила. Не стоит домогаться до линей, если не нравишься им.

***

Энн, как всегда, говорила четко и по делу, словно читала лекцию. Она объяснила, что, по ее наблюдениям, для линеи, которая зародилась в физическом теле, после своего «рождения» лучше оставаться в этом теле до тех пор, пока ее энергия не созреет. Это, по ее словам, помогает избежать множества проблем и облегчает процесс контроля над энергией.

— А когда меня вернут в тело? — поинтересовался я.

— Позже, Кузнецов. Мы это еще обсудим, — ответила Энн, отмахнувшись от моего вопроса.

Я не стал настаивать. Находиться внутри Лигеи было настоящим кайфом. Она буквально окружала меня своей энергией, которая была не только мощной, но и невероятно вкусной — словно самое изысканное блюдо, которое только можно представить. А еще она постоянно «гладила» меня, как любимого кота, который устроился у неё на руках. И знаете, с такой, как Лигея, даже быть котом — одно удовольствие.

— Так вот, — Энн продолжила, привлекая мое внимание. — В той вселенной есть риады. И я уверена, что там находится их кукловод. Там мы его возьмем.

Она сделала паузу, а затем продолжила:

— Там есть планета, на которой обитают физические существа, похожие на людей, но способные использовать свою энергию. Они живут в гармонии с ней, развивают ее, но при этом не подозревают, что среди них уже давно затесались риады.

Однако риады там не притворяются хранителями. Они влились в их общество, стали частью их жизни. Риады живут среди них, работают, общаются, и никто даже не догадывается, кто они на самом деле. Их цель — дождаться момента, когда на планете зародится линея, и захватить ее.

Я слушал, заинтригованный.

Энн начала рассказывать о планете. Она описывала её с такой детализацией, что я почти увидел её перед собой.

— Жители этой планеты, — начала она, — технически продвинутые до уровня, который тебе даже сложно представить. Они не просто освоили космос, они сделали его частью своей повседневной жизни. Их корабли могут летать очень далеко, пересекая всю вселенную. Они используют энергию, которую черпают из самого пространства, и это позволяет им преодолевать огромные расстояния за считанные мгновения.

Энн продолжила, и я почувствовал, как мое воображение рисует картины этого мира.

— Их города — это смесь технологий и природы. Их здания парят в воздухе, соединенные между собой прозрачными мостами, а вокруг — леса, реки и горы, которые они бережно сохраняют.

— Но самое интересное, — добавила она, — это их способность использовать свою внутреннюю энергию. Они не просто полагаются на технологии, они развивают себя. Каждый из них может управлять энергией, которая течет внутри них. Степень успешности правда разная. Такие как ты тоже есть.

Я слушал, завороженный. Энн описывала этот мир так, что он казался одновременно фантастическим и реальным.

— Ну что, Кузнецов, — сказала она, глядя на меня с едва заметной ухмылкой. — Ты же смотрел боевики и мечтал стать шпионом? Вот он — твой шанс.

Конец первой книги.