Глава 13 Встреча в лесу

— Тал, — поприветствовал Кэбот, поднимая руку.

Он не так далеко успел углубиться лес, когда заметил их среди деревьев. Впрочем, Тэрл не был сильно удивлен тем фактом, что его присутствие было так быстро обнаружено. Нетрудно было сообразить, что в лесу неподалеку от шлюзовой камеры шаттла, откуда появлялись охотничьи партии кюров, должны были быть наблюдательные посты.

Несомненно, это был не единственный причал, предоставлявший доступ в лесной миру. Должны были быть и другие, в других местах.

Люди, жившие в этом лесу, наверняка, знали о каждом из них и не оставляли без присмотра.

С того момента, как Кэбот вошел в лес его окружала тишина, лишь изредка нарушаемая птичьими криками.

Кэбот окинул взглядом окружавшие его деревья. Его приветствие осталось без ответа и без слышимой реакции.

Однако от него не укрылся произошедший в лесу обмен сигналами. Порой, когда вы находитесь в пределах прямой видимости полезнее общаться посредством знаков. Тем самым сообщения передаются не нарушая тишины.

Кэбот был уверен, что замеченные им движения были именно обменом сигналами. Эти лесные жители были далеко не тем человеческим стадом, что он видел в загонах. Фактически, они были выведены как животные, но исходя из закрепления таких свойств как хитрость, неуловимость и, предположительно, жестокость.

С точки зрения кюра они были идеальной дичью, очень умной и чрезвычайно опасной.

Они были одеты в кожу, что подтвердило мнение Кэбота, что ему повстречались не простая безропотная добыча, но животные которые сами являлись опасными хищниками. При себе у них имелись заостренные палки, практически, примитивные копья, другие сжимали в руках короткие палицы.

— Тал, — повторил Кэбот.

Его приветствие в очередной раз было проигнорировано или неправильно понято.

Казалось, их было десятка два или три. Теперь они окружали его со всех сторон, но при этом ни один из них не подошел ближе чем на тридцать — сорок футов.

«Интересно было бы знать, что они думают обо мне, — задался вопросом Кэбот. — Подозреваю, их очень озадачило мое появление здесь. Также, весьма вероятно, что они видели меня с Пирром около шлюза. Думают ли они, что я оставлен здесь, чтобы они или другие такие же убили меня или, по их мнению я должен послужить приманкой для них, чтобы выманить и предать? В такой ситуации меня проще убить, и тогда им нечего будет опасаться. Кроме того, они могут оказаться каннибалами, а для таких всегда лучше съесть человека, не принадлежащего к их собственной группе. В человеческой истории это не было чем-то необычным».

Один из них выступил немного вперед. Он вместо кожи носил остатки ременной сбруи кюра. И нож на его бедре был ножом кюра. Это было единственное металлическое оружие, которое Кэбот смог обнаружить в их группе.

«Он убил кюра», — догадался Кэбот.

Позади мужчин, среди деревьев, Кэбот заметил несколько гибких женских фигур, также одетых в кожу, оставлявшую их ноги голыми.

Товарищ в остатках кюрской сбруи, приблизившийся к Кэботу ближе остальных, сделал несколько резких, быстрых жестов, которые оказались совершенно незнакомы Кэботу. Затем мужчина обернулся и подал какой-то знак своим соплеменникам.

— А говорить вы можете? — спросил Кэбот по-гореански.

Он был уверен, что произносить звука эти люди были способны. Наверняка, чувствуя себя в безопасности, они это делают. У них должна была быть, если не полноценный язык, то некая система словесных сигналов. Разумеется, Кэбот не ожидал, что они поймут гореанский, но у него была надежда, что они хотя бы ответят чем-то, что указало бы на то, что они, по крайней мере, не были совсем безъязыкими.

«Возможно, они не хотят произносить звуки так близко к краю леса», — подумал Кэбот.

Некоторые из женщин тоже подошли немного ближе.

Их кожаные одежды скрывали немногое из их очарования. Несомненно, они были одеты так в соответствии с предпочтениями мужчин. Ни одна из них не была вооружена, к тому же вокруг их шей были обернуты несколько раз, кожаные полосы приблизительно дюйм шириной, завязанные впереди на узел с множеством переплетений.

