Кюр Гора

Глава 33 Обсуждение

Свет, отражавшийся от глади озера, был настолько ярок, что резал глаза. Если смотреть на воду слишком долго, то на глаза наворачивались слезы.

— Чего мы ждали целых три дня? — поинтересовался Кэбот.

— Я надеялся, что она вернется, — вздохнул Грендель.

— Но Ты же мог последовать за нею, не так ли? — уточнил Кэбот.

Грендель потянулся, чтобы активировать маленький, дискообразный переводчик, висевший на его сбруе.

— Ты не нуждаешься в этом, — раздраженно проворчал Кэбот. — Не ставь между нами машину. Я отлично понимаю твой гореанский.

— Мой гореанский несовершенен, — сказал Грендель. — Тому виной моя гортань.

— Главное, что я могу тебя понять, причем довольно неплохо, — успокоил его Кэбот. — Твой гореанский, конечно, отличается от классического, но он вполне разборчив.

Грендель отключил переводчик, хотя и с явной неохотой.

— Да, — сказал Грендель. — Полагаю, что я мог бы последовать за нею. Она была босой и шла неаккуратно, оставляя множество следов.

— Вообще-то у нее была приличная фора, — напомнил Кэбот. — Возможно, целых три ана.

— Даже в этом случае, — пожал плечами Грендель.

— Тогда почему мы не стали ее преследовать? — осведомился Кэбот.

— Она сказала мне, что останется на своей лежанке, — объяснил Грендель. — Я доверял ей.

— Трагическая ошибка, — констатировал Кэбот. — Трех анов ей вполне могло хватить, чтобы добраться до тропы и повстречаться с патрулем кюров.

— Какая же это любовь, — спросил Грендель, — если нет никакого доверия?

— Ты реально думаешь, что она любит тебя? — поинтересовался Кэбот.

— Нет, — вздохнул Грендель.

— Она — вероломная, мелочная самка урта, — выругался Кэбот, — ее следовало держать голой, на привязи, связанной по рукам и ногам.

— Пожалуйста, — осуждающе буркнул Грендель, — она — свободная женщина.

— С завязанными глазами и заткнутым ртом, — раздраженно добавил Кэбот.

— Не сердись на нее, — попросил Грендель. — Она красивая.

— Возможно, она связалась с людьми Агамемнона уже в первые же аны после своего побега, — предположил Кэбот.

— Верно, — согласился Грендель.

— Смотри! — внезапно крикнул Кэбот, указывая на бурун на воде.

— Тарларион, — прокомментировал Грендель, налегая на огромное весло, которым он управлял плотом.

— Лита, — позвал Кэбот, — ложись ближе к центру плота.

Рабыня переползала в центр большого, несколько ярдов шириной, на скорую руку связанного плота, и, прикрыв левой рукой глаза от яркого света, легла там на спину среди сваленных продуктов и вещей. Она была одета в тунику, а ее талия была обвязана веревкой, другим концом закрепленной к плоту. Такая мера, в случае падения в воду из-за шторма или нападения тарлариона, должна была не дать девушке удалиться от плота, и помочь ей вернуться обратно на их плавсредство. Кэбот вынужден был признать, что даже в такой ситуации ему требовалось приложить немалое усилие, чтобы отвести от нее взгляд. Рабская туника, довольно короткая, как и положено, оставляла руки девушки полностью обнаженными, а ее соблазнительные бедра прикрывала постольку поскольку.

«Да, — подумал Кэбот, — рабыня с такими ногами, уйдет со сцены торгов по самой высокой цене. Насколько же женщины непередаваемо изумительны! И насколько мучительно желанны и непостижимы! Неудивительно, что мужчины хотят их, причем хотят иметь их своими рабынями. Неудивительно, что их разыскивают, на них охотятся, их захватывают, клеймят и надевают ошейники».

Мужчина полюбовался ошейником на ее горле. Насколько обоснованно, правильно, законно этот атрибут окружал ее шею. Насколько красиво он смотрелся на ней! И насколько красива в нем была она! И это был его ошейник!

— Мы попытаемся достичь дальнего берега, — сообщил Грендель.

— Чтобы в конечном итоге добраться до обитаемых мест? — уточнил Кэбот.

— Да, — кивнул Грендель.

— Я надеюсь, — предположил Кэбот, — чтобы в дальнейшем присоединиться к тем, кто собирается противостоять Одиннадцатому Лику Неназванного.

— Возможно, — уклонился от прямого ответа Грендель.

— Боюсь, что уже слишком поздно, — вздохнул Кэбот. — К настоящему времени мир может быть снова наводнен многочисленными сторонниками Агамемнона, высадившимися с возвратившегося флота.

— Верно, — согласился Грендель, — и нам придется иметь дело с противником, вооруженным энергетическим оружием.

— А я говорил тебе не терять времени даром, — вздохнул Кэбот.

— Я думал, что она может вернуться, — объяснил Грендель.

— И зачем тебе понадобилось тащить ее с собой? — поинтересовался Кэбот.

— Слишком многие хотели ее смерти, — ответил Грендель. — Я взял ее с собой, чтобы защитить. Я боялся, что ее отправят в скотские загоны.

— И за это она предала тебя, — сказал Кэбот.

— Я всего лишь хотел защитить ее, — развел руками Грендель. — Как бы я это сделал, если бы она не была со мной?

— А теперь? — осведомился Кэбот.

— Возможно, я ей еще понадоблюсь, — предположил Грендель.

— Забудь Ты ее, — простонал Кэбот.

— Не могу, — признался Грендель.

— Она — твой враг, — сказал Кэбот.

— Но я ей не враг, — пожал плечами Грендель.

— Неужели Ты готов пожертвовать Миром ради одной хитрой, коварной, вероломной самки урта?

— Я люблю ее, — объяснил Грендель.

— Боюсь, что у тебя, мой друг, нелады с благоразумием, — заметил Кэбот.

— Я отчасти человек, — сказал Грендель.

Рабыня томно потянулась, села и осмотрелась. Затем она послала улыбку своему господину и перевела взгляд на водную гладь.

«Какая хитрая маленькая самочка слина, — подумал Кэбот. — Уверен, она знает о том, что такая улыбка может сделать с мужчиной. Какой невинной она кажется, и какой разрушительной может быть на деле. Как такая улыбка может скрутить внутренности мужчины! Ну ничего она может быть моей всякий раз, когда я пожелаю. Эта фигуристая маленькая земная шлюха теперь товар, не больше, чем кусок рабского мяса, который можно купить или продать, она теперь моя!»

— Господин! — внезапно вскрикнула Лита, указывая вверх.

Кэбот и Грендель повернули головы в указанном направлении.

Какой-то маленький объект скользил между озером и лесами над ними.

— Это крылья, — сообщил Грендель, зрение которого было острее. — В том месте можно пользоваться такими устройствами, благодаря равному удалению от поверхностей цилиндра там почти невесомость.

— Как в шаттлах, — добавил Кэбот.

— Да, — кивнул Грендель.

— Как считаешь, он нас заметил? — поинтересовался Кэбот.

— Я так не думаю, — покачал головой Грендель.

Они плыли по озеру уже два дня. Время от времени Кэбот брался за весло, но именно Грендель большую часть времени неустанно приводил их плот в движение, иногда даже тогда, когда Кэбот и его рабыня спали.

Два раза они видели тарларионов, но ни один из них так и не приблизился к плоту. В небе над ними больше не появлялось ничего интересного, если не считать того, что над их головами расстилались леса и луга другой стороны цилиндра.

На исходе второго дня Грендель сообщил:

— Завтра мы пристанем к берегу.

Именно в этот момент рабыня вскочила на ноги и, указав назад, испуганно закричала.

Грендель бросил весло на плот и схватился за свой длинный топор.