«Так это же рабыни, — сообразил Кэбот. — Они в ошейниках. А различные способы вязки узлов, вероятно, идентифицируют владельца. Это походит на гореанские рабские шнурки, закрепленные на шее девушки, указывая на ее статус невольницы и ее владельца. Или на кожаные расшитые бисером ошейники Краснокожих из Прерий, в которых те обычно держат своих бледнолицых рабынь. Значит, они держат своих женщин как рабынь. Таким образом, в пределах их сообщества нет ничего, что могло бы внести беспорядок, неуверенность, разногласия, противоречия могущие подвергнуть опасности выживание группы. К тому же, какой настоящий мужчина не желает неограниченной власти над женщиной, и какая истинная женщина не ищет мужчину, у чьих ног она захотела бы встать на колени?»

Кэбот улыбнулся и протянул руки ладонями вперед, давая очень ясный, ритуальный сигнал того, что он был безоружен.

«Женщины подошли ближе, — отметил он. — Они хотят посмотреть. Возможно, он собирается напасть».

Но мужчина в остатках кюрской сбруи улыбнулся, точно так же, как это сделал Кэбот.

«Они могут улыбаться», — обрадовался Кэбот.

Затем мужчина протянул свои руки тем же способом, что и Кэбот. Это был универсальный жест мира, приязни и дружбы.

И в следующий момент он напал.

Кэбот ожидал нападения, но не такой его стремительности и проворства. В последний момент он успел сбить захват противника тянувшегося к его шее, а затем шагнул вперед и, оказавшись между его руками, отбил их в стороны, ударил лбом в его нос. Затем Тэрл повернул своего пораженного, задергавшегося противника спиной к себе, просунул свои руки под его подмышками, сцепил пальцы на его затылке, и начал давить вперед и вниз. Таким образом, ломают шею. Кэбот, не ослабляя захвата, повернулся вокруг своей оси, готовый отразить другие удары или тычки заостренных палок. Однако ни один из остальных к ним не приближался.

Кэбот надавил чуть сильнее, но не настолько, чтобы сломать шею своего противника.

Его противник издал сердитые звуки, в которых не слышалось ничего даже отдаленно напоминавшего на призыв к перемирию, просьбу о милосердии или даже эманации страха.

Один из одетых в кожу лесных жителей, отложил свое примитивное копье, приблизился к Кэботу и мягко положил свою руку на руку Кэбота.

«Они могут убить меня, — подумал Кэбот. — Так какое это имеет значение?»

И он разжал свой захват, и выпустил противника, который тут же свалился на колени и принялся ошеломленно трясти головой.

Кэбот заметил, как женщины обменялись дикими взглядами, а три из них подошли еще ближе. На его взгляд, у таких как они не возникло бы никаких проблем со сбытом.

Нападавший на Тэрла мужчина, наконец, окончательно пришел в себя и, отползя на несколько футов, поднялся на ноги.

Он сразу потянулся к вложенному в ножны кинжалу, который он носил на бедре, и Кэбот приготовился защищаться, от второй атаки.

«Интересно, почему он сразу не напал на меня с кинжалом», — задумался Кэбот, принимая оборонительную стойку позицию, чуть согнув колени и подняв руки на уровень груди.

Но вождь, а это был именно он, чтобы не путаться, мы назовем его Архоном, воспользовавшись гореанским названием гражданских чиновников, снял ножны и кинжал с остатков ременной сбруи, и вручил оружие Кэботу. Его жест был встречен ропотом одобрения окружавших поляну мужчин, некоторые даже потрясли в воздухе своим примитивным оружием.

Кэбот взял ножны с кинжалом из рук Архона и попытался обнажить клинок, но тот словно примерз к ножнам.

«Конечно, — вспомнил Кэбот, — он заперт. Но нужно как-то нажать, чтобы его разблокировать. Это должно было быть просто, чтобы это можно было сделать быстро и инстинктивно, и, наверняка это будет связано с их шестипалой лапой».