Массивная голова на длинной шее, сверкая стекающими с нее каплями, появилась из-под воды не далее нескольких ярдов от плота.

— Этот плотоядный, — предупредил Кэбот, поднимая свою заостренную палку.

— Господин! — жалобно вскрикнула напуганная рабыня.

— За мою спину! — рявкнул Кэбот, и Лита метнулась назад и присела позади него.

Девушка отлично понимала, вопрос ее жизни и смерти в данный момент зависел от храбрости и мастерства других. Что могла она полуголая и безоружная рабыня? Впрочем, разве было бы иначе будь она свободной? Разве не так же испуганно и беспомощно дрожала бы она под тяжелыми красочными одеждами? В любом случае она была женщиной, в вопросах своего выживания полностью зависящей от мужчин, от этих более крупных, сильных и жестоких животных. Во время сражений рабынь зачастую заковывают в цепи, чтобы они беспомощно ожидали результата войны, а вместе с ним и решения своей судьбы. Кстати, свободных женщин тоже часто изолируют, чтобы они не могли своим присутствием подвергнуть опасности обороноспособность или усложнять мужчинам принятие решений. Женщины на Горе мужчинами не являются. В своей миниатюрности, мягкости, незначительности, слабости, очаровании и красоте они — или сокровища, которые следует защищать, или, если дела идут не лучшим образом — призы, которые будут распределены победителями. Они должны ждать и надеяться, что им не придется радовать гостей на пиру победы в качестве раздетых рабынь, прислуживающих на нем.

Гор, знаете ли, мир мужчин, и женщины там принадлежат мужчинам.

— Мы недалеко от земли, — сказал Грендель. — Такие существа обычно держатся ближе к берегу, куда по ночам они выбираются, чтобы поохотится. Ближе к берегу больше корма, для рыбы и для травоядных, которые являются их добычей.

Голова двигалась на длинной шее, раскучиваясь из стороны в сторону, подобно голове змеи, что казалось довольно странным для водоплавающего существа.

— Оно может не рассматривать нас в качестве пищи, — предположил Грендель, держа свой топор наготове.

— Оно погружается! — заметил Кэбот.

Действительно, существо медленно, словно растворяясь, уходило под воду.

— Господин! — воскликнула рабыня, указывая в противоположную сторону.

Еще одна огромная голова, во многом похожая на первую, хотя, возможно, принадлежащая другой разновидности водяного тарлариона, пробила водную гладь. Поднявшись над поверхностью фута на четыре или около того голова остановилась. Шея этой рептилии была толще и короче, чем у их первого гостя.

— Еще один! — завопила Лита.

Третья голова была почти идентична первой, и, несомненно, принадлежала существу той же самой разновидности. Через мгновение оба ящера беззвучно исчезли под водой.

— Ушли, — выдохнул Кэбот.

— Держитесь за плот! — внезапно крикнул Грендель.

Кэбот и рабыня ухватились за веревки, стягивавшие огромные бревна. Почти в то же мгновение плот, казалось, выпрыгнул вверх из воды, подброшенный чьей-то мощной спиной. Затем, с могучим всплеском, обдав фонтаном брызг свой экипаж, их примитивное плавсредство, шлепнулось обратно в озеро.

— Господин! — закричала рабыня.

— Держись за веревки! — приказал Кэбот.

Грендель, присевший на одно колено, сжимал топор в правой руке. Его сбруя и мех под ней промокли насквозь. Он помотал своей массивной головой, пытаясь стряхнуть воду с глаз.

— Кажется, все кончилось, — прошептал Кэбот, когда плот перестал раскачиваться.

— Нет, ничего еще не кончилось! — прорычал Грендель.

Он еще не успел договорить, как тело, то ли того же самого монстра, то ли одного из других, резко ударило из-под воды в левый край плота, поставив его почти вертикально. Рабыня, не удержав в руках намокшую веревку, за которую она отчаянно цеплялась, визжа от страха, соскользнула с бревен и с головой ушла под воду. Кэбот, не мешкая ни мгновения, схватил ту веревку, что была привязана к талии девушки, и рывком выдернул ее из воды обратно на поверхность плота. Лита, крича и рыдая, снова вцепилась в веревки. Плот плюхнулся обратно и закачался на воде.

— Они не смогут опрокинуть плот! — крикнул Кэбот, и тот же момент нос плота подпрыгнул, встав почти вертикально.

Его обитатели, цепляясь за веревки, повисли, словно на стене. Рабыня заверещала в очередной раз не в силах удержаться за веревки, но Кэбот протянул ей руку, за которую девушка отчаянно схватилась.

Плот снова, могучим всплеском, лег на воду.

— Вы хорошо построил! — немного отдышавшись, похвалил Кэбот Гренделя.

— Боюсь, его можно опрокинуть, — предупредил Грендель. — Если что, быстро вылезайте на него! Ни в коем случае не задерживайтесь в воде!

— Он слишком тяжел, чтобы перевернуться! — сказал Кэбот.

— Увы, нет, — разочаровал его Грендель. — У этих тварей хватит сил на это.

— Ай! — встревожено вскрикнул Кэбот, и запихнул свое самодельное копье под веревки, откуда, случись плоту быть опрокинутым, он смог бы его вытянуть.

— Но ведь плот слишком тяжел, чтобы его можно было опрокинуть, Господин, — заплакала Лита.

— Похоже, что нет, — проворчал ее хозяин.

Затем он повернулся, чтобы отвязать веревку, привязанную к талии рабыни от плота.

— Если плот все же будет опрокинут, — пояснил Кэбот, — веревка могла бы удержать тебя под плотом. Ты плавать умеешь?

— Нет! — всхлипнула девушка, и он, выругавшись, закрепил веревку петлей на своей руке.

— Держись крепче за веревку, — велел ей мужчина.

— Да, Господин! — прорыдала она.

Мгновением спустя плот снова накренился влево, а затем наполовину видимая мощная спина одного из гигантских саурианов, словно мокрая покрытая чешуей гора, начала подниматься выше и выше над поверхностью озера. Однако плот соскользнул со спины и снова ударил по воде.

— Он не может сделать этого! — обрадовался Кэбот.

— Может! — прорычал Грендель. — Теперь он понял, как это может быть сделано!

И опять огромное тело всплыло под краем плота, накренив его влево, а затем, подтолкнув вверх, поставил вертикально, так, что его экипаж снова повис на веревках.

— Прыгайте! — крикнул Грендель, и первым соскользнул с плота.

Кэбот обхватил свою рабыню за талию и прыгнул следом за мгновение до того, как перевернутый плот ударил по воде. Мужчина тут же вскарабкался на днище плота, и поспешно выдернул из воды девушку.

— Грендель! — позвал Кэбот.

Огромная лапа поднялась над водой, ухватилась за бревно, и в следующее мгновение Грендель был на плоту. Из-под ремня его сбруи торчала рукоять длинного топора.

— Мы в безопасность! — вздохнул Кэбот.

— Еще нет! — сказала Грендель, и оказался прав.

Туша монстра снова появилась под плотом, в очередной раз, поставив его почти вертикально. Замерев на несколько мгновений в неустойчивом равновесии, плот начал опрокидываться, а его обитатели, как и прежде, спрыгнули в воду. Кэбот, оттолкнувшись от огромных челюстей, потянувшихся к нему, выскочил на плот, вытащив за собой рабыню. Мгновением спустя, к ним присоединился Грендель.

— Мы остались без продуктов, — заметил Кэбот.

— Они голодны, — констатировал Грендель. — И они не остановятся.

Плот, дважды повернувшись, теперь стоял в изначальном положении, но, как отметил Кэбот, своих вещей, а главное продуктов, они лишились.