Кэбот жестом показал Архону, чтобы тот приблизиться, и взявшись за рукоять правой рукой, разместив пять пальцев в пять углублений, он взял руку Архона и приложил один из его пальцев к оставшемуся незанятым шестому. Ничего не произошло.

«По идее, разблокирующее прикосновение, — попутно размышлял Кэбот, — не может быть простым захватом рукояти, но это должно быть что-то почти такое же, чтобы быть тем, что могло быть сделано инстинктивно».

Тогда Тэрл быстро прижал свои пальцы и палец Архона к углублениям дважды. Кинжал буквально выпрыгнул из ножен. Поляну огласили удивленные крики Архона и его людей. Кэбот же понял вверх кюрский клинок и полюбовался им. Удобная длина, сужение к острию, канавки по обеим плоскостям, чтобы облегчить оружие и улучшить баланс, грозная острота.

Кэбот осмотрелся. Мужчины вокруг него положили свое оружие на землю, причем заостренными концами от него, словно он был окружен остриями, готовыми защищать его, или бить того на кого он укажет.

«Похоже, меня признали первым, — заключил Кэбот. — Нет, мне это не нужно».

К удивлению Архона он вернул ему клинок, но теперь освобожденный от ножен и ставший большим, чем простым символом власти, своего рода скипетром, но оружием, которое было способно найти дорогу к сердцу кюра.

Архон поднял кинжал, и на лице его застыло выражение удивления и ликования.

Теперь мужчины окружили его, и уложили свое оружие остриями наружу вокруг него.

Тогда их вождь повернулся лицом к Кэботу, по-прежнему держа нож в руке.

«Ну все, — думал Кэбот, — сейчас меня будут убивать».

Однако Архон просунул нож под широкий кожаный ремень, похоже, не желая доверять обретенное оружие его странным, упорным ножнам, и приблизился к Кэботу. Мужчина разведя руки, обхватил ими Тэрла.

Кэбот тут же был окружен остальными, хлопавшими его по рукам и спине, издавая негромкие звуки, похожие на возгласы приязни и одобрения.

Тут же жестом были подозваны две женщины. Обе длинноволосые брюнетки. Архон, развязав и сняв кожаные полосы с их шей, указал на ноги Кэбота. Тем не понадобилось второго приглашения и обе немедленно опустились перед ним на колени и, согнувшись в поклоне, поцеловали его ноги. По сигналу Архона обе поднялись и встали перед Кэботом. Кожаные полосы, снятые с их шей, перешли в руки Кэбота. Недолго думая Тэрл вернул тесемки на их прежние места на шеях женщин, сделав три витка и рывком затянув тугой воинский узел. По следующему жесту Архона рабыни снова встали на колени перед Кэботом, и принялись целовать его ноги.

«Вождь — щедр, — решил Кэбот. — Он дал мне сразу двух женщин. А ведь они, несомненно, в этом месте являются своего рода валютой. Также, они ясно понимают свои отношения с мужчинами, и свое место».

Впрочем, рабыни в любом месте являются одной из форм валюты. Они — товар, пригодный для конвертации в монеты или бартера, как любой другой вид товара вроде тканей, кож, металлов, кайил, тарсков, верров и так далее.

Их меха не особенно-то и скрывали их прелести, и Тэрлу нетрудно было представить себе, как соблазнительно они могли бы выглядеть вымытыми, вычищенными и причесанными, в туниках из реповой ткани или рабском шелке.

Разве не были обе они достойны служить где-нибудь в высоком городе? Возможно, как униженные рабыни на пиру Убара?

«Да, — подумал Кэбот, — на таких как они всегда будет иметься хороший спрос. Но вождь и вправду, щедр. Многие мужчины были бы рады видеть их прикованными к рабскому кольцу в ногах его постели».

В этот момент птичий крик прилетел из-за деревьев.

Лесные жители немедленно насторожились и схватили оружие с земли.

Архон махнул рукой Кэботу и своим людям, а затем повернулся и исчез среди деревьев.

Вслед за ним и весь его отряд оставил опушку леса, а вместе с ними и Кэбот, с двумя своими женщинами.

Загрузка...