Но хуже всего было то, что ослабли веревки, стягивавшие бревна.

— Плот тяжел! — сказал Кэбот. — Он слишком прочен для них!

— Боюсь, что уже нет, — ответил Грендель. — Им хватит сил разбить его.

Лита вскрикнула. Нога Кэбота провалилась между разошедшимися бревнами, и он быстро выдернул ее назад. Щель тут же сомкнулась, поскольку бревна теперь перемещались свободно, в давших слабину веревках.

Рабыня теперь стояла на четвереньках, наполовину в воде, и жалобно скулила.

Большая голова поднялась из воды и, приблизившись, повернулась к Гренделю. Тот, недолго думая, выхватил из-за ремня топор и с размаха рубанул тварь по челюсти. Ящер отпрянул, по-видимому, скорее озадаченной, чем травмированный. Кусок плоти свисал сбоку с его челюсти.

По воде расплывалось кровавое пятно.

— Все, — прорычал Грендель, — теперь нам конец. Кровь в воде! Эти твари могут почувствовать этот запах за пасанги отсюда!

Грендель стоял, держа топор наготове, на случай если огромный водяной хищник решит приблизиться снова.

Кэбот выдернул свое импровизированное копье из-под веревок и выставил его перед собой, присев на корточки. Он, прищурив глаза, следил за буруном на поверхности воды, оставляемым массивным телом, двигавшимся на глубине примерно в ярд, неторопливо приближаясь к ним.

Но в следующий момент другая голова, широкая и приплюснутая, венчавшая более короткую шею, высунулась из-под воды позади Кэбота. Мужчина, среагировав на едва слышный плеск, обернулся и, присев, ткнул голову поверх склоненного тела рабыни. Но черный конец палки, слегка укрепленный в огне, был предназначен не для такого использования, а для работы по более мягким объектам, скажем, по животам кюров. Палка Кэбота треснула, столкнувшись с челюстью монстра. С тем же успехом он мог тыкать им в каменную скалу.

Мужчина отдернул свое расколотое оружие. Животное уставилось на него, совершенно невредимое, насколько мог сказать Кэбот. Было самое время пожалеть, что в его распоряжении не было гореанского копья с его прочным наконечником, оружия, которое в данной ситуации могло бы, оказаться, даже полезней топора Гренделя.

— Господин! — крикнула девушка, предупреждая о другой голове, появившейся из озера.

Вероятно, к этому моменту в дюжине ярдов вокруг плота кружили шесть или семь саурианов, любопытных и агрессивных монстров.

— Их привлек запах крови, — прокомментировал Грендель. — А будут и другие.

— Это точно, — согласился Кэбот.

Животные, конечно, не были знакомы ни с людьми, ни с кюрами. Оба вида сильно отличались от их привычной добычи. К тому же, их обычная добыча находилась под воды либо около берега. Что такое плот они не понимали, но то, что на нем была еда, могли почувствовать.

— Это — вопрос времени, — заключил Грендель.

Разумеется, хищники попытались сбросить свою потенциальную добычу в озеро, но встретили странное сопротивление, обусловленное весом плота.

Голова еще одного монстра потянулась к плоту, нацеливая распахнутые челюсти на Гренделя. Тот взмахнул топором, но челюсти моментально сомкнулись, и рывок громадной головы, лишил Гренделя его оружия.

— Желаю тебе всего хорошего, — сказал обезоруженный Грендель Кэботу.

— И тебе тоже всего хорошего, — попрощался с ним Кэбот.

Кэбот покачиваясь стоял на ненадежных бревнах. Он чувствовал рабыню, стоявшую на коленях, прижимаясь к его ноге.

Мужчина опустил руку и нежно провел по ее волосам.

— Мы умрем? — спросила она, подняв голову и испуганно глядя на него.

— Похоже на то, — вздохнул ее хозяин.

Она смотрела на него, и на ее лице покрытом каплями воды и слезами, вдруг появилась улыбка.

— Ты — соблазнительная рабыня, — признал Тэрл.

— Спасибо, Господин, — прошептала девушка.

— Думаю, что Ты точно стоишь двух тарсков, — улыбнулся он, — и, раздетая, была бы продана за такую сумму почти на любом рынке.

— Спасибо, мой Господин, — сказала она.

— Жаль только, что у меня было слишком мало времени, чтобы более полно проинформировать тебя относительно того, чем должна быть земная рабская девка в руках гореанского рабовладельца.

— Более полно? — переспросила Лита, озадаченно и с надеждой.

— Да, — кивнул Тэрл.

— Неужели возможно больше? — удивилась она.

— В тысячу раз больше, — заверил ее мужчина, — и более того.

— Возможно, я знала бы об этом лучше, мой Господин, — сказала Лита, — если бы дольше пробыла столь беспомощной и униженной, послушной и покорной, подвластной и доминируемой.

— Существуют горизонты за горизонтами, — улыбнулся ее владелец, — утро после ночи, и ночь после вечера, в которых каждое новое удовольствие сильнее предыдущего, а наслаждение выходит за рамки испытанного ранее. Рабыня никогда не сможет остановиться на этом пути, своем пути в богатство удовольствия и красоты беспомощной неволи и подчинения, поскольку всегда есть нечто большее, что можно узнать, понять, испытать и почувствовать. Эмоциональные, физические и психологические награды бесконечны.

— Но при этом нас могут купить и продать! — вздохнула девушка.

— Конечно, — кивнул Кэбот. — Ты — рабыня.

— Да, Господин, — не могла не согласиться Лита.

— А Ты хотела бы чего-то другого? — поинтересовался он.

— Нет, Господин, — ответила бывшая мисс Пим, — ведь иначе я не могла бы сознавать себя рабыней, не могла бы быть рабыней, которой я так стремилась быть.

Грендель, лишившийся своего топора, стоял в носу полуразрушенного плота, вглядываясь в гладь озера.

— Они все прибывают, — сообщил он, — только что подплыла еще пара, если не больше. Они возьмут нас либо с плота, либо, если мы спрыгнем с него, из воды.

— Возможно, нет, — не согласился с ним Кэбот.

— Все кончено, — вздохнул Грендель.

— Возможно, нет, — повторил мужчина.

— Ты — дурак, — заключил Грендель.

— Я — человек, — усмехнулся Кэбот.

— А я — кюр, и что? — осведомился Грендель.

Тогда Тэрл мягко оттолкнул от себя рабыню и поднял остатки своего расколотого самодельного копья.

— Будешь бороться до конца? — спросил Грендель.

— Конечно, — кивнул Кэбот. — Я же — человек.

— Я тоже буду драться, — заявил Грендель, поднимая вверх свои внушительные руки, из которых появились похожие на кривые ножи когти, — потому что я — кюр!

— Он приближается — предупредил Тэрл.

Один из монстров, вероятно, первый, кто появился рядом с ними, разрезал воду в направлении плота. Свет, моделирующий вторую половину дня, искрился в волнах, разбегавшихся в обе стороны от его спины.

Но внезапно монстр замер на месте. Его движение было остановлено, резко и загадочно. Гигантские, похожие весла конечности, баламутили воду, но не могли сдвинуть с места многотонную тушу. Затем большая часть тела резко, словно кто-то дернул за хвост, погрузилась под воду. Голова и длинная шея чудовища на мгновение поднялась над поверхностью озера на несколько ярдов, как будто собираясь откусить кусок луны. Большие круглые глаза рептилии, затянутые прозрачными мембранами, смотрели на людей дико, казалось, непонимающе, а затем шея и голова, вслед за туловищем исчезли под водой.

— Что это было? — ошеломленно спросил Кэбот.

— Это, должно быть, был другой тарларион, — пробормотал Грендель. — Ничего понимаю. Этот не был окровавлен. Это должно было быть другое животное!

Внезапно сауриан снова показался из воды, но на этот раз он всплыл боком, как мог бы вынырнуть кит. Один из его массивных плавников был оторван почти под корень, а из оставшегося обрубка фонтаном била кровь. Его живот был распорот, и из открытой раны в несколько ярдов длиной, а глубиной, быть может, достигавшей спинного хребта, вываливались кишки и внутренние органы. Через пару мгновений туша медленно погрузилась в озеро. Монстр был еще жив, когда на него с жадностью набросились два меньших тарлариона и начали отрывать куски плоти.

— Берегись! — крикнул Грендель.

Кэбот поворачивался и сразу ткнул палкой в повернутую набок голову второго монстра, уже распахнувшего челюсти, намереваясь схватить человека.

Но внезапно и это животное отпрянуло назад, словно отдернутое неимоверной силы рывком. Голова и шея, оставляя за собой вспененный след отодвинулась от плота на несколько ярдов от плота.

Мгновением спустя фонтан крови окрасил вводу вокруг плота в красный цвет. Казалось само озеро начало кровоточить.

— Там внизу что-то есть! — крикнул Грендель.

— Что? — спросил Кэбот. — Что это может быть?

— Не знаю, — ответил его напарник.

Внезапно рабыня вскрикнула как от боли и, вскочив на ноги, встала на одно из бревен, балансируя на нем и с явной опаской глядя на воду.

— Что случилось? — спросил у нее Кэбот.

— Вода, — заикаясь, ответила она. — Вода, Господин! Она причиняет боль!

Мужчина присел и протянул руку к воде, но с криком боли отдернул едва коснувшись поверхности.

— Смотри! — окликнул его Грендель, указывая в озеро.

В глубине, казалось, сверкали тысячи молний, вспыхивая, мерцая, рассекая, расцвечивая.

С ревом боли тарларионы, взбаламутив воду бросились в разные стороны от непонятного места вдруг ставшего таким неуютным.

— Похоже под водой кто-то посылает электрические разряды, — заметил Грендель и осторожно сунул руку в воду, но задрожав, немедленно отдернул и заявил: — Это не тарларион.

— Скаты, угри? — предположил Кэбот.

— Нет, — покачал головой Грендель. — Не рыбы.

— Конечно, это они, — сказал Кэбот.

— Нет, — не согласился с ним Грендель.

— Смотрите! — воскликнула Лита, указывая вперед.

Там, футах в двадцати от плота из озера медленно поднималась величественная фигура. По своей форме она, конечно, была гигантским водяным тарларионом. Такое же огромное обтекаемое тело, мощные, похожие на весла плавники, сильная длинная змеиная шея, увенчанная массивной головой с пугающими, усыпанными острыми зубами, челюстями. Вот только это существо было целиком металлическим.

Голова повернулась и уставилась на них. Там где у настоящего сауриана находились бы глаза, подобно драгоценным камням сверкали две красноватых линзы. Само тело было, в некотором смысле, покрыто чешуей, но пластины этой мерцающей чешуи были из металла.

Челюсти машины и ряды похожих на ножи зубов, были окрашены алым, очевидно в результате той работы, которую она выполнила под водой.

Грендель сказал несколько слов по-кюрски, обращаясь к механическому монстру.

— Включи свой переводчик! — попросил Кэбот, и Грендель щелкнул переключателем.

Теперь Тэрл не упустил бы ни одного звука исходящего из огромного объекта, возвышавшегося над водой перед ними, на каком бы языке он ни был сказан. Но машина не издав на звука, лишь посверлив некоторое время взглядом пылающих линз или оптических устройств, спокойно погрузилась под воду, и удалилась, оставляя за собой небольшой бурун на поверхности озера.

— Это — тело Одиннадцатого Лика Неназванного, — сказал Грендель, — тело Агамемнона, Теократа Мира.

— Теперь он знает, где мы, — заметил Кэбот.

— Верно, — кивнул Грендель.